— Вам плохо? — мужчина шагнул ко мне.
Невольно вдавилась в перила. Его взгляд холодком пробежался по мне, и я ощутила хищное, опасное желание. Инстинкты взвыли: «Беги!»
— Позвольте помочь. — Мужчина протянул ладонь — обычную вроде, но чем-то пугающую.
Он желал, чтобы я доверчиво вложила в неё свою руку, желал сжать её и коснуться губами тыльной стороны… Сглотнув, медленно потянула руку…
— С моей женой всё в порядке, — сказал тёмный.
Сощурившись, мужчина секунду медлил, вдруг растянул тонкие губы в любезной улыбке и развернулся:
— Ну разумеется, такая красавица не могла оказаться здесь одна. Вам несказанно повезло.
Сдвинувшись в сторону, взглянула на тёмного: он, не мигая, смотрел в лицо мужчине, стоял вроде расслабленно, но в позе чувствовалась сила, почти угроза.
— Знаю. Ваше имя?
— Оно не столь важно, господин, я всего лишь подумал, что госпоже нужна помощь.
— Мужчина коротко поклонился. — Мне пора идти, спокойной ночи.
Он спустился по лестнице бесшумно и плавно — точно змей уполз. Тёмный хмуро смотрел ему вслед, незнакомец скрылся в тихом трактирном зале, а тёмный всё стоял.
Оцепенение по-прежнему сковывало меня, даже когда передёрнула плечами.
— Ты сумасшедшая. — Тёмный развернулся. — Пошли.
— Сам ты сумасшедший, — складывая руки на груди, припустила за ним.
— Не стоит привлекать внимание всякой дряни. — Тёмный придержал передо мной дверь.
Можно подумать, я виновата, что мужчины считают меня привлекательной.
Закрыв дверь, тёмный привалился к ней спиной:
— Чем я тебя испугал?
«Тем, что ты враг Эсина», — посмотрела на него в упор, поджала губы. Тёмный сохранял вселенское спокойствие. Глаза представляли эффектную смесь оранжевого и зелёного.
И тут до меня дошло: тёмный изменил внешность. Скорее всего, не только цвет глаз, но и черты лица, возможно, цвет и длину волос, фигуру — он мог изменить всё, чтобы Эсин его не узнал.
Поэтому Эсин ничего не заподозрил.
Поэтому не приказал следить за своим врагом.
Чего бы ни хотел Эсин, этот тёмный, Инверди, хочет его остановить.
— Не люблю вопросы о прошлом, — попыталась отвести тёмного от мысли, что я заинтересована его враждой с Эсином.
— Ты сама начала разговор. Я не заставлял. Возможно, ты всё же хочешь выговориться…
— Нет, — отпрянула. — Нет. Просто… Неприятно, что ты знаешь. Мерзко.
— Обещаю: я не буду спрашивать и даже думать об этом не стану, пока ты не захочешь…
— Не хочу! Но разве ты можешь намеренно о чём-то не думать?
Я вот не могу не думать о том, что он враг Эсина и едет со мной в надежде ему навредить. С трудом сдержалась, чтобы не пощупать ножной браслет.
— Говорил же: я не придаю этому такое большое значение, как ты. У меня есть куда более важные темы для размышлений. — Тёмный провёл по волосам. — И можешь не бояться: чтобы выяснить, чего хочет пресветлый, тебе я ничего ломать и отрезать не стану.
Желудок перевернулся. Сглотнула.
— Ты меня очень успокоил, — удивительно сипло отозвалась я.
Оказаться на месте допрашиваемых им тёмных мне очень не хотелось.
— Тогда ложись. — Тёмный направился к постели и оставленному на ней свитку. — Если хочешь быстрее отправиться в путь, не отвлекай меня на спасение своей очаровательной задницы.
Нервно фыркнула. Равнодушный к этому тёмный сбросил сапоги и улёгся. Помявшись немного, тоже разулась и легла.
Надеюсь, браслет нужен в Сорте не срочно, а то, чует сердце, тёмный из желания насолить Эсину будет задерживать меня здесь.
Надо попробовать ускорить отъезд через пресветлого Аора.
Или выехать одной, чтобы тёмный отправился следом.
От отчаяния хотелось выть: мне нужно посоветоваться с Осином, получить от него указания, какие-то ориентиры, потому что я совершенно не представляю, как противодействовать тёмному. Могу ли я вообще что-то сделать, кроме как молчать о дополнительном задании?
Закусила губу, потому что выть хотелось сильнее. Тёмный же говорил, что он давно занимался кабинетной работой, а тут вдруг выехал из Даргота — наверняка расстроить планы Эсина. Чтобы лишить Эсина доверия Его Светлейшества. Как этому помешать? Ведь если тёмный очень хочет, он может пойти на подлог, придумать какое-нибудь преступление, якобы совершённое Эсином…
Что мне делать?
Как быть?
Эсин бы сказал, как правильно поступить, но до него так далеко…
— Послушай, — облизнула губы, попыталась унять бешеный перестук сердца, но без толку. Тёмный смотрел в свиток, но, кажется, слушал. Наконец даже повернулся ко мне. Кашлянула. — Ты не любишь Эсина?
— И? — А взгляд такой пронзительный, что жутко.
— Ты признаешь, что его не любишь?
— А почему я должен его любить?
Ну да, с какой, собственно, стати, ему любить мужчину из конкурирующего ордена. Выразилась точнее:
— У тебя есть личные причины его ненавидеть?
— Да. — Тёмный уткнулся в свиток. — Но ненависти я не испытываю. Просто не доверяю. Поэтому хотел бы знать, не ожидают ли нас в пути внеплановые дела.
— Да не ожидают, с чего ты вообще такое взял? Эсин просто выставил меня из Самрана, чтобы не дразнить гусей. Клянусь, дело только в этом.
— Нет.
— Да, — рыкнула я. — Не придирайся!
— Решение о том, кто отправится на это задание, было принято за две недели до пожара в светлом квартале. Тебя бы отправили в любом случае.
Внутри что-то звонко оборвалось. Мотнула головой:
— Лжёшь. Эсин бы мне сказал…
Тёмный хочет, чтобы я усомнилась в Эсине и предала. Пытается втереться в доверие. Я сама делала так не раз и не два.
Заставить человека разувериться в близком, утешить и, подловив момент, вывести на откровенный разговор.
— Лжёшь, — села.
В памяти всплыло наше столкновение в переулке светлого квартала… куда шёл тёмный?.. Там рядом был и мой дом… Тёмный многое обо мне узнал, сколько времени он собирал информацию?
Нет, я себя накручиваю: тёмный мог всё разузнать очень быстро от соглядатаев из его ордена — как любовница Эсина я представляла для них интерес. А встреча в светлом квартале — случайность, он мог идти к кому-нибудь другому.
Да.
Тёмный лжёт.
И, в конце концов, Эсин не обязан отчитываться предо мной о планах ордена, даже если они касаются меня.
— Не лгу, Лила. — Тёмный похлопал по одеялу. — Ложись.
Вдруг осознала, что у меня совсем нет сил. Легла.
— За что ты ненавидишь Эсина?
— Это не ненависть. Это осторожность.
— О какой осторожности идёт речь? Неужели ты думаешь, Эсин готовит что-нибудь против тёмных храмов?
Эсин, конечно, мечтал, чтобы здесь светлые взяли верх, но не до такой степени, чтобы на тёмных нападать. С другой стороны, он всячески снижал их влияние на государственном уровне и на умы простых людей, только вряд ли браслет на моей ноге мог повлиять на эту ситуацию.
— Лила. Эсин, как и всякий правитель, не терпящий конкуренции, постоянно делает что-нибудь против тёмных храмов, чтобы обеспечить себе максимальные полномочия на подвластной территории. Он настолько не выносит соперничества, что обосновался не в столице, где есть ещё король и негласный управляющий тёмными храмами страны, а в Самране, что не слишком удобно с тактической точки зрения, зато обеспечивает ему самое высокое положение в городе. И он постоянно это положение упрочняет, он даже претёмного Мрауна шантажировал.
Ответить нечего: Эсин действительно не любил возражений, выведывал подноготную тёмных и обличённых властью горожан. И Мрауна шантажировал, да. Я документы, свидетельствующие о растратах орденской казны, вытащила из стола в его частном доме (ну и заклинание там защитное было — думала сдохну раньше, чем с ни разберусь). Но ведь Эсин использовал власть во благо!
Эсин превратил Самран в жемчужину страны, даже столица уступает ему по красоте и порядку. В нашем городе самый низкий уровень преступности и смертности, у нас нет нищих. Разве тёмного не впечатлило благополучие Самрана? Разве он не знает о школах, открытых Эсином, о налоговых льготах… да, льготы давали поклоняющимся в светлых храмах, но это же помощь людям!
Наверное, с точки зрения тёмного — это только угроза его ордену.
— Неужели нельзя жить мирно? — тихо спросила я. — Разве обязательно враждовать? Эсин замечательный, заботливый, неужели нужно ставить ему палки в колёса только потому, что он светлый?
— Да не в этом дело, — дёрнул плечом тёмный. — Хотя меня не обрадует, если эта страна перейдёт под покровительство светлых: здесь на севере располагаются почти невыработанные серебряные рудники, а на востоке…
— Дело только в рудниках?
— Нет, ещё в торговых путях: на данный момент мы платим одинаковые пошлины, но в случае господства светлых ситуация будет не в нашу пользу.
— Деньги-деньги-деньги, везде они. Неужели нельзя подумать не о них?
Тёмный расхохотался, стукал свитком по животу, даже слёзы брызнули:
— Лила, уж кто бы говорил.
К щекам прихлынула кровь:
— Это была вынужденная мера, я же в долгах…
Повернувшись на бок, тёмный уткнулся в подушку и тихо давился смехом. Схватила свою подушку и накрыла его голову. Придушила бы, гадёныша, только бы Эсина не трогал, но силёнок не хватит.
Забрала подушку, снова легла. Сложила руки на груди.
Тёмный ещё несколько раз хрюкнул и тоже улёгся. Краем глаза видела, что улыбается — и мне хотелось улыбаться. Ну почему так сложилось, что этот тёмный имеет какие-то претензии к Эсину? Если бы не это, путешествие могло бы стать приятным.
В порыве отчаяния взмолилась:
— Не трогай Эсина, пожалуйста.
Улыбка исчезла с лица тёмного, он серьёзно ответил:
— Если он не задумал ничего плохого, я ничего плохого ему не сделаю.
— И что в твоём понимании «плохое»? Если он хочет только упрочнить позиции ордена?
— Я помешаю. Но лично ему вреда не причиню.
— И на том спасибо, — прозвучало не очень радостно и благодарно.
С другой стороны, тёмный после задания вернётся в свой Даргот, и Эсин исправит ситуацию. Только…
— Что в твоём понимании «плохое», если не упрочнение позиций светлого ордена?
— Причинение вреда моим друзьям и угроза нашему благополучию.
Вспомнила письмо. Чуть не поперхнулась:
— Думаешь, Эсин хочет навредить Его Светлейшеству? Это… бред!
— Тогда можешь быть спокойна за Эсси.
С мучительной чёткостью в памяти всплыли строки письма:
…Эсси признал свою неправоту…
…ты отомстил ему…
…это никого не вернёт…
…Вспомни, как вы сражались спиной к спине, вспомни о единой крови, о том, что мы должны держаться друг за друга…
…только вместе мы можем противостоять общему врагу…
— Что Эсин тебе сделал?
— Мне? Ничего.
Тёмный ведь догадался, что я читала письмо, зачем отпираться? Что ж, настало время прямолинейности:
— В том письме… За что ты ему отомстил?
— Да ни за что, — поморщился тёмный. — И не мстил я ему. Так, в морду дал пару раз. Это он помешан на мысли, что я желаю с ним поквитаться. Даже Кьяри в этом убедил.
— Что он сделал?
— Будучи пресветлым Сейварила, Эсси, когда упала грань, вместо обычного полного отказа от магии приказал своим магам убивать чудовищ, а те взбесились и стали нападать на всех, даже на простых людей. В общем-то, Сейварильская резня на его совести, хотя он, конечно, не предполагал таких последствий. Я даже понимаю его мотив: нам всем надоело убегать и прятаться.
Ага… и было это сто пятьдесят лет назад.
Моргнула.
Поняла: тёмный — сумасшедший. Кроме шуток. Эсину всего сорок пять. Даже Его Светлейшеству Кьяриландри девяносто два. И тёмный никак не тянет на древнего старца.
В общем, я путешествую с психом.
Не исключаю, что между ним и Эсином был конфликт, но после этого тёмный явно тронулся умом и стал путать события.
Следовало обратить внимание на его животрепещущее описание тех событий: все эти хрустящие кости, скользящие по крови сапоги и перекрашенная вода — пожалуй, тёмный действительно верил, что был там. Только он там быть не мог: даже для мага сто пятьдесят лет — глубокая и почти недостижимая старость.
Только безумного преследователя Эсину не хватало для полного счастья.
А мне что делать?
Навернулись слёзы: как мне выпутаться из этой идиотской ситуации? А если у тёмного припадок случится?
А если он и про меня что-нибудь такое же зверское придумает?
Осторожно уточнила:
— И ты сердишься на Эсина за это?
— Уже нет. И я понимаю, действовал он из благих побуждений. Проблема в том, что Эсси плохо учится на ошибках и в целом считает, что мы должны давать отпор, как-то разобраться с гранями, а это в любом случае не в наших силах.
Закрыла лицо руками: вот попала так попала.
Может, сбежать? Смотаться потихоньку, пока тёмный спит, передать в Сорте браслет — и рвать когти в Самран, пока этот безумец меня во что-нибудь не втянул.
Да и Эсина надо предупредить об угрозе…
Блаженно-испуганная мысль пронзила меня, будто током: может и не было никакого письма от Его Светлейшества? Может, тёмный уговорил какую-нибудь светлую черкнуть этот бред в надежде, что я прочитаю и проникнусь его дружбой с самим Светлейшим?
Это объяснение куда правдоподобнее истории о том, что Эсин сто пятьдесят лет назад умудрился натравить чудовищ на замкнутую в грань часть города.
Да и был ли такой город, Сейварил? Была ли в нём резня? Это ведь может оказаться бредом больного воображения.
И что делать с этим психом?
Кажется, с сумасшедшими лучше не спорить. Ладно, примем его версию.
— Я рада, что ты не злишься на Эсина. — Погладила тёмного по плечу. — Значит, будешь объективен.
— Постараюсь.
Выдавила улыбку.
— Не буду тебе мешать, — вытянулась на кровати и уставилась в потолок.
Что же теперь делать?
Тёмный в фарш столько магов покрошил, что мороз по коже: такая сила у безумца. Если бы не их разговоры, решила бы, что они его на принудительное лечение отправить хотели.
Но… как же всё плохо: от тёмного и так можно было ожидать гадости, а теперь… надеюсь, ему голоса ничего не нашёптывают. Люди с голосами в голове — они самые страшные: верят, что напрямую говорят со Светом, Тьмой, стихиями или гранями и подчиняются голосу бреда беспрекословно.
Страшно-то как… проснусь ночью, а тёмный мне за пособничество Эсину голову отрубить приноравливается. Вот Тьма! Я же так не усну никогда!
— Ты в порядке? — Тёмный даже свиток на живот положил.
— Да. Просто думала, как ужасно было в Сейвариле.
— Кошмар наяву.
Сочувственно вздохнула. Похлопала тёмного по плечу:
— Прости, что заставила вспомнить. Больше не буду.
Тёмный заломил бровь, но промолчал. Вернулся к изучению свитка.
Было бы чудесно, если бы его высокое положение в ордене оказалось плодом воображения, но заклятие взрыва плоти, которым он ополовинил одного из магов, не оставляло сомнения в том, что тёмный минимум посвящённый Смерти седьмого уровня. А размножение на копии-иллюзии… даже не знаю, но в знания магов до пятого уровня, на котором нахожусь я, это точно не входит: я бы такую штуку обязательно выучила.
Безрадостно, в общем-то, лежать рядом с сумасшедшим.
Возможно, именно поэтому я не чувствую его эмоций — в отношении безумцев моё чутьё иногда подводит.
Тёмный читал.
Спать я не могла, хотя в сон начинало клонить.
Промаявшись с полчаса, всё же попыталась избавиться от дрёмы разговором:
— Может, помочь чем? Я неплохо умею выяснять всякие тёмные секретики. Двусмысленно получилось…
Тёмный молчал очень долго, уперев остановившийся взгляд в свиток. Ужасно хотелось поторопить его, но я закусывала губу, чувствуя, что лучше молчать. По коридору кто-то протопал, тихонько скрипнула дверь соседнего номера.
Поморщившись, тёмный повернулся на бок и проворчал:
— Лучше научись уже себя защищать.
Хотела спросить «Зачем?» — мой любимый вопрос, ставивший в тупик орденских учителей, пытавшихся привить мне знания, которые Эсин считал пустой для меня тратой времени. Но, вспомнив беды последних дней, я потянулась мыслью к лежавшему в сумке кристаллу и сосредоточилась на создании лезвия света.