Что-то свистнуло, мелькнул зеленый хвост, охнула Линел. В углу лежал зеленый шар размером с очень крупную тыкву.
— Невероятно… — пробормотал голос второй моряны, — и кто же ее бросил?
— Они подошли на лодке с берега, вчетвером, — хмуро начал рассказывать Васт, — и я ничего не заподозрил… привык доверять своим, двое были квартеронами. Один постарше, второй — совсем парнишка. Парнишка сидел на корме, трое гребли. Я ждал, пока они подойдут ближе, узнать, что случилось… Одно показалось странным, эмоции почему-то чувствовались плохо, но потом вспомнил, что на Анлезии многие умеют ставить щиты и успокоился. Когда они подошли совсем близко, мальчишка начал кричать… что-то про украденных девушек и я решил, что они узнали пиратский баркас и хотят узнать судьбу пленниц… согласитесь, это было естественно…
А когда я перегнулся через борт, и начал объяснять на анлезийском языке жестов, что все в порядке и контрабандисты пойманы, старший вдруг выхватил из-под скамейки лук и выстрелил в меня ловушкой. Она может становиться твердой и прямой, как стрела. А в следующий миг я уже не мог ничего сделать, только успел послать сигнал Чудику. Эту ловушку делают на тех, в ком есть наша кровь… бывали случаи, когда смески приводили отряды наемников. Она мгновенно связывает, не давая даже пошевельнуться, и выпивает силы, ментальные и жизненные, оставляя жертву в полуживом состоянии… пока не прибудут судьи. Действует на всех членов отряда, как людей, так и животных, отслеживая по эмоциональной связи. Но они не стали бы ждать прибытия судей… наверняка собирались подняться на судно и прорубить во днище дыру… и теперь мой долг крови поймать этих негодяев.
— Васт… я только одного не пойму, — несчастно взглянула Слава, — ну что ты им сделал?
— Спас девчонок, — твердо ответила за Васта Линел, — мы потому и шли в эту бухту, что именно отсюда отправлялся на Занию Хастен. Мысль, что контрабандистам помогали некоторые из жителей побережья, возникла сразу, но мы не хотели вслух озвучивать свои подозрения. Пособники наверняка надеялись, что повернуть назад бандитов заставил шторм… а увидев анлезийца, да еще и полукровку, испугались…
— Думаю, они рассмотрели меня еще с берега… я же надеялся встретить не предателей, а спасательный отряд… — мрачно выдавил Васт, — слишком давно тут не был… думал, все так, как было при мне…
— Не знаю… мы часто бываем, — с сомнением протянула Линел, начинавшая приобретать привычный, серебристый цвет, — и особых перемен не замечали. Разве что меньше в последние годы стали привозить сюда чистокровных женщин, Слава первая за три года будет.
— Славочка больше не чистокровная женщина, — как-то настороженно оглянулся на жену Васт, убедился, что она совершенно не обратила внимания на его слова, и облегченно вздохнул.
Вот никогда не угадаешь, на что она рассердится, а чего и не заметит. И потому, прежде чем объявить о каком-то решении, приходится просчитывать ее возможную реакцию. Хотя можно даже не сомневаться, жене совершенно не понравится то, что он скажет сейчас… а говорить придется.
Хотя, если не сказать, будет еще хуже… намного хуже.
— Линел, а тхипп уже достаточно отдохнул… мне нужно сходить на берег, — небрежно проговорил анлезиец, следя за задумчивым лицом сидящей вполоборота к нему Ярославы, — проверить кое-какие догадки.
— Да Линел, — так же отстраненно пробормотал Стан, — я тоже хотел про это спросить?
— Вот посижу еще немного возле Славы, и пойдем, — спокойно, словно собираясь на вечернее чаепитие, ответила моряна, — мне тоже нужно погулять.
Ливастаэр ожидающе скосил взгляд на жену, неужели и теперь ничего не ответит? Однако на её задумчивом лице блуждала загадочно-отстраненная улыбка, такая же беззаботная, как и ощущающиеся им эмоции. И это неожиданно больно кольнуло сердце мимолетным разочарованием, ему невыразимо нравилось неведомое ранее ощущение постоянной заботы, внимания и нежности, изливаемое на него женой. Анлезиец никогда даже не представлял, что в его жизни будет такое чудо. А теперь разумом он понимал, радоваться нужно, что Слава так спокойно отнеслась к его мужским обязанностям, но потеря ее участия внезапно оказалась чересчур болезненной. Он даже не выдержал и осторожно погладил руку жены, лежавшую у нее на коленях, хотя минуту назад усиленно старался не привлекать ее внимания.
— Да, любимый, — отстраненно улыбнулась Слава, продолжая смотреть мимо него, — обязательно сходим, этого нельзя так оставлять.
— Ма, — огорчился Стан, — но мы и сами…
Проследил за ее взглядом и вдруг спросил совершенно другим, напряженным голосом:
— А что это ты делаешь?!
Ливастаэр от этого тона мгновенно напрягся, обернулся с доступной только ему скоростью и едва не свалился с постели.
Ловушка, мирно валявшаяся в уголке, больше не была шаром. Теперь она, покачиваясь, стояла на четырех ногах разной толщины и время от времени, заваливаясь набок, выпускала в самых неожиданных местах дополнительную конечность.
— Вастик же сказал… что она может принять любую форму, — не отрываясь от своего занятия, пояснила Слава, — вот я и учу её ходить. Шариком кататься ей не очень удобно.
— Ты выбрала не самую оптимальную форму, — приподняв голову с подушки, объявил авторитетно Тин, — что две ноги, что четыре — хорошо только тогда, когда есть отработанный наследственный механизм взаимодействия костей, суставов, сухожилий и мышц.
— Ты кому это говоришь?! — насмешливо фыркнула мать, и снисходительно пояснила, — я и пытаюсь создать ей кости.
— Неправильно ты мыслишь, — поддержал клона Стан, — зачем идти по трудному пути, когда есть более простой и действенный? Нафик ей кости? Вон посмотри на тхиппа! Никаких костей, а какая эффективность?! Если ты создашь нечто вроде его судоходной копии, то это будет просто гениальная штучка. Такой пластилиновый осминого-паук. Прикинь, ползать по отвесным скалам, взбираться на деревья… и голову не делай, это совершенно лишнее. Лучше глаза на стебельках, как у улитки.
— Но тогда оно будет некрасивое, — скептически скривилась женщина, — осьминого-паук… тьфу.
— Ничего не тьфу, — завистливо смотрел на зеленого уродца Тин, — а круть невероятная. Эх, не тому достался такой благодатный материал.
— Ладно, — покладисто согласилась Ярослава, — будь по-вашему, все равно он падает, сейчас… вот так и так… ну и что получилось?
— Ножки повыше вытяни, девятую пусть убирает… а туловище более плоское, как лепешечку… — с загоревшимися глазами следил за изменениями ловушки Тин, — теперь глазки, можно и больше, не обязательно пара. Ну, как хочешь. Прикажи прятать в туловище, когда не нужны. Ма! А ресницы-то зачем? Ладно, молчу… вот видишь? А ты говорила! Вполне миленькая кляксочка получилась, можно научить её что-нибудь приносить.
— Тин! — возмущенно воззвал не выдержавший этого издевательства Васт, — это, между прочим — ловушка! Очень большая, но все же в некотором роде — особо опасное оружие.
— Она осознала себя единым организмом, — повернулась к нему жена и улыбнулась так счастливо, что анлезиец немедленно расцвел в ответ, — представляешь, она меня понимает без слов. И я ее. Она согласна помогать, давать небольшой кусочек, если понадобится кого-то поймать. Но не хочет… как бы это объяснить… менять хозяина. А ты её не чувствуешь?
— Пока не пробовал, у меня все силы идут сейчас на восстановление, — пришлось признаться Васту, — но скоро я буду в полном порядке, тогда посмотрю.
— Привет, а это мы, — в дверях спальни стоял Конс, поддерживая Майку, — я там всех напоил бульоном и усыпил… лечить пока некому. А это еще что такое?
— Это моя клякса, — расстроенно буркнула Слава, переживая угрызения совести, что совсем выпустила из вида невестку и Юну, — веди Майку сюда, места хватит.
Васт нежно погладил её руки, улыбнулся ободряюще, надо быть совсем бессердечными, чтоб обвинять мать в том, что она не обо всех успела позаботиться после такого шока.
— Как там Юна и Ади? — подмигнул среднему, предлагая отвлечь Ярославу от невеселых мыслей, — И девочки? Кстати, никто не знает, матросы все живы?
— Не волнуйся, все живы, девчонки пострадали не сильно, только ментальный удар, а матросы почти в порядке… им досталось меньше, видимо, ловушка не посчитала их друзьями Васта, — серьезно оповестил Стан, — думают, это на перемену погоды такое самочувствие. Но я считаю, и не нужно им ничего объяснять… а того, что стоял на вахте и все видел, лучше попросить забыть… любыми методами. Для их же пользы.
— Я сама займусь, — деловито кивнула Линел, — а пока предлагаю перекусить…
— Правильно, — с энтузиазмом поддержала Слава, — неизвестно еще, когда найдем на берегу еду.
Оглядела поскучневшего мужа, сыновей, Тароса, и строго заявила:
— И не мечтайте! Теперь я вас одних никуда не отпущу. Особенно — в этот лес!
Глава 15
На берегу было так же мокро и ветрено, как и в бухте, и они почти промокли, пока добрались до первых кустов. А едва ступили на шелковистую травку, ровным ковром покрывавшую землю между кустами и странно похожую на ухоженный газон, словно попали в другое место. Ветер стал легким и игривым, дождь рассеивался где-то на вершинах деревьев и кустов, не доставая до путников.
Пройдя метров сто вглубь этого леса, полого поднимавшегося в противоположную морю сторону, Ливастаэр выбрал по одному ему известному признаку одно из деревьев и велел всем собраться под ним. И взяться за руки. Затем прижался щекой к гладкой, оливковой коре, и что-то звонко произнес.
В первый момент Тин думал, что фокус не получился, потому что ровным счетом ничего не происходило. Как стояли они мокрые и продрогшие под ветками, так и стоят.
А потом вдруг потянуло откуда-то сквознячком и вокруг них начали сгущаться клубы то ли дыма, то ли тумана.
— Я, конечно, извиняюсь… — недовольно буркнул Тин, когда в этом тумане начали таять лица клонов, — но Васт… ты уверен, что процесс идет правильно?
— Абсолютно, — донесся ставший глуховатым голос анлезийца, — потерпи еще несколько мгновений.
— Здорово, — первой охнула Линел, когда туман начал рассеиваться, — а говорили… анлезийцы не пользуются зеркалами!
— А они и не пользуются, — довольно засмеялся Тарос и оглянулся на бывшую жену, чтоб полюбоваться ее ошеломленным личиком.
Ну и просто полюбоваться пару мгновений, пока она… нет, тьма побери, он, не видит. А то устроит взбучку.
— Это что… портал, что ли был? — Недоверчиво оглянулась Слава на крепко державшего ее за талию мужа и вдруг ахнула, — а где моя клякса?!
И тут почувствовала, что одна ее нога словно замотана в гипс. Глянула вниз, увидела уже знакомую яркую зелень и успокоенно погладила ее ладонью.
— Слезай и выращивай ноги. И глаза. Будешь своими ножками ходить.
— Все тут? — командирским оком оглядел небольшой отряд Стан, — никто не остался?
— Я следил, — мягко признался Васт, терпеливо дававший им время привыкнуть к новой обстановке.
Говорить, что он и раньше, когда еще только перешел в третий цикл, мог легко провести по лесу десяток гостей, лучник считал излишним бахвальством.
А сегодня их всего семеро, даже Майку с Юной решено было оставить на корабле. Вместе с Жано и Чудиком, воспитывающим малыша.
— Это всего лишь разведка, — успокаивал тревожно хмурившихся девушек Васт, — но на самый крайний случай я беру только тех, кто может защищаться. Даже Славу не взял бы… если у нее не было Кляксы.
— Это я вовремя подсуетилась, — с показным легкомыслием подмигивала приемным дочерям Ярослава, не желая показывать грызшей душу тревоги, в тот момент таинственный лес казался женщине чем-то вроде ведьминского болота.
А теперь… даже не понять так сразу, откуда вдруг взялась уверенность, что все теперь будет хорошо и почему на душе с каждой минутой все спокойнее.
— Васт, — поразмыслив над своими ощущениями, поделилась с мужем сомнениями землянка, — а тут нет… никаких травок… типа конопли, чтоб всех вводить в состояние безоблачного идиотизма?!
— Нет, — качнул головой анлезиец, — тут просто слишком близко поселок. Потому я вас прямо туда и не повел, Стан и Тарос и сами все чувствуют, а Линел, Конс и Тин поддаются очарованию. Ну а ты теперь чувствуешь через браслеты всё, что ощущаю я.
— И долго мы будем… сидеть на огороде? — рассмотрев ровный рядок каких-то растений, разочарованно фыркнул Тин.
— К нам уже идут… тут недалеко, пользоваться силой леса не имеет смысла. А сидеть придется именно тут… дальше я вам ходить не советую. Даже с вашими талантами. Одна Славочка выдержит, но ведь всем не запретишь… испытать на ней свое очарование.
— Тогда я и шагу дальше не сделаю, — категорически отказалась Слава, вспомнив мерзкие ощущения от чужих чар, — давайте найдем полянку поуютнее…
— Подожди, они уже рядом.
Все разом заоглядывались, где? И вдруг обнаружили, что и действительно, рядом. Четверо блондинов стоят полукругом напротив, держа наготове изящные луки из белого дерева.
Васт, Тин и Тарос мгновенно сорвали с плеч такие же луки, а Слава звонко скомандовала:
— Клякса, встань впереди.
— Убрать оружие! — Так же звонко приказал сбоку чей-то строгий голос и хозяева немедленно подчинились.
— Кто вы и откуда? — вышедший из-за дерева анлезиец на первый взгляд ничем не отличался от лучников, но только на первый.
Рассмотрев его внимательнее, Тин понял, что он намного старше тех парней, что встретили их так недружелюбно. И взгляд зеленых глаз проницателен, как у завуча. Но намного более понимающий, что ли.
— Я Ливастаэр из рода сиреневой лозы. Это моя любимая и половина души, Ярослава из рода сиреневой лозы. Это ее сыновья, Станар, Дэконс и Констанатина Запольские. А это Энтарос ле Сизилли, сын Яргеллии из рода белого ириса и Терилена ле Сизилли. Еще с нами Линел, советник соправительницы Сузерда Афродиты Индиготис по международным отношениям.
Стан только тайком ухмыльнулся, следя за тем, как бледнеют, по мере представления Васта, юные лучники.
— Я Галлилэнс из рода розовых ландышей, — церемонно склонил голову анлезиец, — и счастлив приветствовать тебя, старший брат, и твоих спутников. Но позволь мне задать простой вопрос… ты ведь уже перешагнул в четвертый цикл, почему тогда не знаешь, что на родине есть закон, приводить своих любимых и воспитанников сначала к хозяину леса?
— Отлично знаю, — Васт склонил голову и вздохнул, — и направлялся именно в зеленую долину. Но по пути нам встретился очень подозрительный баркас, и мы решили проверить, что с ним не так. Станар и Линел едва не погибли… в той разведке, корабль был очень хорошо защищен… как позднее выяснилось, мощным амулетом и кровью девочки-смески. После этого мы, разумеется, не могли пропустить его… и захватили. Там оказалось двенадцать пленниц… полумертвых от голода и грязи девственниц. Их везли в храм Астандиса. После этого нам пришлось уходить от шторма, и мы собирались переждать его в западной бухте… но на нас напали. Двое квартеронов подошли на лодке и бросили в меня "судьбу предателя".
— Как вы освободились? — теперь побледнел уже и старший анлезиец.
— Моя жена… она связана со мной ритуалом крови, остановила ловушку. Славочка… покажи моему младшему брату Кляксу.
— Да вон она сидит, — недовольно буркнула Ярослава, — Клякса, иди ко мне.
Ловушка мигом пересекла полянку и замерла у ног хозяйки, преданно хлопая разлапистыми зелеными ресницами.
— Вот это — ловушка?! — Анлезиец перевел взгляд на Славу, которую до этого словно не замечал, и вдруг заворожено распахнул рот, — источник!
Но сразу же опомнился, смутился и, повернувшись к парням, приказал:
— Альэн, ты — немедленно в зеленую долину с докладом хозяину. А вы трое — в поселок за домом для гостей и всем остальным. И чтоб никому ни слова… пока хозяин со всем этим не разберется.
После этих слов блондина Ярослава сразу почувствовала, как расслабился, успокоился муж, и начала верить, что на Анлезии им больше ничего не угрожает.
— Галлилэнс, мы, разумеется, оставили на судах охрану, — деловито произнес Стан, и невозмутимо проследил, как еле заметно поморщился анлезиец, — но хотели бы иметь гарантии, что попытка нападения не повторится. Вы имеете точные сведения, сколько еще у ваших людей таких ловушек?