ВИКТОРИЯ КРЭЙН
Смерть быстрым шагом вошел в гостиную и направился прямо ко мне.
— Ты говорила, что тебе скучно, — начал он безо всяких предисловий, — тогда собирайся.
— Куда это? — Я оторвала взгляд от экрана ноутбука и посмотрела на мужа.
— Навстречу приключениям, разумеется, ты же их так любишь.
— Отлично. А подробности будут?
— Зачем тебе подробности? На месте разберешься. Давай-давай, хватит сидеть.
С этими словами Смерть выдернул меня из кресла и подтолкнул к двери.
Через пятнадцать минут я стояла у кабинета принца с сумкой через плечо, в которую я умудрилась впихнуть все самое необходимое: ноутбук, парочку выносных дисководов, штатив, фотоаппарат с объективами, косметику и любимое бельишко.
Дверь открылась, и из кабинета вышел наш сын с рюкзаком за спиной. Он покосился на мою пухлую сумку и расплылся в понимающей улыбке.
— Ноут? А ты уверена, что он поймает сетку там, куда мы отправляемся?
— А хрен его знает, — пожала плечами я. — Если твой отец не сможет обеспечить мне связь при помощи своего магического суперпровайдера, значит, я просто поваляю дурака. А ты, как я понимаю, с нами?
— Угу. Отец сказал, что мы надолго.
— О! И насколько долго в этот раз, ты не в курсе?
— Не знаю, — пожал плечами Влад. — Отец сказал, как пойдут переговоры.
— Переговоры? — уныло переспросила я. — О-о-ох, опять политика!
— Ну мам, как ты не понимаешь, это же так интересно!
— Ну да, наверняка интересно, — улыбнулась я.
Все правильно, наследному принцу нужно разбираться в политике. А я так часто забываю, что Влад — не просто обычный мальчишка.
Через минуту перед нами появился Смерть. Некоторое время он меня разглядывал, затем взгляд его задержался на моих драных джинсах, переместился к коротенькому топу типа лифчика, и он деланно вздохнул.
— Что? — возмутилась я. — Указаний о дресс-коде не поступало. На мне походная одежда для приключений.
Влад откровенно заржал.
— Нечего над матерью смеяться, — обиделась я. — А ты… — Я повернулась к мужу. — Сумку у меня забери, тяжелая, между прочим!
Смерть приподнял бровь, но ничего не сказал, просто снял с моего плеча сумку и перевесил на свое. Я тут же метнулась в угол и схватила свою любимую маленькую дамскую сумочку и зонтик-трость.
— А это еще зачем? — с очередным вздохом поинтересовался Всадник Апокалипсиса.
— Все просто, дорогой. — Я мило улыбнулась супругу и пару раз хлопнула ресницами для пущего эффекта, чем вызвала очередной смешок сына. — В прошлый раз, когда я путешествовала в вашей милой компании, мирок, в который вы меня затащили, просто достал меня ливнями. До такого простейшего изобретения, как зонтик, там не додумались, и мне приходилось иногда мокнуть. Ненавижу дождь, особенно мелкий и нудный, он портит прическу! А еще… — Я окинула победным взглядом своих мужчин. — Зонтик — очень удобное оружие. Сделан по специальному заказу. Жму на кнопочку — чик — вылезает ножик и делает укольчик. А еще там есть яд. Ну классика же!
— А еще есть магия, — вставил сын и вопросительно повернулся к отцу.
— Твоя мать не переносит магию, — сказал Смерть, — наука — вот что для нее важно.
— Да, наука и всяческие научные приспособления, — пожала плечами я. — Так же гораздо интересней. А с вашей магией проку-то? Произнесли заклятье, дунули-плюнули — и все. А где творческий элемент? Где потребность докапываться до истины, изобретать новое? Ваша магия — это стагнация. Фу!
— И поэтому твоя сумка ничего больше не весит, — шепнул мне на ухо Влад, довольно ухмыляясь и наблюдая за тем, как мое лицо приобретает возмущенное выражение.
— Ах ты… — начала было я поворачиваться к Смерти, как вдруг воздух вокруг нас замерцал и декорации сменились.
— Тебе понравится этот мир, жена, — улыбнулся принц и обвел рукой комнату.
— Возможно, — пробормотала я и направилась к окну.
Мир мне не понравился. Ну вот ни капельки. Хотя должен был, просто был обязан! Мрачный (хотя я люблю некоторую мрачность, но скорее в романтично-готичном ее аспекте), в кирпично-серо-желтых тонах, окутанный дымом заводских труб, он раскинулся до самого горизонта у подножия холма, на котором стоял наш огромный дом.
— Еклмн! — такой была моя первая фраза, когда до меня дошло, где мы с семейством оказались на этот раз.
— Называй как хочешь, хоть «еклмн», но нам здесь жить некоторое время. Устраивайся и сообщи мне, что ты хочешь изменить в доме. Сразу предупреждаю: Интернет тут не работает — временной поток слишком разнится с нашим, — предупредил меня муж и удалился.
Ага. Изменю непременно, а начать следует с пыли, толстый слой которой покрывал мебель и от которой я тут же начала чихать, стоило мне провести пальцем по каминной полке.
Пыль — это отдельная история, поняла я, прожив в этом месте пару недель. Ее несло из города, она была жирной, и скрести ее приходилось часами. Я даже посочувствовала прислуге, но местные жители к такому бедствию привыкли и прекрасно знали методы, какими с ней нужно было бороться. Самое главное — плотно закрывать окна, чтобы ядовитый воздух с улиц и пыль не проникали в дом. Далее свет божий заслоняли чем-то вроде защитных бронированных жалюзи, которые тут вручную выковывали кузнецы-умельцы, ну а поверх всей этой красотищи вешались тяжелые портьеры, чтобы придать окнам хоть какой-то уют.
Изучив эти странные конструкции, я удивилась, зачем вообще нужны окна в домах, если их так тщательно закупоривают? И почему окна были без жалюзи в тот день, когда мы «приехали» сюда? Но может, это было временно, ненадолго и потому безопасно — чтобы показать новым хозяевам, где им придется жить.
Когда я говорю, что воздух в этом мире ядовит, я не преувеличиваю. Он и в самом деле был ядовитым, а пыль, которую несло сильными ветрами, содержала к тому же и частицы какого-то металла, названия которого я не запомнила, но он был жутко вреден для организма. Усиление этих ветров, которые я тут же окрестила «мусорными», происходило ночью, и Смерть мне строго-настрого запретил открывать окна, выглядывать наружу, а тем более выходить из дома по ночам без его или нашего сына личного сопровождения. Я спросила, неужели недостаточно охраны, и он ответил, что нет, и на колечко, которым меня украсил Белет, я не должна надеяться. В общем, удручающая во всех отношениях перспективка.
Но не все было так плохо. Перед самым нашим уходом в этот новый мир со мной случилось странное. Вообще-то я довольно оптимистичный человек, но бывает, конечно, у меня и плохое настроение. Ну и что? Со всеми такое происходит. Похандришь — и забудешь, но тут… Никогда в жизни со мной такого не было. Отчаяние, тоска, безысходность нахлынули на меня, словно волны прибоя. Казалось, они пытались загнать меня в самый темный и мрачный угол, лишая надежды. Мне хотелось сидеть, обхватив руками колени, и скулить. Пропал аппетит и желание кого-то видеть, с кем-то разговаривать. Сжав зубы, я часами лежала на диване и пыталась понять, что происходит. Ответа не было. Из сплина меня мог вывести только муж, но стоило ему отлучиться по делам, как я снова впадала в депрессию.
Однако появившись в этом мире, я мгновенно забыла про свою хандру, будто ее и не было. Я снова стала жизнерадостной и полной сил. Все-таки правильно говорят, что смена обстановки полезна.
На обустройство дома мне потребовалась еще пара месяцев. Я покупала новую мебель, меняла покрывала, занавески, заказала гобелены на стены — ну нужно же мне было чем-то заняться, если я не вылезая сидела в четырех стенах?
Когда привезли гобелены, и я увидела, что на них изображено, я не нашла слов. Я (!) буквально онемела. Я попросила самый писк моды, ожидая увидеть… ну, сцены из жизни, натюрморты, портреты, а что мне показали? Вы не поверите! Заводские трубы, конструкции из ржавых железок и… если бы я не знала, как выглядят демоны в истинном облике, я решила бы, что этот страх божий и есть исчадья ада. В моем родном мире когда-то был популярен фильм «Чужие», ну вот эти-то чудики и были изображены на гобеленах на фоне изрыгающих дым труб. Я зажала рот рукой, чтоб не рассмеяться и не обидеть управляющего, который очень старался мне угодить.
Еще через месяц я узнала, что в этом мире нет зелени. Ну вообще. Лесов, цветов, кустов! Таких слов даже не было в местном наречии. Я никогда не умела рисовать, но уж елочку-то изобразить смогла. Когда я объясняла, что такое новогодняя елка, новый год, лес, вокруг меня собралась целая толпа слуг, которая смотрела на меня то ли как на сказочницу (я думала, что они сейчас еще и детей приведут сюда послушать), то ли как на умалишенную, место которой в некоем подобии Бедлама. Жена управляющего, похоже, именно так и считала, потому что глядела она на меня с нескрываемым сочувствием. После этого случая я зареклась рассказывать истории и лишний раз убедилась, что с прислугой следует держаться отстраненно.
Короче говоря, адаптировалась я к новым условиям очень долго, а когда более или менее привыкла, вдруг обнаружила, что мой сын тут чувствует себя как рыба в воде.
Наверное, я не очень хорошая мать, потому что со дня приезда почти не обращала внимания на то, чем занимается наш со Смертью сын. Но с другой стороны, парню уже минуло шестнадцать, в моем мире в Средние века такие уже правили странами и командовали армиями, а сын Темного принца был вполне подготовлен и к тому, и к другому; просто для меня-то он оставался ребенком, сколько бы лет ему ни было и чьим бы наследником он ни являлся.
Я подобрала юбки и, бормоча под нос: «Мусорный ветер, дым из трубы, плач природы, смех Сатаны, а все оттого, что мы любили ловить ветра и разбрасывать камни», — отправилась к сыну.
Влад обосновался на втором этаже. Целый ярус нашего мрачного дома был в его распоряжении, и только до этого места не дотянулись руки новоиспеченного дизайнера по интерьерам, то есть меня. Нет, я сказала ребенку, что, если у него есть какие-то пожелания, я их учту, но он сообщил, что его все устраивает, и на этом мы вопрос закрыли.
Я спустилась по лестнице и попала в огромный холл.
— Ого, — не сдержалась я, оглядываясь.
Это было похоже на Политехнический музей, в который регулярно таскают на экскурсии всех московских школьников и который я любила только потому, что это позволяло прогуливать уроки. Или это еще было похоже на лабораторию профессора из кино. Я поправила сползшие от потрясения на кончик носа очки и громко откашлялась. Тишина.
— Влад? — позвала я. — Это я, твоя мама.
Что-то заскрежетало, и я невольно поморщилась от противного, режущего слух звука. Через пару минут передо мной из ничего возник растрепанный сын с сияющими глазами. Я, конечно, понадеялась в глубине души, что этот восторг вызван моим появлением, но надеждам моим не было суждено сбыться: сын схватил меня за руку и перенес в темную каморку.
— Мам, гляди, оно работает! — с гордостью воскликнул юноша.
Я уставилась на некое сооружение, состоящее из заклепок, латунных вставок, трубок и лампочек. Оно шуршало и мигало.
— Э-э-э, — протянула я.
— Ни за что не догадаешься, что это, но я не стану тебя томить. Это зарядка для твоего ноутбука.
— Разностная машина Бэббиджа. — Я вспомнила картинки из Интернета. — Только в миниатюре. Да, сынок, стимпанк форева.
— Нет, — рассмеялся сын. — Разностная машина своего рода калькулятор, а это зарядка. Вот как только сделаю мобильный вариант, отдам тебе, чтобы ты заряжала ноут.
— А чем плоха магия? — хмыкнула я. — Твой отец вполне справляется с обеспечением беспрерывной работы моего любимого ноутика.
— Ты же не любишь магию, ты за науку, вот тебе наука во всей красе. Вообще мне нравится этот мир, мам, — столько возможностей для экспериментов. Магия что? Меняешь мир, сущности по своему желанию, воздействуешь на психику людей или иных существ. Все просто. А если делаешь что-то своими руками, разбираешься, как это работает, а если не работает, думаешь, почему и что необходимо изменить. Это ужасно интересно. Этот мир, где нет даже электричества и все работает на газе, просто дар для любого ученого.
— Наверное, — улыбнулась я. — Но уж слишком тут тоскливо.
— Тебе просто нечем заняться, вот тебе и скучно. Ты хоть раз выходила наружу? — Сын с хитрым видом взглянул на меня.
— Пока ни разу. Твой отец мне запретил, да и я занята была. Надо было же тут все обустроить.
— Ага. Полгода прошло, и ты еще ни разу не заинтересовалась этим миром? Фотоаппарат твой вполне функционирует. Между прочим, аккумулятор тоже можно этой штукой заряжать, хватит на всю ночь.
Я пожала плечами. Как-то я не задумывалась над тем, что можно выйти наружу.
— Мам? — Сын внимательно меня разглядывал. — Ты меня беспокоишь.
— Не может быть, — улыбнулась я.
— Нет, правда. Отец тебя заколдовал? Что случилось, почему ты ни разу не сбежала из-под присмотра секьюрити, как ты обычно делаешь?
— Не знаю, — неуверенно сказала я.
И задумалась. Действительно странно. Почему-то у меня не возникало желания куда-то выходить. Я была довольна тем, что делаю дома, мне было интересно все обустраивать, но вот чтобы выйти на улицу? Нет.
Влад оказался позади меня. Его теплые пальцы легли мне на виски.
— Так я и думал, — хмыкнул он.
— Что? — мгновенно взвилась я. — Он это сделал? Снова? Где твой отец?
— Здесь, — раздался сзади низкий голос Смерти, и мы оба вздрогнули.
Через пару месяцев Темный принц смилостивился и за завтраком сообщил, что настала пора нам выйти в свет, поэтому вечером мы идем в оперу. Ух ты! Меня вдруг охватил такой восторг, что я не удержалась и захлопала в ладоши, словно была ребенком, которого родители наконец решили повести в зоопарк. Опера! В чужом мире, в необыкновенном мире, в мире, который даже не был частью нашего Созвездия миров. Воображение тут же нарисовало мне сцену из кинофильма «Пятый элемент», и я в предвкушении выдохнула, представив, что я услышу нечто подобное живьем, и это будут не доведенные до совершенства компьютерными технологиями оперные партии, а живые голоса, настоящие голоса!
Ближе к вечеру я отправилась в гардеробную и замерла перед огромными шкафами с вечерними туалетами. Три горничные стояли рядом, ожидая моих распоряжений.
В нашем замке, да и в тех мирах, где я по воле Смерти оказывалась вместе со своим волшебным семейством, я всегда расхаживала дома в джинсах, футболках, свитерах. Здесь же… здесь Смерть сразу объяснил мне, что пока этот мир не перешел под власть нашего Порядка, он не может закрыть от внешней среды мои личные покои, не может устроить мне зиму, лето, бассейн, водопад — все то, что он мне регулярно устраивал во время наших совместных путешествий, поэтому я обязана, как он выразился, «соблюдать этикет» и вести себя соответственно моему высокому положению. Смешно, но он даже намекнул про учителей этикета, танцев и всего прочего, на что я скривилась. Учиться? Ну уж нет! — и спросила, а не может ли он вложить в меня эти знания магически? Разумеется, он мог. Но, по-видимому, заодно и вложил в меня потребность безоговорочно его слушаться. Вот зараза! Но я должна отдать ему должное, он давно не лез в мою голову без спроса, тут же… В общем, сама виновата.
В этом мире дамы носили жесткие корсеты, панталоны, чулки с подвязками и тяжелые длинные платья с турнюрами. Надеть все это без посторонней помощи я не могла, поэтому даже не спорила, когда горничные и камеристка меня одевали.
Я повернулась к девушкам и кивнула. Пока надо мной колдовали, я впала в некое подобие транса. Умелые пальцы массировали мне голову, делая прическу, служанка ни разу не дернула меня за прядь, не царапнула шпилькой. Золотые руки! Надо будет спросить Смерть, а возможно ли забрать моих девочек к нам, в наш мир?
— Вам совсем не нужен искусственный шиньон, Ваше Высочество, — сказала мне горничная. — У вас волосы густые и тяжелые, ваш супруг просто потеряет дар речи, увидев, как вы прекрасны сегодня вечером.
Я ничего не ответила, просто разглядывала в зеркало даму, которая всегда предпочитала заплести волосы в косу, нацепить майку с джинсами, кеды и отправиться развлекаться с подругами. Конечно, я регулярно присутствовала на всяких официальных и светских мероприятиях, но все они в основном имели современный оттенок, а туалеты мои, даже в несовременных мирах, всегда включали элементы родного мне времени. Но тут… Я себя не узнавала: прическа, высокий воротник, туго обтягивающее мою фигуру темно-серое платье с пуговками из бриллиантов, узкие рукава. Юбка была собрана сзади пышными складками, переходящими в украшенный лентами турнюр, и держалась на каркасе из изогнутых обручей; короткие полусапожки на высоких каблуках завершали мой туалет. Строгость и в то же время хрупкость. Первое меня не вдохновляло, но последнее очень даже понравилось. Вот если бы немного косметики, подчеркнуть глаза, яркую помаду — и будет то, что нужно. Я было хотела попросить принести косметику, но осеклась при виде того, что мне протягивала камеристка.