Новинки и продолжение на сайте библиотеки
====== Бинты ======
Тиканье часов…
«Я вампир…я стала вампиром…и этого уже не изменить. Этот приворотный дар – мое проклятье, от которого мне нужно во чтобы то ни стало избавиться. Только так я смогу быть с ним, только так я смогу быть счастлива…» — думала Лолита, свернувшись под одеялом. В больничной палате стояла звенящая тишина, но девушке она давила на уши, оставляя ощущение, словно ты находишься под тяжелым прессом, придавливающим тебя к земле.
Сейчас она была одна во всем здании. Больница пустовала, потому что была закрыта на ремонт, и больных не было. Александра выписали еще неделю назад, и он каждый день навещал ее. Может только поэтому Аня еще не сошла с ума от скуки и заключения в четырех стенах. Ей иногда казалось, что она действительно не в себе. Девушка готова была просидеть безвылазно в этой больнице хоть всю жизнь, чем провести хотя бы три дня без Александра. Эта буквально болезненная привязанность слегка пугала ее, оставляя в душе ощущение легкого беспорядка, и все же, это было ей необходимо, как воздух.
Аня прижала забинтованные руки к груди. Как все это сложно, хотя возможно только кажется невыполнимым. И ведь она не знает, можно ли вообще прогнать свой дар. По идее, дар – это то, что не проиграешь и не пропьешь, как бы ни хотелось. С точки зрения нормальности, Анины мысли уже были бредом сумашедшего – вынашивать план, как прогнать свою особенность. То, что играет чуть ли не главную индивидуализирующую роль в твоей личности. Ну согласитесь, бред! Однако на этот счет у Ровенской было свое железнобетонное мнение, от которого она отказываться не собиралась, хотя бы из чистого упрямства.
Девушка скользнула взглядом по темным, холодным, неуютным стенам палаты. Мда, в таком помещении даже посреди лета будет холодно, хотя все дело даже не в температурах, а в визуальном восприятии. Безликое бело-серое помещение, навевающее тоску и желание выпрыгнуть в окно, и ночевать на улице, где было и то уютнее, чем в этой стерильной коробке. Ну ничего, завтра ее здесь уже не будет. Ее выпишут, и отправят обратно, в милую сердцу академию, где упаднический Ампир сочетается с поразительной готической строгостью, откуда уж точно не будет желания уйти, чтобы спать на скамейке в парке.
Девушка перевернулась на другой бок, и посмотрела на забинтованные руки, освещенные светом ночного фонаря. Что будет, когда снимут повязки? Выдержит ли она зрелища обезображенных шрамами рук, сморщенных, как у древней старухи?
Анна сглотнула подступивший к горлу ком. Непрошенный озноб прошел по телу. Если все так и случится, то она будет носить бинты всю жизнь, чтобы никто не смог увидеть испрещенной уродливыми шрамами кожи.
Лолита представила себе это зрелище, и зажмурилась, чтобы прогнать услужливо нарисованную воображением картину. Слишком, слишком ярко. Но ведь у Александра такого нет. Он отделался четырьмя короткими, проходящими по всей длине рук шрамами, которые не смотрелись безобразно, хотя чего еще было ожидать: его кожу не оттягивали металлические крюки, а всего лишь открылись раны, как от сильных порезов. Нет, думать об этом больше нельзя, не то она сойдет с ума от беспокойства.
«Чертова больница! Скрытая психушка!» — в отчаянии подумала Анна, и уткнулась лицом в подушку. Хотя к ней никто не приходил всего два дня, девушка уже как никогда остро чувствовала свое одиночество, а стерильная серость палатных стен еще больше ухудшала и без того ужасное состояние.
Проворочавшись до рассвета, Аня так и не смогла уснуть. Утро было пасмурным, серым, и от этого хотелось в буквальном смысле выть. Впервые девушка так ненавидела осень.
Она слезла с кровати, и стала мерять комнату шагами.
«Прекрасно! Еще немного, и я буду кидаться на стены, разбивая костяшки пальцев в кровь» — горько подумала она, беспокойно расхаживая туда-сюда, словно тигр по клетке. «Ну ничего, сегодня меня здесь уже не будет»
Наконец устав кружить по палате, она снова легла, и закутавшись в одеяло, долго не моргая смотрела в окно, выходящее на наредкость безлюдную мостовую. Даже машины редко проезжали по ней, отчего Анна еще больше чувствовала свою изолированность от мира. Небо тяжелое, свинцового цвета, низко нависло над землей. Поднялся ветер, и в окно тихонько застучала ветка росшего у здания клена. Спустя некоторое время дробно забарабанили первые капли дождя, под которые Лолита медленно скользнула в столь желанный ее душой сон.
Прохладное дуновение.
Анна открыла глаза. По стеклу все также танцевал дождь, а серые тона стен с первой секунды пробуждения вновь стали вгонять в апатию.
Ее шеи мимолетно коснулось что-то холодное. Девушка повернула голову.
— Слава богу! – выдохнула она, и тут же села на кровати. – Как я рада, что ты пришел!
Вампир удивленно поднял брови:
— С тобой все в порядке? Ты как-то странно себя ведешь.
— Не знаю, не уверена. – вздохнула Анне. – Я думала, что с ума тут одна сойду.
— Прости. Не знал, что провести два дня в одиночестве для тебя так тяжело. Знал бы, не оставил. – сказал он.
— Нет-нет. – покачала головой Анна. – Просто я не привыкла так долго сидеть в помещении.
Не хватало еще, чтобы он из-за нее бросал все свои дела. Она же не центр Земли, чтобы с ней все время нянчились, как с маленькой.
— Ну ничего. – вампир ободряюще погладил ее по щеке. – Сегодня ты распрощаешься с этой палатой, и вскоре снова будешь жаловаться на толпу.
— Надеюсь, что так. – хмыкнула девушка, думая, что столь длительная изолированность скорее всего вылечила ее от этого странного синдрома, и большому количеству людей она будет только рада. Но не очень большому!
В дверь постучали.
— Войдите. – отозвался Александр.
В комнату робко заглянул маленький серенький человечек. Врач, которого Лукор нанял индивидуально, не был вампиром, и не знал о них. Что Аню удивило, так это его странная реакция на Александра. Когда тот оказывался поблизости, в глазах тщедушного человечка появлялся какой-то идиотический страх. Вероятно у него была неплохая интуиция, и этот невзрачный, забитый мужичок чувствовал исходящую от неподозрительного с виду юноши опасность. Однако лечил он и правда неплохо. Очень эффективно.
— Госпожа Р-Ровенская…добрый день. Повязки снимать будем? – промямлил врач, появляясь полностью из-за двери, и тревожно косясь на Аниного посетителя.
Девушку снова продрал мороз по коже, и она активно замотала головой. Выдержит ли ее душа то, что скрыто под бинтами? Вряд ли.
Человечек, явно ожидавший другого ответа, растерялся.
— Не беспокойтесь. Она сама снимет. – улыбнувшись, сказал Александр. – Вы можете идти.
Врач кивнул, и с облегчением умчался. Вампир засмеялся:
— Странный человек. Смотрит на меня так, словно я его съесть хочу.
— Он боится тебя. – ответила Аня. – Видимо шестым чувством знает, что ты какой-то другой.
— Интересно, а почему это тебя не боятся? – возмутился он. – Ты тоже другая.
— У меня вид более безобидный. – скроила милую рожицу Лолита. – Кого человек испугается: взрослого волка, или волчонка?
Александр снова рассмеялся, и поцеловал Анну в лоб, отчего она снова ощутила озноб, но уже не от страха.
— Собирайся, волчонок, и пойдем обратно в академию. – сказал он, и встав, вышел из комнаты.
Аня поспешно схватила пакет с вещами, которые вампир принес с собой, и оделась. Ей не терпелось поскорее покинуть ненавистную больницу, выйти на улицу, и впервые за три недели ощутить себя живой и свободной.
Через несколько минут вернулся Александр.
— Все, теперь ты официально выписана. Пойдем.
Аня мгновенно вскочила, и вслед за ним вышла из уже порядком осточертевшей ей палаты.
Дождь закончился, и на улице весь асфальт из серого превратился в черный, но настроение у Лолиты вопреки пасмурной погоде и осени было самым весенним. Александр, глядя на нее, как-то загадочно улыбался.
— Что? – удивилась она.
— У тебя просто до неприличия счастливый вид. – отозвался он, хитро посмеиваясь.
— А у тебя до неприличия серьезный. – надулась та. – Просто я радуюсь, что наконец-то вырвалась из этой бетонной коробки.
— Не обижайся, я пошутил.
— Я тоже.
Он прищурился.
— Настроение у тебя боевое.
— Не то слово! Я просто полна энергии! – с энтузиазмом заявила Анне, которая и правда впала в состояние эйфории. Казалось, еще немного, и у нее вырастут крылья. Александр ничего не ответил, продолжая улыбаться, видимо вид у Лолиты и впрямь был забавный.
Они как-то быстро дошли до академии – старинного здания, утопавшего в желтеющей под рукой осени растительности, и Анне почувствовала себя, как дома. К академии она очень привыкла, и она стала ее вторым домом, а все ее обитатели – членами своеобразной семьи.
Девушка толкнула тяжелую дубовую дверь, и оказалась в просторном холле со сверкающим мраморным полом, и витыми колоссальными лестницами, уходящими вверх, на жилые этажи.
Александр потянул ее за руку, и они стали подниматься наверх, но тут послышался топот нескольких ног и голоса – группа людей спускалась им навстречу. Вампир хмыкнул, и махнув рукой, исчез. Аня вздохнула. Ей уже надоело, что Александр должен все время прятаться, находясь вдалеке от нее в присутствии других.
«Черт бы побрал все эти дурацкие вампирские законы морали» — проворчала она про себя, и стала подниматься дальше. Тем временем, группа, болтая, двигалась в ее направлении. Через пролет внезапно донесся громкий, но хорошо знакомый вопль:
— Лолита! Это же Лолита!
Кира, нисколько не утруждая себя беготней по ступенькам, перемахнула через перила лестницы верхнего этажа, и во мгновение ока приземлилась рядом с Анной, заключив ее в обьятия с силой, какой ни одна обычная девушка не обладала.
— Лола, так ты живая, живая! – повторяла она, уткнувшись лицом в плечо Ани. Ровенская опешила от столь бурного приема.
— Э-э…Кира, что с тобой ? Разумеется я живая, и ты меня сейчас задушишь. – прохрипела она.
— Мы так переживали за тебя. – говорила подруга. – Мы боялись, что ты умрешь. Эти злобные сатанинские кровососы, что они сделали с тобой!
— Кто это «мы»? – уточнила Лолита.
Подруга наконец отпустила ее.
— Все «наши», – сказала она, сделав скользящий жест рукой . Аня обернулась, и обнаружила всех за своей спиной. Незаметно подкрались. Девушка просияла. Как же она соскучилась по всем ним! Словно прошло не три недели, а по меньшей мере пятьдесят лет.
— Вы…— она не могла вообще каких-либо слов подобрать, чтобы выразить свою радость. Но похоже этого не понадобилось, все и так все поняли.
Захария потрепал ее по волосам.
— Добро пожаловать обратно. – ухмыльнулся он, но вполне добродушно. Аня было засмеялась, но тут же стала серьезной.
— Но откуда вы узнали об этом?
— Александр. – коротко ответил Рой. – Он позвал нас, и мы пришли. Чуть не опоздали. – он поморщился.
— Когда мы зашли, то обнаружили, что ты лежишь на полу полумертвая, а в руках…— Кира осеклась и сглотнула, как-то сжавшись. – А Александр словно пытался себя задушить — его рукой управляла врожденная зрящая – та старуха в красном. Она оказалась еще и некромантом. Лукор, Захария и Рой занялись ведьмой, а я и Жанна отвезли тебя в ближайшую больницу, в которой были вампиры, потому что люди стали бы задавать ненужные вопросы. Лукор после рассказывал, что тебя едва спасли. Ты неделю пролежала в коме, и все думали, что ты уже никогда не проснешься. Мы хотели тебя навестить, но ректор не позволил, сказав, что в таком тяжелом состоянии и одного человека будет слишком много. Боже, я чуть с ума не сошла от беспокойства, и думаю не одна я. Что хотела от тебя старуха? – спросила Кира.
— Я не помню. – ответила Анна. Она чувствовала, что пока этого нельзя никому рассказывать. Возможно когда-нибудь придет время, но не сейчас.
— Совсем?
— Да. – покачала головой Лола.
— Неудивительно, — пробурчал Рой. – Она же тебя чуть до смерти не запытала.
Ане стало как-то не по себе.
— А-а…куда вы направлялись? – спросила она, решив свернуть на менее болезненную тему.
— В обеденный зал. – отозвался Захария. – Перерыв между историей и искусством. – Пойдешь с нами?
Аня кивнула. Она не ела со вчерашнего вечера, и успела проголодаться.
Они направились на обед, и в первый раз сели за один стол, чего раньше никогда не случалось. Многие студенты с удивлением посмотрели на эту с виду совершенно несовместимую компанию.
— Ну, Захария, ты так и не рассказал, как смог справиться со своим заданием. – напомнил вампиру Рой, плотоядно вонзая вилку в бифштекс. Черноволосый поморщился. Видимо, приятель успел его уже здорово достать своим любопытством.
— Мне в противники достался Ноа Левски из Северной академии. Он был сильнейшим телепатом в их ордене, так мне по крайней мере сказал Лукор… — пояснил Захария. — Этот парень сильно меня задел за нижнее дно третьего подсознания, но я кое-как вырвался, а после он допустил ужасно глупую ошибку — попытался пробить мой мысленный барьер, а не найти лазейку, как нужно было. Вот тут-то я его и прихлопнул.
— Молодец, мы в тебе не сомневались. – улыбнулась Кира. Захария возвел взгляд к потолку, но Лолите показалось, что не так уж он цинично настроен, каковым хочет выглядеть.
— А ты, Рой? – спросила Лола. – Расскажи, как у тебя соревнование прошло?...
Они неплохо поболтали, обсуждая прошедший съезд. После к ним присоединился Александр, но он как обычно молчал, лишь изредка неохотно отвечая на вопросы. Аню всегда поражало это его состояние апатии, которое проскальзывало в каждом жесте, стоило ему очутиться среди людей. Себя в расчет Анна не брала. Похоже только она знала настоящего Александра, и, возможно, Лукор.
После они разделились, и отправились каждый на свои уроки. Рой на анатомию, а Кира, Аня и Александр с Захарией на искусство. Урок был наредкость неинтересным: проходили сокращение мышц на лице, и студенты все учебные часы уныло записывали лекции. Нозельвик, сам будучи не любитель всевозможной писанины, обнадежил их, сказав, что следующее занятие будет нормальным, но иногда записи все же необходимы, как ни крути.
Спустя некоторое время, Аня утвердилась, что все-таки постоянное трехнедельное безделье способно сделать из человека обезьяну: вечером Анна чувствовала себя выжатой, как лимон, хотя просидела всего два урока из четырех. Кира предположила, что силы Лолиты все еще не до конца восстановились, и поэтому усталость стала приходить так быстро. Эта новость не очень обрадовала Ровенскую. Ей очень хотелось стать прежней, потому что сейчас она чувствовала себя неуклюжим бессильным мешком.
Девушка переоделась в пижаму и залезла под одеяло, наконец-то расслабившись. Ей казалось, что этот день был бесконечно долгим, и бесконечно тяжелым. Она подняла вверх забинтованные руки, и посмотрела на них. В свете ночника они смотрелись как-то странно, как у мумии. Аня протянула руку, чтобы размотать ткань, но отдернула, передумав. Боязнь результата была сильнее. Как же все-таки решиться снять их? Это так мучительно – не знать, что скрывается под бинтами, но не будет ли правда страшнее, чем неведение?
— Ну и чего ты боишься? – спросил ее голос. Анна мгновенно опустила руки, и повернула голову.
— Я боюсь того, что под повязкой. – ответила она.
— И всего-то? – улыбнулся Александр, садясь рядом, и беря ее руку. Аня поняла, что он хочет сделать.
— Нет, я боюсь. – сжав его ладонь, и умоляюще глядя вампиру в лицо, сказала она. – Вдруг там будут безобразные конечности вместо нормальных рук? Я этого не переживу.
Он погладил ее по щеке. Как Лолита поняла, это было проявление сдержанной нежности.
— Все будет хорошо. – мягко сказал он. – Ты больше боишься неизвестности, чем результата. Даже если все будет хуже, чем ожидалось, тебе все равно станет легче, потому что ты больше не будешь терзаться страхом.