— Я просто хотел проводить тебя в твою комнату.
— Ну, ясное дело, — кивнула Саманта и криво улыбнулась.
— Я правду говорю.
— А я тебе не верю. Если честно, то я не верю ни единому твоему слову!
Мэтт пожал плечами:
— Но ведь это ты хотела узнать меня получше.
Саманта сделала шаг назад и, прищурившись, посмотрела на Мэтта.
— Да… посредством разговоров.
— Хм… Разговоров, значит?
— Совершенно верно.
— В таком случае у тебя появился шанс.
— Нет у меня такого шанса. Я хотела выяснить, чего можно от тебя ожидать. В широком смысле. А чего ждать от тебя сегодня вечером, я и так знаю.
— Может, знаешь, а может, и нет.
Мэтт сделал шаг в ее сторону. Его светлые глаза и он сам словно стали жестче, когда он снова взял ее за руку. Действительно, на этот раз его хватка оказалась сильнее, а в запоздалой ухмылке даже не было намека на искренность.
— Я только хотел убедиться, что…
Зная, что он сильнее ее и настроен весьма решительно, Саманта поняла: рассчитывать на снисхождение ей не приходится. Бросив свободную руку вдоль тела, она задрала подол юбки и вытащила маленький револьвер, висевший в облегченной кобуре у нее на бедре. Увидев нацеленный на него ствол, Мэтт замер и молча выслушал то, что сказала Саманта.
— Мне бы очень не хотелось стрелять в тебя, Мэтт. Тем более что раньше я никогда ни в кого не стреляла. Но уверяю тебя — если что, колебаться я не стану.
Мэтт выпустил ее руку, а когда заговорил, улыбка с его губ бесследно исчезла.
— Ты же не хочешь этого делать, Саманта.
— Разумеется, не хочу. Но если понадобится — нажать на спуск сумею. Так что забирайся на свою лошадь и проваливай из города. А я отправлюсь спать.
Мэтт ответил ей заговорщической улыбкой.
— Даю тебе последний шанс измелить свое мнение. Ты ведь потом пожалеешь, что повела себя так. Я в этом не сомневаюсь.
— Не пожалею и мнения своего не изменю. По крайней мере сегодня вечером. А завтра — возможно.
— Не уверен, что у нас с тобой будет «завтра».
Саманта перешла на шепот:
— Что ж, мне придется с этим смириться, не так ли? Ну а теперь исчезни, о’кей?
— Предупреждаю тебя… — пробормотал он.
— Проваливай!
Ее указательный палец лег на курок, и Мэтт подчинился — двинулся к своей лошади, привязанной к ближайшей коновязи. Ни разу не обернувшись, он взгромоздился в седло и, дав лошади шпоры, поскакал прочь.
Саманта, окутанная поднятым копытами облаком пыли, проследила за тем, как Мэтт свернул за утл, и лишь после этого направилась к отелю. Для чего собственно, она приехала в Уинстон? Чтобы собрать доказательства причастности Мэтта Стрейта к многочисленным ограблениям. Что же изменилось?
Войдя в номер, Саманта заперла за собой дверь и зажгла стоявшую на прикроватной тумбочке лампу. Затем, глядя на себя в потемневшую поверхность находившегося в комнате старого зеркала, громко произнесла:
— Итак, в какую чертову передрягу я попала?
С этими словами она плюхнулась на постель, и Морфей мгновенно смежил ей веки.
Солнечные лучи позднего утра атаковали Саманту с таким остервенением, какого она и припомнить не могла. Не говоря уже о том, что у нее чертовски болела голова и посасывало под ложечкой. Так что процедуре одевания она не уделила почти никакого внимания. Да что там одевание — она чувствовала себя так плохо, что даже не нанесла на лицо макияж. У нее так сильно болела голова, что она не стала делать высокую прическу, а просто распустила волосы, что никак не гармонировало с ярким пышным платьем, приобретенным ею для того, чтобы изображать «девушку при салуне». Спустившись в холл, Саманта поморщилась от пульсирующей боли в голове, проигнорировав устремленные на нее понимающие и сочувствующие взгляды. Саманта знала, что выглядит не лучшим образом и страдает за ошибки, совершенные прошлым вечером. Все ее помыслы были сейчас сосредоточены на ресторане. Она надеялась, что крепкий кофе восстановит ее силы и избавит от неприятного сосущего чувства в желудке.
Но для начала ей следовало глотнуть воздуха.
Распахнув двери, Саманта вышла на улицу. Помимо всего прочего, ее донимал вопрос, когда она вчера вернулась в номер и легла спать.
Итак, в какую же передрягу она попала?
Помимо этого, Саманта задавалась также вопросом, не зря ли она прогнала вчера от себя Мэтта, особенно если учесть, что он ждал несколько часов, когда она выйдет из салуна. Впрочем, на этот вопрос она нашла ответ очень быстро и сказала себе, что, поступив так с Мэттом, ошибки не совершила. На самом деле он не, собирался с ней разговаривать. Впрочем, она тоже не хотела вчера с ним болтать или делать что-либо другое, ибо ей хотелось одного — спать.
Неожиданно ей пришло в голову, что Мэтт стал ей совершенно неинтересен и ничего ей от него не надо. Странно, если учесть, что поначалу она была просто без ума от него.
Она покачала головой.
Он был такой… такой…
Неожиданно Саманта замерла на месте. В этот самый момент Мэтт пересекал улицу. При этом он кивал в ответ на какой-то вопрос простенькой молодой женщины, которую держал под руку с видом собственника. Она разговаривала с ним так, как если бы делала это чуть ли не каждый день. Все это Саманте очень не понравилось.
Подумать только! Этот тип на равных и совершенно серьезно беседовал с какой-то женщиной, а от серьезного разговора с ней, Самантой, отказался.
С другой стороны, как бы крепко ни прижимал он к себе руку этой особы, далеко не все его помыслы были сосредоточены на ней.
Ибо шедшая рядом с Мэттом женщина наверняка была его невестой Дженни Морган.
Приглядевшись к спутнице Мэтта, Саманта мысленно согласилась с Тоби. Дженни относилась к тому типу женщин, у которых, как говорится, посмотреть не на что.
В это мгновение Мэтт поднял голову, и их с Самантой глаза встретились. При этом молодая женщина ощутила под солнечным сплетением вместо противной пустоты обжигающий жар.
Саманта сама поразилась тому, как вызванный ревностью гнев быстро заполнил все ее существо. Иными словами, она едва не задохнулась от возмущения, когда Мэтт, поприветствовав ее небрежным кивком, зашел в ближайший магазин, вежливо пропустив вперед невесту. Продолжая растравлять в себе гнев, Саманта тоже подошла к магазину. И стала, содрогаясь от злости, ждать снаружи того, что должно было сейчас произойти. Чего именно? Она и сама как следует этого не знала. Надеялась только, что сумеет сохранить контроль над собой и не сделает ничего такого, о чем ей впоследствии пришлось бы пожалеть.
Тем не менее сердце Саманты стучало как сумасшедшее, когда Мэтт несколькими минутами позже вышел на улицу и остановился, увидев ее.
Схватив его за рукав, она потащила его за собой по улице и остановилась там, где от здания падала густая тень.
— Итак, что ты можешь сказать в свое оправдание?
Мэтт ответил с холодностью, не соответствовавшей полыхавшему в его глазах пламени.
— Кажется, я ясно дал тебе понять, что именно мне от тебя нужно, когда мы в последний раз виделись.
— Согласна. Ты ничего не утаил.
— Послушай, к чему все это? Я ведь рассказал тебе о своих чувствах.
Мэтт сделал шаг в ее сторону. Она видела, как блуждали его глаза по ее лицу, и заметила, как он судорожно сглотнул, пытаясь подавить спонтанно возникшее желание, когда его взгляд остановился на ее губах.
Удивительное дело: это спонтанно возникшее желание нашло отклик у нее в груди. Потом, впрочем, она пошла на попятную и с пересохшим от возбуждения горлом произнесла не совсем то, что хотела.
— Ты пытался дать мне понять, что если бы я вчера позволила тебе подняться в свой номер, то сегодня ты стал бы другим человеком? Хотел сказать, что сегодня держал бы под руку с видом собственника меня и слушал бы с серьезным видом мою болтовню? — Саманта хрипло рассмеялась. — Что-то не верится.
— Вчера вечером я…
— Вчера вечером… что? Ты хотел меня получить, но только на своих условиях?
Мэтт промолчал.
— Не хочешь отвечать, не так ли?
Саманта с шумом втянула воздух и неожиданно осознала, что еще немного — и слезы брызнут у нее из глаз. Она не могла больше отрицать главного. Связывавшее их волшебство вернулось — и обрело большую силу, чем прежде. Саманта целиком находилась во власти этого чувства.
— Ты не хотел разговаривать со мной ни в аллее неделю назад, ни вчера вечером у коновязи. Но если бы я не вытащила вчера револьвер, ты лежал бы сейчас у меня в постели, напрочь забыв о своей невесте. Не так ли?
Мэтт не проронил ни слова.
— Так я права или нет?
Проследив за взглядом Мэтта, Саманта увидела Дженни, вышедшую из магазина и стоявшую у дверей. Та колебалась, поскольку, похоже, забыла купить какую-то вещь и теперь задавалась вопросом, возвращаться ли за ней в магазин. Когда она, повернувшись, снова вошла в лавку, Саманта заметила, что Мэтт при виде невесты быстро изменил положение в пространстве и отступил в затененное место, где Дженни не могла его разглядеть. От этого Саманте стало так горько, что ее сердце резанула острая боль.
Вскинув подбородок, она сказала:
— Кажется, тебя очень беспокоит то обстоятельство, что невеста может увидеть нас вместе. Тебе ведь не хочется этого, не так ли? Чтоб тебя черти взяли, Мэтт, — ты не хочешь быть до конца честным ни со мной, ни с ней!
— Послушай, Саманта…
— Можешь не волноваться. Я ей ничего не скажу. По крайней мере до тех пор, пока ты сам не заявишься в «Трейлз-Энд», чтобы серьезно поговорить со мной. Только поговорить. Я не хочу повторения того, что произошло вчера ночью!
Мэтт продолжал молчать. При этом, правда, нижняя челюсть у него словно окаменела, а в глазах появилось странное выражение. Потом, так ни слова и не сказав, Мэтт отвернулся от нее и направился к двери магазина.
Саманта повысила голос:
— Очень надеюсь увидеть тебя сегодня вечером в «Трейлз-Энде»!
Мэтт подошел к выходу из лавки как раз в тот момент, когда в дверном проеме появилась Дженни. Подхватив невесту под руку, Мэтт повел ее прочь от того места, где скрывалась в тени Саманта.
Вечером того же дня Саманта — как обычно — пребывала в «Трейлз-Энде» в окружении своих поклонников. Хотя внешне она была совершенно спокойна, ее била дрожь. Она пыталась заглушить это неприятное чувство, сосредоточившись на том, чтобы как можно острее парировать реплики своих кавалеров, задаваясь при этом вопросом, как долго еще ей — даже при всем ее уме — удастся отражать натиск влюбленных в нее ковбоев.
А потом словно какая-то неведомая сила медленно повернула ее лицом ко входу, и она увидела Мэтта, стоявшего у вращающихся дверей заведения. Поклонники Саманты, заметив Мэтта и то, как девушка при этом судорожно сглотнула, и какое появилось у нее на лице выражение, без особой радости разошлись по своим столикам. Единственный человек из этого кружка, прежде чем отойти от нее, по привычке пробурчал несколько назидательных слов.
— Помни о том, что я говорил, Саманта. Мэтт тебе не пара и совершенно тебе не подходит. — Потом, с минуту помолчав, Тоби с ноткой безнадежности в голосе добавил: — Впрочем, все мы, по-видимому, обречены учиться на собственных ошибках, хотя, казалось бы, нужно делать наоборот.
Саманта отметила где-то в глубине подсознания, что в словах Тоби есть рациональное зерно, но разве это могло отвадить ее от Мэтта, при приближении которого у нее привычно заныло под ложечкой. Так что она не стала удерживать Тоби рядом с собой, тем более что Мэтт, войдя в заведение, направился прямо к ней. При этом ему удавалось скрывать владевшие им противоречивые эмоции.
Саманта, однако, осознавала, что, позволяя чувствам завладеть ею и, более того, демонстрируя их, ведет себя скорее как обыкновенная ревнивая баба, нежели профессиональный агент по части расследования преступлений, каким надеялась со временем стать. Зацепившись за эту мысль, Саманта напомнила себе, что Мэтт — преступник и ее долг вывести его на чистую воду.
— Итак, ты все-таки пришел, — отрывисто произнесла она.
— А что, разве у меня был выбор?
— Был! — неожиданно жестко произнесла Саманта. — К примеру, ты мог рассказать своей ненаглядной о том, как вел себя неделю назад в той темной аллее.
— Не хочу брать вину за произошедшее только на себя.
— А в том, как ты вел себя прошлой ночью, тоже кто- то еще виноват?
— И прошлой ночью тоже.
— Неужели? В таком случае скажи, кому мне верить: парню, который неделю назад удрал от меня, бросил в одиночестве в пустынной аллее, или мужчине, который лишь под дулом пистолета вынужден был отказаться от домогательств по отношению к моей скромной особе. Или, быть может, я должна верить тебе нынешнему — то есть человеку, разговаривающему со мной в данный момент?
— Я пришел сюда сегодня вечером только потому, что ты мне угрожала.
— Начало хорошее. Ну давай, выкладывай, какие еще приятные слова ты для меня заготовил.
Мэтт неожиданно повысил голос:
— Я не позволю тебе разрушить все то, ради чего мне приходится вкалывать от зари до зари!
— Что ты имеешь в виду?
Мэтт клацнул зубами, как затвором револьвера.
— А то, что я работаю как проклятый, чтобы оплатить долги фермы, оставленной мне отцом. Дабы… дабы получить потом возможность жениться на Дженни.
Слова резанули ее словно ножом, и она, не удержавшись, брякнула:
— То есть на той простушке, которую ты именуешь своей невестой?
— Дженни — прекрасная женщина и отличный друг.
— А как любовница она тоже на самом высоком уровне?
Нижняя челюсть Мэтта снова будто окаменела.
— Кажется, я задала тебе вопрос…
— А я не хочу на него отвечать — вот и все.
— Ах, вот в чем дело… Ты никогда не занимался с ней любовью, не так ли? — Сказав это и осознав, что она угодила точно в яблочко, Саманта почувствовала необычайное облегчение и, перейдя на шепот, осведомилась: — А может, ты никогда и не хотел ее по-настоящему?
— Я люблю Дженни. Как я уже говорил, она прекрасный надежный друг, и со временем из нее выйдет образцовая жена.
— Ты действительно ее любишь?
— Да, я люблю ее.
— Но хочешь ли ты ее как женщину? — прошипела Саманта, вглядываясь в помрачневшее лицо Мэтта. Неожиданно она поняла, что перегнула палку, и заговорила с ним более мягко, хотя все так же настойчиво. — Позволь уточнить некоторые детали. Хочешь ли ты ее так, как хочешь меня?
Лицо Мэтта стало наливаться краской, и, прежде чем ответить ей, его губы едва заметно шевельнулись, произнеся то ли неслышное ругательство, то ли проклятие.
— Я уже говорил тебе и скажу еще: ты играешь с огнем.
— Ты не ответил на мой вопрос.
После минутного молчания, показавшегося Саманте вечностью, Мэтт тихо произнес:
— Я думал, ты позвала меня сюда, чтобы поговорить…
— Как ты мог заметить, мы именно этим и занимаемся — то есть разговариваем.
— Это ты разговариваешь — задаешь разные вопросы, на которые мне вовсе не хочется отвечать.
— Просто я пытаюсь прояснить ситуацию. Между прочим, в моих вопросах много здравого смысл а, и тебя это пугает.
— Саманта, уже предупреждал тебя…
— Ты о чем?
Взгляд Мэтта полыхнул так, что прожег ее чуть ли не до костей. В этот момент Саманта вдруг поняла, что готова отдаться ему хоть сию минуту, не требуя никаких объяснений. Тем горше было ее разочарование, когда он неожиданно отвернулся от нее и направился к выходу.
Она некоторое время гипнотизировала взглядом его спину в надежде, что он вернется.
Истина заключалась в том, что ей не хотелось, чтобы он уходил. Более того, ей хотелось, чтобы он…
Подавив в себе усилием воли последнюю мысль, дабы не позволить ей окончательно развиться и сформироваться, она молча наблюдала за тем, как Мэтт, распахнув створки дверей, вышел на улицу, повернул за угол и пропал из виду. Саманта, подавив вздох разочарования, вернулась к действительности и медленно повернулась к бару.
Когда и этот казавшийся бесконечным вечер завершился, Саманта в полном молчании двинулась в компании Лолы, Хелен и Полетт по направлению к гостиничным номерам «Слипи реет». В этот поздний ночной час в городе не горело ни одно окно. Саманта очень устала и смотрела только себе под ноги.