— Нет, этот из племени красных драконов, — совершенно серьезно ответил Дрейк.
Я приоткрыла от удивления рот, переводя взгляд с триптиха на дракона:
— Ты хочешь сказать, что святой Георгий действительно убил дракона?
— Разумеется.
Дрейк подошел к буфету из черного дерева, где выстроились разнообразные хрустальные графины.
— Ух ты! — Я снова принялась разглядывать картину. — Ну и как тогда жилось? Я имею в виду, в Средние века.
Дрейк, протягивая мне бокал с темно-красным вином, бросил на меня очень недовольный взгляд:
— Откуда мне знать — меня тогда еще на свете было.
— Правда?
Я осторожно пригубила «Драконью кровь», и знакомый огненный вкус принес мне облегчение, прогнал остатки тошноты.
Отвращение, мелькнувшее во взгляде Дрейка, усилилось во много раз. Он снова изобразил раздувающиеся ноздри и спросил:
— А как ты считаешь, сколько мне лет?
— Ну, сейчас подумаю… — Я обошла вокруг не обрадовавшись возможности разглядеть его хорошенько под удобным предлогом. На этот раз он был одет темно-синий костюм, но, приехав домой, скинул пиджак и галстук и закатал рукава кремовой рубашки. Разглядывая его, я вынуждена была стиснуть пальцы, что бы удержать свои шаловливые руки. — Я бы дала тебе хм… ну, пятьсот лет?
— Пятьсот лет? — возмутился Дрейк.
Я в наигранном удивлении подняла брови:
— Тогда четыреста?
— Если быть точным, мне триста восемьдесят девять лет, хотя мне всегда дают не больше двухсот.
Увидев разгневанное выражение на его лице, я улыбнулась:
— Извини, не хотела тебя обидеть. Ты прав — совершенно не выглядишь на триста лет. Наоборот, т просто поразительно молод. Ты просто дракончик-младенец, который писается и сосет сисю, да?
— Это вряд ли, — ответил он, окинув меня очередным разъяренным взглядом.
Я отошла полюбоваться замечательной мишенью для игры в дартс, выточенной из черного дерева и слоновой кости. Дротики ручной работы были украшены изображениями драконов и павлиньими перьями и оправлены в золото.
— Симпатичная штучка. Ты играешь?
— Очень хорошо.
Я вставила дротик, который вертела в руках, в его гнездо из слоновой кости.
— Дартс кажется мне слишком мирной игрой для дракона, которому почти четыреста лет.
— Любая игра может стать увлекательной, если ставки достаточно высоки, — улыбнулся он, жестом приглашая меня сесть на кожаный диван шоколадного цвета.
— Возможно. Ты уверен, что Джим поладит с твоими слугами?
— Они не слуги — они члены моего клана. Твой демон будет у них как дома, — ответил Дрейк и сел рядом со мной, просунув руку мне за спину, чтобы притянуть меня к себе.
Я подумала было возмутиться этому собственническому жесту, но на самом деле мне нравилось сидеть, уютно устроившись рядом с драконом. Имела я право на комфорт во время своих расспросов? Правильно, имела.
Когда мы ехали к дому Дрейка, я не смотрела по сторонам, еще не отойдя после эпизода на обочине, но, когда мы приехали, я снова была поражена величием его особняка. Дрейк отправил Джима на кухню в сопровождении Пала и Иштвана, двух рыжих парней, — как я поняла, это были телохранители, — и Джим немедленно начал подлизываться к ним.
— Ну что, давай перейдем к нашим переговорам.
Дрейк, казалось, собирался что-то сказать, но вместо этого наклонился ко мне.
— Сначала основные правила: ты отвечаешь на все мои вопросы, которые я захочу задать, откровенно подробно. Ты соглашаешься помочь мне выяснить, кто; убил мадам Довиль и Венецианца. А когда мы это выясним, я скажу тебе, где искать Око Сатаны.
— Люцифера.
— Да какая разница! Дрейк отпил глоток из бокала: — Например, семантическая. Имена…
— Обладают силой. Да-да, это я уже поняла. Так согласен с моими правилами?
Он отставил бокал и привлек меня ближе. Ткнулся лицом мне в шею, и я почувствовала на коже его горячее дыхание.
— А разве у меня есть выбор?
— Есть, конечно, — ответила я, поерзав на месте, хотя сама не знала зачем — чтобы придвинуться к нему или отстраниться. Это навело меня на интересную мысль. — Кстати, а что… э-э-э… что конкретно ты делал с девственницами?
— С какими девственницами? — переспросил он, проводя рукой по моему бедру.
— С теми, которых тебе якобы не хватает, — объяснила я, перехватив его руку, прежде чем она успела оказаться у меня под юбкой.
Никаких обжиманий, пока у меня в лифчике спрятано Око Люцифера!
Дрейк отодвинул руку на пару сантиметров, и в глазах его заплясали веселые искорки.
— К несчастью, к тому времени, когда я родился, очень мало деревень предлагали в жертву девственниц-
— Вот как? А что тебе давали вместо этого?
Он бросил взгляд в сторону шкафа, набитого кинжалами, усыпанными драгоценными камнями.
— О, ясно. Наверное, золото и бриллианты все-таки лучше девственниц, да?
— Это зависит от девственницы, — ответил он, снова пытаясь пробраться мне под юбку.
— Извини, но лапанье против правил, — сказала я, убирая его руку со своего бедра. — Ты согласен на мои условия?
Дрейк, со вздохом откинувшись на спинку дивана, провел кончиками пальцев по моей обнаженной руке. Я задрожала, ощутив его огненные прикосновения.
— Согласен, однако я должен тебя предупредить, не люблю подчиняться женщине.
Я фыркнула в ответ на это замечание (большего оно не заслуживало) и заговорила серьезным тоном:
— Ну хорошо, начнем с мадам Довиль. Что ты делал в ее квартире?
Дрейк отпил вина, продолжая тянуть время, но в конце концов произнес:
— Я сказал тебе, что Венецианец меня нанял. Я находился в этой квартире, чтобы выполнить то, что он мне велел.
Я ущипнула его за руку:
— Мы до утра не закончим, если ты будешь продолжать в таком же духе. Давай колись, наконец.
Он нахмурился:
— Мне нелегко дается этот допрос. Я виверн, повелитель зеленых драконов. Я не привык, чтобы со мной так разговаривали.
— К тому же ты высокомерный, самодовольный и еще такой сексуальный, что дальше некуда, но правила остаются прежними. Ты согласился отвечать подробно.
В глазах его вспыхнуло изумрудное пламя.
— Ты заходишь слишком далеко, Страж.
Я улыбнулась и лизнула его в нос кончиком языка.
— Я еще даже не начинала, дракон. А теперь отвечай, хватит тянуть.
Из его ноздри показалась струйка дыма. Дрейк сильно сжал челюсти, на что я удивилась, когда он все же заговорил:
— Меня наняли для того, чтобы украсть у мадам Давиль Кровь Люцифера. Я пришел слишком рано, неверно сообщили время, когда ты должна была принести акваманил. Когда я пришел, она была уже мертва.
Я машинально сплела его пальцы со своими и положила наши руки ему на бедро.
— Хм. Но если ты ее не убивал, то кто, по твое мог это сделать?
Он резким движением допил остатки своего вина.
— Сначала я решил, что это Венецианец. Он часто пользовался услугами Бафамала. Убийство по всем признакам можно было бы счесть делом его рук, если бы одно обстоятельство.
— Какое же? — спросила я, водя большим пальцем по тыльной стороне его ладони.
— Он никогда не стал бы тратить деньги и платить мне за работу, которую собирался сделать сам.
— А, я понимаю, к чему ты клонишь. Так кто, ты думаешь, это сделан?
— Понятия не имею. — Он сосредоточил взгляд на мне. — Вообще-то, я думал, что ты сможешь мне э сказать.
Я поморщилась:
— Не смогу. Когда я пыталась мысленно рассмотреть, кто нарисовал круг под телом Венецианца, беседка загорелась. — Я нахмурилась, вспомнив ощущения могущества, контроля над пламенем Дрейка. — Кстати, как получилось, что я смогла почувствовать твой огонь, хотя тебя не было рядом? Он отвел взгляд:
— Ты моя вторая половина. Среди отличительных черт супруг драконов — способность направлять огонь в определенное русло.
— Но я бы все равно не смогла это проделать, если бы тебя там не было, правда? — До меня дошла очевидная вещь, о которой вы, вероятно, уже давным-давно догадались. — Ты был там, прямо там. Ты был в доме Венецианца. Вот откуда ты узнал обо мне, вот откуда ты узнал, что я вышла в сад искать его.
— Да, я как раз собирался уходить, когда ты появилась. Я остался посмотреть, что ты станешь делать, когда найдешь тело, но, к несчастью, Иштван обнаружил, что едет полиция. Я решил, что лучше всего будет ретироваться.
— Ты ничего интересного не пропустил, кроме сцены самовозгорания беседки. — И естественно, обнаружения Ока Люцифера. — А зачем Венецианцу нужно было красть акваманил? Почему он не мог просто купить его у мадам Довиль?
Дрейк высвободил пальцы и принялся гладить мою руку. Это было чрезвычайно сильное эротическое ощущение, хотя я никогда в жизни не смогла бы сформулировать почему.
— Она была его соперницей.
— Соперницей?
— Да, в том смысле, что она приобрела предмет, который был ему очень нужен. Она считала себя реинкарнацией великой колдуньи, но на самом деле ошибалась.
— А Венецианец? Он действительно был могучим колдуном?
Дрейк пожал плечами, пальцы его двинулись к моему локтю.
— Значит, Венецианец пытался собрать все Орудия Ваала. А он знал, что у тебя Голос Люцифера?
— Нет. Я собирался поторговаться после того, как у меня окажется акваманил. Око уже было у него. Я знал что за последний из трех предметов он заплатит любые деньги.
Я подозрительно прищурилась. В его рассказе была одна неувязка. Дрейк как-то сказал, что никогда не расстается с приобретенными сокровищами. Вспомнив его глаза, горевшие алчным огнем при виде золота, я ни на минуту не поверила, что он отдал бы такую замечательную вещь, как Голос Люцифера, просто за деньги. Я решила, что он собирался надуть Венецианца, то есть украсть Око Люцифера, — ведь у него уже имелись два остальных предмета. Если таковы были его намерения, значит, он хотел воспользоваться Орудиями. Но с какой целью?
— Если Венецианец был таким могущественным магом, зачем ему были нужны Орудия Ваала? Он ведь мог обойтись и без них?
Дрейк засмеялся и притянул меня к себе. Я безвольно поддалась, снова меня захлестнул его восхитительный жар, волны пряного аромата, который, я знала, был не туалетной водой, а принадлежал ему самому, чувственные ощущения прикосновения его бедра к моей ноге…
— Дорогая, а зачем кому-то нужно могущество? Разумеется, для завоеваний.
— А что он мог завоевать? — Я подняла взгляд, машинально отметив, какие у Дрейка красивые ушные раковины.
— С помощью могущества Ваала, соединенного с его собственным? Все, что угодно. Ничто не могло бы ускользнуть от него. Европа, Восточное полушарие, смертный и бессмертный… — все принадлежало бы ему-
По спине у меня пробежал холодок страха. То, что имело значение для Венецианца, так же наверняка важно и для Дрейка. Он могущественный виверн. Если бы сумел с помощью Орудий получить силу Ваала, он стал бы всемогущим, смог бы забрать себе все сокровища мира.
— Никому нельзя обладать такой силой, — твердо заявила я.
— Нельзя? Многие могли бы с этим поспорить. Пойдем, — внезапно сказал он, поднимаясь и увлекая меня за собой.
— Куда пойдем? Я еще не закончила наш разговор.
— Разве мне не разрешается время от времени устраивать передышку? — спросил Дрейк, и в его темных глазах я снова заметила веселые огоньки.
Он потащил меня к двери в холл.
— Какую именно передышку? — Я невольно вспомнила огромную черную с золотом кровать, виденную в спальне.
— Обед. Я голоден и думаю, ты тоже, после того как ты опустошила желудок там, на улице.
Мне стало немного стыдно за свои неприличные мысли; он повел меня в холл, затем на второй этаж по изящной лестнице, по которой я тайком пробиралась сегодня.
— О, обед, да, здорово… Стой! Столовая у тебя на втором этаже.
Он провел кончиками пальцев по краю рукава моей туники:
— Я подумал, что ты захочешь переодеться во что-нибудь чистое.
Я вырвалась из его рук:
— О! Да, хорошо бы, но моя одежда… О черт! Я уставилась на Дрейка, и от внезапно пришедшей в лову мысли меня охватил страх. — Полиция! Они знают что я побывала в доме Венецианца, наверное, они уже стерегут меня в отеле. Меня объявили в розыск! Теперь Пруст ни за что не поверит в мою невиновность. Наверное, у них уже есть ордер на арест. Что же мне теперь делать? В отель возвращаться нельзя, меня арестуют. Мои вещи…
— Я дам тебе все, что нужно, — произнес он и повел меня по коридору — как я с удовлетворением заметила, в противоположную сторону от спальни. Ну, может быть, удовлетворение было не слишком искренним…
— Вот как? У тебя что, есть запас женской одежды и белья просто так, на всякий случай? Нет, погоди, — возможно, мне не понравится твой ответ.
Дрейк ухмыльнулся, излучая это кошмарное мужское самодовольство:
— Ревнуешь, моя дорогая?
В своем амплуа опасного, загадочного, невероятно сексуального мужчины он был для меня практически неотразим. Но игривый Дрейк буквально сразил меня наповал. Я немедленно приняла презрительный вид:
— Еще чего!
— Ты плохо умеешь лгать, верно? А что касается твоего вопроса — я же предложил достать твой паспорт. Если ты не хочешь забрать его и уехать из страны, мне остается только предоставить тебе убежище, — сказал он, распахивая дверь в комнату, в которой я еще не была. Она была отделана золотом и различными оттенками голубого. На уютной кровати с ярко-синим шелковым покрывалом была разложена женская одежда. — Чтобы успокоить твою ревность, скажу — я велел Палу подобрать для тебя несколько вещей, пока показывал тебе дом. Ему пришлось угадывать твой размер на глаз; если что-нибудь не подойдет, дай мне знать, и я приказу заменить ее. Ванная вон за той дверью. — Он указал на дверь рядом с большим шкафом. — Мне показалось, что ты не против принять душ перед обедом. Если я тебе понадоблюсь, вот интерком.
Я взглянула на панель с дисплеем и кнопками, установленную рядом с дверью:
— Э-э-э… а ты говорил, что у тебя в каждой комнате висят камеры…
Он кивнул в сторону угла. Я присмотрелась внимательнее. На потолке была укреплена небольшая, почти незаметная камера; ее глаз был направлен на нас, горел крошечный красный огонек. Дрейк нажал на какую-то кнопку на панели интеркома. Огонек погас.
— Если нажать на зеленую кнопку, камеры отключаются.
Я подозрительно посмотрела на потолок:
— Откуда мне знать, что ты просто не выключил лампочку? Может, ты какой-нибудь извращенец и любишь записывать на видео, как раздеваются женщины?
Дрейк рассмеялся и, положив руки мне на бедра, развернул меня лицом к себе:
— Если бы я захотел посмотреть, как ты раздеваешься — а должен признаться, такая мысль приходила мне в голову, — я бы не ограничился использованием видеокамеры.
У меня перехватило дыхание и подогнулись колени, что было моей обычной реакцией на появление Дрейка на расстоянии ближе пятнадцати метров от меня.
— Да? Ты чертовски самоуверенный тип.
На миг в его глазах мелькнуло желание, и я поняла, что он говорит совершенную правду. Если бы мы оба не прилагали столько усилий, чтобы удержать под контролем свои желания, мы бы уже валялись на этой огромной кровати.
— Не задерживайся слишком долго. Я очень… — оглядел меня с головы до ног, — голоден.
Дверь со щелчком закрылась за ним, а я осталась стоять посредине комнаты, обхватив себя руками.
— Я его совершенно не понимаю, — негромко произнесла я.
Звук моего голоса напомнил мне о том, что у меня есть дела поважнее, чем глотать слюни, мечтая о драконе в человеческом обличье. Я осмотрела одежду, лежавшую на кровати, выбрала два летних платья, шелковую блузку без рукавов, напоминавшую мою тунику и полупрозрачные белые шаровары. Тому парню следовало бы поставить высший балл — он почти угадал: с размерами, в том числе и обуви (пара сандалий были в самый раз). Здесь было нижнее белье трех размеров один из которых мне подошел, и я добавила Палу еще пару баллов, закрывшись в ванной, чтобы быстро принять душ.
Но перед этим я накинула на камеру платье. Зная Дрейка, я не хотела рисковать.
Глава двенадцатая
Чей-то холодный мокрый нос потерся о мою щеку, оторвав меня от очень чувственного и реалистичного сна, действующими лицами которого являлись я, Дрейк и пачка йогурта. Лимонного йогурта. Моего любимого, особенно когда я поглощаю его таким способом, как в этом сне с Дрейком.