— Вы что, серьезно? Вы действительно думаете, что демоны имеют к этому какое-то отношение? Я согласна, что убийца мадам Довиль хотел представить дело так, чтобы это выглядело как ритуальное уничтожение демона, но это не означает, что здесь действительно побывал демон.
Черная бровь приподнялась.
— Ритуальное уничтожение? Как это?
Я указала на тело, довольная тем, что годы, потраченные на мое маленькое хобби, прошли не зря.
— Об этом говорит круг Астарота у нее под ногами с двенадцатью адскими символами и то, что тело подвешено со связанными за спиной руками. Бьюсь об заклад, если вы наклонитесь и посмотрите на грудь женщины, то обнаружите, что ее сердце проткнуто каким-то серебряным предметом. Иными словами, убийство имитировало ритуал Трех Смертей Демонов, только эта женщина не была демоном, что на самом деле неудивительно, поскольку демоны — это просто выдумка.
Дрейка, казалось, позабавили мои слова.
— Вы не верите в демонов?
— Конечно нет. Демоны существуют только в воображении помешанных и извращенных людей.
Ноздри его снова раздулись. Если бы я не была убеждена в том, что он абсолютный псих, я рискнула бы признаться, что даже эта гримаса ему идет.
— Значит, несмотря на все вещественные доказательства, вы не верите в то, что недавно в этой квартире побывал демон?
Я поджала губы и начала медленно отходить от этого Дрейка. Никаких резких движений; всем известно, что это главное правило, если не хочешь разозлить сумасшедшего. Медленно и осторожно, вот так.
— Ну ладно, знаете что? Я сейчас просто сбегаю к письменному столу — там есть телефон — и позвоню в полицию. А пока я звоню, занимайтесь своими детективными делами.
— Я уже позвонил им. Полиция будет здесь через четыре минуты. Почему вы не хотите сказать мне, что случилось с демоном? Вы имеете какое-то отношение к смерти Авроры Довиль?
Я застыла у стола, пытаясь сообразить, смогу ли добраться до двери прежде, чем преступник схватит меня. Мой взгляд упал на чемоданчик, лежавший на кресле. Вот черт! Акваманил надо обязательно забрать с собой.
— Нет, я же только что пришла. Я курьер. Я должна была доставить хозяйке квартиры посылку. Я ничего не знаю ни о демонах, ни о том, кто хотел смерти мадам Довиль. Но раз уж мы об этом заговорили, что вы-то здесь делаете? Думаю, вы пришли сюда не как полицейский, иначе здесь уже топталась бы целая бригада из убойного отдела. Поэтому, если вы ее не убивали, вы должны были видеть, кто это сделал. Судя по всему, она умерла недавно.
— Недавно?
Я указала на руки мадам Довиль:
— Окоченение еще не наступило. Если вы посмотрите на угол, образуемый руками и спиной, то заметите, что он постепенно изменяется. А это значит, что она либо мертва более двенадцати часов и окоченение ослабевает, либо оно только начинается, то есть эта женщина умерла… ну, может, минут пятнадцать назад. Но что я вам говорю — вы же коп и сами все знаете.
— Я специализируюсь на поиске пропавших предметов, а не на осмотре места преступления, — резко сказал Дрейк. — И откуда вы столько знаете о трупах?
— Смотрю канал «Расследование». Я просто обожаю реалити-шоу о судебной медицине. Это так интересно, они делают вскрытие в прямом эфире и все такое прочее. А вы знаете, что происходит с костями на воздухе?
— Да, они темнеют.
— Точно. А ведь вы говорили, что не занимаетесь убийствами?
Дрейк снова оглядел комнату, словно в поисках чего-то, до сих пор не замеченного. Он проигнорировал мой последний вопрос, что меня не слишком расстроило, поскольку у меня был еще один, более важный.
— Я пришел незадолго до вас, минут за пять. Что я здесь делал, вас не касается. Когда я вошел в квартиру, женщина была уже мертва.
— Тогда вы наверняка слышали, как я звоню.
— Я слышал.
— И вы меня не впустили! — воскликнула я несколько более возмущенно, чем следовало, если учесть, что для меня Дрейк оставался подозреваемым номер один.
Он слегка запрокинул голову, словно принюхиваясь:
— А вы бы на моем месте открыли?
— Думаю, что нет. Ну а зачем вы пришли к мадам Довиль?
Дрейк, нахмурившись, развернулся ко мне:
— Думаю, сейчас гораздо важнее выяснить, почему вы продолжаете мне лгать. Вы — Страж, но упорно отрицаете очевидные факты. Вы отрицаете, что здесь был демон. Я чувствую, что воздух осквернен его присутствием, и все же вы не хотите это признавать? — Он покачал головой и медленно направился ко мне. — Я не могу понять, зачем Стражу лгать насчет такой простой вещи, как вызов демона. Так что вам придется все объяснить.
Я попятилась к столу:
— Слушайте, вы меня с кем-то путаете. Я курьер — я же вам только что сказала. Я в охране не работаю, ничего не охраняю, никакой я не Страж.
Он нахмурился сильнее:
— Что?
— Я курьер. Курьер. Человек, который перевозит ценные вещи. Это моя работа. По крайней мере, была. Не знаю, как дядя Дэмиен отнесется к тому, что мое первое задание закончилось таким образом, но подозреваю, что в ближайшее время мне не стоит рассчитывать на повышение.
Дрейк обошел круг, с озадаченным видом разглядывая меня:
— Судя по запаху, вы говорите правду, но откуда вам известно о символах Астарота? Вы знаете, что круг был замкнут, а даже я не могу сказать, так это или нет. А еще вы знакомы с ритуалами уничтожения демонов. Только Стражам известны подобные вещи. Что за игру вы ведете?
Я развела руками, чтобы показать ему, что не замышляю ничего плохого:
— Да что вы мне все про запахи? Я сегодня утром принимала душ! А что до всего остального, я просто пытаюсь делать свою работу.
— И что же вы привезли?
Я пожала плечами, не желая ничего рассказывать. Несмотря на его удостоверение и разговоры, я не была уверена в том, что не он убил мадам Довиль. Интригующая атмосфера опасности, окружавшая «детектива», говорила не в его пользу, а тем более странные разговоры о демонах и их Стражах. И еще эта зацикленность на запахах…
— Это просто небольшая статуэтка. Но даже если вы не занимаетесь убийствами, вы разве не обязаны, ну, сами понимаете, осмотреть тело и все такое?
— Я сейчас допрашиваю подозреваемую, — ответил он, приближаясь ко мне. Некая часть моего сознания пришла в восторг от того, как он двигается, — он скользил, словно хищник, и в каждом его плавном движении чувствовалась скрытая сила. — Что это за статуэтка? Из чего она сделана?
— Из металла. Это изображение некоего существа, ничего особенного, и вообще это не важно, — солгала я.
Он снова поднял подбородок, и я могу поклясться, что он принюхался.
— Это золото. Статуэтка сделана из золота.
Я бросилась к креслу, на несколько мгновений опередив Дрейка.
— Знаете что? Я думаю, мне надо еще раз взглянуть на ваше удостоверение. Вы проводите допрос совсем не так, как принято. Вы должны были спросить, как меня зовут, где я остановилась, знакома ли я с мадам Довиль и все такое, а вы лопочете что-то о демонах, о том, зачем кому-то пользоваться Кругом Астарота, чтобы призывать адского князя, и о том, из чего сделана маленькая ерундовая статуэтка, которую я привезла.
— Для женщины, отрицающей, что она Страж, вы показались мне весьма подкованной в вопросах демонологии, — произнес он низким голосом, напоминавшим рычание, при звуке которого меня охватили одновременно желание и страх. Быстрым движением, которое я едва успела заметить, он схватил меня за руку и притянул к себе; одной рукой он держал меня за талию, другой — сгреб мои волосы и запрокинул голову. — Ну хорошо. Будем играть по вашим правилам. Как вас зовут?
— Эшлинг, — произнесла я, прежде чем сообразила, что делаю. Мое тело предательски наслаждалось его теплом и силой. После нескольких секунд замешательства разумная часть моего сознания победила. — Эй! Что это вы вытворяете? Я не позволю вам вот так меня хватать! Отпустите сейчас же!
— Вы же хотели, чтобы я задавал вам вопросы, — я просто исполнил ваше желание. Где вы остановились?
— В «Отеле де л а фам сан тэт». Отпустите меня!
— Еще рано. Вы были знакомы с мадам Довиль?
— Нет, я же сказала вам, что я курьер. Отпустите меня, это совершенно не… Некорректно. Отпустите меня.
Он, прищурившись, взглянул на меня:
— Страж, утверждающий, что не является Стражем, но знающий, как вызвать демона. Вы настоящая загадка. Думаю, эту загадку стоит изучить подробнее. — Вместо того чтобы отпустить меня, он уткнулся лицом мне в шею и сделал глубокий вдох.
— Да какого черта вы делаете?! — вскричала я, начиная отбиваться по-настоящему, несмотря на жгучее желание вцепиться в обнимавшего меня мужчину.
— Запоминаю ваш запах.
— Что? — взвизгнула я, затем поняла, что по комнате разносится не только мой голос, — с улицы послышался звук приближающихся полицейских сирен.
Дрейк отстранился от меня и взглянул мне в лицо так, что у меня подкосились ноги. Его прекрасные изумрудные глаза выглядели как-то странно. Зрачки, прежде круглые, немного удлинились, как у кота. Но дело было не только в его глазах. Дело было в том, как он прикасался ко мне, как говорил, как… нюхал меня. В нем чувствовалось нечто не совсем человеческое, отчего сердце у меня забилось как бешеное. В этот момент я поняла, что он имел в виду, когда говорил, будто я его боюсь, — в этом страхе определенно было что-то сексуальное, но еще глубже скрывалось некое примитивное чувство — страх быть поглощенной, уничтоженной существом, намного более могущественным, чем я.
Мягким движением, не соответствовавшим угрожающему тону, он заправил мне за ухо прядь волос и произнес:
— Полиция уже здесь, Эшлинг, поэтому я должен с вами попрощаться. Не знаю, почему вы отрицаете очевидное, но я советовал бы вам вести себя с французскими полицейскими более осмотрительно. Они не слишком терпимо относятся к людям, балующимся черной магией.
Он наклонился, легко коснулся моих губ и отстранился быстрее, чем я сообразила, что происходит.
— Что? Эй! Я вам не разрешала себя целовать! И что значит вести себя более осмотрительно? Какая еще черная магия? Да куда вы… Нет! Стойте! Это мое!
Я бросилась вперед, но было слишком поздно. Дрейк схватил мой чемоданчик и, прежде чем я успела сделать пару шагов, выбежал из квартиры.
К несчастью, пара шагов была сделана прямо в сторону круга. Инстинктивно я вытянула руку, чтобы не врезаться в тело, и машинально схватилась за нечто торчавшее из трупа мадам Довиль. Это оказался серебряный предмет, который, как я и подозревала, был воткнут ей в сердце, — предмет, который я раньше не заметила, потому что тело было согнуто пополам. Холодное металлическое лезвие легко выскользнуло из трупа, когда я отшатнулась в сторону. На какое-то кошмарное мгновение я застыла, уставившись на оружие, зажатое в моей руке. Это был длинный широкий кинжал с изогнутым клинком, по рукоять измазанный в крови. Я видела такой в книгах по демонологии — это был сакс, средневековый кинжал, который обычно использовали в ритуальном уничтожении темных существ. У этого сакса была ручка из слоновой кости, сам он, по-видимому, был сделан из серебра. Считалось, что, только пронзив сердце демона, можно его уничтожить, разумеется произнеся при этом необходимые двенадцать слов.
— Настоящий пример одной из Смертей Демонов, — пробормотала я и, почувствовав в руке холодную тяжесть сакса, осознала реальность этой совершенно неправдоподобной ситуации.
Я размышляла о том, чтобы зарисовать расположение символов и дома сравнить их с изображением в книге, когда в коридоре послышался шум, и я от удивления разинула рот. В дверь вломились несколько полицейских, разговаривавших одновременно. Они замерли и с недоумением уставились на меня, однако удивление на их лицах сменилось выражением подозрения и угрозы, когда они заметили рядом со мной труп женщины и окровавленный кинжал у меня в ладони.
Я со вздохом подняла руки, сдаваясь, и полицейские окружили меня. Самому длинному дню в моей жизни, очевидно, суждено было оказаться еще длиннее.
Глава третья
— Здрасте. Я Эшлинг Грэй, номер двадцать три. Для меня нет сообщений?
Ночной портье поднял взгляд от «Пари матч» и с мученическим видом вздохнул, затем неохотно отложил в сторону журнал и поднял свое громоздкое тело со стула.
— Я должен проверить, — недовольно произнес он.
Я слабо улыбнулась ему в качестве извинения. После ночи в полицейском участке, где меня снова и снова спрашивали, кто я такая и что делала в квартире мадам Довиль, с кинжалом в руке, американская улыбка получалась с трудом.
— Да, есть одно.
Клерк посмотрел на меня. Я посмотрела на него. Никто из нас не моргнул. Когда комната завертелась у меня перед глазами, я решила сдаться:
— Простите, я знаю, что сейчас шесть утра, но по моим биологическим часам сейчас два часа дня, и последние тридцать с чем-то часов я не спала, поэтому я выгляжу немного не так, как обычно. Вы не могли бы дать мне эту записку? Чтобы я прочла ее. Если вам не трудно, конечно.
Он вздохнул и, шаркая ногами, направился к старомодным ячейкам в стене, которые служили местом хранения ключей и писем, и вытащил из квадратика под номером «23» желтую бумажку. С еще более тяжелым вздохом он протянул ее мне, затем, не садясь, уставился на меня, словно я собиралась потребовать от него чего-то совершенно экстраординарного.
— Спасибо, — вежливо произнесла я и взглянула на бумажку.
Оказалось, звонил дядя Дэмиен — он требовал, чтобы я сообщила ему, как прошла доставка. Я смяла бумажку и повернулась к тесному лифту, которым был оснащен небольшой, но экстравагантный «Отель де ла Фам сан Тэт» (что, как я узнала в полицейском участке, означало «Отель безголовой женщины»).
— Лифт не работает, — с нескрываемым злорадством крикнул мне вслед портье.
На каждом этаже находилось по пять номеров, и мой был на пятом. Я слегка ссутулилась при мысли о том, что сейчас придется тащиться на пятый этаж, но делать было нечего.
Через десять минут я рухнула на кровать, потратив остатки сил на то, чтобы скинуть сандалии и снять платье, которое еще вчера утром было легким и воздушным, а сейчас превратилось в заляпанную кровью мятую тряпку. Я думала, что после двенадцатичасового допроса в полиции я усну как убитая, но я без конца ворочалась в постели, а события вчерашнего дня крутились в голове как навязчивая мелодия.
— Черт, ну это же смешно — я смертельно устала, у меня перед глазами все двоится, а мозг никак не отключается, — сказала я, садясь и включая лампу, стоявшую на столике у кровати.
Дверь ванной была открыта, и в зеркале я заметила свое отражение: синяки под глазами, обычно пушистые, волосы висели, как слипшиеся пучки соломы, лицо было похоже на брюхо рыбы. Больной рыбы.
— Так, ладно, сначала душ, потом кофе, много-много кофе, а потом какая-нибудь экзотическая французская еда, ну а после этого, если будут силы, я позвоню дяде Дэмиену.
При этих словах бледное лицо, глядевшее на меня из зеркала, перекосилось. Единственное, что могло испортить этот день окончательно, это разговор с дядей.
— Беру свои слова обратно, — громко произнесла я, разворачиваясь и оглядывая тесную комнатку в поисках темно-синей холщовой сумки. — Да, день определенно не задался — у меня в гостинице украли вещи. Черт-те что.
Сумка пропала. Горсть мелочи, которую я бросила на столик, прежде чем ехать к мадам Довиль, лежала на месте, так же как и журнал о достопримечательностях Парижа, прихваченный из самолета, так что я явно была в своем номере. Но где же моя сумка с одеждой и прочими вещами? Исчезла, пропала, испарилась. У меня остались только деньги, визитка Рене, маленькая расческа, билет на самолет и французский разговорник. Полиция конфисковала мой паспорт с визой и все документы на акваманил. Я не могла покинуть Париж, а тем более отправиться домой.
С моих губ сорвался полуистерический смешок. Я уже подумала было расслабиться и разрешить себе хороший старомодный нервный срыв, но поняла, что, начав истерику, вряд ли смогу остановиться. А поскольку я не была уверена в том, что психушки во Франции уютные, то решила отложить нервный срыв на потом и взять себя в руки.