— Пожалуйста! Я не желаю знать. Просто выслушай меня. В парк не возвращайся. Микаель Дженкинз встретит тебя на парковке у Литтл-Мархама. Он будет на «мерседесе». Личный секретарь шейха Захира заказал для него другую машину, которая доставит его в гостиницу. Ты…
— Эй! Притормози, Сэди. Что случилось?
— И ты еще спрашиваешь?
Смущенная, несчастная, Диана была не в настроении играть в загадки.
— Как слышишь, — огрызнулась она с несвойственной ей резкостью.
— Хочешь, чтобы я прочла тебе колонку из «Курьера»?
— Что?
— Может, заглавие «Шейх и шофер» оживит твою память? Или тебе нужны чудовищные подробности того, как «шейх Захир аль-Хатиб глядел в глаза своего очаровательного водителя и кружил ее в вальсе»?
— Да как же…
— Очнись, в наше время любой, у кого в кармане сотовый с камерой, — папарацци. Даже если бы шейха не узнали, человек, танцующий со своим шофером, — сенсация. А узнать его им ничего не стоило. Он не сходит со страниц светской хроники.
— Правда?
— Он же богатейший холостяк. Диана, о чем ты думаешь?
Думаешь? А кто думал?
— М-да.
— Не смей так говорить!
— Не буду. Я хотела сказать, что это не то, чем кажется.
— Боюсь, то, чем это кажется, очень многих интересует.
— Нет…
Сэди вздохнула.
— Может, я тебе и верю, но разницы тут никакой. История хороша, а бульварным листкам больше ничего и не надо. Значение имеет то, что мы теперь в осаде. Тебя выслеживают. Твоего имени в газетах не было, но выяснить, в какой компании шейх заказывал машину, труда не составляет. Думаю, они уже знают не только твое имя, но и цвет лака на ногтях ног.
— Нет у меня там никакого лака… — Диана остановилась, поняв, что Сэди выразилась иносказательно. — Сэди, прости. Я тебя заверяю, что все было совершенно…
Невинно. Она собиралась сказать «невинно». Что явная ложь.
Вовсе не невинными были их поцелуи. То, как он держал ее. Поднимал ее руку к губам. Она вспомнила, как загоралась ее кожа от его прикосновений. Как губы жаждали продолжения. Как сладко кружилась голова, когда он вальсировал с ней по площади. Как он позволил ей ощутить себя принцессой.
А сегодня…
— Диана!
Она подскочила оттого, что Сэди выкрикнула ее имя. Поняла, что та все время ей что-то говорила, ожидая какой-нибудь ответной реакции.
— Прости. Я в шоке.
— Держись. Не поддавайся. Надеюсь, тебе хватит пяти минут, чтобы собраться…
— Меньше, — сказала Диана, решив успокоить Сэди.
— Сделаем так. Остаток недели ты в отпуске. Следующую неделю ты уже взяла, чтобы побыть с Фредди на каникулах, а шейх Захир к тому времени покинет страну. И конечно, тебе заплатят. Запишем расходы на счет шейха как компенсацию морального ущерба. Думаю, он сочтет, что один танец того стоит.
— Нет… — это было бы нечестно. — Сэди…
В ответ — короткие гудки. Минуту Диана сидела, оцепенев, потом взяла пиджак и нашла сотовый. Ведя машину, она его выключала, теперь же, включив, увидела, что пришло больше десятка сообщений.
Несколько от Сэди. Сжатое «позвони мне» от мамы. Парочка от отца, которому позвонили журналисты и соседи. Три от журналистов, предлагающих ей продать свою историю, — откуда они узнали номер?
Ощущение как после аварии. Она нажала отбой. Предостережение Сэди, наконец, дошло до нее.
Эти люди не остановятся, пока чего-нибудь не откопают. Сколько им понадобится, чтобы узнать, кто отец Фредди? Предполагая, что она сама не знает. Вот уж разгуляются.
— Закончили звонить своему приятелю? — шейх Захир открыл дверь машины.
Он скинул пиджак и бросил его на сиденье, и тут телефон у нее в руке начал звонить.
Испугавшись, Диана подскочила и отбросила его от себя, но он продолжал звонить на полу.
— Это не… — начала она дрожащим голосом. — Я не… — Телефон, наконец, перестал звонить.
— Диана? — Уже не сердитый, а мягкий и обеспокоенный голос Захира лишь ухудшил дело. Он открыл водительскую дверь, присел, оказавшись на одном уровне с ней. — Что случилось? — (Не в силах говорить, она уткнулась лицом в ладони.) — Пожалуйста… Могу я чем-нибудь помочь?
Она покачала головой. Телефон у ее ног снова начал звонить.
Захир подобрал его, ответил на звонок коротким «Да?», недолго послушал и молча нажал отбой. Затем положил телефон себе в карман.
— Кто это?
— Журналистка из журнала «Горячие сплетни». Она назвала меня по имени. Почему?
Это был вопрос, требующий ответа, но Диана могла лишь застонать. Что толку? Словно сидя здесь, можно что-то исправить.
Она должна ему сказать.
Сделав над собой усилие, Диана выпрямилась и потерла щеки руками.
— Мне пытались дозвониться из конторы с того момента, как стала известна история с танцами под соловьиные трели. — Она повернулась к нему, желая увериться, что Захир понимает. — Там оказался сотрудник «Курьера». — И, поскольку он все не отвечал, добавила. — Думаю, мистер Пирс вам уже звонил.
— Да. Предполагаю, да. Но он может подождать. Меня больше беспокоите вы. Что я могу сделать для вас?
— Ни я, ни вы ничего тут сделать не можем. Поедем обратно. — Видя сомнение на его лице, Диана начала излагать планы Сэди и Джеймса, но шейх Захир отмахнулся от них.
— Вы не можете ехать домой, Диана. Папарацци наверняка уже обложили ваш дом.
Она видела такие вещи по телевизору. Политики, застигнутые со спущенными штанами, журналисты, вламывающиеся в двери. Ее история хоть и не для девятичасовых новостей, но папа там один и, должно быть, чувствует себя неуютно.
Она посмотрела на часы. Нет, нет, не один. Ему ведь надо встретить Фредди из школы.
Диана застонала.
— Пожалуйста, Захир, мне надо домой.
Он не шелохнулся.
— Простите меня, Диана.
— Не извиняйтесь. Это моя вина. Веди я себя как профессионал…
— Не вини себя, уа habibati, — он взял ее за руки, потянул вверх, заглянул в глаза. — Позвони своей семье. Скажи им, что Джеймс приедет и заберет твой паспорт, смену одежды. Я не в силах остановить папарацци, но могу забрать тебя туда, где тебе будет спокойно…
Как он ее назвал? Дурой, идиоткой, наверное. И имеет на то право. И сказал даже не зло, а скорее нежно. Словно для нее это теперь имеет значение.
— Ты ждешь, что я уеду, брошу свою семью, тех, кого люблю, им на растерзание?
— Если тебя там не будет…
— То что? Журналисты мирно разойдутся? Не станут звонить, изводить моих родителей? Соседей? Фредди…
От ужаса колени у нее подкосились. Захир подхватил ее, и она оперлась на него, ища опоры, впитывая его силу.
До себя ей дела нет. Но Фредди… Захир прав, ее дом перестал быть надежным убежищем. Диана выпрямилась, все еще дрожа.
— Я не могу оставить свою семью, Захир. Родителей и Фредди мне тоже надо увезти.
Фредди.
Так и есть. Захир уже слышал имя этого человека, произносимое ею, видел ее лицо, но, пусть голова понимала, о чем она говорит, сердце отказывалось верить. Цеплялось за безнадежную надежду.
Это его сердце назвало Диану своей любимой.
То, что она никогда не ответит ему взаимностью, никогда не станет его habibi, не имеет значения. Из-за нее запел для него соловей, а под ногами засверкали звезды. Она подарила ему мгновения, которые останутся с ним навсегда, но при этом сама подставила себя под удар. Меньшее, что он может сделать для нее, — защитить саму Диану и ее близких.
— Решено, — сказал он. — Скажи им, чтобы собирались.
— Захир…
Так сладко звучало его имя на ее устах, но он не посмотрел на нее, отступая назад. Не посмел посмотреть.
Захир вправе предложить Диане Меткалф всего лишь одну ночь в его постели, но, делая такое предложение, он нарушает ключевые правила, установленные для себя, — никогда не заставляй людей страдать понапрасну.
— Позвони своей семье, пока я буду говорить с Джеймсом. Надо поскорей уехать, пока никто не выследил нас по твоему сотовому телефону.
— Куда мы едем?
Не мы. Никогда не будет «мы». Он с ней поехать не может…
— Ты и твоя семья… — он не мог заставить себя повторить имя ее любовника, — погостите у меня в Надире, пока надобность в том не отпадет. Обещаю, там ты будешь вне зоны досягаемости.
Вне зоны досягаемости для него. Достав свой сотовый, Захир позвонил Джеймсу Пирсу:
— Обеспечьте частный самолет на этот вечер. Не позднее семи. Как только он будет, свяжитесь с Сэди Редфорд, и пусть она пошлет кого-нибудь, кому доверяет, как себе, забрать трех человек и их багаж из дома Дианы…
Он открыл дверь машины.
— …прости, Фредди. Пожалуйста, дорогой… — Диана замерла на полуслове.
Ее глаза были полны слез, но тут Захир ничего не мог поделать. Никак не мог ее утешить.
— Мне нужен твой адрес. Для Джеймса.
— Да, хорошо. Думаю, им лучше уйти через заднюю дверь тети Алисы. Ее сад примыкает к нашему. Девяносто второй дом, улица принца Альберта.
— Тетя Алиса, — повторил он. — Она тоже едет?
Диана слабо улыбнулась, но ямочка так и не показалась.
— Нет, Захир. Она не настоящая тетя. Лучшая подруга мамы.
Кивнув, Захир отошел сообщить Джеймсу полученные сведения.
— Скажите о наших планах Сэди Редфорд. Я сам отгоню «мерседес» в Лондон, когда посажу Диану в самолет. Пусть пришлет кого-нибудь к гостинице забрать автомобиль.
— Вы не едете с ней?
— Куда мне ехать, я же должен быть сегодня на ужине. Можете, кстати, сообщить это журналистам, если они станут спрашивать о моих текущих планах. Но поездку в Париж отмените. Завтра с утра я выступлю с заявлением об открытии авиалинии Рамал-Хамраха и вылетаю домой.
Амира не простит ему отсутствие на ее празднике, но Ханиф и Люси вряд ли обрадуются, приведи он за собой на детскую вечеринку хвост из любопытных журналистов.
По крайней мере, мама будет довольна.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Все происходило как в кошмаре. Захир настоял, что сам поведет — и был прав, потому что Диана была просто без сил, — и гнал машину на предельной скорости. Он был с Дианой добр, мягок, но нетрудно догадаться, что сейчас ему не терпится от нее отделаться.
И кто станет его винить?
Как только они прибыли в аэропорт, Захир поспешил откланяться.
— Мне надо идти. Твоя семья скоро приедет.
— Поезжай. — Диана старалась не смотреть ему в лицо, хотя и знала, что видит его в последний раз в жизни. Даже попыталась шутить: — Не стоит заставлять премьер-министра ждать. — Господи, она едва знает этого человека. Почему же тогда кажется, что мир вокруг рушится? — Постарайся не попасться за превышение скорости, а то на мое имя ляжет еще одно пятно.
— Я буду осторожен, но, если опоздаю на ужин, пресса может прийти к заключению… — Захир замялся, махнул рукой.
Он защищает ее? Или себя?
— Не придумывай ничего заранее, Захир. Иди. Со мной все будет отлично.
С легким поклоном он повернулся и пошел от нее. Как странно. На нем обычный костюм, но в ее воображении он носит белый балахон…
— Не хотите освежиться, мисс Меткалф? — Стюардесса, державшаяся раньше на почтительном расстоянии, провела ее в роскошную туалетную комнату, показала на упаковку салфеток. — Я сообщу вам, когда прибудут все остальные.
Лишь сейчас Диана заметила, что по лицу текут слезы и капают на рубашку, оставляя на ней мокрые следы.
Как ни старалась она забыть, ей не удавалось не думать о Захире, готовом пропустить важный ужин ради совместной с ней поездки во Францию. Если бы не случайная волна, сейчас они могли бы направляться к какой-нибудь гавани в Нормандии. Там она проснулась бы в его объятиях, даже не подозревая о скандале…
Диана покачала головой. Так было бы еще хуже. Она поступила правильно. Пусть Захир и решил, будто она…
Пытаясь остановить слезы, Диана направила на себя поток горячего воздуха из сушки. У рубашки тоже сегодня тяжелый день. То и дело ее то мочат, то сушат.
Как там родители?
Мама, должно быть, побила все свои рекорды, собирая вещи, потому что Диана все еще шарила по карманам в поисках губной помады, когда за ней зашла стюардесса.
Отец Сэди, Даниель Редфорд, бывший владелец парка машин, ныне передавший бизнес дочери, привез семью Дианы в старом черном такси. Умный ход Сэди. Привлекает гораздо меньше внимания, чем темно-красные машины из их парка. И очень мило по отношению к своей сотруднице, навлекшей на ее голову столько неприятностей.
— Я так вам благодарна, мистер Редфорд… — Черт, слезы снова рвутся наружу.
— Не стоит. Секретные операции как раз по мне. Ни одна собака не заметила, как мы скрылись. — Он ободряюще потрепал ее по плечу. — И не беспокойтесь. В парке все будут молчать как рыбы. Репортеры побегают, да уйдут.
Мама, которая явно сорвалась с работы, когда начались телефонные звонки, была настроена не так добродушно. Очевидно, причина ее сдержанности — лишь присутствие Фредди. Отец не поднимал на Диану глаз. Даже Фредди — в обычных обстоятельствах исполненный веселья — был мрачен из-за пропущенного собрания.
Может, и хорошо, что Захир не задержался и не стал свидетелем того, что ни один член ее семьи не хочет с ней разговаривать. И взглядов «никогда больше», бросаемых на нее матерью. Ладно хоть, что, погрузившись в самолет, та отвлеклась на окружившую их немыслимую роскошь, доступную лишь чрезвычайно богатым людям.
Было уже темно, середина ночи, когда они прибыли в бухту Надира. Теплый воздух, напоенный экзотическими ароматами. А небо — как черный бархат с рассыпанными по нему бриллиантами. Захир был прав. Просто жуть берет.
То же можно было сказать и о вилле, на которой их поселили. Она словно появилась из сказки. Правда, Диана не много вилл видела в своей жизни. К тому же все были измучены быстрой сменой событий, гонкой, напряжением.
Наконец Фредди уложили, и Диана могла снять с себя рабочую одежду и принять душ в ванной размером со спальню в ее доме, пользуясь мылом, о существовании которого даже не подозревала.
Потом, накинув мягчайший махровый халат, Диана заглянула к родителям. Те уже спали. Попробовав последовать их примеру, она все никак не могла отрешиться от мыслей о Захире. Что он делает. О чем думает.
Не налетели ли на него журналисты, когда он явился на обед? Скорей всего, нет. Служба безопасности главы правительства и министров не допустила бы.
А в гостинице?
Туда им вход не заказан, но вряд ли Захир станет с ними говорить. Просто улыбнется с видом «шоу не будет».
Но что он чувствует?
Злость. На себя, конечно, что выставил себя дураком. И на нее тоже, за ее предполагаемое предательство.
Светлая полоска зари принесла с собой облегчение. Вскочив, Диана окинула взглядом залив, мерцающий, бледно-белый и розоватый в утренних лучах. На дальних скалах висели обрывки тумана.
Финиковые пальмы и растения, похожие на гранатовые деревья, обрамляли спускающиеся вниз террасы.
Быстро одевшись и взглянув на Фредди, спящего мертвым сном, она спустилась по лестнице и оказалась на влажной от росы лужайке около заросшего лилиями пруда. За ним, под громадным фиговым деревом, обнаружился открытый шатер.
Как и дом, он был полон богатых ковров и шелковых подушек, приглашающих свернуться на них и спать, пока мир о ней не забудет. Раньше, чем она успела уступить искушению, телефон, лежащий на низком резном столике — единственная вещь, находящаяся не у места в этой арабской сказке, — негромко загудел.
Оглянувшись по сторонам, Диана никого не увидела. Телефон зазвонил снова, и она взяла трубку.
— Алло?
Мгновение никто не отвечал, и, опасаясь, что трогать ничего не следовало, она уже собиралась положить трубку на место, когда голос Захира произнес:
— Диана.
Всего лишь ее имя, похожее на вздох, но ноги у Дианы подкосились, и она обнаружила, что лежит между подушек, точь-в-точь, как некая гурия, ожидающая своего господина.
— Захир…
— Еще рано, — сказал он. — Ты не спишь?
— Солнце говорит мне, что еще рано, но внутренние часы уверяют, что пора на работу.