— Считай, что я изменила свое решение.
— Ты, наверное, просто устала, — сказал Тед. — Успокойся.
Выдержав небольшую паузу, Долли произнесла вяло:
— Мне надо идти…
— Мы же договаривались с тобой, что наше соглашение действительно лишь три месяца — это не так много.
— Мне не хочется играть в эти детские игры!
Тед прищурил глаза — он не терпел необязательности.
— Почему же ты сразу не сказала мне этого, почему ты все время меняешь свои решения?
— Если бы я сказала обо всем тебе сразу, то ты бы подумал, что я такая же, как и они, — те женщины, которые преследуют тебя, — парировала Долли.
Она улыбнулась, немного подождала и продолжила:
— Если тебе интересно, то у меня есть причина изменить решение. Буду откровенна — мы не дети. Когда ты натолкнулся на меня в дверях и случайно обнял, мне очень хотелось, чтобы ты не отпускал меня…
Хотя Тед был крайне удивлен ее словами, однако не растерялся.
— Я не верю тебе, — сказал он. — Мне казалось, что я тебе антипатичен. Поэтому я и выбрал для соглашения именно тебя. Меньше риска для обоих.
— Я не могу побороть своих чувств, ты мне нравишься, — произнесла она с жалкой улыбкой. — Если не хочешь, чтобы я преследовала тебя, то лучше давай расторгнем наше соглашение прямо сейчас.
— Не надо играть со мной в эти игры, я не люблю этого. Я слишком хорошо знаю приемы двойной мотивации из практики.
— Так ты не веришь мне, а некоторые мужчины сочли бы за комплимент мои слова.
— Я не некоторые мужчины, чтобы попасться в ловушку слов, скрывающих тайный умысел.
— Правила гласят — никакого секса, поэтому соглашение должно быть расторгнуто.
— Так ты считаешь сексом то, что я нечаянно толкнул тебя. Думаю, никакой суд не признал бы такого толкования.
— О, перестань рассуждать как юрист!
— Я и есть юрист. И ты уж извини меня за этот факт! Я и ты не ляжем вместе в постель, поверь мне. Поэтому нет причин расторгать соглашение.
Нахмурясь, Долли спросила:
— А может, ты любишь мужчин?
— Нет, можешь не переживать по этому поводу.
— Тогда у тебя действительно нет никаких чувств.
— Не надо рассматривать меня как некий вызов всему обществу, Долли. Я обычный человек.
— Но если бы ты был обычным человеком, то ты был бы не интересен мне, — сорвалась Долли. — Я должна идти. Моя смена начинается в восемь, и я должна быть на работе пораньше.
— Прекрасно, я рад тому, что состоялся такой разговор. Теперь мне стало многое понятным. Я теперь знаю, что ты считаешь меня привлекательным мужчиной, но никаких выводов из этого не может быть сделано. Как и из того, что я считаю тебя привлекательной женщиной. Ну что же, встретимся в субботу на вечеринке. Да, кстати. Может быть, как-нибудь вечерком на этой неделе, ну, скажем, в четверг, обменяемся своими автобиографиями?
Лицо Теда не выражало никаких особых эмоций, но было заметно, что он доволен прошедшей беседой. Однако у Долли в душе все кипело. Она понимала, что сказала ему не все, о чем думала. Но странное дело: в его присутствии она как-то терялась. И теперь невысказанные слова просились наружу…
5
Вернувшись с очередной ночной смены ранним утром в четверг, Долли застала Роберта спящим дома. Она не стала его будить, но сама сразу же легла спать. Дежурство было тяжелым и изнурительным.
Проснувшись уже во второй половине дня, Долли проводила Роберта на день рождения к школьному товарищу, куда был приглашен и Бен, и решила немного поработать в саду. На соседнем участке она увидела соседа-бизнесмена, косившего траву на лужайке в своем саду. Когда сосед увидел Долли, то сразу же выключил свою газонокосилку и подошел к ней.
— Ваш сад прекрасен, — пропыхтел он, вытирая пот с лица. — Мэг обрадуется, когда увидит столько цветов.
Видимо, миссис Мак-Челси — Мэг — попросила соседа присмотреть за постоялицей, и он неукоснительно выполнял ее поручение.
— Она приедет проведать нас?
— Через две недели, — просиял он. — Я буду очень счастлив снова увидеть ее.
Он наклонился ближе к Долли и сказал тихо:
— Вы знаете, я уже делал предложение Мэг — это было нелегко. Для меня лучше встретиться с представителем конкурирующей фирмы, чем предложить женщине выйти за меня замуж. Она прогнала меня тогда…
— Я думаю, вам было обидно, — сказала Долли. — Не сомневаюсь, вы были бы хорошим супругом.
— Все будет хорошо, я надеюсь, — ответил он. — Хотя Мэг не нравятся некоторые мои привычки, например, эта трубка, но думаю, у меня есть шанс… О, к вам гости, моя дорогая!
Долли оглянулась через плечо и увидела Теда, который шел по траве прямо к ней. Автобиография, вспомнила она, совсем забыв о том, что они должны были сегодня вечером встретиться. Тед обнял ее за плечи и поцеловал в щечку.
— Я страшно соскучился по тебе — с понедельника прошло так много времени, дорогая, — сказал он, прекрасно играя свою роль.
Итак, соглашение начало действовать. Долли, чтобы не устраивать сцен на людях, ничего не оставалось, как только подыграть ему.
— Я тоже соскучилась по тебе, милый!
— Гм-м, — пробормотал обескураженный сосед. — Ну что же, мне пора возвращаться к моему газону.
— Ты знаешь, Тед, я очень устала сегодня: всю предыдущую ночь я провела на ногах. И совсем забыла о том, что надо написать автобиографию.
— Давай зайдем в дом. Мне трудно думать при таком шуме. Я не задержу тебя надолго.
На кухне было прохладно. Долли приготовила чай с лимоном и после этого взяла листок бумаги у Теда. Она положила листок на стол и спросила:
— Почему бы тебе самому не рассказать о том, что там написано?
Тед уселся поудобней, взял чашку и начал рассказ:
— Мне тридцать три года, я родился в Кингстоне и был единственным ребенком в семье. Мои родители развелись, когда мне было восемь лет, а после школы я покинул дом и уехал в Торонто учиться. В двадцать три года я закончил Торонтский университет, юридический факультет. Затем меня пригласили в одну из самых престижных фирм в Оттаве. Там я познакомился с Кэрол. Мы поженились, переехали в Сент-Джон, где я открыл свою юридическую практику. Здесь у нас родился Бен. — Тед сделал паузу. — Кэрол умерла два года назад… Все остальное ты знаешь.
— Да, еще, во время учебы я был призером университета по каноэ и теннису, — добавил он.
— Как я поняла из твоего рассказа, родители не очень заботились о тебе, ты не был им нужен, — сделала свой вывод из рассказа Долли.
— Не делай поспешных выводов, Долли.
— Но, Тед, не надо так волноваться, в этом нет твоей вины.
— Скажем так, ранняя самостоятельность пошла мне на пользу, и хватит об этом, — попросил Тед. — Расскажи лучше о себе. Сколько тебе лет? Где ты родилась?
— Из своей биографии я с уверенностью могу сказать только об одном, — начала с шутки Долли, — за все прожитые мной двадцать семь лет я никогда не встречала мужчину, который мог бы так же сильно рассердить меня, как ты.
Тед улыбнулся.
— Уже два факта из твоей биографии я узнал.
— Я родилась на ферме в Квебеке, — продолжала она. — Мои родители, слава Богу, живы и здоровы, у меня есть две старшие сестры. Мы с Майклом поженились, когда мне было девятнадцать лет. Затем у нас родился Роберт. Развелась я с мужем семь месяцев назад, хотя он уехал из дома в погоне за карьерой актера за год до этого. После развода я переехала сюда.
— И ты терпеть не можешь мужчин, — добавил Тед.
— Это не обязательно говорить. Я сказала обо всем, что тебе нужно. А теперь до свидания, Тед, — сказала Долли.
— Да, но как же о том признании вчера — ты хотела…
— В данный момент я хочу только одного: чтобы ты оставил меня одну;
Но Теду явно не хотелось уходить, и, примирительно улыбнувшись, он сказал:
— За все тридцать три года моей жизни я никогда не встречал женщины красивей тебя.
— Сейчас, кроме меня и Шумана, тебя никто не слушает, Тед, поэтому тебе лучше приберечь свои комплименты до вечеринки.
Тед подошел поближе к Долли:
— Но мне ведь нужно репетировать перед нашим дебютом на вечеринке.
— Порепетируй лучше перед зеркалом, когда будешь бриться, а сейчас иди домой.
— Я не люблю, когда мне указывают, что я должен делать, — сказал Тед и, взяв Долли за локоть, притянул к себе.
Она была повыше, чем Кэрол, и по всем параметрам была как будто создана для него. Грудь Долли мягко прикоснулась к его груди. Одной рукой он взял Долли за подбородок и, приподняв его, страстно поцеловал ее в губы. Она невольно обняла его и закрыла глаза. Затем Тед медленными движениями рук стал поглаживать ее спину и талию, а ее руки обвили его шею.
Тед сам не ожидал, что все произойдет именно так, хотя и был инициатором происходящего. Я сошел с ума, подумал он. Мне не следует этого делать.
Наконец усилием воли он переборол себя и, отодвинувшись от Долли, произнес вслух:
— Мне не следовало бы этого делать — это действительно не по соглашению.
— Это не было репетицией, — заметила Долли. — Это были реальные чувства.
— Нет, нет, нет, — излишне горячо запротестовал Тед. — Единственная женщина, которую я любил, была моя жена. Она умерла два года назад, и с тех пор я не встречался ни с одной женщиной.
— Что ты сказал, Тед? Этого не может быть, — искренне удивилась Долли.
— Я сказал то, что ты слышала. И ты права — мне нужно идти. Я подъеду к тебе в полвосьмого в субботу.
В субботу, за десять минут до того как Тед должен был забрать Долли, она была уже готова. В одиночестве Долли рассматривала себя в зеркале в своей спальне. Она убрала волосы так, чтобы они не закрывали красивые сережки, блестевшие в ушах. Ее белое платье было покрыто тиснеными перламутровыми цветами — оно открывало ее шею, руки и плечи, оголяло спину до самой талии, на ней также были бежевые колготки и туфли-лодочки. Придирчиво оглядев себя, она обрела уверенность, что все было как раз так, как требовалось, чтобы произвести впечатление на Теда. Долли хотела покорить этого мужчину, может быть, в отместку за его холодность, может быть, в пику другим женщинам, с которыми он был знаком. Услышав дверной звонок, она быстро застегнула молнию на платье и сбежала вниз по ступенькам, чтобы открыть дверь. Ее руки были холодными, она явно нервничала.
Тед — это был он — пришел раньше. Она хотела бы еще немного времени остаться одна, чтобы окончательно увериться в себе. Еще раз бегло бросив взгляд на зеркало и самокритично осмотрев себя, она сосредоточила все мысли на предстоящем вечере. Платье, конечно, было изумительным, и ей хотелось бы потанцевать в нем с самым интересным мужчиной во всем этом городе. Она открыла входную дверь и стала так, чтобы Тед смог пройти в дом. Через дверной проем лучи вечернего солнца упали на Долли, высветив всю ее на темном фоне прихожей. Ее платье и перламутровые цветы ослепительно заблестели, а волосы вспыхнули чистым золотом. Потрясенный этим неземным видением, Тед отступил нерешительно на шаг и промолвил:
— Бог мой! Это платье прямо-таки создано для помолвки.
Ее тактика принесла успех: он увидел-таки, наконец, в ней нечто большее, чем маму друга сына.
Костюм на Теде сидел безукоризненно и подчеркивал стройность его фигуры, рубашка сверкала белизной, а по его лицу было видно, что для него предстоящее событие имеет большое значение. Долли улыбнулась.
— Мне приятно, что ты оценил мои старания.
Тед посмотрел на часы и произнес:
— Ты уже готова?
— Мой шарф остался на кухне.
Долли прошла через холл, сопровождаемая Тедом. Когда они достигли кресла с белым газовым шарфиком на спинке, он протянул ей небольшую коробку со словами:
— Я хотел бы, чтобы это хоть немного добавило тебе радости.
Она робко взяла коробку и медленно открыла ее, предварительно развязав ленты. Внутри находился небольшой букет бледно-розовых орхидей. Она спросила:
— Зачем ты делаешь это? Это не входит в твои обязанности по договору, — и вздрогнула от неуместности собственных слов.
— Ты не любишь орхидеи?
— Они прекрасны, — искренне призналась Долли.
— Тогда в чем же дело?
Она опустила голову.
— Майкл никогда не дарил мне цветов. А каждый мужчина, которого я встречала за последние три месяца, обязательно делал мне какой-то подарок. Подарок, который заставлял меня чувствовать себя обязанной по отношению к этому человеку, мне всегда казалось, что я как-то должна отплатить ему…
— Ты имеешь в виду секс?
— Разумеется нет, но… Одним словом, впервые мне дарят что-то, что мне нравится, но ни к чему не обязывает.
Его брови вдруг нахмурились.
— Я же говорил, что тебе не следует опасаться меня, так что бери эти цветы смело.
Она почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза.
— Так почему ты даришь мне эти орхидеи, Тед?
— Не спрашивай меня, но поверь, это от чистого сердца. Я просто принес тебе цветы, и если ты не примешь их, то я выброшу их в окно!
Она осторожно сказала:
— Я не могу понять… что ты чувствуешь, когда даришь их мне?
Его гнев исчез так же быстро, как и появился.
— Это много значит для тебя?
— Да, очень много.
— Если я скажу, что я купил их потому, что они напомнили мне о тебе? Впрочем, это была лишь одна из причин…
— Что, были и другие?
— Другая причина состоит в том, что я восхищаюсь твоей искренностью и храбростью.
Бледные лепестки орхидей очаровывали Долли.
— Если я заплачу сейчас, — сказала она улыбаясь, — то потечет тушь, и мы точно опоздаем.
— Твой муж любил тебя? — не мог удержаться Тед от того, чтобы не задать давно мучивший его вопрос.
Она отрицательно покачала головой.
— Он любил только самого себя. Я служила лишь в качестве добротной оправы к бриллианту. К тому же он, мне кажется, никогда не любил Роберта.
— Он просто самовлюбленный фанфарон, — гневно заключил Тед, вспоминая безлико-красивое лицо ведущего передачу телевидения.
Она беспомощно пожала плечами.
— Нам пора идти.
Очень бережно Тед коснулся руками ее оголенных плеч.
— Эти орхидеи будут отлично сочетаться с твоим платьем.
Долли почувствовала прикосновение сильных мужских рук на плечах, вздрогнула, затем посмотрела на него и ответила:
— Мне будет приятно носить их. И я думаю, что ты сделаешь мне одолжение, приколов их к моим волосам.
Тед задумчиво произнес:
— Иногда я оказываюсь сбитым с толку твоей реакцией на мои поступки. Ты поблагодарила меня за цветы как-то по-особенному, не так, как принимают подарки большинство женщин. Женщины, которых я встречал, воспринимали мои подарки как должные знаки внимания со стороны мужчины.
Она вскинула голову.
— Ты дарил им такие же цветы или что-то другое, что их обязывало?
— Я не понимаю, почему ты опять нападаешь на меня, — он раздраженно посмотрел на нее.
— Извини, я сама этого не понимаю.
Она поправила расческой волосы и обратилась к Теду:
— Прикалывать надо сюда, чтобы венчики смотрели немного вперед.
Долли с нескрываемым удовольствием наблюдала, как он довольно неумело и, кажется, нежно прикалывал орхидеи.
— Ты выглядишь сейчас столь экзотично, что кажется, будто сошла с картины Поля Гогена.
— Тед, пожалуйста, что за намеки? Ты имеешь в виду «Королеву» или «А ты ревнуешь»? — засмеялась Долли.
— Это мой секрет, — ответил Тед, невольно обрадованный ее эрудицией. — Впрочем, если мы не поспешим, то опоздаем к началу, а это для нашего замысла очень важно.
Чувствуя, что начинает нервничать, Долли остановила его:
— Подожди здесь минутку.
Затем она прошла в комнату, взяла ножницы из шкафа и поспешила во дворик. В течение двух минут она срезала понравившиеся ей розы в саду, которые удивительно пахли, и составила из них изящный букет. Потом она взяла ленточку, перевязала цветы и крикнула Теду, чтобы он еще немного подождал. Посмотрев в зеркало, она решила, что пора идти.