Инстинкты никогда не врали.
Хорошие новости: похоже, этим утром он получит назад свое оружие. А значит, он, по крайней мере, снова сможет законно защищать себя.
***
Когда Джим заехал на парковку «Риверсайда» на своем «Харлее», какой-то парень на модном мотоцикле БМВ отчалил с ревом.
Эдриан и Эдди держались позади Джима, и они втроем припарковались в дальнем углу, у берега Гудзона. Он слез с байка и взглянул на место, назначенное Девиной для рандеву, с мыслью, что оно не представляет ничего особенного. Он был в этой забегаловке с душой-номер-один.
Похоже, Колдвелл стал очагом активности проклятых.
Но может, она просто любила здешний кофе и собиралась сказать, что душа, о которой пойдет речь, была где-то в ином месте.
Направляясь ко входу, его парни придерживались бойкота… вовсе не новость, если говорить об Эдди, но чудо со стороны другого ангела. Эд долго не протянет с такой политикой игнора.
Вагончик был забитым, шумным, в нем пахло кофе и расплавленным маслом. Адское место выбрала Девина…
А вот и она, слева, сидела лицом к двери, столб света лился на нее сквозь соседнее окно. Теплые желтые лучи идеально освещали лицо демона, будто ее вот-вот будут фотографировать, и Джим подумал о том, как в первый раз встретил ее в том клубе, где она стояла под потолочной лампой. Тогда она тоже сияла.
Зло никогда не выглядело так сексуально, но в отличие от остальных мужчин, которые смотрели поверх ободков своих кружек, захлебываясь слюной, словно кобели, Джим знал наверняка, чем она была… и он не был так отвлечен оболочкой, чтобы не заметить, что она не отбрасывала тени: несмотря на столь яркую иллюминацию, на обеденном столе или «Наугахайде»[37] позади нее не было темного пятна.
На какое-то мгновение перед глазами встала прошлая ночь вместе с ней. Он попытался трахнуть ее сзади на том столе, но она настояла на «лицом-к-лицу». Честно говоря, он вообще удивился, что член встал, но гнев знает, как заставить его возбудиться. По крайней мере, с Девиной.
Отступив от той потной, жесткой сцены, он оглянулся на стены Девины, представляя Сисси, застрявшую в том клубке проклятых. Он молился, чтобы его девочка не видела этого. Боже, при одной мысли, что она могла…
Достаточно об этом. Подойдя к Девине, он поставил блок на все мысли о Сисси, сексе с врагом или даже самой игре.
— Так, кто это? — спросил он.
Демон посмотрела поверх «Колдвелл Курьер Жорнал», ее черные глаза быстро пробежались по его телу, отчего захотелось снова принять душ… и в этот раз со шлифовальным станком.
— Ну, доброе утро, Джим. Присядешь со мной?
— Ни за что, черт возьми.
Парень на сиденье перед ней оглянулся через плечо. Будто не одобрил тон Джима или нецензурную лексику по отношению к леди.
Приятель, внешность обманчива, подумал Джим.
Девина отложила газету и вернулась к блинам на пахте и кофе.
— У тебя есть ручка?
— Не играй со мной.
— Поздновато для этого. Ручка?
Когда кто-то попытался пройти мимо, Джим и парни отодвинулись, а Эдди достал что-то вроде «Пейпер Мейт»[38] и протянул ее.
Девина сняла крышечку длинной наманикюренной рукой. А потом согнула газету у кроссворда.
— Слово из четырех букв для…
— Мать твою, Девина, прекрати это…
— …антагониста.
— …дерьмо.
— На самом деле, Джим, «дерьмо» из шести букв. Нужное слово применимо ко мне, не так ли? — Девина начала аккуратно заполнять клеточки. — Уверена, «враг» — именно то слово, которое я ищу. А ты либо сядешь со мной — один — либо будешь стоять, пока не отваляться ноги, и ты не рухнешь на проходе.
Опять аккуратно пишет. Интересно, она приступила к следующему слову «заноза в заднице»?
Джим посмотрел на парней.
— Я скоро выйду.
— Пока, Эдриан. — Сказала Девина, помахав рукой. — Мы скоро увидимся… я в этом уверена.
Демон ничего не сказала Эдди. Но с другой стороны, она любила выводить других из себя, а Эдди был пресным как маца[39].
Поэтому Джим записал себя и Эдриана к подвиду горячих крестовых булочек[40].
Когда два ангела ушли, Джим скользнул на сиденье.
— Так что.
— Не хочешь позавтракать?
— Кто это, Девина.
— Ненавижу есть в одиночестве.
— Умри, дожидаясь этого… как тебе такой вариант?
Ее черный взгляд стал прямым.
— Мы обязательно должны сражаться?
На это заявление он искренне рассмеялся:
— Детка, мы здесь именно по этой причине.
— Кажется, я впервые слышу твой смех, — слегка улыбнулась она.
Джим заткнулся, когда подошла официантка с кофейником.
— Для меня ничего, спасибо.
— Он будет кофе и вафли.
Когда официантка обратила на него взгляд «давай, определись уже», он пожал плечами. Пусть будет так.
Они снова оказались наедине, и Девина просто вернулась к кроссворду.
— Тебе не получить меня, если не начнешь говорить.
Повисла пауза, будто демон пыталась придумать способ растянуть встречу. В конце концов, она постучала по газете кончиком ручки Эдди.
— Ты читаешь «ККЖ»?
— Иногда.
— Это кладезь информации. — Открытие первой колонки она превратила в целое шоу. — Никогда не знаешь, что здесь можно найти.
Расправив газету и повернув ее к Джиму, она посмотрела на него через стол.
Джим опустил взгляд. Три больших статьи. Одна — о новом плане школьного округа[41]. Другая — о развитии предпринимательства среди этнических меньшинств. А третья о…
Острие ручки указало на последнюю статью.
— Полагаю, свою часть сделки я выполнила, — протянула она.
Заголовок гласил: «Смертная казнь ДелВеччио уже назначена».
Джим быстро пробежался по статье и подумал, «Черт, это та самая душа?»
Только Девина собралась убрать ручку, Джим выбросил руку и обхватил ее запястье, удерживая на месте.
Кончик «Пейпер Мейт» на самом деле указывал на имя, упомянутое в статье… и это не серийный убийца ДелВеччио. А его сын… Томас ДелВеччио-младший.
Детектив из Колдвеллского отделения полиции.
Джим перевел взгляд на своего врага и улыбнулся, обнажая резцы.
— Хитришь.
— Как всегда, — ответила Девина, опустив веки с притворной застенчивостью.
Покончив с ней и тратой времени, Джим встал и забрал ручку с собой.
— Насладись моими вафлями, радость моя.
— Эй, а как я закончу свой кроссворд?
— Уверен, ты что-нибудь придумаешь. До скорой встречи.
Джим покинул закусочную и направился к своим напарникам. Оказавшись у байков, он протянул «Пейпер Мейт» Эдди.
— Твоя ручка. — Когда ангел потянулся, чтобы забрать вещицу, Джим удержал ее. — Металлический корпус у кончика. В следующий раз дай сучке «Шарпи»[42].
Когда Джим собрался перекинуть ногу через байк, Эдриан спросил:
— Что она сказала?
— Похоже, мы ступаем на землю полицейских и воров[43].
— О. Отлично. — Эд оседлал свой собственный байк. — По крайней мере, их язык я знаю.
Глава 6
Рэйли зашла в Главное управление через черный вход, прошла по коридору из шлакобетонных блоков, ведущему в вестибюль, который, по идее, должен быть свеже- отремонтированным, воодушевлять и поднимать настрой. К сожалению, бронзовая статуя Фемиды[44] с весами и мечом была современной интерпретацией классического, греко-римского прототипа, а слепая богиня напоминала плавленый сыр. Залежавшийся, коричневый плавленый сыр.
Круглая дорожка вокруг нее и свет, падавший с открытой лоджии наверху, лишь предоставляли больший визуальный доступ к безобразию. С другой стороны, большинство полицейских, окружных прокуроров и защитников, проходящих мимо, были слишком заняты, чтобы заботиться о декоре. В отделении происходило многое: главный отдел оформления арестов располагался в правом крыле, как и сама тюрьма. Архив находился слева. Вверх по изогнутой лестнице располагались офисы убойного отдела и отдела внутренних расследований, а также помещение для инструктажа и раздевалка. Третий этаж заняли новая лаборатория и хранилище улик.
Рэйли поднялась по лестнице, преодолевая по две ступеньки за раз, обогнав двоих коллег, двигавшихся медленнее нее. Но достигнув второго этажа, она снизила темп. На раскинувшейся впереди площади была расставлена кучка столов, за которыми работал народ из канцелярии. Из всех юношей и девушек первой в глаза бросалась Бриттани — чье имя произносится как Бритни — также известная как Офисная Красотка.
Блондинка держала в руке зеркальце и водила пальцем под глазом, щедро намазанным «MAC», «Bobbi Brown» или же «Sephora». Затем она поправит локоны. И напоследок чмокнет губами и надует их.
А прямо сейчас она наклонялась вперед, демонстрируя свою четверку… самой себе.
Несомненно, оставшись довольной результатами покрасочных работ и ландшафтной планировки, Бритни повернула запястье и посмотрела на одни из тех крошечных часиков, которые носили некоторые женщины — у них были соединенные браслеты и совсем крошечные перламутровые циферблаты.
У нее, наверное, были корзины браслетов и уйма длинных сережек, которые болтались на небольшой подставке, а также целый шкаф розового шмотья.
Шкаф Рэйли больше напоминал чулан Мэрлина Мэнсона[45]. Если предположить, что он переродился бухгалтером. У нее не было украшений. А часы? «Casio». Черные и противоударные.
Бритни могла прихорашиваться лишь для троих мужчин, и первых двух можно сбросить со счетов: девушка увивалась за Веком с того самого дня, как он вошел в эту дверь две недели назад.
Хотя, Рэйли это абсолютно не касалось.
Пока ее не обвинили в мерзком преследовании, Рэйли поспешила в отдел внутренних расследований и подошла к своему рабочему месту. Сделав вид, что занята, София села за компьютер, но когда она зашла в почту, интерфейс перевелся на иностранный язык. Либо так, либо ее мозг напрочь позабыл английский.
Чертов ДелВеччио.
Назвать
***
Век миновал вестибюль Центрального отделения, словно сквозняк, проносясь мимо людей, мчась по полу. Он поднялся по лестнице, преодолевая две каменные ступеньки за раз.
Оказавшись на лестничной площадке второго этажа, Век повернул налево, но направлялся он не в свой офис. Его целью был отдел Внутренних расследований…
Откуда ни возьмись, на его пути появилось нечто розовое и блондинистое.
— Привет!
Взглянув на девушку, Век подумал… что ж, теперь он знает, как себя чувствует торнадо, надвигаясь на трейлер: он не чувствовал абсолютно ничего. Если потребуется, он просто отпихнет ее, чтобы добраться до Рэйли.
— Привет! — повторила она как попугай.
Господи, слишком громко, слишком бодро, слишком много цветочного парфюма. И что с этим блеском для губ? Еще немного, и его впору заливать вместо масла в ее машине.
— Хэй. Извини… я опаздываю.
К сожалению, она решила станцевать вальс, шагая вместе с ним вправо, а затем влево. Когда он остановился, она сделала глубокий вдох, выгнула спину или же врубила нечто вроде воздушного компрессора, потому что своим декольте девушка вдруг стала похожей на Джессику Рэббит[46].
Она покажет ему еще чуть-чуть своей груди, и получит чертову маммограмму.
— Итак, — протянула она, — Я подумала, может, ты хочешь кофе…
Чаю… или меня? — мысленно закончил он за нее.
— Спасибо, но я опаздываю на встречу.
Шаг в сторону.
Она сделала то же самое.
— Ну, так, мне принести его?
— Нет, спасибо…
Блондинка прикоснулась к нему.
— Правда, мне не сложно…
Славная офицер Рэйли выбрала именно этот момент, чтобы выйти из своего отдела. И надо же, она не замялась и совсем не изменилась в лице — хотя, с какой стати ей волноваться от того, что за ним кто-то увивается?
Проходя мимо, она кивнула ему и поздоровалась с его заклятым врагом.
— Мне пора, — сказал он, устав от задержек.
— Тогда увидимся позже, — крикнула Бритни.
— Рэйли, — прошипел он. — Рэйли.
Женщина, которая действительно была ему нужна, остановилась перед кабинетом сержанта.
— Да?
— Я действительно сожалею. О своих словах. Я перегнул палку.
Рэйли переложила файл в левую руку и пригладила волосы.
— Ничего. Много всего навалилось. Я понимаю.
— Этого больше не повториться.
— Мне все равно.
С этими словами она развернулась на невысоких каблуках и вошла в приемную.
Окей… а это больно. Но он не мог винить ее.
Вместо того чтобы зайти вслед за ней, Век встал как вкопанный, когда дверь закрылась прямо перед его носом — слишком занятый мыслями о том, чтобы надрать себе зад. А следующей осознанной вещью стал запах свежего кофе, объявивший о приходе его напарника.
Хосе Де ла Круз выглядел разбитым, но настороженным — его обычное состояние.
— Как дела?
— Хреново.
— И не говори. — Он протянул ему один из двух кофе. — Выпей. Или введи внутривенно.
— Спасибо, приятель.
— Готов?
Нет.
— Да.
Когда они вошли в кабинет, Рэйли приветственно взглянула на Де ла Круза и вернулась к разговору с помощником сержанта.
Век сел на один из старомодных деревянных стульев, выстроенных вдоль стен приемной с деревянными панелями. Попивая кофе, он наблюдал за Софией и подмечал каждую мелочь: то, как она теребила правую сережку, будто та была не застегнута; как сгибала ногу и стучала носком, когда что-то доказывала; то, что на верхнем коренном проблескивала золотая пломба, когда она улыбалась.
Она была очень привлекательной. Ну, очень привлекательной.
— Я пытался дозвониться до тебя прошлой ночью, — тихо произнес Де ла Круз.