Стена между ними рухнула. Он открыл свою душу, впустил ее туда.
- Нам пора, - сказал Итан, - вы вся дрожите.
Но Лэки не осмелилась сказать, что это не из-за холода, а из-за жестокой внутренней борьбы, которую она сейчас переживала.
Час спустя, расседлав коней и отведя их в конюшню, Итан и Лэки вошли в дом и почувствовали едкий запах горелого. Не снимая ботинок, Итан помчался в кухню и, открыв духовку, выпустил облако черного дыма. Потом взял сковородку и бросил ее содержимое в раковину. Лэки побежала в гостиную. Гампи сидел в кресле и мирно спал, руки и ноги его были крепко привязаны к стулу пестрыми банданами. Дети лежали на диване и тоже спали. Лэки и Итан переглянулись, улыбнулись друг другу и все поняли.
- Сейчас вы примете горячую ванну, - сказал он ей, - а я придумаю что-нибудь к обеду.
На обед они ели бутерброды с ореховым маслом. Дэнни и Дорин заявили, что это их любимое блюдо.
- Дядя Итан, - не унималась Дорин, - давай покажем Лэки бабушкино платье. Ну пожалуйста.
После некоторых колебаний Итан согласился.
Пообедав, они все вместе - кроме Гампи, который был слишком измучен за целый день, спустились в подвал, где стояло множество коробок и старый шкаф. Дети сразу же бросились к нему и распахнули дверцу. Платье висело на вешалке, сделанной в виде ветки дерева. Оно было великолепным, из нежнейшей кожи, светлого, почти белого цвета, с искусно отделанными краями.
- Это самая красивая вещь, которую я когда-либо видела, - сказала Лэки, затаив дыхание, и ее рука сама потянулась коснуться его. -Откуда оно может быть?
- Моя бабушка сшила его для моей матери на свадьбу, - ответил Итан.
Лэки показалось, что она слышала отголоски грусти в его голосе. Дети уже успели распаковать какую-то коробку и достали фотографию.
- А это свадьба дедушки и бабушки, - сказал Дэнни, протягивая фотографию. - Но она не в этом платье.
Лэки взяла старую фотографию. Мать Итана была очень красивой женщиной, длинные черные волосы окутывали ее, как плащ. Но она была в обыкновенном платье. Отец выглядел сильным и большим, глаза его были настолько похожи на глаза Итана, что казалось, будто это зеркальное отражение. И в этих глазах светилась любовь к невесте.
Смотрел ли Итан так на кого-нибудь? И посмотрит ли когда-нибудь?
- Почему же она не надела это платье? спросила Лэки дрожащим голосом.
Итан подошел и взял у нее фотографию.
- В то время было немодно быть аборигенкой, а она хотела, чтобы мой отец гордился ею. Она хотела войти в его мир.
- Но она надела его хоть раз? Итан кивнул.
- Года два назад, когда сестра с мужем привозили сюда детей крестить. Тогда моя мать была в этом платье.
- Она сказала, что больше никогда не наденет его, - сообщила Дорин.
- Что? - удивленно спросил Итан. Для него это явно было новостью.
- Она сказала, что оно для твоей невесты. -(Лэки испытала странное чувство при мысли о том, что какая-то женщина будет выходить за Итана замуж в этом платье. Неужели это чувство зависти? Нет, это было глубже, чем зависть, это была глубокая печаль.) - Только вот я не поняла, кто такая невеста.
- Это женщина, на которой твой дядя женится, - объяснила Лэки. Дорин округлила глаза.
- Я не знала, что ты собираешься жениться, дядя Итан.
Тот разглядывал шкаф и молчал. Лэки наклонилась к стоящей рядом коробке и стала рассматривать старые фотографии. Она нашла фото маленького Итана. Его было легко узнать те же темные, как смоль, волосы, улыбка.
- Так ты женишься? - требовательно спросила Дорин.
- Нет, - как-то придушенно ответил Итан.
- А ты, Лэки? - спросил Дэнни. Как раз через неделю Лэки должна была выйти замуж.
- Нет, - ответила она так же сдавленно, как Итан.
Дорин с минуту смотрела на них обоих.
- Так вы могли бы пожениться друг на друге.
- Точно! - поддержал ее Дэнни. Лэки не могла поднять глаз и продолжала разглядывать старую фотографию Итана. На ней он уже не был малышом, а гордо сидел на лошади. Уже тогда он, казалось, чувствовал себя сильным, способным покорить любую вершину.
- Ну вы же можете жениться друг на друге!
- Дорин, хватит, - отрезал Итан, - идите играть.
Дети так и поступили.
На фотографиях был еще один мальчик, но светловолосый, с огненным взглядом.
- Кто это? - спросила Лэки. Итан взял фотографию.
- Брайн, он жил на соседнем ранчо.
- Вы были друзьями? - спросила она, рассматривая фото двух дерущихся мальчишек на лужайке у самого дома. Дерево, которое росло рядом, сейчас уже было метров двадцать в высоту.
- Лучшими друзьями.
- А сейчас? Наступила тишина.
- Он умер, - сказал Итан ровно. - Погиб на родео.
Лэки взглянула на Итана. В его глазах, несмотря на то что он пытался сделать бесстрастное лицо, отразилась боль. Только сейчас она поняла, почему он тогда так грустно спросил ее, что ей нравится в этом спорте. Она уже жалела, что когда-то ей нравился этот жестокий спорт, который убивает людей.
- Мне очень жаль, - сказала Лэки. - А вы были там?
- Он умер на моих руках, по пути в больницу. - Итан сложил все фотографии и убрал их обратно в шкаф. - Я мог запретить ему выступать в тот день. - Лэки заметила легкое раздражение на его лице. Итан был так недоволен собой, что не смог закрыть эту тему так же легко, как закрыл крышку коробки. Он злился, что не может удержаться и рассказывает ей все это.
- Зачем его было останавливать?
- Он плохо чувствовал себя в тот день. На родео нельзя совершать ошибок, ты должен на сто процентов сконцентрироваться на происходящем, а он пил весь предыдущий вечер.
- Вас он послушал бы? - мягко спросила Лэки.
- Не думаю.
Она поняла, что лучше не затрагивать больше этой темы, и отвернулась.
- Дэнни, Дорин, пойдем наверх. Сейчас будем принимать ванну.
Уложив детей, Лэки прошла по тихому и пустому дому в комнату, чтобы взять жакет. Она слышала, как Итан разговаривает по телефону в своем кабинете с каким-то соседом, выспрашивая про няню. Пора наконец навестить Гампи. В последнюю минуту она вспомнила, что нужно взять что-нибудь для Гампи, и захватила пару хлебцев, которые они испекли сегодня с детьми.
- Здравствуйте. - Лэки неловко топталась перед шалашом.
- Входи, - сказал Гампи и отдернул покрывало. Лэки замерла в восхищении. Жилище Гампи было впечатляющее, как она и предполатала, а сам Гампи выглядел очень торжественно, гордо и очень мудро. Он жестом пригласил ее сесть. Лэки передала ему хлебцы и села рядом.
- Здесь здорово, - сказала она, любуясь отблесками огня, горевшего в центре вигвама. Они молчали некоторое время, но Лэки не чувствовала дискомфорта. Здесь царили тишина и покой.
- Так почему же ты решила стать юристом? спросил Гампи, нарушая эту тишину. Ответ Лэки поразил ее саму.
- Так хотели мои родители. - И перед ней тут же предстало гордое лицо отца в тот день, когда она получала диплом. И этот диплом соответствовал представлениям отца об определенном месте в жизни. Он был рад и предстоящей свадьбе с Китом, которая открывала ей дверь в самое блестящее общество, куда для него вход был закрыт.
- И они счастливы? - спросил Гампи.
- Они очень гордятся мной. - Лэки поняла, что не ответила на его вопрос. А взгляд Гампи словно приковал ее к месту.
- И только? А я спрашиваю, счастливы ли они? И ты?
- Я - да! - Лэки прекрасно понимала, что счастливая женщина не поедет в незнакомые дали с незнакомцем и неизвестно куда, но не сдавалась. - Когда я была маленькой, - стала рассказывать она, сама того не замечая, - я все время мечтала ездить верхом. Я ездила на метле, представляя, что это мой конь, я вырезала картинки коней, у меня даже была своя ковбойская шляпа. А когда мы катались с Итаном, я снова почувствовала себя маленькой девочкой, как будто эти мечты вовсе и не умирали, а просто ждали своего часа. - И только одно желание было другим, такого она себе и не представляла.
- Мечты и желания любят, чтобы их не забывали, - заговорил наконец Гампи. - Их нужно претворять в жизнь, но надо иметь сильный характер, чтобы они осуществились.
Лэки вздохнула. Он прав, но все ли зависит от нее?
Итан положил трубку. Похоже, мать Билла согласилась помогать им через несколько дней. Она подходит по всем требованиям, и он должен был бы прыгать от радости. Но почему же не прыгает? Почему не испытывает ту радость, которую испытывал, когда наперегонки мчался с Лэки по холмам? Эта настоящая радость зажигала его кровь огнем. Гампи, Гампи, твои советы очень хороши, но не для него.
Итан опять вернулся к мыслям о Брайне. Так ли он виноват в его смерти, как думает?
Разве остановить Брайна кому-то было под силу?
Но он рассказал Лэки про случившееся с другом не потому, что она нашла старые фотографии. Это было нечто большее. Когда она неожиданно заплакала и открыла часть своей души, он тоже открылся ей, рассказав о Брайне.
Но что особенно потрясло Итана, так это ее реакция на платье его матери. И в глубине души он понял, что оно создано для нее. Он прекрасно себе представлял, как потрясающе она будет выглядеть в нем, правда, только в его мечтах, и вряд ли эти мечты сбудутся - ей осталось здесь жить неделю. Что ему делать? Уехать на эту неделю? Или?.. Да, он принимает этот дар останется с ней, в конце концов, поучится у Лэки, как обращаться с детьми, но разве ему так уж важно уметь ладить с ними? У них есть родители. Эх, ты, Итан, все-то ты лукавишь, даже сам с собой!
Зазвонил телефон, и Итан нерешительно посмотрел на него. Билл? Конечно, он звонит предупредить, что его мать сможет приехать прямо сейчас. Он взял трубку.
- Алло? - Не Билл. - Что? Вы хотите... Зачем вам мой старый регистрационный номер участника родео? Как он мог понадобиться? -Итан слушал, не веря своим ушам. - Я участвую? Что? В родео? По-моему, тут какая-то ошибка. А, вот как. Все ясно, я перезвоню вам завтра утром, хорошо?
Итан положил трубку и покачал головой. Да, этот старик сделал все, чтобы ему не пришлось скучать.
Глава 7
Когда Лэки вернулась от Гампи, в доме было темно и тихо. Ей совсем не хотелось спать, впервые за долгое время она чувствовала такой прилив сил и энергии, словно заново родилась.
Она повесила жакет и пошла на кухню. Возможно, ее мечты и желания помогут ей обрести себя. Взяв ручку и бумагу, она пошла проведать детей, поцеловала еще раз их пухлые щечки. Проходя мимо комнаты Итана, остановилась и прислушалась, сама не понимая зачем. Услышать его дыхание? Какие глупости! Лэки вошла в свою комнату и плотно закрыла за собой дверь.
Она сидела на кровати, скрестив ноги, распустив волосы, и смотрела на чистый лист бумаги. Надо составить план дальнейшей жизни, вот что ей следует сделать.
И первое, что ей пришло на ум, - изменить прическу.
Обрезать волосы - написала она. Наконец-то сбудется ее детская мечта. С шестнадцати лет она мечтает об этом, но стоило ей заикнуться, со всех сторон только и слышалось:
"Да как тебе в голову такое могло прийти?" Кит, кстати, тоже был против.
- Лэки, у тебя такие прекрасные волосы. Ты что, сошла с ума?
Следующие пункты ее дальнейшего грандиозного жизненного плана были не менее радикальными и романтичными. Против некоторых она ставила вопросы сможет ли она осуществить их без чьей-то помощи? Чьей-то?.. Некоторые были просто отголосками прежних мечтаний. Записывая их, она иронически улыбалась:
Покататься верхом
Стать учительницей
Иметь детей?
Побывать на родео?
Искупаться обнаженной
Потанцевать с...
Поменьше грустить и больше смеяться
Если ошибаться - то признавать это
Не бояться жизни во всех ее проявлениях
Лэки еще раз просмотрела список. Побывать на родео? Но там погиб друг Итана! И все-таки она не могла заставить себя вычеркнуть этот пункт. Лэки пробежалась еще раз глазами по всему списку и пришла в восторг.
Особенно вызывающим был пункт "Искупаться обнаженной". Неужели это все? После недолгой борьбы с собой Лэки приписала внизу:
Поцеловать Итона. Пожалуй, два пункта она уже выполняет.
Лэки рассмеялась и с удовольствием поставила галочки около "Покататься верхом" и "Больше смеяться".
Но почему же в этом списке нет ничего о Ките?
Последняя мысль поразила ее саму.
Она не любит Кита! Да, они встречались, находясь постоянно в вихре деятельности, забот, окруженные всеобщим одобрением и поддержкой. Кит нравился ей, она уважала его. Они оба жили в мире, где ценили прагматизм и ценили его больше, чем душевные качества.