Сбросив покрывало, я неохотно согласилась:
— Ладно, признаю: образ Кэла, несущего меня по этой шикарной лестнице… не лишен приятности.
Дженна счастливо вздохнула.
— Не то слово! И это при том, что вообще-то я к парням равнодушна.
Хмыкнув, я полезла под кровать за кедами. Наверное, надо бы рассказать Дженне о помолвке, но я пока еще была не готова это обсуждать даже с ней. Самой бы в своих чувствах разобраться.
— Дело не только в Совете, — сказала я Дженне. — Видела там мальчика и девочку?
— Ага. Девочка — брюнетка, а мальчишка похож на Арчера.
Я так резко выпрямилась, что стукнулась головой о раму кровати.
— Что? — переспросила я, потирая макушку.
— Тот парень. Очень на Арчера похож. Я даже подумала, тебе от этого и поплохело.
Присев на пятки, я честно старалась вспомнить, как выглядел тот мальчик, если смотреть на него, не отвлекаясь на мысли вроде: «Ой, мамочки, еще один демон!»
— Да, — сказала я наконец. — Наверное, и правда, похож. Волосы такие же. Высокий. Морда ехидная.
У меня засосало под ложечкой. Зачем Дженна вообще заговорила об Арчере?
— В общем, испугалась я не поэтому, — буркнула я, натягивая кеды. — Этот парень — демон. Они оба демоны.
У Дженны отвисла челюсть.
— Да ты что?! Я думала, кроме вас с отцом, в мире нет демонов.
— Я тоже так думала. Потому мне и стало плохо.
— Как ты думаешь, что они здесь делают?
— Понятия не имею.
Мы немного помолчали, потом Дженна сказала:
— Да ладно. Они небось какие-нибудь хлипкие демоны. Спорим, вы с отцом в сто раз демоничней?
Я заулыбалась.
— Дженна, почему ты такая замечательная?
Она улыбнулась и вскочила с кровати.
— Это тоже такое особое вампирское умение. А теперь пошли! Пока ты дрыхла, я тут немножко поразведала. Ты вырубилась эпично, часа на три. Правда, я побоялась в одиночку уходить далеко.
— Ты — побоялась? Да ты способна справиться практически с любыми чудищами!
Дженна передернула плечами.
— Да, но и вампир способен заблудиться. А мне как-то совсем не хочется вечно блуждать по этому жуткому дому.
— Торн совсем не жуткий, — возразила я. — Вот «Геката-Холл» — жуткий. А Торн просто… другой.
— Он огромный! — прошептала Дженна с расширенными глазами. — Слышала, что Лара сказала? Тридцать одна кухня! Соф, ты подумай!
У меня от мыслей о еде слюнки потекли.
— Интересно, в которой сегодня готовят обед?
Мы с Дженной вышли в коридор, полутемный, хотя по стенам горели несколько светильников.
Я сказала:
— Странно представить, что в этом доме жила одна семья.
— Первоначально семья Торн жила не в этом поместье, — изрекла Дженна, словно цитируя путеводитель. — У них был дом в Лондоне, замок в северной части Шотландии и охотничий домик в Йоркшире. Во время Второй мировой войны они сильно обеднели, и всю недвижимость, кроме аббатства, пришлось продать.
— Чума! Откуда ты все это знаешь?
Дженна слегка смутилась.
— Я же сказала: пока ты спала, мне стало скучно. Там, внизу, совершенно сумасшедшая библиотека и целая куча книг по истории Торна. Потрясающе интересно! Например, видела статуи в вестибюле? Их заказал Филипп Торн в 1783 году, после того, как его жена покончила с собой, бросившись с лестницы.
— Сурово, — ответила я.
Что-то меня тревожило. Название поместья — «Торн». Где-то я его уже слышала, но где? И почему мне чудится, что это очень важно?
Пока мы спускались, Дженна с упоением рассказывала разные байки из истории дома.
— А! Знаешь, какая прелесть? В конце тридцатых годов двадцатого столетия в аббатстве Торн была школа для девочек!
У меня в голове еле слышно зазвучал тревожный звоночек.
— Правда?
— Ага! Во время воздушных налетов детей эвакуировали из Лондона целыми школами. Семейство Торн решило, что девочки хулиганить будут меньше, и приютило у себя в аббатстве ни много ни мало — девять женских колледжей.
Тут у меня в мозгу что-то щелкнуло. Теперь я точно знала, где я раньше слышала эту фамилию.
ГЛАВА 7
Тошнота подступила к горлу.
— Вот черт…
— Не настолько уж это интересно, — удивилась Дженна.
Я помотала головой.
— Не в том дело. В той книжке были фотографии девочек, которые здесь учились?
— Да, я вроде видела какие-то снимки.
Я сказала, чувствуя, как кровь шумит в ушах:
— Мне надо посмотреть эту книгу. Срочно.
Дженна взяла меня под руку и повела по одному из множества боковых коридоров.
— Я ее оставила в библиотеке, на подоконнике. Наверное, она так там и лежит.
Мы долго шли мимо каких-то запертых дверей, три раза свернули за угол и в конце концов добрались до библиотеки. Как и все в этом доме, она была великолепна. И громадна к тому же.
Я на несколько секунд застыла на пороге. Кажется, я никогда в жизни не видела такого количества книг. Бесконечные полки уходили вдаль, две винтовые лестницы вели на второй ярус. Там и тут стояли низенькие диванчики. Настольные лампы с абажурами от «Тиффани» озаряли паркетный пол мягким сиянием. Огромные окна в дальнем конце помещения, с видом на реку, пропускали последние лучи заходящего солнца.
На подоконнике было пусто.
— Что за дела? — вздохнула Дженна. — Я совершенно точно ее здесь оставила, минут двадцать назад.
— А ты помнишь, где ее взяла? Может, ее просто вернули на место.
Дженна покусала губу.
— Вроде помню. Наверху, около такого затейливого шкафчика.
Я поднялась за ней на второй ярус.
— В каком смысле «затейливого»?
— Сама увидишь. Так, я была в дальнем конце, рядом еще картина висела с каким-то типом на лошади…
Неудивительно, что Дженна с трудом могла отыскать нужную полку. Внизу книжные шкафы стояли вдоль стен, а середина комнаты оставалась свободной. Здесь же теснились около тридцати шкафов — некоторые так близко друг к другу, что пройти между ними можно было только боком.
— Ага! — раздался откуда-то слева голос Дженны.
Она стояла на цыпочках, заглядывая на полку, рядом с которой и в самом деле висела картина с изображением всадника. Вид у него был ужасно недовольный, несмотря на шикарную горностаевую мантию.
Дженна выглядела такой же недовольной.
— Нету! — воскликнула она. — Давай еще внизу поищем.
Я с трудом скрыла разочарование, сама плохо понимая, зачем мне сдалась эта книга. Я и так уже знала, где раньше слышала фамилию Торн и почему она так важна.
Торн — так звали женщину, которая превратила Алису в демона. А тем самым невольно превратила в демона и меня. Я ни на минуту не сомневалась, что Алиса была в числе школьниц, приехавших сюда во время войны, и что вся эта история началась в аббатстве Торн.
И все-таки мне хотелось увидеть фотографию Алисы, сделанную здесь, до того, как она изменилась.
— Угу, — сказала я вслух. — Можно и потом поискать. Не так уж это существенно.
Дженна была совсем не дура и знала, когда я вру, но цепляться не стала. Она позвала:
— О, иди, посмотри!
В самом углу, под недовольным дядькой на коне, обнаружился черный шкафчик, высотой мне по грудь и весь покрытый пылью. Я сразу поняла, почему Дженна назвала его «затейливым»: в шкафу хранилась всего одна книга, зато она была заключена в стеклянный куб, а на стекле вырезаны непонятные знаки.
Дженна сказала:
— Попробуй открыть!
Не найдя ручки, я подцепила пальцами край стекла и тут же отдернула руку:
— Ого!
— Скажи, круто? Шкафчик серьезно заколдован.
Это еще очень мягко сказано. У меня пальцы до сих пор горели. Похожее ощущение было, когда я прикоснулась к Арчеру и меня обожгла метка «Ока» у него на груди.
— Интересно, что это за книга? Кто-то явно не хочет, чтобы ее читали.
— Действительно, не хочет.
Мы с Дженной резко обернулись.
Позади стоял папа, сцепив руки за спиной и чуть заметно усмехаясь.
— Это — фамильный гримуар семейства Торн. Сборник заклинаний.
— Я знаю, что такое гримуар! — огрызнулась я.
А папа продолжил, словно я ничего не говорила.
— В нем заключены самые страшные темные заклинания, известные экстраординариям. Совет много лет назад постановил держать его под замком.
— Получается, Торны были ведьмами?
Папа провел рукой по верху шкафчика. Я невольно вздрогнула, но на папу защитная магия как будто не действовала.
— Да, — ответил он. — Разумеется, темными ведьмами. Очень могущественными и отлично умеющими скрывать свою сущность от людей.
— Это они превратили Алису в демона?
Дженна поперхнулась от неожиданности, а папа несколько мгновений изучающе смотрел на меня, прежде чем ответить.
— Да. Умница, быстро догадалась.
Он, кажется, был искренне доволен, и меня пронзила внезапная радость. Впрочем, я не подала виду.
— Вообще-то, мне помогла Дженна. Она вычитала в какой-то книге, что во время войны здесь жили эвакуированные школьницы, а я вспомнила, как миссис Каснофф рассказывала, что Алису, э-э… преобразила женщина по фамилии Торн. Мы потому сюда и пришли — я подумала, может, в книгах найдется фотография Алисы.
— У меня есть фотография твоей прабабушки времен ее пребывания в аббатстве. Отчего ты меня не спросила?
Ядовитый комментарий так и просился на язык, но я сдержалась. Папа прав — логично было бы попросить у него фотографию, а не играть в героев плаща и кинжала в библиотеке.
Спасибо Дженне — она сказала, глядя отцу в глаза:
— Мистер Атертон, последние шестнадцать лет Софи постоянно все врали — не об одном, так о другом. В «Гекате» она здорово научилась выяснять правду самостоятельно. Привыкла, понимаете.
Пускай Дженна всего лишь хрупкая блондинка с патологической любовью к розовому цвету — все-таки она вампир, а значит, умеет, когда надо, выглядеть довольно устрашающе. Мне жутко хотелось подойти к ней и обнять покрепче.
Папа переводил взгляд с нее на меня и обратно.
— Миссис Каснофф говорила, что вы, девочки, — грозная команда. Теперь я ее понимаю. Что ж, если вам больше ничего не нужно в библиотеке, не прогуляешься ли ты со мною по парку, Софи?
Интересно, папа всегда разговаривает так, словно только что вышел из романов Джейн Остен, или бывают исключения? Как это моя сверхпрактичная мамочка ухитрилась в такого влюбиться? Мне кажется, она не из тех, кого можно обаять изысканными речами. Впрочем, не мне судить. Я и сама никогда бы не подумала, что влюблюсь в красавчика-одноклассника, к тому же тайного убийцу экстраординариев.
Я сказала:
— Уже темнеет.
— О, я уверен, что света еще довольно. В это время дня дом особенно живописен.
За несколько недель, что мы с папой знакомы, я научилась понимать его по глазам и по интонациям. Сейчас его глаза говорили, что мы отправимся на прогулку вне всякой зависимости от моих желаний.
— Ладно, — согласилась я. — Почему бы нет?
— Вот и прекрасно! Дженна, ты сможешь немного побыть одна?
Дженна глянула на меня.
— Конечно, мистер Атертон. Я… Я пойду проведаю Кэла.
— Прекрасная мысль, — сказал папа и подставил мне локоть. — Прошу!
ГЛАВА 8
В вестибюле служанка смахивала пыль с мраморного столика, только не салфеткой и не метелочкой из перьев, а просто водила руками над столешницей. Пыль взлетала облачком и мгновенно исчезала. Смотреть на это было так же непривычно, как на мобильный телефон и компьютер. В «Гекате» магию не применяли вот так, запросто. Миссис Каснофф ни за что бы не позволила нам использовать свои специфические способности для хозяйственных нужд.
Когда мы вышли из дома, я заговорила первой:
— Слушай, пап, извини, что я трогала твой волшебный шкафчик или как его там. Я не знала.
Папа не ответил и только глубоко вдохнул.
— Чудесно! Ты чуешь, Софи?
— Э-э… Что я должна чуять?
— Лаванду. Здесь все ею засажено. Особенно благоухает в такие вот тихие вечера.
Я осторожно потянула носом. Точно, пахнет приятно, и вечер прекрасный: не слишком тепло, не слишком холодно, и тени ползут по зеленой лужайке. Наверное, я бы восхитилась еще больше, если бы здесь не было спецприемника для несовершеннолетних демонов.
Мы пошли дальше молча. Моя рука лежала на сгибе папиного локтя. Это было приятно и немного странно. Я ни о чем не могла думать и все повторяла про себя: «Это мой папа. Мы идем под руку с папой, словно он и не отсутствовал в моей жизни почти семнадцать лет».
Мы перешли каменный мостик, поднялись на небольшой холм и остановились, глядя на дом.
Папа был прав: вид такой, что дух захватывает. Приютившееся в зеленой долине аббатство Торн озарено мягким золотистым светом, а вокруг, словно оберегая и защищая, стоит лес. Я хотела подумать «Как красиво!» — а вместо этого думала лишь о том, насколько иной была бы моя жизнь, если бы Алиса когда-то здесь не оказалась.
Папа произнес негромко:
— Я сразу полюбил этот дом.
— Жаль только, что он маловат, — отозвалась я. — Когда в доме меньше пятисот комнат, возникает ощущение тесноты.
Шутка была не из лучших, но папа все равно усмехнулся.
— Надеюсь, тебе здесь понравится. В каком-то смысле это наша родина. Хочешь, расскажу?
Во рту у меня пересохло и коленки дрожали, но я заставила себя говорить беззаботным тоном.
— Послушать можно.
— В семействе Торн были темные ведьмы и колдуны. Сотни лет они скрывали от людей свою истинную сущность и в то же время, умело пользуясь магическими способностями, богатели и становились все влиятельнее. Они были умны и честолюбивы, но особой опасности не представляли. По крайней мере, до войны.
— Которой?
Папа удивленно взглянул на меня.
— Разве вы не проходили в школе?
Я мысленно перебрала все прошлогодние уроки. Честно говоря, меня тогда больше занимало другое — Арчер, и Дженна, и загадочные нападения на наших девчонок. Моя ли вина, что уроки не застревали в памяти?
— Может, и проходили, только я не помню.
— В 1935 году разразилась война между Экстраординариумом и «Оком Божьим». Это был крайне тяжелый период нашей истории. Число погибших с обеих сторон измеряется тысячами.
Он помолчал, протирая очки носовым платком.
— В живых остались всего двое Торнов — Вирджиния и ее младший брат, Генри. Видимо, именно Вирджинии пришла в голову идея призвать демона для борьбы с «Оком». За всю историю Экстраординариума такое не удавалось никому и никогда, однако Вирджиния решила попробовать. На это ушли годы, но в конце концов она отыскала нужный ритуал в одном старинном гримуаре.
— Догадываюсь… Том самом, который заперт в шкафу?
— Да. Согласно документам, хранящимся в Совете, Вирджиния хотела испытать ритуал на себе, но глава Совета запретил. Он считал, что будет безопасней провести ритуал с обычным человеком. В то время, весьма кстати для Вирджинии, в аббатстве жили несколько сотен школьниц.
Меня пробрала дрожь.
— И она выбрала Алису.
— Она выбрала Алису.
— Почему? Ты же сам сказал, там были сотни девочек. Она тянула бумажки из шляпы или как?
— Право, не знаю, Софи. Я всегда считал, что выбор был как-то связан с беременностью Алисы. Возможно, они с Генри… Как бы то ни было, Вирджиния ни с кем это не обсуждала, а сама Алиса после ритуала уже никому ничего не могла рассказать.
Я потерла нос тыльной стороной ладони.
— В таких историях обычно кто-нибудь находит в старом чемодане волшебный дневник, и там оказываются ответы на все вопросы. Нам такая удача не светит?
— Боюсь, что нет. Остальное, я думаю, тебе и так известно. Вирджиния провела ритуал, однако что-то пошло неправильно. Мы никогда не узнаем точно, что там случилось; в результате Вирджиния и ее брат погибли, Алиса же стала демоном.
— Чудовищем, — прошептала я, вспоминая, как серебристые когти вонзились в шею Элоди.
Я уселась прямо на землю и уткнулась подбородком в колени.
Папа вздохнул, постоял немного и в конце концов сел рядом со мной.