Лусиан угрюмо молчал. Ему очень хотелось поверить в ее признание, поверить, что она любит его, но он не мог позволить себе легковерия. Он слишком часто оказывался в дураках, когда верил Бринн.
И словно понимая, о чем он думает, Бринн поднялась и направилась к нему, остановившись в шаге от него. Он чувствовал ее тепло, ее притяжение. Она манила и возбуждала его, даже одетая вот так – как мужчина.
Лусиан сжал кулаки и прижал руки к бокам. Ему хотелось трясти ее, вытрясти из нее всю правду. Ему хотелось перечеркнуть весь тот обман, что разделял их, все темные тайны, всю ложь. Он хотел прижать ее к груди и…
Будь она проклята. Она стояла и смотрела в его глаза, и ее глаза были похожи на бездонные зеленые озера. Она казалась такой искренней. Была ли она участницей заговора или всего лишь пыталась защитить своего брата?
– Я не могу доказать свою невиновность, Лусиан, – тихо сказала она. – Но, клянусь жизнью нашего ребенка, я говорю правду.
Словно молнией его пронзило гневом. Какое вероломство! Она расчетливо и бессердечно манипулировала им, дергая за те струны его души, которые, как она знала, были у него самыми чувствительными. Надо бы арестовать ее и передать британским властям, она заслужила…
Лусиан мысленно одернул себя. Он не мог отправить Бринн в тюрьму, даже если она была изменницей родины. Видит Бог, он не хотел, чтобы кто-нибудь причинил ей боль, обидел ее. Она была его женой. Он любил эту женщину. Даже сейчас он желал ее сильнее, чем когда бы то ни было. Он всегда хотел ее, и этот голод не знал утоления.
Была ли она преступницей или нет, он не мог причинить ей вреда. Даже если на карту поставлена его честь, он не мог допустить, чтобы она понесла наказание за измену.
Лусиан зажмурился, чтобы не видеть ее красивого лица. Он готов пойти на любой риск, чтобы защитить вероломную красавицу, что отняла у него сердце. И все же… он не должен забывать о долге. Он обязан остановить ее, пока она не совершила еще большего преступления. И он должен позаботиться о ее безопасности. Ему приходило в голову только одно…
Лусиан заставил себя встретиться с ней взглядом.
– Хватит, Бринн. Пора тебя остановить. Как только я разберусь с твоим братцем, тебя я отправлю в Уэльс.
– В Уэльс?
– В мой замок в Уэльсе. Там ты останешься, пока не родится ребенок. А пока можешь считать, что ты под домашним арестом.
– Под арестом? – Глаза ее расширились, в них читалась тревога.
– Да. Дом окружен, Бринн. Если ты попытаешься улизнуть, тебя возьмут под стражу. Тебя и твоего брата. Ваш заговор провалился.
– Лусиан, прошу тебя…
– Я услышал достаточно.
Он уже повернулся, чтобы уйти, но Бринн схватила его за руку.
– Что ты собираешься делать?
– Не дать твоему брату передать золото врагам страны. Страх исказил ее лицо.
– Лусиан, ты не должен вмешиваться!
– Не должен?
– Тебя убьют. Прошу тебя, умоляю…
Лусиан сжал зубы. Он прекрасно понимал, что она печется не о нем, а о своем братце. Он мог понять, почему Бринн пыталась защитить Грейсона – она была до отчаяния предана своей семье, – но его, тем не менее, больно задевало то, что она ему, своему мужу, предпочла Грейсона. Но она могла умолять его сколько угодно, Грейсона он не станет щадить.
Бринн, поняв, что ей Лусиана не переломить, судорожно вздохнув, сказала:
– Хорошо. Я отведу тебя к Грейсону.
Лусиан испытующе на нее посмотрел. Слезы ее уже высохли. Она взяла себя в руки. Лицо ее ничего не выражало.
– О чем это ты?
– Ты не знаешь, где его искать. Я могу тебе показать.
– Мне не нужна твоя помощь. – Повторяю, стоит ему лишь попытаться покинуть дом, как его схватят. Далеко он не уйдет.
– Он покинет дом незамеченным, Лусиан. Вы можете искать его сколько угодно и все равно не найдете.
Лусиан колебался. Кто знает, может, она лжет и на этот раз?
– Я приведу тебя к нему. И к золоту. Думаю, я знаю, где оно спрятано.
Он прищурился:
– Так скажи мне.
– Нет, – Бринн покачала головой, – я не позволю тебе идти одному.
Он угрожающе шагнул к ней, но она держалась храбро.
– Я пойду с тобой.
– Ты считаешь меня полным дураком? Ты думаешь, что я, как слепец, шагну прямо в капкан, что расставили вы для меня со своим братцем?
Черты ее исказила боль.
– Я не расставляла для тебя ловушек, Лусиан.
– Ты никуда не пойдешь, Бринн. Ты все еще моя жена, и ты носишь моего ребенка. Преступница ты или нет, я не желаю, чтобы ты подвергалась опасности.
– И я не желаю, чтобы ты подвергался опасности. В любом случае мне мой брат никогда вреда не причинит.
– Он – нет, а его подельники могут. Он прав насчет того, что эти бандиты способны на все. Они запросто обмотают твою огненную косу вокруг твоей белой шеи и задушат тебя в один миг.
– Я знаю. Зачем еще бы мне понадобился пистолет? В словах ее был резон. И она, воспользовавшись его замешательством, попыталась до него достучаться.
– Что, по-твоему, я замышляла, Лусиан? Я сама собиралась остановить Грейсона, чтобы тебе не пришлось этого делать. Я знаю, что ты мне не веришь, но это так.
Раздраженный тем, что она снова взялась за старое: городить одну ложь на другую, Лусиан схватил ее руками за горло. Не слишком сильно.
Она смотрела на него испуганными глазами, онемев от неожиданности.
– Жди здесь, – приказал он.
– Лусиан…
Не обращая внимания на ее мольбы, он быстро вышел из кабинета и закрыл за собой дверь на ключ. Пройдя по коридору к парадной двери, он вышел из дома и исчез в темноте.
Из мрака вынырнул Филипп Бартон.
– Милорд?
– Видел Грейсона? Он выходил?
– Нет, он не покидал дома.
Лусиан, поразмыслив, решил, что Бринн на сей раз, говорила правду. Он мог бы отдать приказ обыскать дом, но обыск вряд ли дал бы результат. Имелся какой-то тайный выход, возможно, подземный ход, который сразу не найдешь. А времени искать, у них не было.
Кажется, Филипп прочел его мысли.
– Я выставил патруль на берегу, как вы приказывали.
– И, тем не менее, они могли проскользнуть мимо патруля вместе с золотом, – мрачно заключил Лусиан.
– Что я должен делать?
И в самом деле, что? Лусиан не знал ответа на этот вопрос. Если Бринн говорила правду, то она могла бы привести его к Грейсону… и к золоту.
И что тогда? Она нажмет на рычаг и капкан захлопнется?
Впрочем, был ли у него выбор? Сидеть, сложа руки, пока французы у него под носом погрузят золото и увезут его во Францию? Или рискнуть, приняв условия Бринн?
– Пусть патрульные останутся на своих местах, – сказал Лусиан и, развернувшись, пошел назад, к дому. Он ставил на кон собственную жизнь, но иного выбора у него не было.
Глава 21
Лусиан позволил Бринн идти впереди с лампой. Он держал пистолет наготове. На всякий случай. Лусиан не удивился, когда она провела его через темную кухню в винный погреб под домом. Не удивился он, когда она, шмыгнув за стену из винных бочонков, низко пригнулась и открыла дубовую дверь.
– Этот проход ведет к берегу? – спросил он.
– Да. Под домом несколько пещер, и все они соединены туннелями. Вход в туннель спрятан в расщелине скалы.
– Какое удобное семейное гнездышко, – язвительно заметил Лусиан.
Бринн оглянулась и осуждающе на него посмотрела, но говорить ничего не стала.
Она нырнула в туннель, Лусиан следом. Узкий лестничный пролет уходил вниз, во мрак.
Никто из них во время спуска не проронил ни слова. Свет лампы неровно освещал скальные стены, и они таинственно отсвечивали красным, зеленым и лиловым. У подножия лестницы проход расширялся, но скала нависала так низко, что Лусиану пришлось согнуться, чтобы не удариться головой.
В конце туннеля была небольшая пещера, в которой он смог, наконец, распрямиться в полный рост. Лусиан понимал, что лучшего склада для контрабанды и не придумаешь. Сама природа покровительствовала свободным торговцам. Впрочем, чтобы спрятать здесь товар, его нужно еще разгрузить с корабля и притащить сюда, что было делом опасным. Товары, как правило, занимали немалый объем – рулоны шелка, бархата и кружев, бочонки вина и бренди, мешки с чаем – все это добро контрабандой свозилось в страну, чтобы не платить высоких пошлин, установленных правительством Британии на импортные товары в связи с военным положением.
Пол в пещере был влажным и предательски скользким. Камень до гладкости отполировала вода – ручей сочился откуда-то из-под земли. Когда Бринн однажды поскользнулась, Лусиан инстинктивно поддержал ее, чтобы она не упала. Бринн поморщилась, когда он прикоснулся к ней, и Лусиан поспешил отдернуть руку, словно сам обжегся.
Бринн направилась к другому узкому туннелю на противоположной стороне пещеры. Лусиан огляделся, запоминая ориентиры, прежде чем последовать за ней. Вскоре он услышал приглушенный гул моря, шум бьющихся о скалы волн.
Вскоре туннель привел их к очередной пещере. Там горел свет. Лусиан положил руку Бринн на плечо, молча, приказав ей остановиться. В пятнадцати футах от них он увидел брата жены. Грейсон мерил шагами грот, заметно нервничая.
Лусиан вышел из-за спины Бринн и окликнул его по имени. Грейсон стремительно обернулся и потянулся к пистолету за поясом, но замер, увидев направленное ему в грудь дуло пистолета.
– Предлагаю вам опустить оружие. Медленно.
Грейсон повиновался не сразу, но, поразмыслив, осторожно вытащил пистолет из-за пояса и опустил его на каменный пол пещеры.
– Это ты привела его сюда! – сказал он, бросив полный отчаяния взгляд на сестру. – Ну что, Бринн, ты довольна? Предала своего брата – свою плоть и кровь.
Лусиан боковым зрением увидел, как исказилось болью лицо жены.
– Я не предавала тебя, – хрипло сказала Бринн. – Лусиан каким-то образом нас вычислил. В любом случае я сюда бы все равно пришла. Должен быть еще какой-нибудь выход. Такой, при котором не нужно предавать свою страну!
– Что я вижу? – язвительно поинтересовался Лусиан. – Воровскую разборку? Мне кажется, сэр Грейсон, вы могли бы выказать своей сестре большую благодарность. Без нее вам никогда не удалось бы выкрасть мою печать.
– Грейсон перевел взгляд с Бринн на Лусиана.
– Бринн не имеет к этому никакого отношения, – злобно глядя на Уиклиффа, заявил он. – Она была категорически против того, чтобы я брал кольцо, но я обманул ее и заставил молчать.
– А потом воспользовался моей печатью, чтобы помочь врагам страны завладеть золотом короны.
Грейсон опустил взгляд.
– Получается так. И я не горжусь тем, что сделал. Но Бринн тут ни при чем. Она никакого участия в этом не принимала.
Лусиан скептически приподнял бровь. Его не удивляло то, что Грейсон бросился защищать сестру.
– Вы рассчитываете, что я поверю вам – изменнику, родины?
– Верьте, чему хотите, милорд. Но я один в ответе за то, что случилось. Бринн ничего не знала об этом до сегодняшнего вечера, когда я потребовал от нее, чтобы она вас усыпила.
Лусиан скривил губы:
– И это ее оправдывает? То, что она пыталась меня отравить?
– Она пошла на это, чтобы вас уберечь от смерти. Спасти от людей Калибана. Это вы должны быть ей благодарны, Уиклифф.
Лусиан испытал странное чувство, словно с души его свалился громадный камень. Грейсон фактически повторил то, что говорила ему Бринн. Возможно – нет, не наверняка, но все же возможно, – она и не была причастна к измене.
– Я намерен разобраться со своей женой позже, – ответил Лусиан. – Сейчас – вы моя главная забота. Я был бы вам благодарен, если бы вы вернулись домой со мной.
Грейсон понурил голову.
– Нет, – тихо сказал он.
– Вы усугубляете свою вину тем, что отказываетесь мне подчиниться!
Грейсон горько усмехнулся:
– Меня так и так повесят, верно? Нет, я не боюсь того, что вы меня убьете, милорд. Я бы предпочел умереть от пули – все лучше, чем от удавки палача. – Бринн вскрикнула, но Грейсон кивком указал на оружие Лусиана. – Давайте же, стреляйте. Я не дам вам себя арестовать.
Бринн выступила вперед. Лампа в ее руках отбрасывала жуткие тени на стены грота.
– Нет, Лусиан! Ты не можешь так поступить. Говорю тебе, Грейсон не хотел становиться изменником родины. Он всего лишь пытался оплатить долги, защитить свою семью. Пожалуйста, Грей… Скажи ему…
– Бринн, я хочу, чтобы ты ушла, – приказал Лусиан.
– Нет. Я не могу позволить тебе убить его…
– Бринн, – тихо сказал Грейсон, – умереть от пули здесь куда лучше, чем от удавки на эшафоте. Это избавит тебя от лишних страданий и стыда за меня. Если меня убьют, Калибан и его приспешники больше не будут угрожать тебе и Тео.
Лусиан медлил. Он невольно проникся уважением к Грейсону, тогда как раньше не испытывал к нему ничего, кроме презрения. Грейсон был готов к смерти. В этом сомнений не было. В глазах его, кроме стыда и горя, читалась твердая решимость принять свою судьбу без жалоб.
Этот безнадежный взгляд был ему знаком. Лусиан болезненно поморщился. То же отчаяние он читал в глазах Джайлса. Друга, которого он убил.
Лусиан мысленно приказал себе собраться, хотя на мгновение он словно перенесся в иное время. Он видел себя в противоборстве с Джайлсом. Видел себя, убивающим своего друга. Да, у него не было иного выхода, но многие месяцы воспоминания терзали его. Какая несправедливость судьбы! Калибан – вот кто должен поплатиться за все. Скольких людей он совратил – честных, порядочных людей, ставших по его милости предателями. И этот ублюдок Калибан то же сделал и с Грейсоном, сломал его подкупом и угрозами.
Лусиан опустил взгляд на пистолет, что сжимал в руке. Сможет ли он повторить то, что уже было с ним в прошлом? Сможет ли он убить Грейсона? Если он попытается его арестовать, то это будет равноценно убийству, ибо Грейсон не дастся ему в руки живым, он ясно дал это понять.
Должно быть, Бринн подумала о том же, ибо она со слезами на глазах метнулась к Лусиану.
– Ты не можешь его убить, Лусиан! Пожалуйста… Прошу тебя… Умоляю…
– Бринн, не лезь, – коротко приказал ей Грейсон. Бринн сдавленно всхлипнула, надрывая Лусиану сердце. Он посмотрел на Грейсона в упор:
– Где вы прячете золото?
Грейсон кивнул в сторону дальнего края грота:
– Под водой. Там мелко. Забирайте его. Теперь мне ни к чему его стеречь.
– Полагаю, вы ждете своего французского агента?
– Да. Человека по имени Джек. Он должен прибыть сюда, пока не закончился отлив. Вообще-то ему давно пора было быть здесь.
– Возможно, ему никак не удается проскользнуть мимо моих патрульных, – заметил Лусиан. – Вдоль берега через равные интервалы я расставил своих людей.
– Подозреваю, что он видел ваших патрульных, но Джек парень сообразительный. Он нашел бы способ обойти ваших людей, чтобы забрать золото. – Грейсон взглянул на пистолет. – Давайте поскорее с этим закончим, чтобы вы успели увести отсюда Бринн. Джек не один раз грозился ее убить. Каждое мгновение задержки грозит ей большой опасностью.
– Вы предлагаете мне просто так взять вас и пристрелить? – спросил Лусиан.
– Если вам это не по вкусу, я могу и сам застрелиться. Если вы дадите мне возможность поднять пистолет. Даю вам слово, что я так и поступлю. – Грейсон скривился в горькой усмешке. – Когда-то мое слово дорогого стоило. Меня считали человеком чести.
Лусиан понимал, что Грейсон не шутит. Он действительно был готов свести счеты с жизнью.
– Или, например, – добавил Грейсон, – вы могли бы просто подождать. Джек с радостью положит конец моему существованию, если я не смогу передать ему золото. Вы могли бы дать мне оружие в обмен на обещание, что я и его заберу с собой на тот свет.
– Вы готовы пойти против своих?
– Я с радостью его пристрелю. Джек мне не свой. Он ублюдок, который превратил мою жизнь в кошмар. Он негодяй, который угрожает моей семье… – Грейсон скривился. – Почему, как вы думаете, я согласился выполнять их требования? Разве если бы на кону не стояла жизнь моей сестры и братьев, я пошел бы на измену? Хотя я сомневаюсь, что вы сочтете такую слабость простительной, Уиклифф. Для вас всегда ваша честь была превыше всего. Будь вы на моем месте, вы проявили бы большую стойкость.
«А так ли это? – спросил себя Лусиан. – Я бы, конечно, не сдался без боя. Я бы мобилизовал все имеющиеся в моем распоряжении ресурсы, всех людей, что находятся под моим началом, все связи в министерстве». Но Грейсон не располагал всем тем, чем располагал Уиклифф. И нужных людей в правительстве у него не было. И что бы он ни предпринял, жизнь Бринн все равно была бы в опасности…