— Мамочка! Можно с тобой посидеть? — раздался голос Насти за моей спиной, и я вздрогнула.
— Конечно, — я посадила её к себе на колени. — Чему вас сегодня учил Дейм?
— Мы проходили биохимию, а Дениэль занимался с нами арабским и фарси. Но это больше нужно Соне, а не мне.
— А тебе какой язык надо знать в первую очередь? — спросила я, надеясь хоть что-то выяснить.
— Русский, — вздохнув, ответила Настя.
Я решила предпринять ещё одну попытку узнать будущее у Насти.
— Настенька, ведь ты знаешь своё будущее, почему боишься сказать нам о нём с папой?
— Когда я вам что-то рассказываю, оно меняется, и я становлюсь всё дальше от своего счастья, — печальным тоном произнесла она. — Если я вам его расскажу, вы всё измените, и я стану несчастной.
Я прижала Настю к себе и тихо произнесла:
— Тогда не рассказывай! Не надо.
Она обняла меня за шею и прижалась своёй щёчкой к моей щеке.
— Мамочка, я не знаю что мне делать! — она посмотрела мне в глаза. — Для моего счастья, ты должна стать несчастной. Тебе будет очень больно! Я хочу быть счастливой как Ванесса или Соня, но я могу сделать несчастной тебя. А я этого не хочу! — у Насти на глаза навернулись слёзы, и я почувствовала, что тоже готова заплакать.
Взяв себя в руки, я ответила:
— Солнышко мой, главное чтобы ты была счастлива! Если твоё счастье зависит только от меня, я сделаю всё необходимое! И ради тебя перенесу любую боль, — я провела пальцами по её щечке, стирая слезу. — Только не плачь и ни о чём не беспокойся. Хорошо?
У меня внутри всё похолодело. Вот почему Настя такая замкнутая. Ей надо сделать выбор между своим счастьем и моим с Максом. А для ребёнка это нелёгкий выбор. Для меня, как для матери, было главным счастье моего ребёнка. Но для неё, для маленького ребёнка, это был тяжёлый выбор. Я прижала её к себе, и стала гладить по голове.
— Не думай обо мне, — попросила я. — Главное, ты. Ради тебя я готова ко всему. И поверь мне, папа скажет тебе тоже самое.
— И папе будет больно! — Настя уже начала всхлипывать. — Из-за меня всем будет больно!
Когда то и я, именно так, обвиняла себя во всех несчастьях своих родителей. Я думала, что если бы не родилась так рано, возможно мой отец и моя жить жили бы счастливо, а потом, я обвиняла себя в том, что некрасивая и глупая. А потом, в том, что я балласт для своей матери, и из-за меня она не может найти себе спутника жизни. «Я не позволю своему ребёнку так думать!».
— Настя, посмотри мне в глаза, — строго сказала я, и она подняла на меня свои заплаканные глазки. — Не смей ни в чём обвинять себя! Ясно! Твоё счастье важнее всей моей жизни. Понимаешь? Если надо, я умру ради тебя!
— Мамочка, умирать не надо, — испуганно произнесла она. — Тебе просто будет очень тяжело, и ты должна будешь сделать выбор.
— Выбор!? И всё?
— Да, — грустно ответила Настя, а потом серьёзно посмотрела на меня. — Так странно, будущее многих я вижу очень чётко, а твоё будущее всегда такое расплывчатое, и оно каждый раз меняется. И от твоего будущего зависит моё счастье, и соответственно моя судьба тоже меняется. Есть определённые точки, к которым ты подходишь, и всегда, когда ты принимаешь решения, моё будущее тоже меняется, — она замолчала, задумавшись, а потом тихо произнесла. — Ты встретишь своё прошлое, и оно перевернёт всю твою жизнь. Есть два варианта твоей судьбы. Но конечного результата я не вижу, пока ты не примешь решения, как тебе жить дальше.
Чем дальше Настя говорила, тем больше я теряла в догадках. Моё прошлоё? Там ничего интересного не было. Одна работа. Что же я должна встретить, что Настя так переживает?
— Мамочка, ведь ты меня поддержишь, кого бы я ни выбрала? — доверчиво спросила она.
— Если ты будешь любить его и он тебя тоже, тогда поддержу в любом случаи, — пообещала я.
А потом мне пришла в голову страшная мысль.
— Настя, он что будет из Лиги? — я затаила дыхание, ожидая её ответа.
Она отвела свой взгляд и, глядя в окно, тихо произнесла:
— Не совсем.
Хм, что значит «не совсем»? Кого может выбрать Настя, если он будет не из Альянса, и не совсем из Лиги? Осталось только два варианта — он Вагант, или человек.
— Настя, он человек? — спросила я, надеясь на это.
— Нет, — насупившись, ответила она.
— Вагант? — сердце замерло в груди. Ваганты были ещё хуже кланов Лиги.
— Не совсем, — у Насти опять появились слёзы в глазах. — Мамочка, я пока не могу тебе сказать, ты потом всё поймёшь! Не спрашивай сейчас!
— Хорошо, малышка, — я прижала её к себе, и стала потихоньку качать, ругаю судьбу за будущее, которое она приготовила для моего ребёнка, и заставила его сейчас так мучиться.
Через пять минут Настя успокоилась, и посмотрела на стол, где лежали мои записи про нектэрий. Она посмотрела в тетрадь, а потом, улыбнувшись, произнесла:
— Ты нашла!
Я удивлённо посмотрела сначала на неё, а потом в тетрадь. До прихода Насти я задумалась о нектэриях, и о своих детях и, держа ручку в руках, автоматически что-то рисовала. И только после слов Насти обратила внимание на листок — везде были написаны двойки. Точнее, стояла цифра двадцать два, а через тире ещё одна двойка. Я непонимающе посмотрела на Настю.
— Что я нашла?
— Раз в двадцать два года рождается две нектэрии! — весело воскликнула она.
— Настя, не думаю, что всё так просто. Если бы они рождались так часто, то их находили бы чаще. А у меня в записях разные сроки, и цифра двадцать два фигурирует только один раз. Это разница в возрасте между мной и Лифен. Все остальные сроки имеют большую разницу.
— Но все они делятся на двадцать два? — хитро спросила она.
— Делятся, но они также делятся на любоё чётное число. Не думаю, что всё так просто.
— Мама, ты не учитываешь только одно, — Настя ослепительно мне улыбнулась. — Ты же сама говорила, что у нектэрий только четвёртая группа крови, с отрицательным резусом, плюс должны произойти генетические мутации в организме….
— Но тогда мы находили бы намного чаще нектэрий, — упрямо ответила я.
— Мамочка, а как мы в основном ищем нектэрий? Через больницы, ведь так? — я кивнула. — Но ведь ты сама говорила, что когда была человеком, в больницы, практически не обращалась!
— Ну да. В этом не было необходимости, — сказала я. — По сути дела, я только один раз была в больнице, когда у меня была клиническая смерть, и то, на следующий день я уже бегала по реанимации.
— Вот! Другие нектэрии, наверное, так же здоровы и, не обращаются в больницы. А если ещё они и живут, как когда-то Лифен, в глухих деревнях, то тогда, шансы найти нектэрию среди одного процента жителей Земли, практические нулевые! Как ты не понимаешь? Найти нектэрию — огромное везение! Я уже не говорю о прошлых временах!
Я задумалась, и поняла, что в общем, Настя права. Когда я была человеком, я болела очень редко, и никогда не нуждалась в помощи врачей. Лифен тоже, за всё время проживания в клане не болела.
— Подожди! — прошептала я. — Значит, сейчас в мире живёт ещё две нектэрии. Одна моего возраста, а вторая, как Лифен! Или даже нет! Их четыре! Ведь двум другим нектэриям сейчас шестьдесят один год.
Настя самодовольно улыбнулась и кивнула. Сначала я обрадовалась. Ведь это было мне только на руку. Четыре нектэрии! Я решу сразу две проблемы — и с кланами Лиги, и с Дениэлем. Но потом поняла, что найти этих нектэрий, не имея ни каких зацепок, практически невозможно. Да и возраст двух нектэрий не радовал меня. Меньше всего я хотела втягивать в свою войну женщин шестидесяти одного года. И не факт, что они согласятся помогать нам. Значит, их надо сразу не брать в расчёт. Остаются только две. Моего возраста и Лифен. К этому вопросу надо подойти взвешенно. Если я отдам кланам Лиги молодую нектэрию, она может влюбиться, и тогда мы не оберёмся проблем. Следовательно, им надо отдать нектэрию моего возраста. «Стоп! Ты делишь шкуру не убитого медведя. Сначала надо найти этих нектэрий!». Да уж, проблема! Они могут жить где угодно, и как их найти я не понимала. Посмотрев на Настю, я спросила:
— Может, ты знаешь, где мне их искать? Если это изменит твоё будущее, тогда не отвечай.
Она закрыла глаза, и спустя минуту ответила:
— Чётко не вижу, но одна живёт в Африке, а вторая в Южной Америке. Точнее сказать не могу. Твоё будущее мешает.
— А возраст нектэрий видишь? На каком континенте живёт нектэрия моего возраста?
Настя опять закрыла глаза, и сосредоточилась. На лбу у неё появилась морщинка и я, протянув руку, попыталась её разгладить. Она тут же обиженно произнесла:
— Мама, ты мешаешь! — я тут же убрала руку. Спустя минуту Настя открыла глаза и бессильно произнесла. — Я не вижу их возраста.
— Ничего страшного, радость моя, — прижав её к себе, сказала я. — Ты и так уже помогла мне. Зная направление, легче искать. Ты моя умница! — я поцеловала её в щёчку.
— Тогда я пойду, погуляю, хорошо?
— Конечно!
Настя слезла с моих коленей и пошла к выходу из библиотеки. Я, встав с кресла, достала карты Южной Америки и Африки, стала их рассматривать. Зона поиска была огромной в обоих случаях. Южная Америка большая, плюс ко всему было масса племён, помимо городов, которые жили в горах, и нектэрия могла жить где угодно. Но те хоть вели осёдлый образ жизни. А вот в Африке поиск осложнялся вдвойне. На этом континенте, во многих странах постоянно велись воины, да и многие племена кочевали с места на место. Найти нектэрию в этих условиях — большая удача. Вдруг мне в голову пришла ужасная мысль — оба эти континента были неблагоприятными, и может получиться так, что нектэрий уже убили, или они умерли по другим причинам. Но, в любом случаи, шансы пятьдесят на пятьдесят, и стоит приложить усилия для их поиска.
Я решила пойти к Дейму и рассказать ему про наши с Настей предположения.
Дейм сидел в кабинете, вместе с Максом и Володаром и, похоже, они обсуждали какую-то неприятную тему. Когда я появилась в кабинете, Володар моментально выключил свой ноутбук. Меня это несколько обеспокоило, но сейчас меня переполняли эмоции, и поэтому я решила не обращать внимание на их поведение. Изложив Дейму всё то, до чего мы с Настей додумались, я стала ждать его ответа. Он долго смотрел в окно, а потом произнёс:
— Нектэрий стоит искать в любом случаи. И будем надеяться, что хоть одна из них жива. Ты права, регионы опасные, и найти одну нектэрию, уже большое везение, а двух… — он улыбнулся. — Главное, чтобы ты дала правильное направление поиска.
— Настя уверена, что каждые двадцать два года рождается две нектэрии. И уверена в зоне поиска, — ответила я.
— Слишком всё просто, — задумчиво ответил Дейм. — А регионы большие. Сейчас мы не можем отправлять большие отряды на поиски. Они нужны нам здесь.
Мне необходима была нектэрия для кланов Лиги, значит надо убедить Дейма начать поиски.
— Почему? У нас ведь ничего не происходит. Сейчас в замке проживает сто три вампира, — сказала я. — Мы спокойно может отправить на поиски пятьдесят вампиров, и если их разделить на группы по пять человек, у нас уже будет десять отрядов. Да и с других наших представительств можно набрать вампиров.
— Да-да, ты права, — ответил Дейм. — Мы с этим разберёмся. Не волнуйся.
Мне не понравился тон Дейма, создавалось впечатление, что он что-то скрывает, но радовало то, что Дейм согласился начать поиски. А это сейчас было самым главным для меня.
На следующий день в замок прибыло сто тридцать вампиров. Сначала я обрадовалась, подумав, что Дейм выделил мне ещё большее количество вампиров для поисков. Я думала, что эти сто тридцать вампиров примут участие в поиске, плюс пятьдесят из замка, и уже потирала руки, подсчитывая количество команд, но оказалось, что мне выделяют только сто вампиров из прибывших, а остальные тридцать остаются в замке. Дейм явно увеличивал охрану замка, и мне это не понравилось. Я решила сразу прояснить этот вопрос и прямо спросила:
— Есть что-то, чего я не знаю?
— Нет, Лана, — ответил он. — Это на всякий случай. Кланы Лиги ни как не реагируют на твои действия, и это ненормально. От них можно ожидать что угодно. Поэтому будет лучше, если мы заранее подготовимся.
— Ты прав, — произнесла я. — Для меня самой странно, что они ничего не предпринимают. Я и сама, будь на их месте, давно бы уже выслала не один боевой отряд.
— Мы сами об этом позаботимся, не думай об этом. Занимайся поиском нектэрий.
Я согласилась с Деймом, и полностью погрузилась в поиски. Я решила сделать группы не из пяти вампиров, и из четырёх. Таким образом, у меня получилось двадцать пять отрядов. Двенадцать из них я послала в Африку, а тринадцать в Южную Америку, и стала ждать результатов. Теперь я уже не выпускала телефон из рук, постоянно координируя действия групп, и в тайне надеясь, что наши поиски будут продуктивными и быстрыми.
Спустя три дня мы с Настей и Соней гуляли по парку.
— Мама, наш замок похож на переполненный улей, — сказала Соня.
— Да уж, — ответила я.
Сейчас в замке проживало уже сто тридцать три вампира, и всем пришлось потесниться. Если раньше у каждого обитателя замка была своя комната, то теперь у многих появились соседи, а в некоторых комнатах проживало по два — три вампира. Замок действительно стал похож на улей, который гудел и днём и ночью.
У меня зазвонил телефон, я, увидев номер, удивилась. Звонил мой отчим.
— Алло?!
— Света, твоя мать попала в больницу, — сразу сказал он. — И это очень серьёзно.
— Что с ней? — испуганно спросила я.
— Сердце. Ей нужна серьёзная операция, и очень дорогостоящая.
«Мама в больнице!» — в голове была только эта мысль. Надо срочно что-то делать!
— Деньги не проблема. Сколько надо? — спросила я.
— Эти операции не делают у нас в Эстонии, — ответил он. — Только в Германии, Израиле и Америке, поэтому денег надо много.
— Сколько?
— Почти двести тысяч евро, — ответил он.
«Да хоть двадцать миллионов!» — подумала я.
— Завтра эти деньги будут у вас.
— Света, мама хочет тебя видеть.
Видеть. Но как я покажусь ей на глаза? Мне почти сорок, а выгляжу я на двадцать восемь максимум. Я и сама хочу её видеть, но понимаю, что это невозможно. Сердце болезненно сжалось от страха за мать.
— Света, она может умереть, и очень хочет поговорить с тобой, — продолжил отчим.
— Я не могу приехать, — тоскливо произнесла я. — Это невозможно.
— Неужели твоя работа для тебя важнее твоей матери? — грубо спросил он.
— Я не могу, — сквозь слёзы ответила я. — Это не от меня зависит.
— Ты бессердечное создание, — зло сказал он и бросил трубку.
Я почувствовала боль в сердце, и слабость в ногах. С трудом дойдя до скамейки, я села.
— Мамочка, что случилось? — спросила Соня, и взяла меня за руку.
— Моя мама, ваша бабушка, заболела, — ответила я. — И она хочет меня видеть.
Соня вздохнула, всё поняв и погладила меня по руке.
— Мама, ты должна поехать, — сказала Настя.
— Я не могу. У неё могут возникнуть вопросы, — печально сказала я.
— Мама, ты ведь хочешь её видеть? — спросила Настя.
— Да.
— Езжай, и будь рядом с ней, но не показывайся ей на глаза. И всё.
Я посмотрела на Настю и поняла, что она права. Мне совершенно не обязательно показываться матери на глаза. В голове стал вырисовывать план: надо перевезти её в Германию, и найти самых лучших кардиологов, чтобы они её прооперировали. Я всё время буду рядом и прослежу за этим. Или вообще можно сказать, что я подруга её дочери, хотя нет, это очень рискованно. Буду рядом, но она видеть меня не будет.
Я улыбнулась и, прижав к себе Соню с Настей, сказала:
— Чтобы я без вас делала? Вы умницы!
Почти бегом мы вернулись в замок. Я сразу направилась в кабинет Дейма. С ним в кабинете сидели Макс.
— Как хорошо, что вы оба здесь, — скороговоркой произнесла я.
— Что случилось? — Макс поднялся и подошёл ко мне.
— Мне позвонил отчим. Моя мать попала в больницу, ей нужна срочная операция в Германии.
— Лана, это не проблема. Не волнуйся, — сказал Дейм. — Я распоряжусь, чтобы этим занялись лучшие хирурги. Сколько тебе нужно денег?