Частично это были вампирские способности, а частично — мастерство Лукаса-следопыта. Для меня это оказалось откровением. До сих пор я считала, что Черный Крест учил его только сражаться, но выяснилось, что они сумели передать ему навыки, о которых я представления не имела. В сочетании с могуществом вампиров это стало грозным оружием.
Впрочем, не единственным. Я увидела что-то блестящее у него на ремне и спросила:
— А что у тебя там?
— Мой лучший нож, — ответил Лукас почти с нежностью и распахнул джинсовую куртку, чтобы показать мне прикрепленное к поясу оружие. Лезвие у ножа было почти такое же широкое, как у секача. — Он у меня с двенадцати лет.
— Это что, в самом деле необходимо?
Настороженный взгляд темно-зеленых глаз встретился с моим.
— Уж лучше пусть он у меня будет, но не потребуется, чем его не будет, когда в нем вдруг возникнет нужда. Может, эта девушка и не создаст особых проблем, но вспомни, как она себя повела, перепугавшись.
Я помнила. Может, мы, вампиры, и не безумные убийцы какими нас представляет Черный Крест, но любой может стать смертельно опасным, если его загнать в угол.
Мы свернули на более оживленную улицу, и Лукас слегка успокоился.
— Здесь она вряд ли окажется.
— А вот я в этом не уверена, — отозвалась я. Он уставился на меня, и я показала на только что замеченную мной вывеску — светящуюся эмблему, крест и щит, знак больницы. Мне казалось, что крест пылает. — В больницах существуют банки крови.
— Ну конечно! Это как киоск со съестным. Надо же, нам это никогда в голову не приходило! — Лукас улыбался мне, как будто я только что совершила чудо. — Ну-ка пойдем.
Мы подошли к больнице, и стеклянные двери автоматически раздвинулись. На нас подозрительно посмотрел охранник: зачем подростки явились сюда ночью?
— Что вы тут делаете, детишки?! — рявкнул он.
— Бабушка, — произнес Лукас так трогательно и искренне, что мне пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться, — Времени... времени почти не осталось.
Охранник махнул рукой, пропуская нас внутрь, и мы торопливо вошли. В больнице было довольно спокойно — они никогда не закрываются, но в такой час тут мало что происходит. Мимо прошли несколько медсестер в зеленой медицинской униформе, кое-кто настороженно взглянул на нас, но мы с Лукасом шли с уверенным видом, и никто не стал задавать вопросов.
— Банк крови, — пробормотал Лукас. — Где в больнице может быть банк крови?
— Давай посмотрим у лифтов. Обычно там висят указатели.
И действительно, освещенная панель рядом с лифтом сообщила нам, что кровь можно сдать в самом низу, в подвале.
Цокольный этаж не слишком отличался от всех остальных, но вызывал особые ощущения. Более тусклое освещение — может быть, несколько ламп дневного света перегорели. В воздухе пахло дезинфицирующими средствами, причем так сильно, что я поморщилась. И еще здесь, внизу, оказалось гораздо безлюднее. Кажется, кроме нас с Лукасом, тут вообще никого не было.
— Ведь обычно больничные морги находятся в подвале? — прошептала я.
— Но ты же не придешь в ужас от вида мертвецов? — Лукас шагал по коридору, заглядывая в каждую комнату. — В школе ты сталкиваешься с ними каждый день.
— Я не прихожу в ужас.
— Надеюсь.
Дверь в помещение, где сдают кровь, была закрыта: ничего удивительного, в такое-то время. Но вот дверь рядом оказалась взломанной.
— В яблочко! — Лукас взялся за широкий нож у себя на поясе.
Мы вошли в банк крови. Собственно, он представлял собой большую комнату с кучей морозильников. Вдоль одной стены располагались микроскопы и какие-то медицинские приборы, вероятно, чтобы делать анализы, но в основном это помещение использовалось как хранилище. В углу стояло два больших холодильника. Дверца одного из них была распахнута. Внутри я увидела множество пакетов с кровью — видимо, для срочной помощи и неотложных переливаний. Пакеты валялись в беспорядке, некоторые — на полу, часть из них — разорванные и пустые. Лужицы крови поблескивали на линолеуме.
— Кровь еще не высохла, — заметила я. — Она была здесь совсем недавно.
— Ну, теперь она уже ушла, — отозвался Лукас. — Проклятие!
— Может, и нет. Может, она решила отдохнуть.
— Отдохнуть?
— Люди же любят подремать после сытного обеда. Кроме того, когда я ее видела, она выглядела совершенно измотанной. Ну, знаешь, как будто была в бегах несколько дней. Если это так, а теперь она смогла наконец поесть, то сейчас она должна быть спокойна. Мы сможем с ней поговорить.
— Прежде чем ее отпускать, нужно совершенно точно убедиться, что она безопасна, — сказал Лукас. — И дело не в том, что я не доверяю твоим суждениям, ясно? Мы просто должны быть уверены.
— Ну так давай поговорим с ней. — Я не сомневалась, что Лукас быстро разглядит в вампирше то, что увидела я, — какая она на самом деле потерянная и одинокая. — Пойдем.
— Ты говоришь так, будто мы знаем, где она.
— Думаю, знаем. Она там, где сможет отдохнуть без помех. В месте, где никто не удивится, увидев ее, если даже и найдет. Ну подумай, Лукас!
— О нет!
— О да.
Ну ладно, пусть я провела большую часть жизни в окружении мертвецов, включая собственных родителей, но это не значит, что я не считаю морги немного жутковатыми. Конечно, я не впала в панику, но в этом месте было нечто невыразимо печальное: жизнь, чувства и надежды свелись к наспех нацарапанным табличкам на стальных дверцах. Мы с Лукасом несколько секунд простояли в дверях, просто осматриваясь.
На трех длинных столах, расположенных в центре морга, лежали три тела в пластиковых мешках. Я медленно подошла к ним. Первый оказался слишком большим. Последний выглядел слишком маленьким. Значит, наш тот, что в середине.
Я нерешительно протянула руку к молнии. Язычок оказался тяжелее, чем я думала, и холодным на ощупь — в морге поддерживали низкую температуру. Лукас встал рядом со мной, держа нож наготове. Я потянула язычок, и каждый открывающийся зубец отдавался толчком в моем запястье.
Ее рука метнулась из мешка и схватила мою. Сильно. Я вскрикнула — просто не удержалась. Лукас рванулся вперед, но я выставила ладонь, удерживая его на месте.
Вампирша села и уставилась на нас. Она выглядела не такой бледной, как раньше, и родимое пятно на шее теперь не так бросалось в глаза. После еды она казалась посвежевшей. Перед сном она распустила белокурые волосы, и теперь спутанные кудряшки обрамляли ее лицо. Не отводя широко распахнутых глаз от Лукаса, она обратилась ко мне:
— Зачем ты привела его сюда?
— Он со мной. Мы просто хотели тебя отыскать.
— Чтобы убить.
Я помотала головой:
— Мы здесь, чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.
— В порядке? — Она в замешательстве склонила голову набок, словно я заговорила на иностранном языке.
— Тебе угрожает опасность.
— Лукас никогда не сделает мне ничего плохого.
— Опасность больше, чем ты думаешь, — настойчиво сказала она. — И больше, чем думаешь ты, мальчик.
— Ты поела, — произнесла я скорее ради того, чтобы успокоить Лукаса. — Я вижу, что ты сыта. Это меняет цвет лица и делает нас сильнее.
— Да, я сейчас сильнее, — согласилась девушка.
Она по-прежнему злобно смотрела на Лукаса, и глаза ее сверкали от ненависти.
Мне нужно было сгладить ситуацию, причем быстро.
— Лукас — друг. Он здесь не для того, чтобы тебя обидеть.
— А как же. Я даже не сомневаюсь, — отрезала она, глядя на его нож.
Лукас нехотя заткнул нож обратно за ремень.
— Та семья в Альбионе, — спросил Лукас сдержанно, — ты имеешь к этому какое-то отношение? Мы думали, что да.
— Люди совершают такие дурацкие ошибки. — Почему-то голос вампирши внезапно зазвучал мечтательно.
Она медленно стряхнула с ног пластиковый мешок и выглядела при этом как ребенок, выбирающийся из спальника.
— Я должен знать, кто это сделал, — сказал Лукас. — Здесь обитает нечто ужасное и причиняет массу вреда. Если ты знаешь, кто рыскал в Альбионе, если ты хоть как-то связана с этой бандой, просто скажи мне. Я смогу с ней разобраться, а ты... ну, ты сможешь и дальше заниматься тем, чем занимаешься.
Не ответив Лукасу, вампирша обратила взгляд широко распахнутых темных глаз на меня.
— Он знает, что ты такое?
— Он знает все. Скажи нам то, что мы хотим узнать, и мы сумеем о тебе позаботиться.
Ее пальцы на моем запястье медленно разжались. Свет от светильника, свисавшего с потолка прямо у нее за спиной, образовал над ее пшеничными шелковистыми волосами что-то вроде ореола, и я подумала, что она умерла совсем юной, может быть, всего лишь лет четырнадцати от роду.
Она едва успела открыть рот, чтобы ответить, как дверь морга резко распахнулась. Мы все разом подскочили, и сердце мое оборвалось: я увидела в дверном проеме Дану и Кейт. Дана держала наготове натянутый арбалет, а Кейт — осиновый кол.
— Вы оба, отойдите! — заорала Дана. — Прибыло подкрепление!
Вампирша пронзительно завизжала (этот дикий визг напомнил мне клекот ястреба, устремившегося на свою добычу) и прыгнула в угол, спрятавшись за столом для вскрытия трупов.
— Ловушка, — прошептала она. — Всегда ловушка. Я хотела сказать, что мы не виноваты, но Лукас предостерегающе стиснул мои руки.
Ни Кейт, ни Дана не стали разговаривать с вампиршей. Кейт так и стояла в дверном проеме, а Дана осторожно продвигалась вперед, и лицо ее больше не было милым. Я чувствовала, что Дана хороший человек, но сейчас она собиралась сделать ужасную вещь, и я должна была ее остановить.
Вампирша молниеносно взмахнула рукой, и за мгновение до того, как Дана вскрикнула и сползла вниз по стене, я заметила в воздухе блеск металла. В ту же секунду, как Дана упала, вампирша рванула вперед с нечеловеческой скоростью, врезалась в Кейт, и та рухнула на пол в коридоре.
— Мама! — заорал Лукас и кинулся к ним, но вампирша не собиралась ни убивать, ни даже сражаться. Она мчалась прочь, стуча своими поношенными башмаками по плиткам коридора.
Лукас и Кейт погнались за ней, причем Лукас прокричал:
— Оставайся здесь! Помоги Дане!
Я знала, что он попытается помочь вампирше скрыться. Но как можно помочь Дане? Я ничего не понимала в медицине. Однако, увидев потрясенное лицо Даны, я моментально подбежала к ней.
— Очень плохо?
— Довольно паршиво. — Ее лицо болезненно скривилось. — Должно быть, это скальпель. Не думаю... что рука сломана... но... крови много?
— Полно, но артерия не задета. — Мне хватило знаний, чтобы понять: если бы скальпель попал в артерию, кровь из раны била бы фонтаном, а так она струилась густым красным ручейком, пропитав рукав до самого локтя.
— Я не буду его вытаскивать, потому что аптечки у нас тут нет. Нужно идти в приемный покой.
— И как мы все это объясним персоналу больницы? — Дана застонала и прислонилась головой к стене. Похоже, она слабела на глазах. — Нет, нужно выбираться отсюда.
— Тебе требуется медицинская помощь!
— У нас в лазарете достаточно лекарств. Мы... мы с этим разберемся. Просто помоги мне встать, хорошо?
— Хорошо.
Я закинула ее здоровую руку себе на плечо и повела Дану в коридор. Свет там горел ярче, и я хорошо разглядела ярко-красное кровавое пятно. Цвет показался мне невероятно красивым.
И тут я ощутила голод.
Не тот, что ощущала, когда кусала Лукаса, — этот был совсем другим, более примитивным и невыносимо сильным. Кровь Даны пахла как бифштекс, как морской берег, как сотни других восхитительных вещей, о которых я мечтала, по слишком давно не получала. Вдыхая этот аромат, я буквально ощущала медный привкус крови, а рука, которой я поддерживала Дану, отмечала каждый удар пульса девушки. Челюсть заныла. Кажется, клыки собирались вылезти наружу. Я не могла думать, не могла говорить, не могла ничего, я хотела только пить.
«Прекрати!»
Я отвернулась от Даны и крепко зажмурилась.
— Держись, — пробормотала она. — Я знаю, что это тяжело выдержать.
— Не нужно меня утешать. — Мне было ужасно стыдно. — Это ты ранена, а не я.
— Но я же знаю... такие вещи пугают, особенно если ты к ним... непривычна. — Она тяжело дышала и сглатывала после каждого вдоха. — Ты никогда... ничего... такого не видела.
Я вспомнила, как выглядел Лукас после того, как я укусила его в первый раз, и то, как он тряпичной куклой упал к моим ногам.
— Думаю, мне нужно научиться с этим справляться.
Мы встретились с мистером Ватанабэ на парковке, и он немедленно отвез нас обратно. Оказалось, что кость у Даны не задета, но мне все равно пришлось держать ее за руку, пока мистер Ватанабэ накладывал швы. Через пару часов вернулся Лукас и все остальные; я могла не спрашивать, как все прошло, потому что Кейт выглядела удрученно. Все вымотались, а ведь солнце только что встало.
Лукас меня обнял, и я шепнула ему на ухо:
— Ей удалось убежать?
Он провел большим пальцем по моей щеке и кивнул.
— Всегда заботишься о других! — И нежно поцеловал меня в лоб прямо при всех.
Увидев это, Дана улыбнулась в первый раз после того, как мы вернулись из больницы.
Дальше дисциплина в группе рухнула. Точнее сказать, от нее временно отказались. Кейт больше никому не отдавала приказов, и, похоже, дел пока никаких не было. Кое-кто побрел к отсеку, где стояло несколько раскладушек. Кейт разожгла портативную плитку и начала готовить завтрак, а мистер Ватанабэ занялся методичным разбором оружия. Мы с Лукасом помогли Дане устроиться на раскладушке в маленьком лазарете.
— Простите, — сказала она, осторожно укладываясь.
На белой наволочке ее косички казались темными веревками.
— Простить за что? — не поняла я. — Это не твоя вина.
— Да, но теперь я заняла единственную комнатку, где вы с Лукасом могли бы уединиться. В общем, счет один-ноль в пользу полной фигни. И против первой любви.
— На этот раз я тебя прощу, — сказал Лукас. — Позавтракать хочешь, Дана?
— Пришли сюда кого-нибудь с оладьями, а если нет оладий, напеки. — Дана устроила целое представление, лениво пристраивая здоровую руку под голову. — Какой интерес получить резаную рану, если нельзя ее использовать для морального шантажа?
Лукас пошел передать Кейт насчет оладий, а я попыталась привести себя в порядок в помещении, которое здесь считалось туалетом. Комнатушка рядом с лазаретом, пожалуй, даже меньше туалетов на заправках. Ничего особенного я с собой тут сделать не могла, зато приколола к свитеру брошь. Когда я вышла, Лукас так расцвел, заметив ее, что мне показалось, будто я полностью преобразилась. А может быть, он просто очень обрадовался, увидев меня.
— Только посмотрите на эту парочку, — хмыкнул мистер Ватанабэ.
Он старательно точил на камне маленький ножику глядя на лезвие через бифокальные очки. Странно было думать, что такой добродушный человек проводит время, готовя оружие для нападения на вампиров.
— Я рад видеть тебя с девушкой, Лукас. У молодого человека должна быть девушка.
— Вот тут не спорю. — Лукас обнял меня сзади. — Наверное, когда вы были в моем возрасте, отгоняли их всех от себя палкой?
— О нет. Только не я. К этому возрасту я уже встретил свою Норико. — Старик произнес это имя, и взгляд его затуманился. — И как только я ее увидел, все остальные девушки в мире перестали для меня существовать. Я хотел быть только с Норико. Всегда.
— Это так романтично! — воскликнула я и хотела спросить, где она сейчас, но тут же сообразила, что если бы она была в Черном Кресте, то я бы ее здесь увидела.
Может быть, этот мягкий человек присоединился к группе охотников на вампиров, потому что его жена наткнулась на вампира, бывшего настоящим безумным убийцей. Подобные вещи могут затмить в жизни все, оставив единственное желание — отомстить.
— Чтобы побыть с любимыми, времени всегда не хватает, — произнес мистер Ватанабэ, проверяя, хорошо ли заточен нож. — Вы двое, идите погуляйте. И не волнуйтесь о нас. Вы должны наслаждаться друг другом.
— Еще слишком рано, — буркнул Эдуардо. Он вышел из-за куска брезента, висевшего у нас за спиной, а я и не заметила. — Не знаю, что вы будете делать в такое время в городе. Лучше останьтесь здесь, это безопаснее.