-Он сказал, что он не знает, как его использовать, но он взволнован той теорией, которую мы предполагаем, что он был создан для облегчения повторного воплощения.
-Он не предлагал привести его нам?- спросил Гаспар.
Жан-Батист покачал головой.
-Сказал, что это займет недели, нужно получить таможенные досмотры, чтобы принять объект из другой страны.
Мое сердце подпрыгнуло к горлу, и я выпалила:
-Тогда мы должны поехать туда!
-Это то, что он предложил,- подтвердил Жан-Батист, повернувшись ко мне.- Бран должен взять записи своей семьи. И ревенант должен сопровождать Винсента в случае, если он сможет обрести материальное тело во время процесса.
-Конечно, ты должен поехать,- отозвался Гаспар.- Глава бардии во Франции, во время дипломатических миссий, как эта, должен сопровождать...
-Я не поеду,- Жан-Батист сердито перебил, и успокоившись, продолжил.- Ты заставил меня обратиться к Теодору, и это справедливо. Но, что касается степени, в которой я буду участвовать. Ты не знаешь, о чем просишь, Гаспар.
Жан-Батист слегка наклонил голову, прислушиваясь, а потом сказал:
-В любом случае, Винсент передумал. Он хочет, чтобы Юль сопровождал его.
-Тогда Бран и Юл должны подготовиться, чтобы уехать,- сказал Гаспар.
-Я поеду тоже,- заявила я, мои глаза метнулись к Папи, когда слова слетели с моих уст. Я подняла подбородок, готовясь к отказу.
-Я не позволю тебе лететь в Нью-Йорк с двумя мужчинами, которых я едва знаю,- сказал Папи, сильно ударяя по своему ??стулу. Кажется, он хочет схватить меня и покинуть этот дом.
-Решение принято,- продиктовал Жан-Батист.- Месье Мерсьер будет сопровождать свою внучку. Бран, вы хотите, чтобы подготовили ваши вещи? Гаспар, пожалуйста, скажи Юлу о его назначение и позвони нашему пилоту. Вы все уедете сегодня вечером.- И он повернулся, шагая к выходу комнаты.
Папи и я уставились друг на друга в шоке, в то время, как Гаспар пошел к телефону и начал набирать номер телефона. Бран убежал, чтобы собрать свои книги, будто ничего особенного не случилось.
Наконец Папи отошел от застывшего положения и, нежно взяв меня за руку, сказал:
-Меня не волнует, кто он и сколько силы у него в руках. Месье Гримо не будет принимать решения за меня, если они касаются моей внучки.
-Папи, я должна поехать с ними. Ты должен понять это, - сказала я, не умоляя, а просто констатировала, как факт.
-Кейт, это может быть опасным,- проговорил он.
-Разве это может быть опасным? Это путешествие в Нью-Йорк на частном самолете, посещение коллекционера древностями, несколько церемоний, которые включают в себя Винсента, не меня, а затем мы снова вернемся. В самом деле, это, наверное, будет безопаснее, чем находиться во Франции с Виолеттой и нума.
Папи посмотрел вокруг, на Брана, у которого глаза были как у совы, когда он оторвал свой взгляд от книг и посмотрел на нас. На Гаспара, девятнадцатого века, который держал телефон в дюймах от уха, будто это был опасный предмет из будущего, который мог заразить его прогрессивностью, если коснется его головы.
-Как мы можем доверять этим людям?- Спросил он, сопротивляясь.
-Они лучше, чем альтернатива, которая на самом деле угрожает нам.- я тихо напомнила ему, что на мой взгляд, реально угрожало мне.
-Но... школа,- начал он, в последней попытке отговорить меня.
-Которой не будет неделю,- ответила я.- Помни, зимне-лыжный перерыв начинается завтра. Папи, послушай. Если это сработает, Винсент восстановит свое тело. Я должна быть там для этого. Если этого не произойдет, то по крайней мере мы будем лицом к лицу с этим коллекционером древностями, который может быть достаточно хорошо осведомлен, чтобы знать другое решение. Подумай только, ты будешь в состоянии удовлетворить этого клиента, с которым ты работал на протяжении десятилетий.
Я могу сказать, что Папи уже думает об этом. Он был искушен возможностью встречи с тайным коллекционером и возможностью взглянуть на его коллекцию. Но это желание было омрачено беспокойством за меня.
Юл суетился в комнате, выглядя,так будто кто-то толкает его.
-Винсент говорит мне, что я скоро полечу Нью-Йорк,- сказал он, смотря на нас, запутавшись.
-Да. Собирайся,- сказал Гаспар, повесив трубку телефона. И Юль ушел без вопросов обратно за дверь и наверх по лестнице, в свою комнату.
Гаспар подошел и посмотрел Папи в глаза.
-Ваше решение, сэр?
Папи глубоко вздохнул, взглянул на меня, а потом сказал:
-Моя внучка едет, и я поеду.
-Вам потребуется это,- Гаспар протянул Папи небольшой деревянный ящик. Внутри оказалась золотая цепочка с подвеской: плоский золотой диск с выгравированным на нем кругом, треугольником, и языками пламени.- Это останется вам, чтобы окружающие знали, что вам мы доверяем.
-Я признаю этот символ,- подтвердил Папи.
-Если вы хотите вернуться домой и упаковать сумку, автомобиль будет стоять возле вашего дома в течение двух часов,- заявил Гаспар все дела.- Я попрошу Артура и Эмброуза помочь вам и вашим внучкам вернуться домой.- Мой дед кивнул в знак согласия и Гаспар ушел, чтобы найти Джорджию и наших ревенантов-опекунов.
-У тебя есть такой тоже?- спросил Папи, потом взял цепочку, поднял над головой, одел и сунул кулон под его рубашку.
Я колебалась, но услышала голос Винсента:
"Ты можешь показать ему."
Я вытащила свой, и глаза Папи увеличились в размере с долларовой монеты до размера золотого диска. Он протянул руку, предварительно, перебирая ярко окантованные гранулы золота и изучая пламя образной конструкции, вокруг треугольного сапфира.
-Ты одевала его . . . на улицу?, - спросил он, дрожащим голосом.
-Ну, да. Я имею в виду, под одеждой, - сказала я. Выражение его лица заставило меня почувствовать, будто я сделала что-то сумасшедшее, вроде, бега голышом по улицам Парижа.
Папи изо всех сил пыталась сдержать трепет, бормоча:
-Я даже не скажу тебе, сколько это стоит, принцесса. Оно редкое.., это изделие. И если я скажу, то ты, вероятно, не осмелишься снова его носить.
Я слышала, как Винсент хихикнул у меня в голове, и я улыбнулась.
-Это всего лишь вещь, Папи.
-Да, Кейт. Вещь, которая гарантирует тебе защиту ревенантов. Но это также служит символом того, что ты значишь для них. И если они выбрали данный конкретный сигнум представлять твое значение, чтобы показать заботу, которую они вкладывают в тебя, и я не могу конкурировать с твоей защитой, которую предложили мне. Это означает, что ты бесценна.
Мой дедушка улыбнулся мне ласково и пожал мне руку.
-Меня официально превзошли, принцесса.
-Это не конкурс, Папи,- сказала я, улыбаясь. -Это группа усилий. И теперь ты один из группы.
Папи взял меня за руку и вывел из комнаты.
-Тогда давай устроим шоу в дороге.
Глава 22
Мы вылетели из Парижа из аэропорта Шарль де Голль в 8 вечера, и волшебным образом через шесть часов прибыли в аэропорт JFK в десять часов вечера. Я почти не спала, то ли от беспокойства, то ли от волнения, я не могла сказать. Возможно и то и другое. Папи и Бран задремали, как только мы оказались в воздухе. Юл тихо разговаривал с Винсентом в задней части самолета и, через некоторое время, уселся с книгой.
Водитель ждал нашего прибытия с табличкой "Гримо". Сложив наш багаж в тележку, он сопроводил нас к ожидающему лимузину снаружи. Снег лежал в дюйм толщиной, а ледяной ветер заставил меня потуже укутаться в пальто, когда я увернулась от заледенелого тротуара.
Мы молчали по дороге на Манхэттен. Я почувствовала странное онемение, когда смотрела на мерцающие огни приближающегося города, через окно лимузина. И это было не только от нехватки сна и смены часовых поясов. Это потому, что я вернулась.
Туда, где я выросла. Туда, где я прожила шестнадцать лет, вся моя жизнь, мои мама и папа, где я пошла в школу, где научилась водить, где впервые меня поцеловал мальчик. Это место было настоящем, а Париж был фантастикой. Так почему же я чувствую себя так нереально? У меня было подозрение, что мое онемение прикрывает что-то другое: бедствие, пожалуй. Или, может быть, пробудившуюся боль, с которой я не готова была встретиться.
Бран глядел в окно с широко раскрытыми глазами, смотря на все с отвисшей челюстью. Он издал небольшой вздох, когда Эмпайр Стейт Билдинг появился в поле нашего зрения. Папи спросил:
-Это ваш первый раз в Америке?
-Это мой первый раз за пределами Франции, - ответил Бран, не в силах оторвать глаз от достопримечательностей снаружи.
-Как насчет тебя?- спросила я Юла, который сидел, прислонившись спиной к подголовнику, наблюдая, без эмоций, как наш лимузин пересекает Манхэттенский мост, высоко над Ист-Ривер.
-Дальше всего я был в Бразилии,- сказал он, лениво потирая глаза, чтобы встретиться с моими собственными, а потом опустить. Он ведет себя по-другому после поцелуя. Отстранено. Он сидел так далеко от меня, как это возможно во время поездки в аэропорт и в самолете. Обычно он всегда разговаривал со мной и с Винсентом, в голове.
Он явно избегает меня. Это понятно. Я едва видела его после субботы, два дня назад. Существовало определенное чувство дискомфорта между нами двумя. Я желала от всей души, что чувство просто уйдет, и все станет на круги своя. Я любила Юла. Только не так. Но, будучи лучшим другом Винсента, он всегда будет в большей части моей жизни.
Мой разум, проскользнул к сцене, в его спальню, где я пыталась увидеть ее снаружи. С моей точки зрения, он чувствовал, что я целуюсь с Винсентом. Глаза мои были закрыты, и это то, что я видела в своей голове. Но теперь представьте, что я вошла в фокус, и Юл был в моих руках, мы держали друг друга в отчаянной попытке приблизиться.
Взглянув на Юла, я увидела, что он смотрит на меня, и мои щеки вспыхнули, и я выкинула образы из своего сознания. Он держал на мне взгляд, и знал, о чем я думаю, а потом закрыл глаза и положил голову на спинку сиденья.
"Кейт, ты в порядке?" услышала я, что сказал Винсент.
-Да. Просто устала, - ответила я, а затем быстро взглянула на Папи. Он старался не выглядеть рассерженным, его бесило то, что я вслух говорила с призраком Винсента. Он утверждает, что это грубо, вести разговор, когда другие не могут к нему присоединиться, но я знала, что действительно он ненавидел, это смотреть, как его внучка говорит с воздухом.
Водитель лимузина направился на север в Парк-авеню и повернул налево, когда мы добрались до домов восьмидесятых годов. Доехав до конца квартала, он остановился перед величественным зданием, квартира с видом на музей Метрополитен.
-Приехали,- сказал он с сильным русским акцентом, и вышел, чтобы помочь нам с нашим багажом.
Швейцар в униформе выскочил за дверь, встречая нас на тротуаре и неся наш багаж внутрь. Он засунул их всех за прилавок, и повернулся к нам лицом, сцепив руки за спиной.
-Г-н Голд ждет вас. Пожалуйста, покажите мне ваши знаки ассоциации.
-Знаки?- Спросила я в замешательстве.
-Вы являетесь частью клуба г-н Голда, не так ли? Мне нужно увидеть доказательства вашего членства.
-Сигнум,- подсказал Юл.
-О,- сказала я, и вытащила ожерелье из под своей рубашки. Папи сделал то же самое, смотря на швейцара, а Бран откинул рукав, чтобы показать свою татуировку.
Человек не выказал удивления при наших странных знаках. Слегка поклонившись, он сказал:
-Спасибо. Можете проходить,- и провел рукой в ??перчатке, показывая на лифт. Он не попросил Юла показать символ, подумала я, и швейцар нажал кнопку верхнего этажа. Я изучала его очень внимательно и с удивлением поняла, что он ревенант. Но мой шок был вызван не от того, что мистер Голд нанял родных охранять его здание, шок был от того, что я была в состоянии сказать, кем он был.
Странные спецэффекты я замечала вокруг нума, и возле этого человека тоже. Сантиметр пространства вокруг него был уплотнен яркостью и цветом, чем остальная часть воздуха, в то время, как у нума цвета оставались бесцветными полутенями.
Я посмотрела на Юла. У него был такой же яркий нимб вокруг тела. Я провела так много времени с ним и другими, что я просто не замечала, что он у них есть. Теперь, когда я стала частью мира ревенантов и мне было известно, что сверхъестественные существа есть, где я никогда не ожидала бы встретить их, я обращала больше внимания на тех, кто был, и на тех ,кого не было. В случае с швейцаром... нет.
"Он один из нас," сказал Винсент, подтверждая мою догадку.
Мы вышли из лифта, следуя за человеком по коридору, и остановились перед дверью. Он отпер ее и проводил нас в квартиру.
-Мистер Голд будет здесь. Он просил, чтобы вы чувствовали себя комфортно.- И с этими словами он закрыл дверь, оставив нам возможность с трепетом проверить окружающую обстановку.
Квартира была массивной и современной, с белыми стенами и деревянным полом, с окнами от пола до потолка и практически без мебели. На каменных постаментах стоит древняя керамика и металлические предметы: золотая греческая маска. Бронзовый Римский шлем. Изящная мраморная рука скульптуры, размером с холодильник. Я видела такие вещи в музеях, охраняемых под тяжелым стеклом. Но здесь они были в пределах досягаемости, оформлены со вкусом, освещение, как в галереи, которые заставляли их светиться, словно драгоценные камни.
Pезкий вдох Папи показал, что он был так же поражен, как и я. Даже Юл выпрямился немного, он вынул руки из карманов и прошел, чтобы прикоснуться к тонкой резьбе мраморного плеча нимфы. Бран просто стоял и глазел своим постоянным потрясенным видом, его огромные глаза вбирали каждый сантиметр комнаты.
Дверь открылась снова, и вошел молодой, белокурый, голубоглазый мужчина в белом костюме. Он слегка поклонился.
-Теодор Голд, - сказал он.
-Но вы ведь швейцар!- Воскликнула я. Он был едва узнаваем без формы и шляпы. Идеальная маскировка, подумала я. Никто не смотрит на лицо швейцара.
-Да, я сожалею об этом, - сказал человек высшего класса, пафосное звучание дикции, которое не было похоже с сильным Джерсовским акцентом, с которым он говорил, когда был швейцаром.- Я ценю свою личную жизнь, и предпочитаю не зависеть от чужой безопасности. Я буду защищать себя собственноручно, чем рисковать ошибками других. Хотя с вами и ревенант,- он кивнул в сторону Юла,- он мог бы приехать сюда по принуждению, в качестве заложника, если бы вы хотели добраться до меня.Насколько я понимаю, ты Юл, - сказал он, приветствуя европейскими поцелуями в щеки.- Добро пожаловать, родственник.
-Я Кейт, - сказала я и протянула руку американцу для американского пожатия. Мистер Голд протянул мне с теплой улыбкой, и, к моему облегчению, не стал просить разъяснений того, почему я здесь. Я не думала, что смогу объяснить, что я девушка блуждающего духа.
Следующим был Бран.
-Ваша татуировка говорит мне, что вы целитель, Жан-Батист рассказывал. Я читал о вашем роде. Это действительно большая честь встретиться с вами.
Он повернулся к моему деду.
-Вы должно быть месье Мерсьер. Гаспар позвонил мне, чтобы сообщить что вы и ваша внучка присоединитесь к родственникам из Парижа.
"Итак, он знал. Значит это объяснять нам не надо," сказал Винсент мне.
-Ты читаешь мои мысли, - прошептала я в ответ.
-Я Антуан Мерсьер,- подтвердил мой дед на своем красивом английском с акцентом. Он посмотрел на ревенанта со смесью подозрительности и любопытства.- Вы Теодор Голд IV? Теодор Голд? Автор 'Падения Византии'?
Мужчина улыбнулся.
-Да, это моя работа.
Судя по выражению Папи, он будто только что встретил Папу Римского.
-Но вы так молоды! Я в восторге, что я встретился с вами. Книга твоего деда о керамике римской эпохи, для меня, как Библия.
Тень веселья мелькнула на лице Теодора Голда.
-На самом деле, Теодор Голд младший- это я. Как и старший Теодор. Я пытаюсь менять стиль письма каждый раз, чтобы сделать весь необходимый фарс немного убедительнее.
Папи просто стоял, разинув рот.
Мистер Голд засмеялся и похлопал Папи по плечу.
-Ну, для меня это честь обманывать того, кто хорошо разбирается в сфере деятельности, как вы, месье Мерсьер.