— Она снова истребит твоих зомби, — не преминул заявить Мерфи.
— Так держать, — поворчала я. — Глядишь, и убедишь его, что меня лучше прикончить.
Мезаро рассмеялся:
— Она не сможет сделать здесь порошок.
— С чего вы взяли? — возмутилась я и чуть было не хлопнула себя по лбу. Ну чем я лучше Мерфи?
— С того, что если замечу тебя за чем-то подобным, то убью твоего возлюбленного, нашпигую его солью, и он уже никогда не сможет восстать.
— Он не мой возлюбленный, — решила уточнить я. Ни о какой любви речи не было.
Мерфи как-то странно на меня поглядел. Чем, собственно, он недоволен?
И почему, собственно, у меня учащался пульс и возникала паника при мысли, что я могу влюбиться в другого мужчину? Я не собиралась этого делать и точка!
— Я все равно уверен, что ты вряд ли захочешь испачкать руки в его крови. А она будет на твоих руках, жрица. И это не фигура речи.
Я вздрогнула, вызвав у Мезаро ухмылку.
— Превосходно. Вы будете моими гостями, пока я не получу то, чего хочу.
— А потом? — спросил Мерфи.
Ухмылка Мезаро сделалась шире.
— Потом будет видно.
***
Нас снова отправили в хижину Мерфи.
— Развлекайтесь, детишки, — сказал Мезаро и протянул мне нож.
Я посмотрела на свое оружие, когда-то вселявшее страх в ночных чудовищ. Мезаро, казалось, вообще не испытывал страха, пугая меня до чертиков.
Бросив нож в свой рюкзак, я сказала:
— Значит, теперь нам можно жить вместе? Вы кардинально изменили взгляды на внебрачный секс?
— Мне плевать, с кем ты спишь, жрица. Я хотел разлучить вас, чтобы убить твоего кавалера.
Задай глупый вопрос…
— Почему мне сказали, что Мерфи не существует? Неужели вы думали, что я на это куплюсь?
— Мои люди живут только в этом новом, созданном нами мире. Как только кто-то исчезает с их орбиты, они забывают об этом человеке.
Я нахмурилась. Теперь понятно, почему Хелен не помнила того чокнутого пожирателя носов, хотя он должен был провести здесь какое-то время. Это место было чертовски странным, как и его обитатели. Вот так новость.
Мезаро махнул рукой, подзывая двух гаитян.
— Следите, чтобы они не сбежали, — приказал он. — Иначе отведаете соли.
Стражи послушно замерли у двери.
— Надо выбираться отсюда, — сказала я.
— Да ну?
— Что с тобой? — я уставилась на Мерфи.
— О, даже не знаю. Может, я только что видел, как люди на глазах разлагаются. А может, французишка швырнул меня через двор, а потом заявил, что хотел убить и превратить в еще одного бойца своей чертовой зомби-армии.
Мерфи давно перестал жонглировать акцентами. Видимо, весь его мир перевернулся с ног на голову. Наверное, стоит сделать ему поблажку.
— По крайней мере, ты больше не считаешь меня сумасшедшей.
— Как сказать. Ты все еще хочешь воскресить свою дочь?
— А что такого? Ты же сам их видел. Мы даже не заподозрили, что эти люди — воскресшие мертвецы. Они снова живы.
— Пока их не накормят солью или не дунут им в лицо вуду-порошком!
Мерфи изменился. Его голос, глаза, выражение лица стали другими. Он словно постарел.
Видимо, на парня повлияли голод, страх и потеря крови, насильственно взятой для церемонии воскрешения, тем более что парень этот привык жить в свое удовольствие. Это селение, это путешествие и мои проблемы так доконали Мерфи, что он хотел слинять обратно в горы или хотя бы к водопаду.
— Мне жаль, что ты угодил в такой переплет, Мерфи.
— Я знал, во что ввязываюсь.
— Сомневаюсь.
Мерфи раздраженно вздохнул:
— Ты узнала то, что хотела. Теперь пора сматывать удочки.
Он прошел вглубь хижины и проверил на прочность угловые опоры. Я последовала за ним и присела рядом, когда он начал искать брешь в основании стены.
— Зачем так спешить? — спросила я.
— Если не брать в расчет психа, грозившего меня убить?
Мерфи встал, и я тоже. Быстро взглянув на дверь и убедившись, что стражи по-прежнему смотрят в другую сторону, он повернулся и заслонил меня собой:
— Потому что он точно прикончит меня, когда найдет это.
Пошарив в кармане брюк, Мерфи достал бриллиант Мезаро.
Глава 23
Чертыхнувшись, я схватила камень и запихнула в свои брюки. Мерфи хотел было сунуться следом, но я огрела его руке:
— И не думай.
Привлеченные нашей возней стражники заглянули в хижину, увидели только, что Мерфи пытается залезть мне в штаны, усмехнулись и опять отвернулись.
— Откуда он у тебя? — прошипела я.
— А ты как думаешь?
Я постаралась вспомнить, когда Мерфи приближался к бриллианту. Ага! Этим утром он прошмыгнул к Мезаро проверить шкуру леопарда.
— Мезаро взял и оставил камень на виду, зная, что ты на свободе?
— Не совсем так. Просто у меня есть кое-какой опыт в открывании замков, — скромно ответил Мерфи и хрустнул пальцами.
Кто бы сомневался.
— А как же «кража есть кража, неважно, у кого ты крадешь»? — спросила я.
— Это твои слова, а не мои. Не для того я прошел через все это: похищение, одурманивание, потерю крови и первое место в списке жертв бокора, чтобы уходить отсюда с пустыми руками.
— Когда ты собирался рассказать об этом мне?
— Только что рассказал. А теперь верни мне камень.
— Нет.
— Кассандра!
— Девон!
— Ты говоришь, как моя мать, — скривился он. — Называй меня Мерфи.
— Не вопрос. — Мне ни в коем случае не хотелось, чтобы он видел во мне свою мать.
Мерфи посмотрел на дверь:
— Думаю, тебе нельзя хранить его у себя.
— А тебе, значит, можно? Это тебя, а не меня хочет убить бокор.
— Только когда восстановит свое войско.
— Мезаро заметит пропажу бриллианта.
— Я не собираюсь сидеть здесь, когда это случится. А ты?
— Нет. Как будем выбираться? Есть идеи?
— Ни одной. Даже если мы проскользнем мимо стражи, уцелевшей половины армии зомби и самого Мезаро, то вернемся к злополучному водопаду. — Мерфи задумался. — У тебя часом нет заклинания, чтобы заставить их всех исчезнуть? Или еще лучше: перенести нас обратно в Порт-о-Пренс? — Он щелкнул пальцами: — Вжик?
— Ты вдруг уверовал в заклинания?
— После утренних событий было бы глупо не уверовать. Ну что, есть?
— Вуду — это религия, а не магия.
— Превращение зомби в прах — самая что ни на есть магия. Да и само их существование, черт возьми, противоречит любым религиям, это просто из ряда вон.
— Так и есть, — прошептала я.
Мое замечание о религии и магии не выдерживало никакой критики. Мезаро говорил, что чем дольше я нахожусь здесь, тем больше чудес происходит. Сложно сказать, кого следовало в этом винить: меня, эти джунгли, либо и то, и другое. В любом случае я немного боялась своей силы. Хотя она могла стать единственной преградой между нами и загробным миром, если дело примет скверный оборот.
День тянулся мучительно долго. Мы сидели и разглядывали друг друга, стены, пол, таращились в окно. Нам принесли еду и разрешили поодиночке ходить в туалет — тот, что имелся в наличии. Когда стемнело, план побега был в том же состоянии, что и при свете дня.
Потом я провалилась в сон, а когда проснулась, хижину озаряло слабое пламя свечи. Мерфи сидел на полу, без рубашки, и его тело блестело в теплом рассеянном свете. Я восхитилась бы этой картиной, если бы он не разворошил мой рюкзак, выложив в ряд его содержимое.
Я села, и Мерфи поглядел на меня.
— Прости, — развел он руками. — Я просто… Это все, что у нас есть. Я прикидывал, как бы применить эти вещи. — Он взял нож. — Никогда бы не подумал, что острая сталь окажется бесполезной.
— Серебро, — поправила я.
Мерфи повернул лезвие, и отблески пламени заиграли на отполированной поверхности.
— Изысканно.
— Практично. До недавнего времени серебро убивало любую нечисть.
Мефри поднял голову:
— Ты убивала этим ножом?
— Нет, — призналась я. — Я не из тех ягер-зухеров.
Мне показалось, что сейчас он закатит глаза и отпустит очередную остроту, но это осталось в прошлом.
— Из каких же ты?
— У меня с ними действительно мало общего. Я разбираюсь в вуду, а так как последняя эпопея с оборотнем включала в себя проклятие вуду, меня попросили помочь. Большинство ягер-зухеров бойцы. — Я вздохнула. — А точнее сказать, убийцы. Они ни перед чем не остановятся, выполняя свою работу, потому что знают: если не выполнят — погибнут люди.
— Расскажи о них поподробнее, — попросил Мерфи.
Я колебалась. Информацию о ягер-зухерах полагалось держать в секрете, но я сомневалась, что мы с Мерфи выберемся живыми, и поэтому решила с ним поделиться. Да и чем еще было заняться?
— Ягер-зухеры — это сообщество охотников на монстров, возглавляемое Эдвардом Манденауэром. Он был шпионом во время Второй мировой. Его направили выяснить, что замышляет Гитлер.
— У него было много замыслов, — проворчал Мерфи.
— Больше, чем кто-либо думает. Гитлера привлекали волки и оборотни. Возможно, дело в том, что Адольф означает «Благородный волк». Он взял себе титул «фюрер», отождествляя себя с вожаком волчьей стаи. И даже учредил подпольную террористическую организацию «Вервольф».
— Чем она занималась?
— Ближе к концу войны, когда над Германией стали сгущаться тучи, новобранцев отобрали из рядов гитлерюгенда, СС, регулярной армии, гражданского населения. Подобно оборотням, в светлое время дня они ничем не отличались от обычных людей, а ночью сеяли смерть и разрушения в стане врага всеми доступными способами.
— Они на самом деле были оборотнями?
Хм. Об этом я не задумывалась.
— Эдвард никогда не рассказывал. Скорее всего, он и сам не знает.
— И что же твой босс раскопал?
— Ты когда-нибудь слышал о Йозефе Менгеле? — Мерфи скорчил озадаченную мину, и я уточнила: — Это врач, ставивший медицинские опыты на евреях, цыганах… в общем, на всех, на ком пожелает.
— Вот урод, — процедил Мерфи.
— Еще какой. Гитлер приказал ему создать армию оборотней, и он ее создал.
— Каким образом?
— Чуточку этого, побольше того. Никто точно не знает, потому что герр доктор уничтожил все записи.
— Однако оборотней он не уничтожил?
— Нет. Он выпустил их на волю. С тех пор их популяция неуклонно увеличивалась. Как и число других существ, созданных в его тайной лаборатории в Шварцвальде. Эдварду было предписано ликвидировать чудовищ, но он опоздал. И по сей день пытается выполнить свое задание.
— Все это кажется полным бредом, пока у тебя на глазах зомби не разваливаются на куски.
— Ты еще не видел, как человек превращается в волка и обратно. Зрелище так себе.
— Представляю. — Мерфи поджал губы. — А может, и нет. Каких еще существ создал Менгеле?
Я вспомнила, что ответил Эдвард, когда я задала ему тот же вопрос.
— Давай по одному монстру за раз.
— Ты не знаешь.
— Вообще-то, нет. С меня довольно оборотней и зомби.
— Если Манденауэр участвовал во Второй мировой войне, он, должно быть, очень старый.
— И к тому же… — я пыталась подобрать нужный эпитет, чтобы описать Эдварда, — очень жуткий.
— Ему лет восемьдесят, не меньше.
— Но он еще способен стрелять из ружья. — И делает это с завидной регулярностью. — Он руководит всеми подразделениями ягер-зухеров, хотя ему помогает внучка. У них есть лаборатория…
Я замолчала, не став упоминать место дислокации базы, так как его полагалось знать только ягер-зухерам. Но раз ее недавно взорвали, сведения эти, вероятно, не являлись таким уж большим секретом.
Отстроенная заново база предположительно была неприступной — это слово всегда действовало мне на нервы.
— Они штампуют собственных монстров в этой лаборатории?
— Нет. — Во всяком случае, я так не думала. — Ищут лекарства от различных мутаций. Элиза, внучка Эдварда, вирусолог. Она разрабатывает вакцину от вируса ликантропии.
— Ликантропия — это как простуда? — Мерфи наклонил голову. — На стероидах?
— В некотором роде. Проклятие передается укушенной жертве через слюну, вызывающую изменения в ДНК.
— Кажется, вирусы сложно или вовсе невозможно победить, так как они постоянно меняются и эволюционируют?
Вирус ликантропии изменился, что верно, то верно. Главным образом потому, что оборотни начали комбинировать силу с магией, предпринимая попытки установить свою власть над миром.
Что такого в этой власти над миром? Каждому психу ее подавай.
Ягер-зухерам пока удавалось давать им отпор. Но рано или поздно…
— Вирусы хитрые, — подтвердила я. — А ликантропия еще хитрее. Но Элиза тоже не лыком шита.
— Как же тебя угораздило примкнуть к ягер-зухерам? — спросил Мерфи.
— В Новом Орлеане промышлял один лу-гару, — ответила я. — Это оборотень по-французски.
— Знаю, — скорчил гримасу Мерфи. — Я неплохо владею французским.
— О, конечно. Лу-гару был создан королевой вуду во времена Гражданской войны.
— И это чудище продолжает разгуливать на свободе и плодить новых оборотней? — насупился Мерфи. — Напомни мне, чтобы я не совался в Новый Орлеан.
— Анри поймали, и Элиза увезла его в лабораторию. А меня Эдвард направил сюда, поручив выяснить, что представляет собой это проклятие.
Мерфи нахмурился:
— Я думал, ты приехала узнать, как воскресить свою дочь.
— Мне повезло, что я хочу узнать то же самое, что и мое начальство. Все обнаруженные мной сведения указывают на то, что нам следует воскресить королеву вуду и попросить ее снять проклятие.
Мерфи опять покрутил нож в руке.
— Почему это меня не удивляет?
— Потому что не лишено смысла?
— В альтернативной вселенной.
— Вселенная совсем не такова, как ты всю жизнь полагал. — Я коснулась его руки. — Просто надо привыкнуть.
— А ты быстро привыкла?
Я улыбнулась:
— Все еще привыкаю.
— Что ж, это радует, — прошептал Мерфи и поцеловал меня.
Да, он отменно владел французским.
Не знаю, чем объяснить, но как только этот мужчина прикасался ко мне, я сразу теряла голову и превращалась в дикарку. Меня не заботило, кто он и чем занимается, пока он занимался мной.
Возможно, я реагировала не столько не Мерфи, сколько на это место, нашу оторванность от мира — здесь мы могли положиться только друг на друга и поневоле были заодно — и то, что нам, скорее всего, не суждено увидеть другую сторону водопада.
Впрочем, я мечтала о Мерфи еще до того, как мы угодили в ловушку. Не зная о нем почти ничего, кроме того, что он мастерски меняет акценты и охоч до наживы, я представляла в воображении очертания его губ и вкус его кожи. Да и как тут удержишься, если он так чертовски хорош собой?
Теперь, когда я доверила Мерфи свою жизнь, а он мне — свою, когда я узнала его подноготную и разделила с ним больше, чем с кем-либо другим за долгое время, дело дошло до привязанности. Несмотря на всю ложь — и его, и мою, — я хотела делить с ним объятия и, пожалуй, прочие радости. Если бы только можно было избавиться от стражников у двери.
Я отстранилась, но Мерфи снова притянул меня к себе и начал осыпать поцелуями мое лицо и шею, нашептывая мое имя.
— Мерфи, я кое-что придумала.
— Я тоже. Что-то вроде этого. — Он положил руку мне на грудь и погладил пальцем сосок. Мое изголодавшееся тело, как всегда предательски отозвалось на ласку, сосок затвердел, и я откинула голову, отдавшись во власть Мерфи.
Скользнув взглядом по двери и глазеющим на нас охранникам, я прошептала:
— Мы не одни.
Мерфи поднял голову, но я потянула его обратно, ткнув носом в ложбинку.
— М-м-м, — пропыхтел он.
— Притворись, что занят.
— Мне не надо притворяться. — Он скользнул зубами по холмику моей груди и принялся шарить рукой у меня под рубашкой.
— Послушай меня. — Я зарылась лицом в его волосы, прильнула губами к его уху и лизнула мочку, потеребив кончиком языка серьгу. Мерфи задрожал. — Я придумала, как удрать отсюда.