— Что думаешь? — спросила я.
— Ты обратилась не к тому зоологу.
— Ха-ха.
Диана специализировалась на волках, что недавно пришлось кстати.
— Я ничего не знаю о рептилиях. За исключением того, что я их не люблю.
— Тс-с, — шикнула я.
Лазарь, казалось, чуял тех, кто боится змей, и с огромным удовольствием их изводил. Чем, вероятно, и объяснялось его враждебное отношение к Диане, а не тем, что он меня ревновал.
— Похоже, ему лучше, — сказала она. — Возможно, таким образом он лишь выразил недовольство тем, что ты его оставила.
— Возможно, — согласилась я, хоть сама в это не верила. Я провела с Лазарем достаточно времени, чтобы распознать ненависть. Больше Дианы он не любил только соседскую кошку.
— Давай пропустим по бокальчику, пока ты рассказываешь, что узнала. — Я проследовала за Дианой к кухонному столу, на котором стояли два бокала тягучего рубиново-красного каберне.
Уставившись на жидкость, я подумала о крови, стекающей из чаши на землю, потом — о телах, вылезающих из грязи, а после…
Пустота.
Нахмурившись, я сделала глоток. Диана тоже пригубила вино, наблюдая за мной поверх бокала. Вероятно, я не только чувствовала себя усталой, но и выглядела таковой. Надеясь побыстрее со всем покончить, я пустилась в повествование о поездке на Гаити.
Диана даже не моргнула, пока я рассказывала о водопаде, зомби и Мезаро. Она и не такое видела.
— Заклинание кажется чересчур простым, — прошептала Диана.
Я тоже так считала, но что тут поделаешь? Какое ни есть, а заклинание.
— Оно не простое, если его не знаешь, — заметила я. — Такое нарочно не придумаешь.
Диана наклонилась вперед.
— Испробуем его сегодня ночью?
Полагаю, я не все ей рассказала.
— Надо дождаться полнолуния.
Ее лицо поникло.
— Казалось бы, чтобы разрушить проклятье ущербной луны требуется ущербная луна.
Которой сегодня тоже не будет, но зачем на это указывать?
— Луна в полнолуние обладает особой силой. Каждой ведьме это известно.
— Я не ведьма, да и ты тоже.
— Некоторые позволят себе не согласиться. — Карл обзывал меня куда хуже, чем ведьмой. С другой стороны, когда мы виделись в последний раз, я тоже не обращалась к нему «дорогой».
Диана улыбнулась, решив, что я пошутила.
— Мы так долго ждали, можем подождать еще немного.
Я только надеялась, что, когда воскрешу королеву вуду, она согласиться снять проклятье, ну или хотя бы расскажет, как это сделать. Иначе мы окажемся в тупике.
Я осушила бокал одним глотком. Диана уже допила вино.
— Еще по одному? — предложила я.
— Я лучше пойду. Новая няня — просто золото, но рисковать не стоит.
Поскольку предыдущей няней пообедал оборотень, я прекрасно понимала Диану.
У двери она остановилась.
— Ты говорила с Эдвардом?
— Только один раз по приезду на Гаити. Он в Новом Орлеане?
— Нет. Но лучше свяжись с ним, пока не заявился. Ты же знаешь, как он ненавидит бесцельные поездки. Эдвард предпочтет оказаться здесь, когда ты будешь воскрешать колдунью, и ни минутой ранее. Места, куда надо наведаться, монстры, которых нужно убить. Ну, ты понимаешь.
Я понимала.
— И не забудь рассказать ему о том, что случилось с Мезаро. Возможно, он захочет отправить кого-нибудь проведать зомби.
— Вот только деревню не так-то легко отыскать.
— Может, теперь, когда колдун мертв, это сделать гораздо легче.
Верно. Водопад — всего лишь вода, а не стена.
— Помнишь, мы обратились за помощью к богине луны Эрзули, и ты отправила меня в вудуистский рай? — спросила Диана.
— Не тебя, а только твой разум.
— И все же я принесла очень даже настоящую частичку сада богини.
Это не поддавалось объяснению. То был мой самый прекрасный час в мире магии.
— У тебя все получится, — сказала Диана. — Вот увидишь.
Она пыталась меня подбодрить, вселить уверенность. И у нее получалось.
Диана топталась на пороге магазина.
— Что-то в тебе изменилось.
Вероятно, все дело в сексе. О котором я тоже не рассказала, не знаю, почему.
— Не пойму, что именно, — пробормотала она и ушла.
Я закрыла и заперла дверь, потом обошла магазин, по пути прикасаясь к вещам. Это первый дом, который принадлежал именно мне.
Когда я проходила мимо проволочной клетки, Лазарь снова зашипел. В тишине, повисшей после ухода Дианы, звук прозвучал резко, почти зловеще.
Если он не прекратит, я найду ветеринара, разбирающегося в змеях, пусть даже мне придется обыскать всю Луизиану, а потом отвезу Лазаря на осмотр.
Я снова наполнила бокал, схватила рюкзак и отнесла все в жилую зону за кухней, где находились спальня, ванная и гостиная. Кухня и примыкающий к ней кабинет разделяли жилое и рабочее пространства.
На обстановку я не тратилась, предпочитая вкладывать деньги в магазин и храм вуду. У меня имелись кровать с бледно-голубым покрывалом и белыми простынями, голубой диван, коричневое кресло и телевизор. Я не купилани видеомагнитофон, ни ДВД-плеер, так как брать фильмы в прокате не было ни времени, ни желания.
Пока не забыла (будто это возможно), я позвонила Эдварду. Включилась голосовая почта, поэтому я оставила сообщение:
— Я в Новом Орлеане, сэр. Бокор мертв, насчет зомби не уверена. Может кто-нибудь проверить и сообщить мне? Я смогу провести церемонию воскрешения в полнолуние. — Я помешкала, а потом радостно воскликнула: — Тогда и увидимся!
Эдварду понравится. Или нет. Чувство юмора у него хромало, что, учитывая его образ жизни, вполне закономерно.
Я подумывала принять ванну, потягивая вино, а после лечь спать. Но прежде на свою беду распаковалась.
Мятая мокрая одежда. Мой нож. Пустые целлофановые пакеты. Вещи чем-то воняли, поэтому я решила избавить себя от хлопот, выкинув все, кроме ножа.
Я пошарила по дну рюкзака, желая убедиться, что не выбрасываю ничего стоящего, и наткнулась пальцами на холодный гладкий камень.
Когда я видела Мерфи в последний раз, его утаскивали из аэропорта. Потом его, вероятно, заковали в наручники, отвезли в участок, где обыскали и конфисковали все личные вещи. Тогда как меня провели прямиком в самолет и вывезли из страны.
Влекомая отдаленным шумом падающей воды, я уносилась в царство грез и оказалась в пещере, в пруду, совсем одна.
Одна ли? Из темноты послышалось тихое рокочущее рычание, однако оно не напугало меня, а заинтриговало и странным образом возбудило.
Холодная вода плескалась о мою грудь, лаская соски и заставляя их затвердеть от желания. Я направилась к камням, туда, где в ночной тьме сверкнули глаза.
Я завороженно смотрела на колеблющуюся фигуру. Она покачивалась так же, как в тот раз, когда я видела ее не во сне, а наяву. Мой разум никак не мог придать ей четкость очертаний и понять, чей же это силуэт.
Рычание эхом отразилось от стен пещеры, но я все равно продолжала идти. Выбравшись из пруда, пошлепала по грязному полу. Вода стекала по моему телу, кожа перестала гореть и покрылась мурашками. Я задрожала.
Дыхание резко вырывалось из груди в такт биению сердца.
— Покажись, — прошептала я, и зверь вышел на свет.
Я ожидала появления волка, поэтому разум не сразу воспринял то, что ясно видели глаза.
Лоснящуюся шерсть, пружинистые мускулы, черные пятна на янтарно-желтой шкуре, зубы и глаза леопарда.
Зверь, рыча, подкрадывался. Теперь, когда звук не отдавался эхом, стало очевидно, что его издавала большая кошка. Тем не менее я не боялась. В конце концов, это лишь сон.
Кошка прыгнула, ударила меня передними лапами в грудь и опрокинула на мягкую душистую траву, которой, как бывает во сне, сменилась твердая неровная земля.
Я не испытывала боли, но меня обуревало любопытство: почему леопард, а не волк?
Ответ прост. Сообщество леопарда. Шкура на стене хижины Мезаро. Воспоминания отложились в подсознании и навеяли этот сон.
Зверь понюхал мою шею, провел носом по груди. Я закрыла глаза, стремясь проснуться.
Длинный кошачий язык лениво закружил вокруг моего соска. Я распахнула глаза, но пещера погрузилась в кромешную тьму. Хотя бы не придется смотреть.
Мягкий шершавый язык продолжал дразнить мои соски, пока они не затвердели и не заныли. Тогда он двинулся ниже, прокладывая влажную дорожку. Зубы царапнули кожу под пупком, над бедром, на внутренней стороне бедер. Удовольствие, боль, запретное искушение. Я едва могла дышать от страха и волнения.
Это должен быть сон. Ни один леопард не стал бы лизать мою шею. Зверь разорвал бы мне горло.
И ни один леопард не стал бы нежно ласкать меня между ног, терзать, доводя до исступления. Тварь выпила бы мою кровь и только.
Я оказалась в плену непрошенного желания, запертая во сне, чересчур походившем на реальность. Живущий во тьме зверь подполз ближе, его эрекция скользнула по внутренней поверхности моего бедра.
Я напряглась и сдвинула ноги. Даже во сне я не желала заходить дальше.
Давление ослабло, и на мгновение я подумала, что все кончено, но потом кто-то поцеловал меня по-французски. Я почувствовала свой вкус на человечьих губах.
Смущенная, мучимая сомнениями, я поначалу не отвечала. Но губы действовали так же настойчиво и умело, как и руки, теперь ласкавшие мое тело. Мысленно пожав плечами, я обняла воображаемого любовника за шею, притянула ближе и развела ноги, приветствуя его вторжение. Но он оказался не готов или думал, что не готова я.
Он умело водил длинными пальцами по моему телу, дотрагивался до меня, целовал, языком и зубами подводил к вершине, но не позволял ее достичь.
Пещера наполнилась звуками моего желания: бессвязным шепотом, возможно, стонами. Я вся горела, грудь и влагалище набухли и пульсировали.
Он поставил меня на колени и, обхватив руками мои бедра, большими пальцами ласкал спину, потирая поясницу, заставляя меня выгибаться. Я покачивалась, желая, чтобы любовник вошел в меня резко и быстро, и наконец он наполнил меня одним мощным толчком.
Я застонала, когда кончик его члена, казалось, уперся в матку. Наклонившись, он уткнулся носом в мою шею, одной рукой принялся массировать мою грудь, а другой — поглаживать чувствительный клитор. Длинные пальцы надавливали все сильнее, пока я не достигла пика. Зубы царапнули шею, однако боль лишь обострила наслаждение.
Когда страстная дрожь утихла, он глубоко толкнулся в меня в последний раз и излился, чем продлил мое удовольствие. Осев рядом, провел носом по моей щеке, лизнул мочку, а после отстранился.
Опустошенная и удовлетворенная, я рухнула на землю. Протянув руку, погладила пальцами шерсть. Глаза зверя ярко сверкали в темноте, по пещере разносилось тихое урчание.
Черная завеса спала. Я снова могла видеть. Рядом со мной развалился огромный леопард. Он часто и тяжело дышал, словно недавно весь выложился. Пожалуй, так и было.
Я опустила взгляд, гадая нет ли у меня рваных кровоточащих ран от его когтей и зубов, о которых я просто не знаю. Но я тоже была леопардом.
Я пробудилась, мечась по постели и хныкая в попытке выдавить из себя застрявший в горле крик ужаса.
Забрезживший рассвет наполнил комнату загадочным серым светом. Я ощупала тело. Слава богу. По-прежнему женщина.
— Черт, — выдавила я. Меня встревожил мой слабый, испуганный голос. Очень давно я так не боялась.
Одеяло отбрасывать не пришлось: я уже скинула его на пол. Я подошла к окну и подняла жалюзи.
От реки поднимался туман. Он окутывал здания и приглушал цвета. Казалось, время повернулось вспять, вернув городу облик столетней давности.
Разумеется, Французский квартал всегда так выглядел. Если, конечно, не обращать внимания на туристов с бокалами коктейля «Ураган», магазины футболок и стриптиз-клубы. А ранним утром, когда солнце только восходит, их легко не замечать.
Тело все еще покалывало, и мне по-прежнему было тесно в собственной коже. Колени слегка дрожали от слабых отголосков оргазма, который я то ли испытала, то ли нет. Я потерла глаза.
— Что это было, черт возьми?
Сон. Ни больше, ни меньше. Но вот почему мне приснился эротический сон, я понятия не имела. В последние две недели у меня было больше секса, чем за предыдущие пять лет.
Может, как раз поэтому. Я не сдержалась и теперь непрестанно думала о нем. Но секс с призрачным незнакомцем, с леопардом…
Это довольно странно.
Душ манил меня. Все равно не заснуть. Удивительно, но я не выносила горячую воду, поэтому включила едва теплую. Поток обрушился подобно водопаду, смывая остатки сна, а заодно липкий блестящий пот.
Закончив, я почувствовала себя почти человеком. Поскольку мне предстоит дожидаться полнолуния, чтобы воскресить королеву вуду, пожалуй, попытаюсь обрести покой, занимаясь повседневными делами. А если буду напрягаться каждый раз, когда колокольчик извещает о приходе покупателя, так то же самое происходило, когда я впервые приехала сюда и ежедневно ожидала появления подручных Карла. Только теперь я буду ждать Мерфи.
Я дочистила зубы, подняла голову и замерла, уставившись в зеркало.
С каких это пор у меня зеленые глаза?
Глава 28
Я наклонила голову влево, затем вправо. Потом придвинулась к зеркалу, моргнула, и с губ сорвался смешок, хотя мне было скорее не по себе. У меня голубые глаза. Всегда такими были.
Просто сон напугал меня сильнее, чем следовало. Перемена цвета глаз, без сомнения, вызвана освещением в ванной.
Рациональное осмысление ситуации позволило задышать спокойнее. Мне всего-то приснился сон. Приняв это объяснение, я оделась, заварила чашку чая и с головой ушла в бумажную работу.
Два часа спустя я уже полностью была готова открывать магазин. Зашла в зал, и Лазарь словно взбесился — шипел и раз за разом бросался на прутья клетки. С ним определенно что-то не так.
— Надо бы свозить тебя к ветеринару, — сказала я, и мой голос как будто еще больше разозлил питона. Он удвоил мощь и частоту бросков, что привело только к расквашенному носу и обмороку.
Я открыла клетку и вытащила бесчувственного питомца, хорошо понимая, что прохлаждаться не стоит. Есть у Лазаря привычка просыпаться и до дрожи пугать людей. Для змеи он тот еще шутник.