- Я тебе не верю.
Взгляд Адама ожесточился:
- Теперь, ты должна осознать, что даже от твоей человеческой части тебе досталось больше тьмы, чем света. Твоя мать не могла быть хорошим человеком, если хотела тебя убить, верно? Значит, в тебе не так уж и много света, о котором говорит Экейн.
- Я тебе не верю! – воскликнула я. – Это полная ерунда!
- Я дам тебе возможность проверить это самой, и все узнать, Аура. – Адам улыбнулся. Я хотела спросить, как, но не могла. Если спрошу, это будет значить, что я верю его словам, что я сомневаюсь в том, во что всегда верила. – В документах твоего отца. Он ведь сейчас на конференции, я прав? Ты можешь найти нужные документы у него в столе. Ключ от ящика лежит в фоторамке с твоей фотографией, с первой победы на соревнованиях по фехтованию.
- Я не стану проверять, – заявила я, но мы оба знали, что я лгу.
- Станешь. Потому, что теперь ты захочешь знать правду. Ты всегда была такой, ты всегда пыталась докопаться до правды, верно? И, Аура, спроси у Рэна про Табретт.
- Твоя мать хотела тебя убить… она не могла быть хорошим человеком…в тебе не так уж и много света, о котором говорит Экейн.
- Аура, ты здесь? Что ты там делаешь так долго? – я услышала голос Саманты за дверью; она еще раз постучала. Я встала, потерла лицо, и вышла к девушке. – Что ты там делала? Ты что, спала? – моя одноклассница удивленно вскинула брови.
- Нет.
- Там странный тип стоит у двери туалета, и ждет, когда ты выйдешь. Говорит, что он твой парень.
- Что? – я открыла рот, словно моя челюсть стала весить тонну. Саманта фыркнула и поправила очки на носу:
- Ага, я и не знала, что у тебя есть парень.
- Э-э… - замялась я, пытаясь пригладить волосы. – Да…
Я никогда не буду с тобой.
- Что? – спросила Саманта, заметив мой взгляд. – Может, тебе плохо? Отвести тебя к медсестре?
- Нет, – замотала я головой. – Я выйду… к нему.
Я неуверенными шагами прошла к двери.
Отлично. Он решил мне подыграть.
- Ты считаешь, что ему можно доверять?
Спроси у него про Табретт.
Я открыла дверь. Рэн стоял здесь, прямо напротив, словно знал, что я сейчас выйду.
- Разве я не сказала, что не хочу тебя больше видеть? – Я уверенно застучала каблуками по полу школьного коридора. Рэн, скажи мне, что ты скрываешь.
- Мне жаль тебя разочаровывать, но я не подчиняюсь твоим приказам. – Я проигнорировала его комментарий, лишь ускорив шаг, однако он не отставал от меня, идя рядом на своих длинных ногах, и продолжая болтать; и его совсем не волновало, слушаю я или нет. – Я сделал то, о чем ты просила. Я сказал той девушке, что я твой парень.
- Я тебя не просила, – возразила я, останавливаясь. Почему он перевернул все с ног на голову?! Из его уст это звучит… плохо.
- Вот именно. Ты даже не просила, а просто всем сказала, что я принадлежу тебе.
– Что значит, я сказала, что ты мне принадлежишь?
- Ты сказала я твой, – озадачился Рэн. Я рассмеялась злым смехом.
- Ты точно откуда-то с неба свалился. То, что я сказала, что ты мой парень… во-первых, это не значит, что ты мне принадлежишь. То есть, я за свободные отношения, - по крайней мере, я так считаю, у меня ведь не было никогда парня. - Во-вторых, я не просила, чтобы все было по-настоящему. Я сделала это, не потому что ты мне нравишься, а потому что это была вынужденная мера. Ты был в моей комнате, и я не могла ничего придумать другого. Кроме того, моя подруга… любит вмешиваться в мою жизнь, и если она снова опубликует мой номер в журнале, или на сайте знакомств, то во мне проснется настоящий демон, и мы с тобой оба пострадаем.
С моих губ сорвался смешок, и я посмотрела на Рэна по-новому. Он милый, когда не понимает и половины вещей, которые понятны обычным людям.
- Хорошо, я понял, – сказал Рэн. Он неожиданно схватил меня за талию, притягивая к себе. Мои колени подкосились, а руки уперлись в его грудь.
- Зачем ты это сделал? – мои щеки запылали.
- Я делаю то, о чем ты говорила. Притворяюсь.
- Перед кем? – прошипела я, стоя на носочках. – Перед кем ты притворяешься, в коридоре никого нет.
Экейн отпустил меня, так резко, что я отшатнулась, и как ни в чем не бывало, пошел вперед.
- Я просто сделал то, чего хотела твоя душа, разве нет?
Мое сердце заколотилось словно сумасшедшее, а в ушах зазвенело.
Что значит – моя душа хотела этого?
***
«Он сидит в моей комнате. Не хочу, чтобы он здесь сидел. Сидит, и смотрит на меня, словно изучает любопытное вещество, или экзотичного зверя. Из-за него мне пришлось надеть эту тупую пижаму, с феями винкс, которую купила мне мама, лет пять назад; я ведь не могла второй день подряд спать с голыми ногами при этом парне. Даже несмотря на то, что он ангел. Почему он не отворачивается? Я чувствую на себе его взгляд. Что, если он читает, что я пишу? Ведь эти слова прокручиваются у меня в голове».
Рэн тихо усмехнулся, отчего внутри меня все перевернулось. Я резко обернулась, и уставилась на него: он сидел на моей постели, как будто это была его комната, и наблюдал за мной.
- Почему ты смеешься? – я нахмурилась. – Ты читаешь, что я пишу?
- Ты видишь у меня глаза-антенны, которые могут протянуться в противоположный конец комнаты? – задал встречный вопрос Рэн. Я презрительно скривила губы, и захлопнула дневник.
Делает вид, что не понял, о чем я говорю. Наверное, он точно слышал мои мысли. И про голые ноги, тоже. Кошмар.
Я встала перед кроватью, и потянула одеяло на себя, показывая, что он должен убраться.
- Милая пижама, – сказал Рэн, поднимаясь на ноги. Сегодня он был уже в другой одежде – в белых штанах, и кофте: «я был вынужден пройтись с твоей мамой по магазинам», - сказал он, когда я увидела сумки, что он тащит в мою комнату.
- Не обращай на нее внимания, – сказала я, забираясь в постель. Рэн продолжил стоять. Я выразительно посмотрела на него: - Хочешь стоять передо мной, и следить за тем, как я сплю, словно маньяк?
- И в мыслях не было. Я хочу дождаться, пока ты заснешь.
Какого… у меня еще ведь есть дело…
Я сделала вдох, зажмурилась, затем, открыла глаза и посмотрела на парня долгим взглядом:
- Ложись спать, иначе я начну рассказывать тебе о том, какие актеры мне нравятся, и ты быстро почувствуешь, что твоя красота ничто перед ними. – Я быстро добавила: - Никто из нормальных парней не захотел бы этого.
- На земле нет никого, кто был бы красивее меня, – спокойно сказал Рэн. Я открыла рот, пораженная таким высокомерным самолюбием, но не нашлась что ответить, зато Рэн продолжил:
- Мы сотканы из божественной материи, и наш внутренний свет притягивает как людей, так и демонов. Ты ведь тоже чувствуешь ко мне влечение? – как бы, между прочим, спросил он, как будто мы говорили о погоде. Я прочистила горло, и спросила:
- И, по-твоему, это ангельский поступок - спать в моей комнате?
- Да, – нисколько не смутился Рэн, с готовностью кивая. – Ангелы-хранители всегда находятся рядом со своими подопечными.
- Ты же не ангел-хранитель.
- Да, я лучше. Ты можешь меня видеть.
Очень, кстати, жаль. Я раздраженно откинулась на подушки.
- А ты не можешь спать в другой комнате? Я уверена, что Кэмерон не обидится, если ты немного поживешь у него. Вторая дверь с левой стороны.
- Я буду спать здесь, потому что я должен видеть тебя постоянно, и знать, когда в твои сны заберется Адам.
- О, тогда конечно ты должен дышать мне в спину, - с сарказмом согласилась я. - Ты это нечто, Рэн Экейн. – Я отвернулась от него на бок, и сквозь одеяло, что я накинула на голову, услышала его слова искренней благодарности.
Через два часа, когда Рэн наконец-то уснул на раскладной кровати, что притащил папа из подвала, я позволила себе встать с постели. Я долго всматривалась в темноту, чтобы суметь различить очертания фигуры Рэна. Похоже, он действительно спит. Когда я убедилась в этом, я на цыпочках пробралась в коридор, и заперла за собой дверь спальни.
Ты считаешь, ему можно доверять?.. Найди документы в столе своего отца….
Я спустилась на первый этаж, и направилась в кабинет отца, мимо кухни, и гостиной. Папа никогда не запрещал мне заходить в его кабинет, потому что он знал, что в моей светлой голове никогда не возникнет проблем с доверием к нему или маме. С самого детства они рассказали правду о моей настоящей матери, которая была хорошим человеком, и жила ради меня, и я верила их словам. Я и сейчас почти не сомневалась, но я не могла позволить себе просто так проигнорировать то, что сказал Адам.
Я вошла в прохладный кабинет, с деревянной отделкой, щелкнула включателем, и подошла к отполированному столу, из красного дерева. Я сразу же нашла нужную фотографию: я стою с грамотой и медалью за победу на школьных соревнованиях по фехтованию, среди младших курсов. Я взяла фоторамку в руки, и открыла ее. Там лежал ключик. Я знала, что рамка была с секретом, потому что сама ее подарила отцу, но… я не понимаю, почему он тут хранил такую важную вещь, если знал, что я могу найти ее в любое время? Может быть, он хотел, чтобы я знала?
Что случится, если я узнаю, кто моя мать?
Это не важно. Ни капли не важно, потому что я не знаю ее, я не знаю, что она была за человек, кроме той легенды, которую сочинили родители, о ней; но это действительно ужасно, если то, что говорил Адам – правда. Если мама пыталась меня убить, значит, она не была хорошей, и значит человечности во мне меньше, чем я думала.
Что, если она пыталась меня убить, потому что знала, кто я? Если узнала, что я монстр, и не смогла этого вынести?
Я просто открою ящик и просмотрю документы. Это никак не повлияет на то, что я думаю о себе, и о других.
- Что ты делаешь? – услышала я позади себя, и обернулась. Посреди кабинета стоял Рэн, в той одежде, в которой спал, но он не выглядел сонным; он был мрачным, и хмурым. Глаза с холодным блеском смотрели на меня.
- А на что это похоже? – спросила я, решив, что лучшим выходом из этого положения, будет показать серьезность своих намерений.
- Похоже на то, что ты лезешь туда, куда не следует.
- Это ты лезешь туда, куда тебя не просят, – ответила я. – Даже несмотря на то, что ты пытаешься меня защитить, и уберечь мою душу, это не дает тебе права скрывать от меня правду.
- Дает, если это сбережет твою душу.
Я вскинула брови:
- Это никак не повлияет на мою душу, я просто хочу знать, что еще от меня утаили.
- И что с того, если ты узнаешь? – Рэн медленно подошел ко мне, и я сжала ключ в кулаке, опасаясь, что он захочет отнять его. - Что ты почувствуешь, узнав, что тебя удочерили, после того, как твоя мать пыталась тебя уничтожить, потому что ненавидит тебя, и думает, что ты принесешь на землю Ад?
Мои глаза расширились, щеки запылали. Вот, какой он на самом деле, Рэн Экейн. Он жестокий, хладнокровный, и ему плевать на чувства других.
Я смерила его уничтожающим взглядом, и отвернулась, вернувшись к своим делам: я повертела ключ, склонилась над столом, но тут Рэн схватил меня за руку.
- Не делай этого. – В голосе послышалась угроза.
- Убери руку, – прошипела я. – Я все равно уже все знаю, мне просто нужны доказательства.
Я оторвала руку Рэна от своего запястья, и открыла ящик. В нем, как и говорил Адам, были документы. Мое свидетельство о рождении, где сказано, что моя мать – Изабелла Рид, родила 1 июня 1993 года девочку, в женском монастыре святой Марии, близ города Эттон-Крик, в двадцать один год. Врач, консультирующий женщину, сказал, что беременность протекала необычно…
- Необычно… - бормотала я, затаив дыхание. Экейн стоял рядом, источая злостные флюиды. Я, не обращая на него внимания, перевернула страницу, и у меня отвисла челюсть: – Она была девственницей.
Я посмотрела на Экейна, а он уже смотрел на меня; его взгляд был бесстрастным, но губы сжаты в тонкую линию.
- Как это возможно?
- Обычно, – отчеканил он, явно не расположенный к беседе. – Он овладел ее телом. Он хотел, чтобы ты скорее появилась на свет, как его наследница, чтобы ты завершила его дела. Ад на земле.
Мой рот открылся, я собиралась озвучить возражения, но на самом деле не смогла найти подходящего аргумента.
- В чем дело? – Рэн высокомерно вскинул брови, положив ладонь поверх документов. – Или, может, ты не думаешь, что я говорю правду? Может, тебе спросить об этом у своего лучшего друга, Адама Росса?
- Если моя мать была… такой, это значит… она теперь… она злилась на весь мир… и на меня тоже? – я опустила взгляд на руку Рэна, потому что не могла смотреть ему в глаза. Его пальцы были длинными и аккуратными. Красивыми.
В глазах защипало, я прочистила горло, и спросила:
- И до сих пор злится? Поэтому ты прячешь меня - потому что думаешь, что она придет? Она так ненавидит меня…потому что я… монстр?
Я думала, что полностью контролирую себя, но, тем не менее, мои губы задрожали. Всегда, когда я хочу плакать, я останавливаю себя тем, что представляю, как нелепо и жалко выгляжу со стороны, и мои слезы мгновенно высыхают.
Сейчас тоже. Я представила, что со стороны, я стою в этой мерзкой пижаме, посреди отцовского кабинета, в компании ангела Судьбы, красивого высокого юноши, с холодным взглядом, и из всех сил пытаюсь не заплакать.
Позор, Аура! Не смей рыдать! Не смей рыдать! Чтобы этот получеловек не видел моих слез, чтобы потом никто не мог сказать, что Аура Рид могла быть настолько слабой. Но от того, что я сама себя пыталась приободрить, от этого еще сильнее хотелось себя жалеть.
Я сглотнула.
- Я просто не понимаю… как я могу что-то… сделать? Я была маленькой, и не могла никому навредить. – Я подняла взгляд в холодное лицо Рэна Экейна, - ты думаешь, что я могу быть причиной конца света?
- Да.
С моих губ сорвался смешок.
- Да, – повторила я, вновь опуская взгляд. Конечно, да.
Рэн взял меня за щеки, поднял голову вверх, и мы встретились глазами.
- Я здесь, для того, чтобы этого не случилось, Аура. И этого не случится. Никогда. Я никогда не позволю никому завладеть твоей душой, и причинить боль. Я обещаю тебе, Аура…
- А это что? – Из моей головы мигом улетучилось все, о чем мы говорили, потому что в том же ящике стола, среди всяческих документов, я заметила телефон. Мое сердце замерло, от предвкушения. Я взяла его. Рэн опустил руки, и попытался забрать аппарат, но я вовремя отступила.
- Я просмотрю этот мобильник, и все. Что, если отец общается с моей настоящей матерью? Может быть, даже сейчас, когда мы все думаем, что он в командировке, он у нее?
- Не говори ерунды… - начал Рэн, но я уже откинула крышку телефона.
- Одно голосовое сообщение, – констатировала я, нажимая на кнопку, и поднося телефон к уху. Голос был мужским, незнакомым. Деловитым.
- Мистер Рид, это говорит Кристофер Грин, я хочу, чтобы вы перезвонили мне на этот номер. После разговора, вы поймете, насколько опасна эта ситуация. Ваша дочь не так проста, как вы думаете, в ее сердце нет света. Она опасна, и я полагаю, что, когда вы прослушаете сообщение, сразу же удалите его. Никто не должен знать об этом. Я прошу вас о встрече 5 июня в Эттон-Крик, в женском монастыре святой Марии. Вы должны поговорить с Изабелль. Ваша дочь опасна. Она убьет вас. Она убьет нас всех.
Глава 4
- Где Аура? Она не выходит из комнаты? Сделай что-нибудь, Рэн, – со слезами в голосе молила моя мать. Я слышала их за дверью своей спальни. – Я не знаю, как ее успокоить, не знаю, как смотреть ей в глаза.
- Ее не нужно успокаивать. Ей не требуется утешение, – спокойно ответил Рэн моей маме, и я в этот момент покачала головой.
Он действительно видит меня насквозь. От этого я чувствую себя так, словно… я открытая книга.
Дверь в мою комнату распахнулась, но я даже не вздрогнула.
- Аура? – сипло позвала меня мама. – Что ты делаешь?