— Ты всегда отвратительно готовил, — проговорила Кэрри, вылив на сковороду яйца, из которых успела выловить осколки скорлупы.
— Я о том, что произошло ночью, — уточнил Гром.
Кэрри отвернулась от плиты и посмотрела на него. Лопатка дрогнула у нее в руке.
— Знаю. Но ты же уже извинился.
— Да, вот только боюсь, что теперь у меня нет никаких шансов.
— Жениться на мне? Я не хочу говорить о нашей совместной жизни.
— Но я люблю тебя, — слова вылетели сами собой.
Кэрри выронила лопатку и уставилась на него.
— Ты никогда раньше этого не говорил.
— Да, знаю.
Время, казалось, остановилось. Ни Кэрри, ни Грому не приходило в голову поднять лопатку.
— Немедленно забери свои слова назад, — произнесла наконец Кэрри. — Ты ведь не это хотел сказать.
— Не могу, — буркнул Гром.
— Это не по правилам.
— Понимаю, но ничего не могу поделать.
Гром чувствовал себя неуютно. Ему захотелось, чтобы этого признания не было. Ощущение влюбленности ему не понравилось. Особенно то, с какой неистовой силой забилось сердце в груди.
— Сейчас не самое подходящее время говорить о любви. После того, что произошло сегодня ночью… — Кэрри не договорила и резко повернулась к плите. — Господи, бекон горит! — ахнула она.
Гром выключил плиту и стал выкладывать подгоревшую яичницу на тарелки. Затем он поднял с пола лопатку.
Кэрри неподвижно замерла посреди кухни, не делая попытки помочь ему. Она тоже любила его, но не могла заставить себя в этом признаться. Эта любовь не укладывалась в привычные рамки ее жизни.
Гром пододвинул ей стул и протянул стакан сока.
— Ты успокойся. Сейчас что-нибудь сообразим.
Проявив чудеса сообразительности, он поджарил толстые куски стейка, подогрел банку горошка и добавил туда пакет замороженных овощей.
Кэрри ела молча, не чувствуя вкуса еды. Когда в кухню вошла Спотти и принялась громко и требовательно мяукать, Гром положил в миску холодную овсянку. Кошка набросилась на пищу, а Гром сел напротив Кэрри.
— Я буду хорошим мужем, — сказал он, подумав, что любовь не такая уж и плохая штука. — И хорошим отцом.
— Я боюсь этого брака. Боюсь твоей работы.
Гром угрюмо смотрел в свою тарелку.
— Это мой хлеб. Я ничего не могу с этим поделать.
— А я зарабатываю на жизнь в мотеле родителей. Этот городок — мой дом, мое убежище.
Гром знал, как много для нее значит город их детства.
— Но у нас будет ребенок, — он пустил в ход свой последний козырь. — Если бы Создатель не хотел, чтобы мы были вместе, он не дал бы нам второй шанс.
— Многие живут раздельно и имеют общих детей, — вяло промолвила Кэрри.
— Но я хочу для нашего ребенка лучшего.
— Тогда принеси в жертву свою работу. Поехали в Аризону. Сделай это для меня, Гром.
Он вспомнил счастливую пару, которую они встретили в больнице.
— Я бы и рад. Знаешь, я иногда завидую обычным людям.
— Так что тебе мешает стать одним из них?
— Ну… просто я не умею жить по-другому.
— Я научу тебя. — Она помолчала, внимательно изучая его хмурое лицо. — Покажу другой мир, в котором нет места оружию.
— Кэрри, я спас множество человеческих жизней. То, что я делаю, для меня очень важно.
— Мне хочется, чтобы для тебя были важны наши отношения.
— Разве моя любовь не имеет значения? И я знаю, что ты меня тоже любишь. Я вижу это по твоим глазам.
— Да, — Кэрри перешла на шепот, — я тебя люблю, и это глупо отрицать. Но я была вынуждена защищаться.
— От кого? От отца своего ребенка? Хороша любовь, ничего не скажешь.
— Тем не менее, так и есть. Мы не знаем, что делать с нашей любовью… — Она замолчала, и фраза повисла в воздухе.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Кэрри было необходимо поговорить с кем-то, кто мог бы ее понять. После того, как они с Громом молча убрали со стола, она набрала номер Тальи и договорилась о встрече.
Они медленно шли по дорожке в городском парке. Кэрри рассеянно поглядывала по сторонам, наблюдая за молодыми мамочками, катающими в колясках своих детей.
Талья села на скамейку около пруда.
— Хочешь поговорить о ребенке? — спросила она наконец.
— Ты знаешь о моей беременности?
— Теперь знаю, — Талья наклонила голову. — Интуиция. Да и Гром ведет себя как-то странно.
Кэрри не могла не признать, что Талья хороший детектив.
— О Стивене Картере тебе тоже известно?
Талья кивнула.
— Мы с Ароном давали сегодня показания агентам ФБР.
— Я не привыкла к такого рода вещам, — призналась Кэрри.
— К убийству вообще трудно привыкнуть. Я, например, так и не смогла.
— Ты хотя бы сталкивалась с этим раньше, — Кэрри подумала о том, что чувствовал Гром, после того как обнаружил Стивена. — Ты, Арон, Гром — вы все из одного и того же теста.
— Поэтому мы и работаем вместе. Я не ушла из агентства после расставания с Ароном только по этой причине. Ты позвонила мне, чтобы узнать, как я обхожусь без Арона?
— Ты права. Возможно, я хочу услышать, что находиться бок о бок с бывшим любовником не так уж и сложно.
Талья откинулась на спинку скамейки и вытянула перед собой длинные ноги.
— Я бы и рада обнадежить тебя, Кэрри, но это не так. Я прошла через семь кругов ада, когда мы расстались.
— Но ты же справилась.
— У тебя все по-другому. Ребенок. Гром, который хочет на тебе жениться.
— Жениться? Он тебе сам сказал об этом?
— Ему не нужно мне ничего говорить. Я сама не слепая и все вижу. Кроме того, он жуткий собственник.
— Я просила его поехать со мной в Аризону, начать нормальную жизнь. Он отказался.
— А ты в свою очередь отказалась остаться? — предположила блондинка.
— Да, — подтвердила Кэрри, наблюдая, как шустрый мальчуган тащит свою мать к краю пруда, где ребятишки бросали уткам хлебные крошки.
Талья проследила за ее взглядом.
— Ты в тупике, но ради ребенка стараешься поддерживать нормальные отношения с Громом, — кивнула она. — Ведь так?
— Дети не должны отвечать за ошибки родителей.
— Неужели ты считаешь вашу любовь ошибкой?
— Иногда все так и выглядит.
— Возможно. — Талья замолчала, глядя куда-то вдаль.
— Жена Арона еще любит его? — спросила Кэрри.
— Нет. Она снова вышла замуж. Видимо, нашла человека, который даст ей все, что нужно.
— Счастливая.
— Да. — Талья повернулась к Кэрри. — Я хочу, чтобы и вы с Громом были счастливы.
— Мне тоже этого очень хочется.
В день ее отъезда Гром ждал, что она передумает и останется. Но этого не произошло.
Он стоял около кровати в комнате для гостей, смотрел, как Кэрри упаковывает свои вещи, и пытался придумать, как ее удержать. В голову ничего не приходило.
Его сердце болезненно сжалось от чувства огромной утраты.
Кэрри было тоже нелегко, и он это прекрасно понимал. Но, несмотря ни на что, она возвращалась в Аризону. Возвращалась не одна. Вместе с ней уезжал и их ребенок.
— Завтра привезут мебель, — первым нарушил молчание Гром.
Кэрри огляделась, словно прикидывая, куда лучше поместить кроватку.
— Из этой комнаты получится отличная детская, — произнесла она.
— Надеюсь.
— Нашему малышу очень повезло с отцом.
— И с матерью тоже.
— Спасибо, — ее глаза наполнились слезами, и она отвернулась, чтобы Гром этого не увидел.
Когда Кэрри укладывала косметичку в чемодан, он заметил, что у нее дрожат руки.
— Уверена, что доберешься сама? Я мог бы отвезти тебя. — Он уцепился за эту возможность побыть с ней подольше. — Мне бы совсем не помешало проветриться.
— Я уже заказала билет на самолет, — сказала Кэрри, едва сдерживая слезы.
— Кэрри, я привез тебя сюда из Аризоны. Почему бы мне не отвезти тебя обратно?
Кэрри старалась не встречаться с ним взглядом. Самолетом быстрее.
— Позволь я хотя бы отвезу тебя в аэропорт.
— Я вызвала такси, — Кэрри держалась из последних сил.
— Могу я поцеловать тебя на прощание?
— Не думаю, что это хорошая мысль. Не стоит…
— Стоит. — Гром шагнул по направлению к ней. Отпустить Кэрри просто так, не коснувшись ее на прощание, не почувствовав тепло ее тела, он не мог. Гром с ужасом подумал об одиноких ночах, которые ждали его впереди. — Я всегда тебя любил, — он приподнял ее лицо за подбородок, — все эти двадцать лет.
— Я тоже. Мне будет тебя не хватать.
— Так не уезжай! — Гром прижался губами к ее губам. — Не бросай меня.
Кэрри ответила на его поцелуй. В нем было все: любовь, отчаяние, боль.
— Поехали со мной, — проговорила она. — Вернемся к прежней жизни.
— Я бы хотел измениться, — сказал Гром, вспоминая, каким беспокойным мужем был двадцать лет назад. — Но ты заслуживаешь лучшего.
Слезы брызнули из глаз Кэрри.
— Почему все так сложно…
— Не знаю. Но другим, наверное, тоже нелегко.
— Возможно, ты прав. Если учесть, сколько семей разводится.
Гром кивнул. Он никогда не интересовался точной статистикой разводов, но часто слышал, что их стало слишком много.
Помолчав, он спросил неожиданно для себя:
— Возьмешь мое кольцо?
— Что? — Кэрри сделала шаг назад.
— Мое обручальное кольцо. Я хочу, чтобы ты увезла его с собой.
Кэрри продолжала пятиться, пока не уперлась в кровать.
— Зачем?
— Не знаю. Может, как напоминание о нашей любви. Его можно обмотать ниткой, чтобы оно было тебе впору. Помнишь, мы делали так в школе.
Кэрри невольно засмеялась:
— Мы были детьми.
— А теперь мы выросли. И у нас полно смешных случаев, которые можно рассказать нашим детям.
— Грустных тоже. Но, слава богу, все в прошлом.
— Так ты будешь носить это кольцо? — спросил Гром, взяв ее за руку и заглядывая в глаза.
— Буду.
Гром вышел из комнаты и поднялся в кабинет. Он вытащил из стола конверт, в котором хранил свидетельство о разводе и обручальное кольцо. Пробежав документ глазами, он скомкал бумагу и выбросил в корзину. Затем отправился к кошачьей корзине за ниткой, надеясь, что Спотти не осудит его, если он воспользуется ее любимым клубочком.
Когда он вернулся к Кэрри, она по-прежнему стояла перед раскрытым чемоданом.
— Вот, — Гром показал кольцо и принялся обматывать его розовой нитью.
Кэрри следила за его движениями и, когда он закончил, надела его творение на палец. На ее глазах снова появились слезы.
Не зная, как помочь ей, Гром крепко прижал Кэрри к груди и поцеловал, прощаясь.
Кэрри сидела за стойкой администратора в мотеле и пыталась сконцентрироваться на работе.
С момента ее приезда прошла уже целая неделя. Гром звонил каждый день, беспокоясь о ней и о ребенке. Он оставил Кэрри номер своего мобильного, чтобы она могла найти его в любую минуту. Но во время разговоров они чувствовали себя неуютно, то и дело возникали неловкие паузы.
В глубине души Кэрри хотелось, чтобы он примчался в Аризону и увез ее к себе. Но она понимала, что это не решит их проблем.
Она сама должна захотеть, чтобы их отношения возобновились. И никто не может принять это решение вместо нее.
— Кэрри? — из кабинета вышла ее мать. — Мы с папой уезжаем на собрание в торгово-промышленную палату. Вернемся через несколько часов. Ты справишься?
— Само собой, — Кэрри старалась говорить бодро.
По выражению лица матери она поняла, что ее напускная бравада не ввела Дейзи в заблуждение.
— Серьезно, — повторила Кэрри. — Со мной все нормально.
Подошел отец и так же изучающе посмотрел на Кэрри.
— Я работаю здесь с детства, — она начала терять терпение. — И прекрасно управлюсь сама.
Они наконец ушли, и Кэрри осталась наедине со своими мыслями. Она сделала глоток виноградного лимонада и вспомнила, как Гром приехал, чтобы пригласить ее в дом его родителей. Казалось, это было только вчера.
Господи, как она без него скучала.
Кэрри обошла стойку и направилась к стенду с туристическими проспектами. В этот момент она увидела сквозь матовое стекло двери, что по дорожке идет высокий темноволосый мужчина. Кэрри не видела его лица, но ее сердце бешено заколотилось.
Гром? Или кто-то другой?
Дверь открылась, и на пороге возник Дилан.
— Привет, красотка.
— Привет, — она улыбнулась в ответ. Хотя Дилан уже давно вырос и превратился в умопомрачительного мужчину, для нее он так и остался подростком.
— Слышал, ты отказала моему братцу. Предлагаю свою кандидатуру.
Кэрри рассмеялась:
— Он убьет нас обоих.
— А я был без ума от тебя в детстве, — заявил Дилан и обворожительно улыбнулся.
— Неужели?
— Истинная правда. — Улыбка сползла с его лица. — Как ты?
— Ничего. Это Гром попросил тебя заехать?
— Он даже не знает, что я здесь. Непохоже, что ты ждешь ребенка.
Кэрри положила руку на живот.
— Срок еще небольшой.
— Звони, если что-нибудь будет нужно. Всегда готов помочь.
Его забота тронула Кэрри. Родители Грома и Дилана звонили ей пару дней назад и тоже предлагали помощь.
— Спасибо, я справляюсь.
— Выглядишь усталой.
— Это пройдет.
— Надеюсь. Ладно, мне пора. Но мое предложение остается в силе, — Дилан снова развеселился. — Хотел бы я посмотреть на его лицо, если бы ты согласилась.
— Ты просто прелесть.
Он подмигнул в ответ.
— Увидимся.
Кэрри кивнула, и Дилан ушел.
Когда за ним закрылась дверь, Кэрри стало невыносимо одиноко. Почему у нее не хватило смелости выйти замуж за Грома?
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Гром стоял перед окном своего кабинета и смотрел вниз на улицу.
— Напрасно тратишь время, — проговорил Арон, неслышно подойдя сзади.
Гром резко обернулся.
— О чем ты?
— Возьми себя в руки. Ты совсем расклеился.
— Уже и в окно посмотреть нельзя! — Гром не собирался вступать в перебранку, но и давать Арону спуску тоже не хотел.
— Предполагается, что у нас совещание. А вместо этого я уже битый час торчу без дела в твоем кабинете.
— На утро все равно не запланировано ничего важного.
— Может, ты ждешь, что я присоединюсь к тебе и стану оплакивать потерянную любовь? Спасибо, но я пас.
Грому захотелось схватить кузена за шкирку и хорошенько встряхнуть, но он удержался. Кроме того, он не мог не признать, что Арон был прав.
— Ладно, давай перейдем к делам.
— Ну, наконец-то! Начнем со Стивена Картера, — Арон откинулся в кресле. — Что-нибудь удалось узнать? Федералы выяснили, кто его убил?
— Ничего не ясно, кроме того, что работал профессионал. Но расследование еще не окончено.
— Они будут держать нас в курсе?
— Естественно. Мы ведь по-прежнему работаем вместе.
Арон ухмыльнулся.
— Странно, что они тебе все еще доверяют. После того, что ты сделал.
— Куда ты клонишь? — вспылил Гром.
— Тебе следовало предупредить их о ночной встрече с информатором. Да и меня, между прочим, тоже.
— То есть я должен был наплевать на доверие Картера?
— Примерно так.
— Да ты на моем месте поступил бы точно так же.
— Неправда. Я всегда забочусь о прикрытии. — Арон нахмурился. — И Талья тоже. Иногда мы даже работаем в паре, если этого требует дело.
— Она тебя ненавидит.
— Спасибо, что напомнил.
— Поэтому не тебе давать советы другим, как устроить личную жизнь.
— Весь сыр-бор из-за того, что я женился не на той женщине? А я-то полагал, что набрался опыта. И вообще, я обидел не только Талью. Я еще обидел Дженни и нашего сына.
Гром изумленно смотрел на него. Арон редко говорил о своей личной жизни. Обычно он держал свои переживания при себе.
— По крайней мере, Дженни пытается устроить свою личную жизнь. У нее же кто-то есть?
— Да. — Арон угрюмо взглянул на кузена. — Ты хочешь, чтобы Кэрри тоже кого-то нашла?
— Черт возьми, ты же знаешь, что это не так.
— Тогда возьми себя в руки и выбирайся из этого болота. А то это ни для кого ничем хорошим не кончится — ни для меня, ни для компании, ни для Кэрри и ее ребенка.