— Ненавижу всех сукиных детей, что приехали сюда в надежде на провал. — Он улыбнулся какому-то человеку, проходящему по залу. — И все караулят Гила Кейса. Очень уж им нравится, когда провал терпит продюсер-джентльмен. Он у них в печенках сидит со своим гарвардским дипломом… — Генри опять тяжело вздохнул. — Это самый мерзкий бар на свете, и я провел здесь несколько самых мерзких вечеров в своей жизни.
Анна и Лайон заговорщически улыбнулись друг другу. Они-то знали, что здесь самое прекрасное место в мире. «Если бы только я могла остановить это мгновение, — говорила она себе. — Что бы потом ни случилось со мной в жизни, эта минута останется для меня самой счастливой из всех».
Они быстро поужинали в старомодном ресторане отеля. Генри и Лайон знали здесь почти всех. Из артистов здесь никого не было — в эту минуту они торопливо дожевывали бутерброды у себя в номерах и заново укладывали растрепавшиеся прически. Не обращая внимания на разговор и будоражащую атмосферу, Анна не сводила глаз с Лайона. Время от времени их взгляды встречались, и тогда они оба пристально смотрели друг на друга. Ей с трудом верилось, что это происходит с нею… происходит именно так, как она и надеялась… чувствовала… как ей и мечталось.
Генри подал знак, чтобы принесли счет.
— Анна, я вижу, ты вся на нервах перед премьерой: даже не притронулась к ужину. Ладно, поешь попозже. Гил Кейс закатывает после представления большую пирушку.
Все билеты были распроданы. Учитывая такое нашествие людей, так или иначе связанных с эстрадой, публика взвинтилась — точь-в-точь как на премьере в Нью-Йорке. Анна сидела между Лайоном и Генри в третьем ряду. Погас свет, и оркестр заиграл увертюру. Лайон нашел ее руку. Она ответила на его пожатие, от счастья голова у нее пошла кругом.
Шоу началось с яркого музыкального номера. Костюмы были чистыми, новыми и яркими. Девушки кордебалета, всего несколько часов назад растрепанные и непривлекательные, теперь в свежем персиковом гриме выглядели красавицами. Всего за несколько минут атмосфера в зале наэлектризовалась — неуловимые токи пробежали между зрителями и артистами.
Когда на сцене возникла Дженифер Норт, выхваченная ярким пучком света из остального кордебалета, по залу пронесся вздох изумления и восхищения. Она двигалась медленно, покачиваясь в такт музыке, в расшитом золотом платье, облегающем каждый изгиб, каждую линию ее невероятно красивой фигуры.
— Боже мой! — прошептал Генри. Он перегнулся через Анну. — Лайон, ее нельзя упускать. Здесь сидят Вейсс из «Твенти» и Мейерс из «Парамаунта». Контракт с нею заключат лет на пять, не меньше, это как пить дать.
— Но тогда он должен быть на весьма приличную сумму, — ответил Лайон. — Она сейчас вцепилась в Тони Полара и оставит его лишь в том случае, если предложенная ей сделка окажется настолько выгодной, что упустить ее будет невозможно.
— Тони никогда на ней не женится. Предоставь это мне.
— А вот и твоя подружка, — быстро сказал Лайон.
Анна успела лишь увидеть, как Нили исчезла в глубине сцены в сопровождении двоих юношей из кордебалета.
Когда на сцене появилась Элен, все действие застыло, ибо прием публики оказался настолько бурным, что граничил с истерией. Элен спокойно стояла посреди сцены, принимая горячую овацию с едва заметной улыбкой. Каждый был тут благодаря ей; зал был заполнен до отказа благодаря ей; каждый музыкант в оркестровой яме находился там благодаря ей; либретто было написано только для нее. Отделенная от зрителей рампой, Элен принимала их всеобщую любовь. Если бы здесь был Джино, и он бы аплодировал и буйствовал, как и все прочие. После представления он просил бы Анну «избавить его от Элен», но сейчас, в эту минуту, она была предметом поклонения всего зала.
Это шоу принадлежало Элен от начала и до конца. Каждая ее песня вызывала новый, еще более неистовый шквал аплодисментов. В зале были уже не зрители, а идолопоклонники, воедино сплоченные в обожествлении Элен Лоусон. Тот же самый резкий отрывистый смех, который заставлял Анну вздрагивать за столиком в ночном клубе, там, за рампой, казался естественным и звонким. Нили с блеском сыграла свою крошечную роль. Дженифер Норт вновь появилась уже в другом, сильно открытом платье, и публика наградила ее громом аплодисментов. Тэрри Кинг тоже аплодировали за две песни, голос у нее был нежнее и приятнее, чем у Элен. Однако Элен все равно оставалась непревзойденной. Само ее имя было олицетворением искусства.
— По-моему, Тэрри выступает хорошо, — прошептала Анна Лайону. — Но до Элен ей далеко. Заурядная исполнительница средней руки.
— К сожалению, внешность у нее выше средней, — ответил Лайон.
В антракте все столпились в тесном фойе. Гилберт Кейс поманил Генри, и они пошли за ним в бар по соседству.
— Гид, это лучшее шоу Элен, — сказал Генри, когда они выпили виски за стойкой.
— И я точно такого же мнения, дорогой мой, — широко улыбнулся Гил. — Подсократим немножко здесь, немножко там, и все будет как надо. Бостон мне не понадобится: сумеем все провернуть за месяц и в Филадельфии.
— Вполне возможно. Если только сокращать в нужных местах.
Они молча посмотрели друг другу в глаза. Кейс натянуто улыбнулся.
— Послушай, Генри, ты же знаешь — у меня связаны руки. Я не могу уволить Тэрри Кинг: у нее контракт на все представления этого шоу.
— Как ей это удалось? — спросил Лайон. Кейс пожал плечами.
— Отличный вопрос. Как ты думаешь, хоть одна мало-мальски приличная инженю согласится подписать контракт на иных условиях? Да ты посмотри, что вокруг творится. Бетти Мобайл — уволена в Бостоне: слишком хороши отзывы в прессе. Шерри Хэйнс — роль исключена из сценария. в Филадельфии: слишком хороши отзывы в прессе. Мне продолжать? Ты не подыщешь ни одной инженю для шоу Элен Лоусон, если не заключишь с нею контракт на все выступления. Если, конечно, тебя не устроит какая-нибудь корова.
— Элен не даст ей выступать на премьере в Нью-Йорке, можешь мне поверить, — спокойно сказал Генри.
— Генри, умоляю тебя, поговори с ней, — взмолился Гил. — Если я уволю Тэрри, как я объясню это спонсорам? В этом сезоне, у меня идут еще два шоу, одно за другим. Эти спонсоры мне нужны. Если я уволю Тэрри, мне придется выплачивать ей по четыре сотни в неделю до первого июля да еще платить той, кто ее заменит. Учитывая гонорар Элен плюс ее проценты… понимаешь, я просто не могу пойти на это.
— Тебе обойдется куда дороже, если ты оставишь Тэрри. Да еще возникает масса осложнений. Если Тэрри Кинг останется, Элен начнет жаловаться на последовательность номеров или на оркестровку. Тебе придется просидеть недели три в Бостоне. Прикинь, во что обойдутся переезды и перевозка реквизита, — и ты увидишь, что потеряешь не меньше восьми тысяч в неделю. Потом Элен вдруг начнет критиковать все костюмы. Захочет, чтобы ты подыскал ей на стороне авторов слов к песням. А это, считай, еще минус двадцать пять тысяч, никак не меньше. Но стоит тебе только избавиться от Тэрри, и Элен все начнет нравиться в этом шоу, включая и тебя самого. И в Нью-Йорке ты сможешь запускать его сразу после Филадельфии. Видишь, как все просто.
Гила передернуло.
— Но ведь всегда можно найти какой-то компромисс… Генри молча кивнул. Гил вздохнул.
— Попытаюсь. Только я, пожалуй, староват для таких расправ.
Генри оставил несколько бумажек на стойке бара, и они вернулись в зрительный зал.
Второе отделение еще больше подогрело возбуждение публики. Элен спела две песни подряд, и ее трижды вызывали на бис. Шоу оказалось зажигательным хитом. Публика ни в какую не желала отпускать ее со сцены, аплодисменты еще долго гремели после того, как занавес опустился окончательно.
Программка Генри оказалась вся в пометках относительно того, что надо выбросить, а что — заменить. Стоя в переполненном фойе, он напряженно морщил лоб.
— Судя по твоему лицу, можно подумать, что сегодня был полный провал, — шутливо заметила Анна.
— Нет, дорогая моя, просто я знаю, какие сражения еще предстоят. — Он улыбнулся. — Это ее самый крупный хит на сегодняшний день. Она превзошла самое себя. — Он вытряхнул сигарету из пачки. — Что ж, попробуем протиснуться за кулисы.
Вход в гримерную Элен походил на массовку. Весь холл был набит поклонниками, терпеливо ждущими своей очереди, чтобы торопливо, на ходу поцеловать звезду или поздравить ее с блестящим выступлением. Элен стояла в дверях. Толстый слой косметики, заметный вблизи, придавал ее лицу гротескный вид. Ослепительно улыбаясь направо и налево, она с показной сердечностью принимала восторженные возгласы. Заметив Генри, Анну и Лайона, пытающихся пробиться сквозь толпу, Элен весело крикнула им:
— Привет! Заходите ко мне! — и кивнула на дверь своей гримерной.
Когда Анна поравнялись с Элен, та прошептала ей:
— Вот только избавлюсь от этого сброда, и сразу поедем на банкет к Гилу, — она повернулась к очередному поклоннику, ждущему своей очереди, и наградила его ослепительной улыбкой.
Когда они приехали, банкет был в полном разгаре, но при появлении Элен все стихли и повернули головы к дверям. На какую-то долю секунды воцарилась тишина, которая тут же взорвалась бешеной овацией. Элен приняла ее, улыбаясь, и по-свойски показала жестом, чтобы присутствующие продолжали веселиться. К ней тотчас подскочил секретарь шоу по связям с прессой, чтобы подвести ее к репортерам местных газет и к некоторым из наиболее крупных спонсоров.
Отведя Анну в укромный уголок, Лайон принес ей джинджер эль и тарелку подсохших бутербродов с куриным мясом.
— Горячее подают в том конце зала, — пояснил он, садясь рядом. — Я принесу тебе, когда немного рассеется.
— Я почти не хочу есть, — ответила Анна, отщипывая от одного из безвкусных бутербродов и бегло осматривая зал. — Я не вижу здесь Нили.
— К сожалению, на этот банкет приглашены лишь избранные. Кордебалет и хористки устроили вечеринку с танцами сами по себе.
— Но ведь это же ужасно!
— Вэвсе нет. Сбросились, накупили куда более вкусных бутербродов, завалились к кому-нибудь в номер и прекрасно проводят время, перемывая косточки начальству и звездам.
Внезапно в зале опять стало тихо. Анна механически глянула на дверь. Оказалось — вошел ведущий постоянной колонки местной газеты Джим Тэйлор об руку с Дженифер Норт. Всякий раз, когда она видела Дженифер, та неизменно поражала ее своей неправдоподобной красотой. Анна наблюдала, как толпятся спонсоры в ожидании, когда их представят ей, и вновь ее удивила, с одной стороны — сердечность и приветливость Дженифер, а с другой — искренняя заинтересованность, которую та давала почувствовать каждому, кого ей представляли. Семенящей походкой к их столику подошла Элен и придвинула себе стул.
— А вы ребята не промах, уединились тут в уголке и знай себе воркуете. Боже, до чего я ненавижу эти банкеты! Но так уж Гилберт рассчитывается со спонсорами — дает им возможность пообщаться один вечерок со светилами шоу-бизнеса. — Последние слова она выделила особо, усмехнувшись при этом.
К ним подошел Гил Кейс.
— Там отличные цыплята «по-королевски». Есть кое-что из китайской кухни.
— Гил, почему на твоих банкетах всегда подают такое дерьмо? — спросила Элен.
— Это хорошая еда, мне ее рекомендовали в отеле…
— Они наверняка рекомендовали еще и ростбифы, но ведь это же такая дороговизна!
— Ну ладно, Элен, — ласково сказал Гил. — Сегодняшний вечер твой. Наслаждайся… — И он исчез в водовороте толпы.
— Эй, Гил! — воскликнула Элен. — Нам надо кое о чем поговорить с тобой. — Она вскочила со стула и бросилась за ним.
— У него нет ни единого шанса, — улыбнулся Лайон.
— Думаешь, она опять будет о своем — я имею в виду, насчет Тэрри Кинг? — спросила Анна.
— От своего она ни на дюйм не отступится.
— Может, мне следует поговорить с Элен, — задумчиво сказала Анна. — Ведь Тэрри Кинг выступает очень хорошо. Ей нужно дать шанс, она заслуживает этого. А с Элен ей все равно не сравниться. Я наверняка сумею убедить ее…
— Анна, и не пытайся. Иначе не сносить тебе головы.
— Нет, Лайон, мы же с нею подруги. Ведь в чем вся беда? В том, что Элен никто не воспринимает просто как человека. С нею легко говорить. Я знаю, она послушает меня.
Лайон взял ее руку и посмотрел прямо в глаза.
— Я верю, что ты говоришьсерьезно. Анна… прекрасная Анна… каким же образом такая восхитительная девушка, как ты, попала в эту жестокую бешеную гонку? В эту круговерть? Тебе ведь только кажется, что ты знаешь Элен. Под театральным гримом у нее скрывается непреклонная и несгибаемая стальная воля.
— Ты не прав, Лайон. Я действительно знаю Элен. Мы беседовали с нею по ночам, поздно, целыми часами, тогда маска была снята, и она говорила от чистого сердца. Она замечательный человек. Вся ее грубость и жестокость — это наносное. Никто не удосуживается взять и копнуть чуть глубже.
Он покачал головой.
— Могу согласиться, что такая светлая сторона существует, но это не главное в Элен. Возможно, лишь какая-то неуловимая грань, которой она поворачивается к окружающим крайне редко и которая, сверкнув, тут же гаснет. Но вот грубость и жестокость всегда при ней.
— Ах, Лайон…
Внезапно все повалили к дверям. В зал только что вошел посыльный из отеля, держа на согнутых руках кипы утренних газет, пахнущих свежей типографской краской. Схватив несколько штук, Элен быстро пробежала отзывы. Гия Кейс прочел их вслух.
Авторы в один голос называли шоу хитом. Критики расхваливали музыку, восторженно отзывались о либретто и награждали Элен самыми лестными эпитетами. О ней писали, что езда и живая легенда, и величайшая из звезд современной эстрады, и актриса, олицетворяющая собой само совершенство… и так далее, и тому подобное. Тэрри Кинг тоже удостоилась нескольких хвалебных отзывов; а о внешних данных Дженифер Норт писали исключительно в превосходной степени. Все стали поздравлять друг друга. Спонсоры ходили туда-сюда, глуповато улыбаясь, пожимали друг другу руки. Некоторые обступили Элен, осыпая ее дождем комплиментов.
— Сейчас самый подходящий момент, чтобы удрать отсюда, — предложил Лайон.
Они уже подошли к двери, когда путь им преградил Генри.
— Куда направляемся?-небрежно спросил он.
— Да вот, думаем пройти к обеденному столу, взять чего-нибудь повкуснее, — ответил Лайон.
— Ну уж нет, парень, одного меня на это дело не оставляй.
— На какое? — недоуменно спросил Лайон. — Ведь успех полный.
— Это конечно. Да только вот Элен настаивает на немедленном разговоре с Гилбертом.
— Когда?
— Через десять минут, у него в люксе. И ты нужен мне, хотя бы для моральной поддержки.
Анна улыбнулась, пряча свое разочарование.
— Иди, Лайон. Уже поздно. — Я не голодна.
— Ни за что на свете. — Он взял ее под руку. — Ты же знаешь настоящую Элен. Возможно, тебе удастся смягчить ее сегодня ради нас. Нам нужна любая возможная помощь.
Атмосфера, царившая в люксе Гила Кейса, являла собой резкий контраст с праздничной обстановкой банкета. Элен сидела на кушетке, прихлебывая из бокала шампанское и недовольно дуясь, отчего лицо ее приняло по-детски обиженное выражение. Сценический грим поблек и начинал уже размазываться, резко обозначив морщинки и придавая ее лицу непривлекательный и какой-то потрескавшийся вид.
— Но это же полнейшее безумие! — Гил Кейс в отчаянии воздел руки к потолку. — Только полюбуйтесь: сидим здесь, словно у смертного одра, а ведь у нас в руках крупнейший хит предстоящего сезона.
— Можешь поклясться своей задницей, что это хит! — зарычала на него Элен, — Любое шоу, которое я делаю, всегда становится хитом. Оно сделает тебя, Гил, богатым человеком. Заключишь крупные контракты с кинокомпаниями, и я еще буду сидеть в зрительном зале и смотреть, как мою роль исполняют на экране Бетти Грэйбл или Рита Хэйуорт. О'кей, договорились. Но я не намерена сидеть сложа руки и спокойно смотреть, как благодаря моим усилиям пропуск в Голливуд получает какая-нибудь потаскушка вроде Тэрри Кинг.
— Элен, газеты о ней едва упоминают.
— Да, как бы не так! В одной статье вон уже пишут, что перед нею открывается прямая дорога в кино. И что у нее лучшая песня во всем шоу.