Сразу загудели многочисленные голоса.
— По одному, пожалуйста, — с завидным спокойствием произнес Лукка.
— Принцесса Александра, что вы чувствуете, нося на себе лигурийский бриллиант, похожий на падающую слезу?
Лукка бросил на нее заинтересованный взгляд. Очевидно, ему любопытно было знать, что она ответит.
— Но это же украшение, а не памятник!
Ее ответ вызвал в комнате взрыв хохота.
— Принцесса Александра, как вам удалось все это время держать в секрете свое знакомство с принцем? — раздался другой голос.
— У меня есть свой способ. Моя мать постоянно мелькала в новостях. Я научилась нескольким хитростям, позволяющим оставаться невидимой.
— Принцесса Александра… — раздался голос дородного журналиста, сидевшего в углу, — прошел слух, что ваш отец имел связь с мафией в Лас-Вегасе. Вы можете это подтвердить?
Лукка напрягся. Алекс поняла, что он готов вмешаться в любую минуту, но она его опередила.
— Да, — внятно произнесла она. — Это только слух! Мой отец был отличным бизнесменом, успешно вложившим собственные деньги в игорный бизнес. К сожалению, его жизнь преждевременно оборвалась в авиационной катастрофе. Я бы отдала все, чтобы он был жив! — Ее голос дрогнул. Крепкая рука обняла ее за талию, притянув поближе, и Лукка сказал:
— Последний вопрос.
— Принцесса Александра! — обратилась к ней пожилая журналистка. — Очевидно, вы, как и ваша мать, могли бы остановить свой выбор на многих великолепных мужчинах — шейхах, королях, кинозвездах. Что вы нашли в принце Лукке?
Алекс неспешно улыбнулась.
— Мы встретились в ювелирном магазине. Сначала я приняла его за охранника. В тот момент я находилась в сильном нервном напряжении и, боюсь, несправедливо выплеснула его на одного из служащих. Когда вмешался Лукка, я предположила, что он наблюдал за нашей перепалкой и пришел арестовать меня. Мы с ним повздорили. Фактически я осыпала его оскорблениями и потребовала сказать, собирается ли он меня арестовывать. Он заверил меня, что ничего подобного у него и в мыслях нет, и предложил мне сесть. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что он говорил со мной тоном монарха.
Присутствующие рассмеялись. Глаза Лукки сверкали.
— В этом человеке было столько обаяния, что я сразу поняла: настал главный момент моей жизни!
Когда он наконец признался, кто он такой, боюсь, меня уже «зацепило»! — Она изо всех сил пыталась говорить спокойно. — Я говорю «боюсь», потому что для меня это была полная неожиданность, но, когда сердце чувствует такое влечение, у вас нет выбора! Он, можно сказать, увез меня, но не в тюрьму, а в рай. Конечно, тот факт, что он самый привлекательный мужчина, которого я когда-либо встречала, сыграл в этом не самую последнюю роль!
Все вскочили, Одобрительно крича и аплодируя, но не Лукка. Он смотрел на нее затуманенными глазами. Выражение его лица было загадочным. Может быть, она сказала слишком много? Или его волнует, как отреагирует на ее откровения его возлюбленная?
Откровенность всегда была лучшей политикой, но, наверное, не в этом случае. Вскоре ее импровизированная речь станет известна всему миру.
Лукка отпустил ее руку и обеими руками оперся о кафедру.
— Как вы уже поняли, наш брак будет живым, полным острых ощущений союзом двадцать первого века, — произнес он своим глубоким голосом.
Публика аплодировала стоя.
Операторы и репортеры один за другим потянулись к выходу. Пока председатель кабинета разговаривал с Луккой, Реджина подбежала к Алекс.
— Вы были великолепны! — прошептала она, пожав ей руку.
— Спасибо, Реджина, но, боюсь, я наговорила лишнего.
— Нет. Это было великолепно! — возразила Реджина. — Идемте, — позвала она. — Папа и мама попросили меня привести вас после пресс-конференции в их апартаменты. Лукка весь день будет занят.
Вот этого-то Алекс и боялась. Несколько часов она пробудет без него…
— Хорошо.
— Лукка! — окликнула Реджина брата. — Мы идем наверх!
— Я присоединюсь к вам позже. — Он перевел взгляд на Алекс. Она увидела, как нервно подергивается его щека. — Вы всех покорили, Александра!
Тогда почему ты не радуешься?Они с Реджиной вышли из конференц-зала через маленькую дверь.
— Повидавшись с родителями, я бы хотела показать вам окрестности.
— С удовольствием бы, но в два у меня урок итальянского с профессором Морелли.
— Вы успеете и то, и другое. — Реджина искоса взглянула на Алекс. — Я вчера видела его на лестнице, когда он вышел из класса. По-видимому, профессор Эмилио заболел?
— Я так поняла.
— Морелли очень хорош!
Алекс улыбнулась.
— Согласна. И он — замечательный учитель.
Реджина подняла одну бровь.
— Лукка знает о замене?
— Да.
— А, это все объясняет…
— Что объясняет? — въедливо спросила Алекс.
— Настроение Лукки за завтраком, когда мама поинтересовалась, начали ли вы заниматься итальянским. Он, похоже, не хотел говорить об этом. — На лице Реджины появилась хитрая улыбка. — Мой брат очень ревнив!
— Не выдумывайте, Реджина! Я не давала ему ни малейшего повода для ревности.
— А вам и не нужно давать. Это совершенно новое для него чувство. Мне нравится наблюдать, как он наконец теряет контроль над собой!
Алекс не решилась протестовать слишком горячо.
— По-моему, вы ошибаетесь.
— Лучше в его присутствии не называть профессора Морелли Томазо, — предупредила Реджина.
— Это значит, что, обращаясь к нему по имени, я нарушаю королевский протокол?
— Разумеется, нет, но вы не знаете моего брата. Он собственнически относится ко всему, чем дорожит.
Без четверти три Алекс вспомнила об этом разговоре, когда Лукка без предупреждения зашел в класс. На нем по-прежнему был великолепный серый костюм, в котором он был на пресс-конференции.
В ожидании Томазо она работала над следующей главой учебника итальянского. Ее учитель задерживался.
— Добрый день, — только и сумела произнести она.
— Добрый день. — Он снял элегантный пиджак и бросил его на кресло. Затем снял галстук и до локтей закатал рукава белоснежной рубашки, обнажив загорелые руки.
— П-профессор Морелли опаздывает. — Она запнулась, чуть не сказав «Томазо». — А я вот повторяю урок.
Лукка сел за стол и посмотрел на нее с нескрываемым мужским восхищением. Она переоделась в оранжевое льняное платье, очень понравившееся ему еще в бутике. Из украшений Алекс оставила только бриллиант.
— Он больше не придет. До выздоровления профессора Эмилио заниматься с вами буду я.
Вот так радость!
Вспомнив предупреждение Реджины, она ответила:
— Я очень рада, потому что мне доставит большее удовольствие заниматься с вами. — Ее замечание, похоже, немного успокоило его. Она воспользовалась возникшей тишиной. — Как прошло заседание кабинета?
— Прекрасно, — ответил он, но она понимала, что голова его занята не государственными делами. — Все присутствующие в зале сегодня завидовали мне.
— Они могут завидовать вам сколько угодно, но сможет ли кто-нибудь из них стать хорошим королем?
— Вы прекрасно понимаете, что я говорю не о титуле, — скрежещущим голосом ответил он.
Адреналин ударил ей в голову.
— Как по-итальянски «черт побери»? Кажется, мне нужно выучить несколько ругательств! В Штатах иностранцы прежде всего учатся ругаться по-английски.
На его бронзовом лице появилась мимолетная улыбка.
— Итальянский язык, как и английский, имеет много тонкостей, — произнес он более расслабленным тоном. — Можете сказать: managgia. На сленге это означает «не фига». Более вежливый вариант — diavolo.
— Я слышала, на днях вы произнесли это слово.
— Произнес. — Он вдруг отодвинулся от стола и встал. — Пойдемте отсюда. Вы сможете поупражняться над произношением этих слов в дороге.
Она сделала большие глаза.
— Что-то мне подсказывает, что они придутся кстати…
Он хрипло рассмеялся, затем взял пиджак и галстук.
— Вы когда-нибудь раньше ездили на мотоцикле?
Все ее тело охватила дрожь.
— Нет.
— Вы говорили, что любите скорость. Я собираюсь поймать вас на слове.
Она обрадованно подбежала к двери впереди него.
— Сначала мне надо переодеться!
— Встречаемся у северного входа через десять минут. Наденьте голубые джинсы, которые купили вчера. По пути из города мы купим все остальное, что вам нужно.
Задыхаясь в предвкушении увлекательного путешествия, Алекс добежала до своей комнаты. Ожидающие ее телефонные сообщения из Штатов вернули девушку к суровой действительности: каждый шаг Лукки становится известен всему миру.
Все сообщения могли подождать, а вот Мэнни прислал ей следующее: «SOS, Алекс! Нам нужно немедленно переговорить. Позвони мне в любое время дня и ночи! Это может решить проблему с долгами твоей матери и многие еще!»
Сердце бешено забилось у нее в груди. Как такое возможно?
Она быстро позвонила. Он поднял трубку на втором звонке.
— Ты хорошая девочка, Алекс, быстро позвонила! Как тебе нравится в мгновение ока стать очень, очень богатой?
— Найдены настоящие мамины бриллианты? — вскричала она.
— Нет, лапочка. Они давно исчезли.
Вся ее кратковременная радость мгновенно испарилась. Алекс опустилась на край постели.
— Тогда я не понимаю…
— Слушай меня и не перебивай. Сможешь? Если она в ближайшее время не спустится,
Лукка сам придет за ней.
— Да… только быстро. Я уже собираюсь уходить.
— У меня к тебе мировое предложение! Увидев утром твое красивое личико в новостях, я понял, что сыграть ее можешь только ты!
— Кого сыграть?
— Грету Гарбо! У меня на руках сценарий фильма. В нем хочет сняться каждая голливудская актриса. Но никто этого сделать не сможет. Они не понимают, что это значит. А ты понимаешь! Возвращайся домой, Алекс! Я уже запланировал для тебя пробы!
Она вскочила.
— Мэнни, я же не актриса!
— Ах, сердце мое… ты всю жизнь вертишься среди них!
У Алекс перехватило дыхание.
— Если ты видел меня по телевидению, значит, знаешь, что я выхожу замуж!
— Ты можешь сделать обходной маневр. Я только что поговорил с Мишель. Она согласилась со мной, что в тебе есть стержень и вообще все, что надо для этого, в том числе и ее печальные глаза. Твой образ плюс тот факт, что ты дочь Кэтрин и жена принца Кастельмаре Витторио, принесет миллионные доходы! Один фильм о Гарбо, крошка! Всего один фильм, и ты свободна до конца своих дней!
И ты выплатить долги матери не через десять-двенадцать лет, а через год…
Впервые за все эти годы она начала сознавать, под каким давлением жила ее мать. Мэнни все сказал и сделал правильно. Он делец, манипулятор.
Знакомый стук в дверь.
— Александра?
— Я сейчас, Лукка, — отозвалась Алекс и снова поднесла трубку к уху. — Послушай, Мэнни, я должна идти.
— Ни в коем случае! Все остальное может подождать!
Она глубоко вздохнула.
— Боюсь, не может, Мэнни! Я позвоню тебе попозже.
— Когда? Такой шанс выпадает только раз в жизни!
Мэнни никогда не сдавался.
Ах, мама, он, должно быть, очень крепко связывал тебя. Каким же чудом тебе удавалось находить убежище у других мужчин?
Алекс крепче сжала телефон. Стук в дверь становился все громче.
— Я понимаю. Дай мне время подумать. — Она не хотела обижать Мэнни. В конце концов, он ждет выплаты своих денег.
Она положила трубку и побежала открывать.
— Лукка? Мне нужно еще две минуты.
— Вы в порядке? — спросил он.
— Д-да.
— Судя по вашему голосу, не похоже. Вам чем-нибудь помочь?
— Нет. Я сейчас.
Алекс буквально выскочила из платья и поспешила натянуть на себя приготовленные джинсы и топ. Едва она успела одеться, как в спальню вошел Лукка в джинсах, футболке, черной кожаной куртке, как у летчика, и сапогах для верховой езды. Выглядел он фантастически.
— Я хочу извиниться за вторжение в вашу личную жизнь, — взволнованно, тяжело дыша, произнес он. — Вы бледны как пергамент. Я отменю катание на мотоцикле, если вы плохо себя чувствуете.
Отведя со лба волосы, Алекс дерзко ответила на его пристальный испытующий взгляд.
— Я… у меня был личный звонок, который я не могла проигнорировать, — запинаясь, произнесла она.
Он сложил свои сильные руки. Глаза его зловеще сверкнули.
— Личный? От кого?
— От Мэнни, но вас это не касается. Как я уже сказала, дело сугубо личное.
— А позвольте спросить, кто такой этот Мэнни, который требует вашего внимания, но который меня не касается? Вероятно, бывший любовник, увидевший вас в утренних новостях в Лос-Анджелесе?
— Что?!
— Сегодня мы объявили всему миру, что собираемся пожениться. Я имею право знать, кто этот человек, который в мгновение ока лишил вас спокойствия.
— Зачем вам знать, кто это, если вы не хотите сообщить мне имя своей возлюбленной? Я думала, вы мне верите и наш брак будет равноправным. Разве не вы говорили, что между нами не будет секретов?
Когда он отвел от нее взгляд, Алекс поняла, что он у нее в руках, но это ее не радовало. Она села в ближайшее кресло.
— Я думала, мы могли бы стать друзьями, Лукка. Самое последнее, чего мне хочется, — это воевать с вами.
Напряжение между ними стало взрывоопасным.
— Как давно вы его знаете?
— Давно, но это совсем не то, что вы думаете. — Ей не хотелось говорить с ним о Мэнни. Тем более сегодня.
— Это всегда не то, что я думаю, — проскрежетал сквозь зубы Лукка.
Она в замешательстве помотала головой.
— А разве, заключая договор, вы не этого хотели? На публике представлять собой единую семью, а за ширмой вести каждый свою частную жизнь? Он провел загорелой рукой по темным волосам.
— Это было ваше намерение, а не мое.
— Намерение… — Слишком потрясенная, чтобы продолжать разговор, она встала. — Я… я думаю, сейчас вам лучше уйти, а потом, когда оба остынем, мы спокойно поговорим.
— Если вы думаете, что я соглашусь, то вы меня еще плохо знаете! — Она уже собралась уйти в спальню, но он встал на пороге. — Мы все выясним сейчас! — Он вплотную подошел к ней.
— Лукка… — Алекс чувствовала, что начинает задыхаться.
Он протянул к ней руку.
— Мне нравится, как вы произносите мое имя, — проговорил он, прижавшись губами к ее губам.
Он крепко прижал ее к себе, не оставив, казалось, между ними ни одной частички воздуха. Она чуть не задохнулась, но лишь беспомощно прильнула к нему.
— Поцелуйте меня, Александра! Я хочу попробовать ваши губы. Для меня было мукой уйти от вас сегодня утром.
Его откровенное признание сломило ее сопротивление. Она поймала себя на том, что тает в его объятиях. Их поцелуи растопили лед непонимания. Как реки огня, они слились в один поток пламени, поглощающий все на своем пути.
Когда он наконец освободил Алекс, она вся была во власти страстного желания, которое он в ней пробудил. Она никогда не спала с мужчиной, но сейчас была готова умолять Лукку заняться с ней любовью.
— Скажи что-нибудь, моя ласковая, нежная Александра… — Он осыпал поцелуями ее шею и горло, разжигая ее желание. — Твои отношения с Мэнни очень страстные? Ты отдаешься ему полностью, когда остаешься с ним наедине?
Его вопросы проникли в ее сознание.
Лукка ревновал!.
Несмотря на предупреждение Реджины, Алекс нe верила, что он способен на подобные эмоции. Как ей и говорила Реджина, Лукка был собственником. Узнав о Мэнни правду, он остынет.
Она убрала руки с его затылка.
— Лукка, Мэнни Хоровитцу за сорок. Он, вероятно, самый престижный и лучший агент Голливуда. Когда маме было восемнадцать лет, он услышал, как она пела в ночном клубе. Он вытащил ее из безвестности, устроил ей карьеру и оставался с ней до самого конца. Она отплатила ему долгом в два миллиона долларов, оставшимся после ее смерти. Он никогда не потребовал от меня даже десятой части этой суммы!