Вот и его улица. Почти все дома были украшены рождественскими огнями.
— Я и забыла, что скоро Рождество, — сказала Линда, открыв глаза.
— Подожди, ты сейчас увидишь наш дом, — улыбнулся Майкл. — Фэй постаралась на славу.
Он взял Линду за руку. Пальцы у нее были холодными и слабыми. Как ему хотелось поскорей успокоить и согреть ее! Если бы они могли понять друг друга…
— Очень красиво! — улыбнулась Линда, когда показался его дом.
— Малышка нацепила гирлянды куда только смогла. Мы шутим, что у нас во дворе нельзя долго стоять на одном месте — обовьют гирляндой.
Линда засмеялась и открыла дверцу, чтобы выйти.
— Подожди, — сказал Майкл. — Я сейчас помогу!
Он взял ее на руки и поставил на землю. Они постояли, не размыкая объятий.
— Ты помнишь, что ты мне обещала тогда на берегу? — спросил Майкл. — Помнишь?
— Майкл…
— Нет, ты тогда пообещала не сдаваться. Я призываю тебя к этому сейчас, потому что чувствую — ты идешь на попятный. А теперь пора в дом, видишь, Фэй выглядывает в окно. Она еще не заметила тебя.
Они прошли через двор, стараясь не попасть на освещенную его часть.
Открылась дверь, и на пороге появилась Фэй. Малышка так удивилась и обрадовалась, увидев Линду, что просто остолбенела — стояла в дверях, не зная, что сказать и что делать дальше.
— Эй, — обратился к ней отец. — Ты собираешься нас впустить, или ты превратилась в консьержку миссис Спейси? Может, тебе показать водительские права?
Девочка рассмеялась и пропустила их в дом.
— Какой сюрприз, я так рада.
Он весело потрепал ее по головке.
— Это видно. Где твой брат?
— Занимается в своей комнате.
Девочка сияла от счастья: Рождество еще не наступило, а она уже получила свой самый заветный подарок.
— Давай пальто! — сказал Макс Линде.
— Я могу сама повесить! — вызвалась Фэй, и тут же взяла пальто и попыталась повесить его на вешалку в прихожей. Ей было нелегко, так как она была мала ростом, но девочка справилась. Когда малышка вернулась на кухню, Линда стояла у плиты, отогревая замерзшие руки. Фэй посмотрела на нее, и вдруг где-то в глубине души у нее возникло странное предчувствие: ничего хорошего не будет от того, что миссис Форд здесь. Конечно, то, что та пришла в гости, хорошо, но от этого никому легче не станет. Девочка не понимала причину щемящего чувства, но ничего не могла с собой поделать.
— Ну вот! — преувеличенно весело сказал Майкл. — Линда, ты садись, а мы с дочкой приготовим тебе что-нибудь поесть.
— Я не очень голодна.
— Ну немножко. Еда еще никому не мешала, не так ли?
Фэй с удивлением смотрела то на одного, то на другого: взрослые вели себя странно и непривычно. Линда, казалось, вот-вот заплачет, а Майкл вообще не похож на себя и ведет себя совсем не так, как всегда.
— Я могу сделать тост, — предложила девочка.
Она вовремя это сказала, потому что явно переключила их мысли.
— Это очень хорошая идея, — сказал отец. — Правда, Линда?
Майкл поднял глаза на Линду, и Фэй поразилась тому, как он на нее посмотрел. Она никогда отца таким не видела. Впрочем, и Линда выглядела необычно — тихая и неуверенная в себе.
— Умница ты моя, — отозвалась Линда и положила руку девочке на плечо. — Это будет очень кстати.
— Так садись, — Майкл подвинул ей стул.
Линда подчинилась.
Фэй подошла к крану и тщательно помыла руки, как ее учил отец. Затем она нарезала хлеб и включила тостер. Проделывая все это, она тайком поглядывала на взрослых, — Майкл стоял рядом с Линдой и гладил ту по волосам, словно утешая.
Фэй хотелось развеселить Линду. Она приготовила самый лучший тост и украсила его зеленью и кусочками помидора.
— Спасибо, дорогая моя, — сказала Линда, когда девочка поставила перед ней тарелку с тостом. — Это именно то, что мне сейчас нужно, — и погладила малышку по руке.
Фэй легонько вздохнула и глянула на отца. Как бы спросить его, что так их волнует? Чувство беспокойства передалось ей, и она не знала, как справиться с тревогой.
— У Линды очень тяжело больна подруга, она сейчас в больнице, — сказал Майкл, словно почувствовав замешательство дочери. — Линда провела у нее почти весь день и очень устала.
— А-а! — только и произнесла Фэй.
Но от этого объяснения ей не стало легче.
— Что ты будешь пить? — спросил Майкл Линду. — Может, молоко?
— Нет, спасибо, ничего не надо. Просто тост. Он великолепен.
Отец и Линда снова разговаривали глазами, но девочка не могла понять, о чем именно.
Линда стала устало есть. Фэй присела за стул рядом с ней.
— Ну, и что ты поделывала все это время? — спросила гостья.
— Да ничего особенного. Я участвую в рождественском утреннике, — вспомнила Фэй важную новость. Может, Линде интересно будет узнать об этом.
Линда улыбнулась.
— И кем ты там будешь? Или чем? Я однажды была буквой «т» в слове Рождество.
— Я буду мудрецом.
— Мудрецом?
— Да. У нас мало мальчиков в классе. Один будет Иосифом, другие — пастухами. Еще там есть хозяин постоялого двора. А на всех мудрецов мальчиков не хватило, вот я и буду мудрецом. А Брайан говорит, что никакой я не мудрец, потому что — девочка. Брайан говорит, что роли распределили неверно и постановщика надо уволить.
— Ну, не переживай. — Лицо Линды осветилось улыбкой. — Уверена, что все получится отлично.
— Вы сможете прийти посмотреть постановку? Это будет в канун Рождества, я позвоню, когда точно узнаю число.
— Еще не знаю, дорогая.
— Ну, не сможете так не сможете!
Фэй постаралась скрыть свое разочарование, но ей так захотелось, чтобы Линда пришла! На Рождество в церкви очень красиво — и елка, и свечи, и венки с лентами. Даже пахнет там в эти дни особенно, волшебно. Всю жизнь она мечтала о том, как выглянет из-за занавеса перед спектаклем и среди улыбающихся лиц в публике найдет мамино. Никогда на празднике не было ее мамы. Линда единственная на свете, кто может стать ее мамой, хотя бы не по-настоящему, а на празднике, на время. Чтобы она могла найти в публике ее милое лицо. Но Линда сказала, что не знает, сможет ли быть там, а это на самом деле значит, что нет.
Отец и Линда все смотрели друг на друга. Майкл ласково взял ее за руку.
— Пойдем, — сказал он. — Я покажу тебе, где ты можешь прилечь.
— Слушай, это не совсем…
— Не начинай все сначала, мы же все уже обсудили.
Линда нехотя встала из-за стола и остановилась в нерешительности.
Майкл легонько подтолкнул дочку к двери.
— Пойди-ка в мою комнату и посмотри, не лежит ли что-нибудь на кровати. Если да, то убери, ладно? Мы дадим Линде возможность отдохнуть немного, может, она даже поспит.
Фэй уставилась на него, она не поверила своим ушам. Как? Линда собирается остаться здесь? Пусть ненадолго и пусть даже она собралась спать, все равно — это здорово!
Она поспешила в комнату отца, зная наверняка, что его кровать завалена чертежами. Сплошными чертежами. Они на кровати, на столике, на полу…
Майкл всегда работал перед сном. У него по вечерам находилось столько работы, как она называла — домашних заданий, что им троим и не снилось. Девочка аккуратно собрала все бумаги. С ними надо поступать очень бережно, это она усвоила с раннего детства. Пока Фэй занималась этим, ей пришла в голову одна идея. Она готова была все бросить, чтобы осуществить ее сразу, но сдержалась.
В комнату вошли Линда и отец.
— Молодец, голубка, — подбодрил дочку Майкл и улыбнулся гостье. — Не волнуйся, попытайся немного поспать.
— Вряд ли я смогу, — ответила та, присев на краешек кровати. Линда явно чувствовала себя не в своей тарелке, ей было неудобно, и она никак не могла взять нужный тон.
— Ложись, — сказал Майкл. — Принеси-ка плед, малышка.
Фэй взяла плед с кресла у окна и подала отцу. Линда скинула туфли и прилегла с краю. Он поправил подушки у нее под головой, и девочка подумала, что отец обращается с гостьей, как с маленьким ребенком, а та же взрослая женщина.
— Линда… — начал Майкл.
Фэй решилась перебить его, так ей хотелось выполнить задуманное.
— Майкл, — шепнула она ему на ухо, — можно мне сделать кое-что для Линды?
— Что ты придумала?
— Это сюрприз.
— Линда хочет отдохнуть.
— Я быстро, ну разреши, пожалуйста!
Он уже хотел сказать «нет», но вдруг передумал.
— Сколько времени это займет?
— Чуть-чуть. Вот столечко!
И она показала пальчиками это «чуть-чуть». Отец понял и улыбнулся.
— Хорошо, — сказал он.
— Ты должен пойти со мной и помочь мне.
— Почему я? Это же твой сюрприз.
— Я не хочу испытывать судьбу.
Майкл усмехнулся.
— Ах ты, плутовка. Линда, ты извини, мы выйдем на минутку, а может, и того меньше.
— Не засыпайте пока, Линда, — сказала Фэй. — Я постараюсь быстро.
— Одна нога здесь, другая там, — сказал Майкл, и дочка утащила его на кухню.
Линда закрыла глаза. Все было так трогательно, что ей опять захотелось плакать. Майкл так добр к ней, она даже не ожидала. Но прежде всего она удивлялась сама себе: надо же, выложила ему все при первой же встрече, в холле больницы.
Он сказал ей: «Я люблю тебя». Это так прекрасно, но и страшно. Что теперь будет… Самое поразительное, как он сейчас обращается с ней, — сколько терпения, ласки и понимания. Он не торопит ее с решениями, слушает слабые протесты и дает ей время все как следует обдумать. Наверное, он больше нее понимает, какая это ответственность — иметь ребенка. Сколько раз она задавала себе вопрос: «Каков ты, Майкл? Что ты за человек?» И оказывается, не могла ответить на этот вопрос, потому что не знала о нем многого и судила не глубоко, поверхностно.
Линда открыла глаза и огляделась. Вот его комната. Но можно ли по ней судить, каков ее обитатель? Ну, полно чертежей. Да, он работает день и ночь напролет. Стены абсолютно пусты — никаких картинок, коллекций, даже фотографий. А нужно ли пытаться таким образом постичь характер человека, ведь судят по поступкам…
Линда услышала шаги: в комнату вошел Майкл, и она подвинулась, чтобы он мог присесть рядом. Майкл облокотился на подушку и устало вздохнул.
Боже мой! — подумала Линда. Я все время занята собой и своими проблемами. А Майкл? Каково-то ему приходится? Свалилась на него, словно снег на голову, а у него своих забот хватает. Вот он какой бледный…
Меньше всего на свете ей хотелось причинить ему боль и страдание, но получилось так, что никакого счастья впереди не видать, впереди маячат сплошные мучения. Но ведь они любят друг друга…
— Ты знаешь, — сказал он, — мне кажется, я наконец понял очень важную вещь, и все благодаря тебе.
— И что же ты понял?
— Сейчас скажу: чтобы узнать человека, надо не слушать, что он говорит, а смотреть ему в глаза.
Он сидел рядом, и Линда чувствовала тепло его тела. Она могла протянуть руку и дотронуться до любимого. Просто почувствовать его. Ей так хотелось обнять Майкла и чтобы тот тоже заключил ее в объятия и не выпускал никогда.
— Слова — это одно. Что за ними скрывается — вот что важно.
Майкл взял ее руку, и их пальцы переплелись. Какая у него мозолистая, сильная и теплая ладонь! Он сжал ее пальцы, и Линда почувствовала, как у нее сладко замерло сердце.
— Что, дорогой?
— Когда ты так ласково смотришь, я хочу верить, что небезразличен тебе. Ты пытаешься меня убедить в одном, а твои глаза говорят мне обратное. Слушай, не мучай ни себя, ни меня, давай решим раз и навсегда — мы нужны друг другу.
— Я не могу так сразу…
— Фэй идет, — быстро проговорил он. — Я думаю, тебе придется по душе ее сюрприз, малышка приготовила нечто особенное для тебя. Она так старалась, думаю, ты оценишь.
— Да что же это? Я умираю от любопытства.
— Увидишь.
В спальню осторожно вошла Фэй, неся металлический поднос, на котором стояла красная кружка с горячим шоколадом. Сверху плавал белоснежный шар мороженого.
— Представим, что вы маленькая, — сказала девочка, — а я ваша мама и принесла в постель лакомство.
Майкл помог дочке аккуратно поставить поднос перед Линдой.
— Спасибо тебе, котенок, — расчувствовалась та. — Господи, как в детстве. Посмотри-ка, и кружка такая же!
Малышка просияла от счастья — она-таки доставила своей любимице удовольствие.
— Ой, подождите! — вдруг спохватилась она. Взяла с подноса большую бумажную салфетку и заткнула ее Линде за воротник. — Вот так. Извините, у нас нет настоящих салфеток.
— Все замечательно, спасибо, моя прелесть.
— Ну как, ты осилишь кружечку? — вдруг спросил Майкл.
Линда кивнула и с удовольствием сделала несколько глотков.
— Фэй, какая ты умница. У тебя получился изумительный напиток.
— Майкл помог мне согреть молоко, потому-то так все быстро и получилось.
Линда с наслаждением пила горячий шоколад, а Майкл с дочкой смотрели на нее и улыбались. Правда, Майкл был настороже — приготовился прийти любимой на помощь, если ту вдруг затошнит. Он-то знал, как это бывает у беременных женщин.
Но все чудесно обошлось.
— Забери поднос, малышка, — попросил Майкл дочку.
— Одну минутку, — вмешалась Линда. — Дайка я обниму тебя, Фэй.
Она крепко прижала девочку к себе и поцеловала в глазки. Линда любила этого ребенка, дочку Майкла.
— А меня? Разве я не заслужил? — спросил Майкл, когда дочка ушла.
Линда, не колеблясь ни минуты, обвила его шею руками. Великий Боже, как давно она мечтала об этом моменте. Она просто тает в его объятиях. Линда даже зажмурилась от удовольствия, кто знает, может, у нее больше не будет такой возможности.
— Ну, что — мир? — Майкл заглянул Линде в глаза, словно догадавшись о ее мыслях. — Ты не поставишь крест на наших отношениях, дорогая? — Он отпустил ее и уложил обратно на подушки. — Теперь постарайся заснуть. Хочешь еще шоколада?
— Спасибо, нет, я эту-то чашку допила с трудом, — пробормотала Линда.
Линде нравилось, что Майкл так трогательно печется о ней, ведь он привык заботиться о беременной женщине. Она вдруг почувствовала нечто вроде зависти, потому что для него было вполне обычным то, что она испытывала впервые.
— Ты чувствуешь себя нормально? Давай усни, а я буду поблизости, если что понадобится, ты меня позови, ладно? Знаешь… — Она взглянула на него, ожидая продолжения фразы, но он замолчал. — А, ладно, это подождет, — бросил он.
Майкл поцеловал ее и погладил по щеке. Линда чувствовала, что ему очень хочется что-то сказать, но он щадит ее, понимая, как она устала. Майкл выключил свет, оставил дверь приоткрытой и вышел.
Линда со вздохом вытянулась на кровати и закрыла глаза. Она лежала тихо и думала: надо было оставить Майкла здесь, чтобы он прилег рядом и обнимал, пока она не заснет. Хорошо положить голову ему на плечо и чувствовать его дыхание у своей щеки. Господи, как она любит этого человека! Сон мягкими волнами наплывал на нее.
Линда задремала, но еще слышала звуки затихающего семейного дома, приглушенные плотно закрытой дверью. Она засыпала и знала, что стоит ей только позвать, как Майкл окажется рядом.
Линда проснулась от шума голосов, становившегося все громче и громче. Она села, не сразу сообразив, где это находится. Ясно слышался голос Майкла. Линда встряхнула головой и потерла глаза, окончательно просыпаясь.
— …ты для меня пока только ребенок, я не обязан давать тебе отчет, что я делаю и почему, — сердился Майкл. Линда не расслышала, с кем он разговаривает. — …если я что-то сделал, — продолжал Майкл, — если скрывал что-то, я бы не сказал тебе, что Линда у нас.
— В твоей постели! — Не узнать ядовитый голосок было нельзя.
Господи! Это же Марго. Линда села и нашарила ногой туфли. Только не хватало сейчас разборок с этой сумасбродкой.
Она поспешила на кухню, надеясь не встретить Фэй. Ей не хотелось выяснять отношения при малышке.
На кухне друг против друга стояли Майкл и Марго, одетая в пальто. На столе стоял поднос с белой кружкой, от которой шел пар.