— Несколько минут назад единственными людьми, которых я сегодня видела, были какой-то бандит и двое полицейских. — Теперь она стояла ровно, как струна. — Если бы в эту дверь зашел клоун Бозо, я бы бросилась к нему.
— Ох, какой комплимент, querida. Я польщен.
Она сложила руки на груди. Он сделал то же самое. Они напоминали бойцов на ринге.
— Еще раз, — сказала она, — спасибо. Но…
— Каролина, ты пойдешь со мной, — мрачно улыбнулся Лукас. — Так или иначе.
— Ради бога! — Она подступила к нему ближе, подбородок воинственно задран вверх, глаза метают молнии. Как же она красива! Каролина ткнула его указательным пальцем в грудь. — Послушай-ка, мистер Виейра. Я никуда с тобой не пойду!
— Выбирай, — спокойно ответил он. — Либо на своих двоих, либо на моих плечах.
Каролина изумленно посмотрела на него. Она задыхалась от негодования, и ее грудь быстро вздымалась и опускалась.
— Ты… Если ты меня тронешь, я закричу.
— Тогда я скажу мистеру Ситкину…
— Уиткину, — сквозь зубы бросила Каролина.
— Тогда я скажу мистеру Уиткину, что являюсь твоим nuivo…
— Моим кем?
— Твоим женихом, querida, — промурлыкал Лукас. — Уверен, он с пониманием отнесется ко мне, если я объясню ему, что после того, что произошло с тобой сегодня утром, ты немного не в себе, и поможет открыть дверь, когда я понесу тебя вниз по ступенькам, чтобы я смог посадить тебя в машину и отвезти к своему психиатру.
— Он не поверит тебе! Ни за что!
Лукас улыбнулся:
— Хочешь поспорить?
— Черт бы тебя побрал, Лукас Виейра!
— Согласен. Но все будет именно так. Каролина, ты пойдешь со мной. Единственное, что тебе остается, — это выбрать, каким образом ты это сделаешь.
Она бросила на него взгляд полный ярости.
— Отлично, — процедила она сквозь зубы. — Будь по-твоему. На одну ночь. Но я предупреждаю тебя, я не собираюсь позволить тебе…
— Позволить мне что? — Он приблизился к ней, притянул к себе и поцеловал так, как хотел с того самого момента, когда переступил порог ее квартиры.
Она замерла. Затем тихо вздохнула, прильнула к нему и поцеловала в ответ.
— Мяу!
Острые когти впились в ногу Лукаса. Он отпрянул назад и, посмотрев вниз, увидел худющее создание, размером с кокер-спаниеля, повисшее на его ноге.
Каролина тоже посмотрела вниз и рассмеялась:
— О господи! Оливер!
Она нагнулась и подхватила это существо на руки. Огромный, невообразимо худой и омерзительный кот дико смотрел на него своими желтыми злющими глазами.
— Дерьмо, — выругался Лукас. — Это еще что такое?
— Это Оливер, — нежно сказала Каролина и спрятала лицо в длинной шерсти животного. — Мой кот.
Кот повернул свою огромную голову к ней и замурлыкал.
— Бедняжка. Он напуган.
— Оливер, — спокойно повторил Лукас, как будто ничего не случилось. — Это тот кот, которого ты нашла вчера?
— На улице. Он был такой грязный, истощенный и до смерти напуганный.
— Он все еще грязный, — сощурившись, заметил Лукас.
— Нет, не грязный. Я его вчера искупала. — Каролина снова уткнулась носом в шерсть Оливера. — У него просто такой пятнистый окрас.
— Он не выглядит напуганным. Этот зверь чуть не лишил меня жизни.
Каролина тихонько засмеялась. Ее смех был таким неожиданным и таким приятным, что он едва сдержался, чтобы тоже не рассмеяться.
— Он с подозрением относится к людям, вот и все.
Кот нежно замурлыкал, его мяуканье больше подходило бы для маленького котенка, чем для запачканного чудовища, которое сидело на руках Каролины.
— Только не ко мне, я ведь его спасла.
— Как вам двоим повезло.
— Ты можешь посчитать это смешным, но я клянусь, что это не так. Теперь я его хозяйка, и он всегда будет меня любить. Наверное, он подумал, что ты хочешь меня обидеть.
Лукас кивнул:
— И конечно же ты не собираешься оставить его здесь одного. Ладно. — Лукас достал мобильный телефон. — Я сделаю несколько звонков. Водителю, чтобы он заехал за нами. И парню из общества…
— Что?
— Парню из Общества по защите животных…
— Я не отдам своего Оливера, чтобы они заперли его в клетку и… и убили…
— Они отдадут его в какую-нибудь семью, — возразил Лукас, хотя он не мог представить, что какой-то сумасшедший захочет взять к себе домой это чудовище. — И никто его не убьет.
— Оливер поедет со мной, — решительно заявила Каролина.
— Каролина. Не говори глупостей. Кот…
— Он поедет со мной, или я остаюсь.
— Черт побери, женщина…
— Кстати, а с чего это ты заявился сюда? — с вызовом спросила она. — Последнего раза, когда я встретила тебя у Дани дома, для меня было более чем достаточно.
— Это не относится к делу.
— Еще как относится! Ты вел себя так, как будто… как будто я какое-то дерьмо у тебя под ногами. А сейчас ты приходишь сюда и разыгрываешь из себя благородного рыцаря, спасающего из беды какую-то мадам.
— Послушай, возможно, я погорячился тогда. — Конечно, погорячился. Он нанял Каролину. И она блестяще справилась со своим заданием. Если кого-то и нужно винить, так это Джека Гордона, который не предупредил, что Каролина была… не только переводчицей.
— Просто чудесно. Можешь взять с собой кота. Иди и быстро собери вещи. Я не люблю тратить время впустую.
— Я тоже. И скажу тебе, если бы ты вытащил меня отсюда на плечах и наврал мистеру Уиткину, я бы так громко закричала, что полицейские прибежали бы назад.
Они молча посмотрели друг на друга. Затем Каролина сунула кота Лукасу в руки:
— Держи. Ну же. Возьми его. Я не могу одновременно собирать вещи и держать Оливера.
Это худющее извивающееся адское создание взобралось ему на грудь и вцепилось всеми когтями в его пиджак. Лукас глянул на кота. Кот посмотрел на Лукаса. Из его глотки вырвалось дьявольское рычание.
Лукас сделал еще одну попытку воззвать к здравому смыслу Каролины:
— Я не уверен, что в доме, где я живу, можно держать животных.
Каролина рассмеялась.
Он не винил ее за это.
Она знала, так же как и он, что ему было бы все равно, можно держать в квартире животных или нельзя. Если бы он захотел поселить у себя марсианина с двумя головами и шестью щупальцами, он бы наплевал на все правила, запрещающие подобные вещи, достал бы себе такого и прошелся с ним прямо через холл.
— Тогда поторопись, — буркнул он.
С высоко поднятой головой Каролина прошествовала в спальню. Лукас держал кота одной рукой. Опять этот звериный рык.
— Кот, веди себя благоразумно, — тихо сказал Лукас.
Затем он позвонил водителю и попросил подъехать к дому Каролины. Тут в дверях появилась сама Каролина с огромной сумкой в одной руке и цветком в горшке в другой.
— Это папоротник, — холодно заметила она, прежде чем он успел что-либо сказать. — И да, я тоже нашла его на улице. И конечно же он отправляется со мной. Ему нужна забота.
В чем этот цветок действительно нуждался, так это в бутылке белизны и быстрых похоронах.
Каролина прошагала мимо со своей ношей и каким-то образом умудрилась открыть дверь:
— Я знаю, тебе трудно это понять, но я считаю, что нельзя бросать живое существо на произвол судьбы.
Глава 7
Пентхаус ценой в тридцать два миллиона долларов.
Если бы Лукас не пытался скрыть свою личную жизнь от посторонних глаз, это место могло украсить собой страницы международного журнала об архитектуре Architectural Digest.
На стенах можно было увидеть эклектическое сочетание японских ксилографии, картин Марка Ротко и последнего открытия Лукаса — великолепных картин Эдварда Хоппера.
На полу из розового дерева лежали персидские ковры.
Квартира состояла из двенадцати наполненных светом комнат с высокими потолками, мебелью светло-вишневого цвета, низкими диванчиками, обитыми белым шелком. Повсюду в массивных вазах из студеновского стекла стояли живые цветы.
Сейчас в этой квартире появилось кое-что новое. Ужасный цветок папоротника, который нашел пристанище где-то в гостевой комнате. Каролина втащила его по ступенькам после того, как устроила Оливера. Лукас предложил свою помощь, но получил отказ.
— Я прекрасно справлюсь сама, — холодно заявила она.
Сейчас и она, и папоротник находились вне поля его зрения.
Не так дело обстояло с ярко-красным лотком для кошачьего туалета, который находился в элегантной уборной внизу. Конечно же это был закрытый лоток, но его предназначение нельзя было не угадать, особенно сейчас, когда Лукас имел неосторожность посмотреть в сторону уборной и увидел кота, чья голова торчала из-под куполообразного отверстия лотка.
Они посмотрели друг на друга.
Кот зашипел. Его уши, точнее, то, что от них осталось, пригнулись назад.
— Сам такой, — пробормотал Лукас и проследовал дальше.
То, что в его доме оказался засыхающий папоротник, казалось невозможным. То, что там появился кошачий туалет, казалось невозможным. То, что он оказался тем человеком, который купил эту штуку, вообще выходило за рамки воображения, но в противном случае ему пришлось бы сидеть в машине и снова держать это чудовище на руках.
— Нам придется остановиться, — сказала Каролина. — Оливеру нужны кое-какие вещи. Нам нужен зоомагазин или аптека.
Лукас наклонился вперед:
— Джеймс, останови, пожалуйста, у аптеки за углом.
Когда машина затормозила, Каролина протянула Лукасу кота.
Кот посмотрел на Лукаса и угрожающе зашипел.
— Я схожу сам, — холодно сказал он. — Просто скажи, что нужно купить.
Впервые за долгое время он заходил в такую аптеку. Он давно уже не знал других магазинов, кроме Тиффани, Сакса или Барни.
Он также впервые за очень долгое время стоял в очереди, чтобы оплатить свои покупки. И он совсем не жаждал повторить этот опыт, особенно сейчас, с кучей всяческих непонятных принадлежностей в руках. Тут было два кошачьих лотка, два коврика, полдюжины каких-то кошачьих деликатесов и две пластиковые штуковины, благопристойно называвшиеся совками для кошачьего туалета.
Когда он наконец вышел из аптеки, его водитель выскочил из машины, подбежал к багажнику и открыл его. Каролина опустила стекло со своей стороны и спросила:
— А где наполнитель для туалета?
Наполнитель.
Его водитель закашлялся. Лукас сердито посмотрел на нее. И если бы Адский Кот мог улыбаться, он непременно улыбнулся бы.
— Сэр, давайте я схожу, — предложил Джеймс.
Но Лукас уже повернулся и направился в магазин.
Сейчас, несколько часов спустя, он стоял у стеклянной стены своей гостиной, наблюдая, как зажигаются огни в Центральном парке, и спрашивал себя, как он, человек, который решил разобраться с женщиной, обманувшей его, мог оказаться в такой ситуации.
Его упорядоченная жизнь превратилась в какой-то кавардак. Как еще это можно назвать?
В его ванной стоит кошачий туалет. В его гостевой комнате поглощает кислород полузасохшее растение. Тут же стоит второй кошачий туалет.
«Я заберу Оливера к себе в комнату, — сказала Каролина, — но он ведь привык жить на улице. Он может почувствовать дискомфорт, сидя взаперти».
Но, судя по всему, он чувствует себя очень даже прекрасно.
На итальянской плитке в кухне стоят две керамические миски, одна наполнена дурно пахнущими кошачьими деликатесами, во вторую налита вода.
Лукас отвернулся от окна и бесцельно прошелся по гостиной, включая все лампы и светильники, пока огромное пространство не утонуло в ярком свете. Затем он остановился, задрал голову и уставился в потолок.
— Проклятье, — пробормотал он, пошел в свой кабинет, закрыл за собой дверь и плюхнулся в кожаное кресло.
Он сидел в полной темноте.
Вся правда была в том, что в этой неразберихе виноват только он один.
Каролина появилась в его жизни, потому что он нанял. Она была в его доме, потому что он настоял на этом. Но какой мужчина смог бы оставить женщину, любую женщину, в доме, в котором не запираются двери и любой непрошеный гость может заявиться с повторным визитом?
Да, он пошел к ней домой, чтобы сказать все, что думает о ней. Но как он мог это сделать после того, как Каролина, дрожа от страха, бросилась в его объятия?
Лукас поднялся, засунул руки в карманы брюк и начал мерить шагами комнату.
Он поступил правильно. Единственный раз. Но он твердо стоял на ногах. И не собирается терять голову. Он хорошо знал, как справляться, когда жизнь грозила вывернуть его наизнанку. Нужен логический подход. Определяешь проблему, а потом находишь решение.
У него это отлично получалось.
Именно поэтому он достиг такого положения.
Даже нескольких минут, проведенных в подобных размышлениях, хватило, чтобы пролить свет на настоящее положение дел.
Он знал нескольких отличных агентов по недвижимости. Один телефонный звонок, и проблема будет решена. Каролина, возможно, заявит, что не сможет себе позволить то, что ей предложит риелтор, но он не будет с ней спорить, не будет спрашивать, на что женщины, продающие себя, тратят все свои деньги…
Ее слова не шли у него из головы. Может, она говорила правду. Может, она действительно в ту ночь продавала себя впервые…
Лукас нахмурил брови. Что ему до этого? Ее финансовое положение касалось только ее одной. Он ничего не хотел об этом знать. Он просто заплатил бы за несколько месяцев аренды, черт, он заплатил бы за год и поставил на этом точку.
А если он никогда не разберется с этой ситуацией?
Лукас достал телефонную книгу, полистал и выбрал одного из агентов, с которым недавно работал. Было уже довольно поздно, но что с того? Одним из преимуществ богатства и влияния была возможность звонить другим в любое время суток.
Разговор состоялся короткий. Лукас сказал, что ему нужна квартира для одного из друзей. На Мэдисон-стрит, или Парк-стрит, или где-то рядом с этими улицами. Одна спальня. Дом со швейцаром конечно же. И системой безопасности. Да. Видеонаблюдение и все остальное. Цена не имеет значения.
Лукас повесил трубку и вздохнул с облегчением.
Он ничего не скажет Каролине, пока дело не будет сделано. Лукас снова поднялся и начал мерить шагами кабинет.
* * *
Время тянулось медленно.
Он прислушался к звукам наверху. Тишина. Как будто в его доме никого, кроме него, нет.
Прекрасно.
Такое положение вещей его устраивало.
Тем не менее Каролина никуда не исчезла. Разве она не намерена спуститься и сказать что-нибудь? Как насчет еды? Он был голоден: за весь день ничего не съел, только выпил чашечку кофе. Она, наверное, тоже голодна.
Может, она ждет приглашения?
Скорее всего. Наверное, она ждет, что он постучит к ней в дверь и пригласит ее разделить с ним ужин.
Вместо этого он мог бы отвезти ее в ресторан.
В нескольких кварталах от его дома находился небольшой ресторанчик. Уютный. Свечи на столах. Из тех ресторанов, где сам хозяин заведения подходит к вам и рассказывает, что у них есть в меню. Он был там один раз. С Эллин. Только Эллин там не понравилось.
— Я никогда не слышала об этом ресторане, — сказала она слегка презрительно. — Ни одного знакомого лица.
Каролина такого бы не сказала. Если бы любимый пригласил ее в какой-нибудь тускло освещенный ресторан, ее бы не интересовало ничего, кроме лица ее собеседника…
Лукас фыркнул. Какая ему разница, что бы она сказала или сделала? Кроме того, слово «любимый» ничего особенного для нее не значит. Она бы делала и говорила то, что ей приказывают. Именно этим она занималась в тот вечер, не так ли? Начиная с той самой минуты, когда вошла в вестибюль Отеля, и на протяжении всего вечера…
И заканчивая в его постели.
Проклятье!
Сколько раз он пытался забыть обо всем этом? Довольно.
Лукас направился в кухню. Ему все равно, хочет она есть или нет. Прямо сейчас его интересует только собственный пустой желудок.
В этот день у помощницы по дому был выходной. Не проблема. В холодильнике всегда можно было найти что поесть. Яйца, бекон и все остальное.