Порыв ветра растрепал его волосы.
— Я знаю, но после того, что случилось, было бы лучше начать все сначала.
Сердце Натали пропустило тревожный удар.
Она не могла не вспомнить об инспекторе, который оставил службу, чтобы жениться на свидетельнице.
— Начать сначала?
Он кивнул.
— Новую карьеру. Я квалифицированный специалист и могу работать консультантом по безопасности.
Я мог бы открыть собственную фирму.
— В Спокане? — Она придвинулась поближе, и ее воображение понеслось вскачь. Если бы он ушел из Центра, то стал бы свободным и мог бы остаться с нею, в ее жизни. Конечно, если он будет уволен, то тоже станет свободным, но уйти самому и быть уволенным — это далеко не одно и то же.
— Возможно, ты мог бы открыть фирму в Керд'Ален? — Она обнадеживающе улыбнулась. — У нас обоих были бы здесь свои фирмы. Ты ведь знаешь, после учебы я собираюсь вплотную заняться магазином.
Он погладил ее по щеке, проводя подушечкой большого пальца по ее коже. Какое знакомое движение, движение, которого она жаждала.
— Я не остался бы здесь, Натали.
— Куда бы ты поехал? — спросила она, когда он отвел руку.
— Я не уверен. Возможно, назад в Иллинойс.
Она поглядела на воду. Внезапно озеро показалось мрачным и зловещим.
— А как же твоя мать?
— Я бы взял ее с собой. Нашел бы там хороший частный санаторий. К тому же именно там она встретила моего отца, там вырастила меня.
— Ты говоришь так, будто действительно собираешься сделать это, Зак.
— Я пока не знаю. — Он вздохнул. — Пока не решил.
— Ты бы хотел поддерживать со мной связь? Хотя бы звонить время от времени? — Она пристально смотрела ему в глаза и молилась, надеясь на положительный ответ.
— Не думаю, что это хорошая идея. — Он убрал прядь волос с ее лба. Телефонные звонки? Слишком мало для нее. — Гораздо лучше, если бы мы двигались вперед, не оглядываясь назад.
Натали взяла пластиковый стаканчик с кофе и прижала его к груди. Зак хочет начать новую жизнь без нее, думала она. Он хочет исключить ее из своей жизни.
А почему нет? Она свидетельница, которая запятнала его значок, сломала его карьеру в Центре, вынудила его переоценить свою жизнь.
— Я понимаю, — кивнула Натали.
— Независимо от того, что я решу, я останусь с тобой, пока ты не будешь готова к сотрудничеству с новым инспектором. — Голос Зака был по-прежнему низким и нежным. — Я буду ждать, пока ты не избавишься от своих кошмаров. Пока не получишь помощь, в которой нуждаешься.
Я нуждаюсь в тебе, думала Натали. Нуждаюсь в своем защитнике. Пожилая пара приблизилась к ним, затем остановилась полюбоваться на озеро. Зак и Натали затихли.
Муж обнял жену за талию, а та положила голову ему на плечо.
Интересно, как давно они женаты, скольких детей вырастили, сколькими внуками могут похвастаться? размышляла Натали.
Но самое интересное: какие чувства испытываешь, когда стареешь с кем-то? Например, с Заком. С мужчиной, которого она любит.
В четверг утром Зак отвез Натали на прием к психиатру, а потом они вернулись к ней домой. И теперь, расположились в гостиной, перекусывали. Натали молча ела бутерброд с ветчиной и сыром. Она не сказала ни слова о своей часовой беседе с врачом. Зак лишь знал, что через неделю ей снова надо будет к нему поехать.
Натали не очень хорошо выглядела. Бледная, под глазами залегли голубые тени. Зак потягивал апельсиновый сок, задаваясь вопросом, должен ли он расспросить ее о беседе с доктором. Прежде инспектор сам справлялся с каждым аспектом жизни своего подопечного свидетеля, даже если это были психологические дилеммы. Посылать кого-то из них к врачу-психиатру не входило в Программу. Времена изменились, думал Зак. Но, слава богу, свидетели все еще боролись.
Натали села на стул напротив дивана, растерянная, молчаливая.
— С тобой все хорошо? — спросил он.
Она оторвала глаза от бутерброда.
— Я ей не все рассказала.
— Ты не рассказала доктору о своих кошмарах?
Она покрутила салфетку на коленях.
— Не полностью. Мне не хотелось рассказывать ей подробности об убийстве.
— Но ты рассказала полиции, ФБР.
— Нет, я не рассказала. Не все рассказала.
Зак кивнул. Придерживать информацию до поры до времени — в этом не было чего-то необычного. Преступники и свидетели могли использовать ее позже, чтобы выторговать себе более приемлемые условия.
Но Натали не была преступником, идущим на махинации для получения льгот. Ее молчание диктовалось чем-то другим.
— Ты можешь рассказать все врачу в следующий раз.
— Может быть, мне сначала попрактиковаться на тебе? — Натали положила бутерброд на кофейный столик. — Так ведь лучше?
— Конечно.
Он понял, что она набиралась храбрости, чтобы заработать доверие своего доктора. Ведь врач была незнакома Натали. И для Зака, представителя Центра, с которым свидетельница спала и которого считала своим другом.
— Ты можешь рассказывать мне обо всем, о чем хочешь.
Натали умудрилась усесться на стуле, подвернув под себя ноги. Она помолчала немного, а потом стала рассказывать:
— В тот уик-энд я планировала уехать. У Дэвида был домик для отдыха за городом, и я попросила, чтобы он взял меня туда. Провести немного времени вместе на природе — что может быть лучше. — Натали пошевелила соломинкой в бокале с апельсиновым соком. — Дом стоял на большой поляне, полностью окруженной лесом.
Зак знал, где произошло убийство, но понял, что Натали необходимо рассказать все с самого начала.
— В первый же день нашего приезда появился один из его партнеров. Кевин Петере. Было очевидно, что Дэвид попросил его приехать туда, чтобы проработать сделку.
— Перевозка наркотиков?
— Да. Но тогда я этого не знала. Я не участвовала в бизнесе Дэвида. — Она медленно потягивала сок. — Конечно, мне было очень неприятно, что Дэвид фактически прервал наш уик-энд, но я попробовала не обращать на это внимания. Мужчины уединились в рабочем кабинете, а я была на кухне, готовя любимое блюдо Дэвида — шоколадные пирожные с орехами. Мы планировали позже устроить пикник.
Зак наблюдал за ней, ожидая дальнейшего рассказа. Он явственно видел страх в ее глазах.
— И тут они начали спорить, огрызаясь друг на друга. Я слышала, как они повысили голоса. Но я оставалась на кухне. Я не имела права вмешиваться.
— И ты продолжала готовить ореховые пирожные?
— Да. Я уже собралась ставить их в духовку. Она помолчала и тяжело вздохнула. — И тут раздался выстрел. Я сразу поняла, что это выстрел. Я уронила пирожные и бросилась к Дэвиду. Я думала, что в него выстрелил Кевин.
— Но ты ошиблась.
— Да. Стрелял Дэвид. — Она сжимала чашку трясущимися руками. — Кевин был на полу, и там была… была кровь… Дэвид выстрелил Кевину в затылок.
Зак знал, как все произошло. Хэлловей убил своего партнера выстрелом в упор, когда тот повернулся, собираясь уехать.
— Дэвид начал кричать, что Кевин был обманщиком, что он не держал слово, что провалил сделку.
Я стояла как зомби и не могла двигаться. Не могла говорить. Даже думать не могла.
Когда ее голос прервался, Зак протянул руки, приглашая ее сесть рядом с ним на диван. Она приняла его предложение, и он понял, что она нуждается в утешении, в человеческом участии. Он коснулся ее колена, и она прерывисто вздохнула.
— Я не заставляю тебя рассказывать дальше, сказал он. — Не продолжай, если тебе тяжело.
— Я рассказала уже половину. — Что толку останавливаться теперь! Это не избавило бы ее от кошмаров и ничего бы не изменило. — Я попятилась от тела Кевина. Сказала Дэвиду, что он должен вызвать полицию и признаться, что убил Кевина в приступе гнева. Что сделал это непреднамеренно. Она неотрывно глядела на Зака, сидевшего с мрачным видом. — Но Дэвид даже не стал меня слушать.
Он сказал, что собирается избавиться от трупа и что я должна ему помочь. Он потребовал, чтобы мы сделали это вместе.
— И что ты ему ответила?
— Я сказала, что не смогу. Что хоть я и люблю его, но соучастницей убийства не буду. И тогда он набросился на меня и приставил револьвер к моему виску.
— Сукин сын! — Голос Зака стал жестким.
— Он назвал меня пустоголовой шлюхой. Он сказал, что я для него ничего не значу, что я как кукла Барби, которую он может сломать пополам. — Натали будто сейчас слышала те жуткие слова. — Он никогда не любил меня. Для него я была просто игрушкой, женщиной, которая исполняла каждую его прихоть.
— Юной девочкой, которую он превратил в свою любовницу.
— Да. — И это причинило самую большую боль.
В то время она была еще очень наивной и полагала, что необходима Дэвиду и что ради нее он когда-нибудь оставит свою жену. — Револьверы были любимыми игрушками Дэвида. В доме их было много, и они были всегда заряжены.
— И долго он держал револьвер у твоего виска?
— Я не знаю. Может, всего-то несколько минут, но мне казалось, что несколько часов. — Натали судорожно вздохнула, вспоминая пережитый ужас и чувство унижения из-за того, что ее мучил тот, кого она любила. — Я умоляла его не делать этого, но он будто потерял разум. Сказал мне, что мы пойдем и поиграем. Что судьба решит, жить мне или умереть.
— «Русская рулетка»?
Она кивнула.
— Это и повторяется в моих кошмарных снах.
Дэвид оставил в барабане один патрон и несколько раз повернул барабан. — Натали вновь почувствовала слабость в коленях, как в те секунды, когда он нажимал на спусковой крючок, а она ждала, что ее голова разлетится на куски. — Раздался щелчок, и он сказал: «Тебе повезло. Ты выиграла жизнь. А раз так, то пойдем, ты поможешь мне вычистить комнату». И я пошла. Я была в шоке, но вытирала пол и счищала со стены кровь Кевина. И этот кошмар все еще преследует меня.
— Мне так жаль тебя.
Зак протянул ей руки, и она упала в его объятия, прильнув к нему.
Он медленно гладил ее по волосам. Она чувствовала, как ровно и сильно бьется его сердце, и начала успокаиваться, окутанная теплом его тела.
— Когда мы оттирали пол, Дэвид вдруг попросил у меня прощения. Я только взглянула на него и тут же разрыдалась. Он взял меня за плечи и обнял. Он думал, что я ему все прощу.
Зак прижал губы к ее виску, и ей стало жаль, что не его она любила все эти годы. Что не Зак был ее возлюбленным, а Дэвид.
— После того как мы все вымыли и вычистили, Дэвид взялся за другое дело. Он начал спиливать с револьвера номер и портить части, по которым можно было бы определить орудие убийства. — Она сделала паузу, чтобы вдохнуть запах Зака. — Дэвид уже обернул мешком для мусора голову Кевина, чтобы кровь не капала на пол. Он хотел подождать наступления ночи, чтобы мы с ним похоронили убитого. Но когда Дэвид пошел в ванную, чтобы принять душ, я вызвала полицию. Это я впустила их в дом.
— Почему же ты не сообщила полиции, что Хэлловей угрожал убить тебя? Что он держал револьвер у твоего виска?
Она закрыла глаза и через секунду открыла их, испытывая жгучее чувство стыда.
— Потому, что я не хотела, чтобы полиция, ФБР или прокурор узнали, что я так мало значила для Дэвида. Что он не ценил меня так, как ценил свою. жену. — Она отстранилась. — Смешно и глупо, да? С того дня жена Дэвида только и жаждет, что видеть меня мертвой.
Он спрятал ее лицо в своих ладонях.
— Не бойся. Центр не теряет свидетелей, Натали.
Ты будешь в безопасности.
Но без тебя, Зак, думала она, неотрывно глядя ему в глаза. Без тебя.
Зак вышел из душевой кабины и протянул руку за полотенцем. Он уехал от Натали несколько часов назад, но не мог забыть о ней и о том, что она рассказала.
Смотря сквозь завесу пара, он вытер зеркало, затем, нахмурившись, посмотрел на свое отражение.
Рано или поздно их дороги разойдутся. И глубоко внутри себя Зак сознавал, что это лучший выход для них обоих. Но это нисколько не мешало ему все больше тосковать о ней. И волноваться за нее.
Может быть, позвонить ей? Удостовериться, что у нее все в порядке? То, что она нашла силы сообщить ему о своих кошмарах, еще не значило, что ей не будет страшно заснуть сегодня вечером.
Зак обернул полотенце вокруг талии и направился к телефону. Он набрал ее номер и стал ждать. Натали не отвечала, и он поглядел на часы. Почему она не поднимает трубку? Она не могла так рано заснуть. Не в 10 часов вечера.
Наконец в трубке раздался ее голос, она задыхалась.
Он сжал трубку.
— Где ты была? Почему так долго не отвечала?
— Зак? — Она на мгновение замолчала. — Я была в ванне.
Она сейчас голая? С нее капает вода? Он попробовал думать еще о чем-нибудь, чтобы заблокировать свое воображение, но все равно представлял ее: сливочная кожа, длинные стройные ноги, восхитительная грудь.
— Я завернут в полотенце, — глупо сказал он.
— Ты?
— Да. — Он прочистил горло, сказав себе, что не время возбуждаться. — Я только что принял душ.
— Действительно? — мягко спросила она. — А я заполнила ванну ароматическим маслом, теми небольшими бусинками, которые растворяются в воде.
— Я никогда не использовал масло для ванны.
Она засмеялась.
— Я полагаю, что это для девочек.
Он сел на край кровати и поправил полотенце.
Его тело не повиновалось разуму.
— Почему ты позвонил? — спросила она.
В голове у него стало пусто, как на классной доске после урока. Он не мог вспомнить, зачем он набрал ее номер.
— Зак? — нажала она.
— Что?
— С тобой все в порядке?
Он поправил полотенце и, глядя на презервативы, лежащие на столике, задавался вопросом, что она будет говорить, если он скажет ей, что хотел бы заняться с ней любовью. Еще один только раз.
— Со мной все прекрасно.
— Я замерзаю.
В его мозгу прояснилось.
— Прости. Ты хочешь положить трубку и надеть халат?
— Я уже захватила полотенце.
И масляные бусинки таяли в ванне без нее, думал он.
— Я только хотел удостовериться, что у тебя все хорошо. Что ты не боишься спать сегодня.
— Доктор дала мне успокоительные таблетки. Она сделала паузу. — Но я предпочла бы попить кофе и еще пободрствовать.
Он приглушил свет.
— Не делай этого, моя маленькая.
— Мне жаль, что тебя здесь нет, Зак.
— Я на расстоянии телефонного звонка от тебя. И мы скоро увидимся. Поедем покупать тебе автомобиль.
— «Пинто»? — спросила она, заставив его засмеяться.
— Давай поговорим о лошадях. — Он взял трубку в другую руку и вообразил, как держит Натали, притягивая ее в свои объятья. — Что ты скажешь о «мустанге»? Возможно, с откидным верхом. — Какую-нибудь спортивную машину, думал он. Что-нибудь соответствующее маленькому красному платью, в котором она была прошлой ночью.
— Это звучит здорово. Почему мы не подумали об этом раньше?
— Не знаю. Тебе все еще холодно?
— Не так сильно. — Ее голос прервался, и он подумал, соскользнуло ли с нее полотенце.
— Ты согреваешь меня, — сказала она.
— А ты меня. — Он сдался и поднялся с кровати.
Какому мужчине не стало бы жарко от этих слов?
— Ты все еще в полотенце? — спросила она. Он поглядел на ткань терракотового цвета, обернутую вокруг его талии.
— Да.
Они не должны беседовать на эту тему. Не сейчас, когда его комната в полутьме и лунный свет пробивается через ставни. Не сейчас, когда он полуголый и желает ее.
— Лучше заканчивай принимать ванну и иди спать.
— Ты тоже собираешься спать?
— Я собираюсь попробовать.
— Спасибо, Зак.
— За что?
— За звонок. — Ее дыхание прервалось. — За заботу.
— Пожалуйста, — сказал он, желая, чтобы эта забота не причиняла ему такую боль. — Спокойной ночи, Натали.
— Доброй ночи, — прошептала она, пока он ждал, когда она повесит трубку и оставит его совсем одного.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Зак вертелся в постели. Он выключил свет и попробовал заснуть, но Натали не выходила у него из головы. Он перевернулся и ударился рукой о спинку кровати, ободрав костяшки пальцев. Потом отбросил полотенце. Верхняя простыня скользила по его коже, еще больше возбуждая его.