Но даже это короткое прикосновение его губ на всю ночь оставило Трейси без сна, и она не сомкнула глаз до самого рассвета, размышляя о своем новом чудесном знакомстве…
Так начался их головокружительный роман, длившийся всего два месяца, а затем Бен Кросби повел Трейси под венец.
Когда наступила брачная ночь, Трейси легла в постель мужа, все еще пребывая в состоянии девственности. Но так получилось вовсе не из-за того, что у нее были какие-то особые принципы. С первой минуты, как только она встретилась глазами с Беном, тот пробудил в ней чувственность, о которой она даже не подозревала. Однако Кросби не торопился вступать с ней в близкие отношения, поэтому Трейси поневоле пришлось ждать.
Тогда выдержка Бена казалась ей проявлением благородства. Сейчас Трейси переменила мнение на этот счет и пришла к заключению, что Кросби просто сделал ловкий ход, ведя с ней своеобразную игру. А на самом деле у него наверняка имелась другая женщина, сполна удовлетворявшая все его мужские желания. По замыслу Бена, юная невеста должна была созреть для первого интимного опыта, чтобы острота новых ощущений заставила ее восхищаться умелым супругом и боготворить его. Кросби хотел сделать жену своей рабыней, готовой выполнить малейшую его прихоть в любое время дня и ночи. Какая холодная расчетливость!
Трейси частенько задумывалась о том, как развивались бы их отношения, если бы она не вышла в сад в тот роковой вечер и не услыхала разговор, совершенно не предназначавшийся для ее ушей. Скорее всего, все продолжалось бы по-старому, она довольствовалась бы положением миссис Кросби и была бы по-своему счастлива.
Впрочем, еще до того ужасного дня Трейси начинала тяготиться своим образом жизни. Разумеется, она не могла бы предъявить какие-либо претензии мужу. Бен обеспечивал ее всем, чего она только могла пожелать.
Поначалу это было замечательно. Став женой Бена Кросби, она попала в мир, о существовании которого лишь догадывалась, — в элитный мир изысканных туалетов, официальных ужинов и умопомрачительно дорогих ресторанов. Несколько первых месяцев Трейси была в восторге от всего этого. Но постепенно однообразие подобного существования начало приедаться. Ей наскучило целыми днями напролет только тем и заниматься, что примерять наряды да ездить по парикмахерским салонам, преследуя единственную цель — сделать свою внешность безупречной, чтобы вечером блистать на каком-нибудь приеме рядом с мужем.
Едва закончился медовый месяц, как Трейси стала видеться с Беном все реже и реже. Шесть дней в неделю он проводил в офисе. Но и в воскресенье дела обстояли ничуть не лучше, потому что Кросби часами говорил по телефону с деловыми партнерами.
Когда Трейси однажды за завтраком отважилась посетовать на то, что временами ей бывает скучно и одиноко, Бен посоветовал ей записаться на курсы вышивки. А когда она намекнула, что, вместо того чтобы попусту тратить время на курсах, она могла бы родить ребенка, супруг запретил ей даже думать об этом по меньшей мере до следующего года. Он хотел, чтобы Трейси принадлежала ему одному.
А потом наступил день, когда к Трейси пришло прозрение. Как жаль, что у нее не хватило мужества швырнуть Бену в лицо все, что она о нем думала! Вместо этого она до полуночи лежала в постели, размышляя о своих дальнейших действиях и прислушиваясь, не раздадутся ли на лестнице шаги супруга…
Он пришел только к часу ночи.
— Ждешь меня, дорогая? — произнес Бен, едва переступив порог спальни. — Как мило с твоей стороны! — И он начал раздеваться.
Трейси молча наблюдала за ним, чувствуя, что во рту у нее пересохло, а желудок сжимается от страха и отчаяния оттого, что она попала в подобную ситуацию, а также из-за собственной глупости, позволившей Кросби с такой легкостью обвести ее вокруг пальца.
Но как, скажите на милость, могла она догадаться, что он представляет собой на самом деле? Его ни в чем нельзя было упрекнуть. Напротив, он всегда был очень добр к ней и старался претворить в жизнь все ее романтические мечты, особенно в постели. Ни один мужчина не мог быть лучшим любовником, заботливым и внимательным.
Все эти мысли вихрем завертелись в голове Трейси, когда Бен лег в постель рядом с ней. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать, но муж тут же прильнул к ее губам в нежном поцелуе. Гораздо более нежном, чем обычно. Трейси надеялась, что продолжения не последует, что этот поцелуй означает пожелание спокойной ночи, однако Бен и не думал останавливаться. А вскоре уже и сама Трейси не захотела прерывать его действия.
Потом она лежала без движения, ошеломленная и подавленная. Как могла она позволить Бену сделать то, что он сделал? И как могла испытать от этого удовольствие?
Именно этот эпизод помог Трейси окончательно утвердиться в мысли, что ей необходимо избавиться от физического присутствия мужа. Она должна убежать! Ибо, если она выложит Бену правду, признавшись, что невольно подслушала его беседу с Эриком Прайсом, он непременно постарается уговорить ее. Будет убеждать ее, что она все неправильно поняла и что на самом деле он никогда не испытывал к ней ничего, кроме любви, и сейчас продолжает искренне любить ее.
Кросби был прирожденным торговцем. Он умел толково и убедительно разговаривать с людьми. Неудивительно, что его бизнес процветал! Обладая редким умением доказать собеседнику, что черное — это белое, и наоборот, он не стеснялся вовсю пользоваться этим своим даром, если в том возникала необходимость. И уж, разумеется, Бен не откажется прибегнуть к сексу в качестве одного из главных аргументов. Он постарается обратить интимные супружеские отношения против Трейси, сначала умело обольщая ее, а затем подкупая удовольствием, какое только он один мог ей подарить.
Трейси была уверена, что, если она позволит мужу реализовать все это, она пропала! У нее хватило бы сил вынести многое, но жить во лжи… Нет, только не это! Она слишком любит его, чтобы позволить себе подобное! Собственно, ее жизнь и состояла только из любви к нему. Ради него она бросила все, что ей было дорого: сестру и ее мужа, добродушного здоровяка Пита, дом и привычный образ жизни, главным атрибутом которого являлись частые выходы в море на катере.
Но оказалось, что Трейси лишилась всего, что любила и к чему привыкла, ради какой-то иллюзии. Ради обмана и западни…
На следующий день у Трейси уже готов был план побега от подобного супружества и от мужа, обладавшего безмерной властью над ней. Кстати, ночью Кросби вновь продемонстрировал эту власть, несмотря на то, что Трейси, как ей казалось, нашла подходящую отговорку, чтобы не заниматься любовью, — она заявила, что у нее болит голова и общее состояние организма оставляет желать лучшего.
Но подобная уловка привела лишь к тому, что Бен заставил Трейси принять таблетку от головной боли, а затем принялся делать расслабляющий массаж с использованием ароматических масел. К слову сказать, это был очень долгий и чувственный массаж. В конце концов Трейси полностью отдалась во власть умелых рук мужа, презирая себя за слабость, но все же не имея сил отказаться от удовольствия. Бен бесконечно долго производил эротическое исследование обнаженного тела жены, завершившееся так, как оно и должно было завершиться, принимая во внимание то, что под конец Трейси уже не могла сдержать стоны наслаждения. Чуть позже она хрипло вскрикнула, крепко стиснув мужа бедрами, а он, должно быть, решил, что причинил ей боль, потому что поспешил извиниться. В эту минуту Трейси почти верила, что ошиблась в своих выводах и Бен действительно любит ее.
Разумеется, подобные мысли навеяло ее отчаянное желание быть любимой тем, кого сама она любила больше жизни.
И Трейси решила, что в третью и последнюю ночь, которую ей доведется провести в супружеской постели, она не позволит унижать себя. Больше ей этого не вынести. Она пришла к заключению, что ей придется взять инициативу на себя. Это решение далось ей с трудом, но только так она могла сохранить остатки гордости и самоуважения. Лучше она встретит неизбежное с достоинством, чем будет вести себя подобно беспомощной жертве.
Вечером Трейси разделась донага и легла в постель, дожидаясь прихода мужа. Затем она первая начала ласкать Бена, чем привела его в изумление. За все время супружества она не совершала ничего подобного. Ее неожиданное поведение явно заинтриговало Бена и даже польстило ему. Впрочем, он не подозревал, что действия жены продиктованы отчаянием.
Ирония заключалась в том, что Бен заразился ее пылом и его ответные ласки обрели особую страсть, которой Трейси прежде не приходилось испытывать. Это в свою очередь подхлестнуло ее самое. В ее движениях появилась горячность и неприкрытая страстность, чего не было в первые две ночи после рокового вечера.
Бен так никогда и не узнает, как много он потерял, лишившись Трейси. Она могла бы посвятить ему все свою жизнь — если бы только он любил ее!..
— Тесс, у тебя все готово, и еда и питье?
Трейси обернулась, и легкий речной ветерок бросил длинные светлые волосы ей в лицо.
— Конечно, Фил. С этим все в порядке.
— Молодчина! Тогда я возьму на борт наших сегодняшних пассажиров и музыкантов. — Фил кивнул на собравшуюся у пристани небольшую группу людей в легкой летней одежде, среди которой выделялись четверо темнокожих мужчин с футлярами в руках. Больше всего поражал своими размерами огромный футляр с контрабасом. Вся четверка представляла собой джазовый квартет из Нового Орлеана, приехавший на лето в Сент-Луис и работавший через день в одном из местных клубов и на прогулочном пароходике, на борту которого находилась сейчас Трейси.
Фил тем временем поднял якорь и повел пароход к пристани. Трейси приставила ладонь ко лбу, чтобы солнце не слепило глаза, и принялась разглядывать сегодняшних пассажиров. Она знала, что Фил принял заказ от одиннадцати человек, но не знала, кто именно пожелал отправиться на прогулку по Миссисипи — мужчины, женщины или семьи с детьми.
Пароходик неспешно приблизился к причалу, и Трейси бросила канат дежурившему сегодня парню в полосатой матросской тельняшке, из-под которой выпирали внушительные бугры мускулов. Его звали Тед. Трейси уже успела познакомиться с ним, а также с его сменщиком, которого все называли не иначе как Бадди, хотя настоящее имя парня было Майкл.
Когда Тед закрепил канат, из капитанской рубки показался Фил. Он молодецки перепрыгнул небольшое расстояние, отделявшее борт парохода от причала, и протянул Теду руку. Обменявшись приветствиями, они вместе установили трап.
Наблюдая за этой сценой, Трейси усмехнулась про себя, потому что Фил манерами напоминал ей техасского ковбоя, словно сошедшего с киноэкрана. На самом деле Фил являлся владельцем небольшого пароходика, носившего имя «Нимфа» и построенного в 1885 году. Фил приобрел его три года назад, отремонтировал и переоборудовал, поставив современный дизельный двигатель. Сейчас он возил на «Нимфе» туристов по Миссисипи, иногда совершая прогулочные рейсы до Мемфиса и обратно.
Два месяца назад Трейси случайно попалось на глаза объявление в газете о том, что владельцу «Нимфы» требуется помощница, миловидная девушка, знакомая с судоходством, которая могла бы выполнять работу на камбузе и по обслуживанию туристов в кают-компании. Словом, Филу требовалась на борту хозяйка, способная накормить пассажиров.
Трейси откликнулась на объявление и немедленно получила предложение сразу же приступить к работе. Как только она удостоверилась, что хозяин пароходика не из числа тех, которые хотят разрешить свои сексуальные проблемы, наняв помощницу для стряпни, она тут же дала согласие.
Надо сказать, что до сих пор Фил держался с Трейси как истинный джентльмен, чего не скажешь о его отношениях с другими женщинами, которых за последнее время довольно много перебывало в его каюте.
Похоже, капитан «Нимфы» отдавал предпочтение дамам постарше. С ними у него не было проблем. Самому Филу было лет тридцать семь, и он обладал яркой внешностью. Длинные светлые волосы, которые Он связывал сзади, подчеркивали красивый, бронзовый оттенок его кожи. Со всем этим великолепием прекрасно гармонировали теплые, медово-карие глаза. Женщины, которым уже перевалило за сорок, находили их неотразимыми.
Трейси с любопытством подумала, есть ли среди сегодняшних туристок хоть одна, способная заинтересовать Фила. Если такая женщина находилась, то он обычно оказывал ей особое внимание и для начала помогал подняться на борт парохода, бережно поддерживая под локоток.
Некоторые мужчины могут поспорить в изобретательности с самим дьяволом, когда дело доходит до обольщения приглянувшихся им дам, пронеслось в голове Трейси. Но с меня этого довольно, нахмурилась она. Я больше не желаю иметь дело ни с одним из этих красавцев. Никогда!
В эту минуту ее взгляд вновь скользнул по группе ожидавших начала посадки туристов, и она замерла, не веря собственным глазам. Стоявший чуть поодаль высокий мужчина был очень похож на…
— Нет, не может быть… — едва слышно прошептала Трейси. — Только не это!
Но она не могла ошибиться. Красивое лицо этого человека было ей слишком хорошо знакомо. Как и его пронзительно-голубые глаза.
То, чего она боялась больше всего, свершилось — муж нашел ее!
И на этот раз ей некуда было бежать. Разве что прыгнуть за борт и попытаться вплавь добраться до противоположного берега Миссисипи.
2
Сердце забилось в груди Трейси тяжелым молотом, кровь застучала в висках, а в голове вихрем завертелось множество мыслей.
Как он смеет преследовать меня? Кто дал ему такое право, с негодованием думала она.
Одиннадцать долгих месяцев прошло. Почти год. И в течение всего этого времени Трейси приходилось тяжело трудиться, чтобы обеспечить себе существование. Она только-только начала верить, что может обходиться без Бена. И что же? Ему непременно надо было объявиться вновь!
А ведь Трейси выбрала такой район, где Кросби меньше всего можно было ожидать. Сент-Луис не представлял для него интереса в плане развития бизнеса.
Как же муж нашел ее? Может, кто-то из его приятелей, отдыхая здесь, случайно увидел Трейси, узнал ее и сообщил об этом Бену?
Нет, вряд ли, перебила она ход своих мыслей. Нью-йоркские приятели мужа не стали бы проводить отдых здесь. Скорее всего, Бен поступил так, как принято в его кругах, то есть нанял профессионального сыщика, который и занялся поисками беглянки, как будто она совершила какое-то преступление! И вот сейчас, когда местопребывание Трейси обнаружено, Бен прибыл лично, чтобы силой вернуть жену обратно.
Но она не вернется к нему! Ни за что! Бену придется заковать ее в кандалы. Только так он сможет добиться ее возвращения. По своей воле она никуда не поедет!
Трейси снова посмотрела в ту сторону, где стоял Кросби. Ее глаза метали молнии, но супруг, похоже, не обращал на это никакого внимания. На его лице застыло отстраненное выражение, как будто он понятия не имел, почему Трейси хмурится.
Подобная бесчувственность разозлила ее еще больше. Она даже не заметила, что Фил тоже недовольно поморщился, потому что его помощница позабыла о правилах, предписывающих ей любезно улыбаться поднимающимся на борт пассажирам.
К счастью, через минуту Трейси сама спохватилась и вспомнила о своих обязанностях. Правда, улыбка получилась натянутой, а слова приветствия она произносила едва ли не сквозь зубы, но пассажиры, похоже, ничего не заметили. В основном это были пенсионеры, к тому же давние приятели. Две пары оказались самыми общительными. Они не замедлили познакомиться с Трейси. Те, что помоложе, назвались Алексом и Лиззи, а другие — Бобом и Элли. Обе пары наперебой принялись рассказывать Трейси, что вся группа уже несколько недель путешествует по Америке.
— А чем еще заниматься после выхода на пенсию! — весело заметил Боб. — Я с юности мечтал поездить по стране.
Одинокую туристку звали Синтия. Трейси решила, что ей около сорока. Женщина была довольно миловидной, особенно с точки зрения тех, кому нравятся пухленькие блондиночки с некоторым избытком макияжа на лице, которые приходят в восторг по малейшему поводу и выражают свои чувства весьма бурно. Нечего и говорить, что Фил лично помог Синтии подняться по трапу, время от времени окидывая плотоядным взглядом ее пышные формы.