Стараясь подавить страх за детей, Пруденс напомнила себе, что ночь таит намного меньше опасности, чем гостиница. Она повернулась, вытерла вспотевшие ладони о юбку и заставила себя выйти из комнаты.
На этот раз она оставила дверь незапертой. Теперь это просто пустая комната в гостинице. И ничего подозрительного в ней нет.
Эван тащил Мелоди по дороге и размышлял. В Брайтоне они перебрали множество гостиниц. Достаточно для того, чтобы понимать – нельзя доверять незнакомцам, даже если они живут рядом с тобой. Он припомнил ночь, когда они с Пруденс убегали от Троттеров. Вспомнил, как они пришли к тому мужчине, адвокату, и как он притащил их обратно, в тот дом, где их поджидала опасность.
Остановившись, он заприметил дорогу, что вела к странного вида ферме. Нет, никакие фермеры ему не нужны. Ему вообще никто не нужен. Он сам сможет позаботиться о себе и Мелоди.
– Пойдем, Мелли. Пойдем, нас ждет еще один пикник.
Пруденс медленно подошла к лестнице. Грубые голоса, резкий смех и стук пивных кружек о стол, Оливия обслуживала «гостей». Отличная идея. Пиво Оливии способно согреть сердца даже самых бессердечных мужчин.
Был ли это Гаффин и его шайка? В Брайтоне она ничего не знала об этих головорезах, слышала только, что Гаффин – опасный человек и что по непонятным причинам Шанталь нашла его привлекательным. Пруденс, в силу того, что у Шанталь имелась лишь одна извилина, ничего не знала о Гаффине, кроме его сексуальных предпочтений.
Видел ли он ее? Вероятно, нет. Она наблюдала как он крутился возле театра, но никогда не приближалась к нему. И неспроста. Шанталь была не из тех женщин, что готовы делиться мужским вниманием, пусть даже и с портнихой. Когда у Шанталь появлялся посетитель, Пруденс неизменно оставалась в своей мастерской.
Кроме того, при виде Гаффина, хоть и издалека, ей становилось не по себе. Он был высоким и невероятно привлекательным, с резкими чертами лица. Его волосы были иссиня-черными, как и у Шанталь, а взгляд – подавленным и тревожным. Со своими рыщущими бесцветными глазами и крадущимися повадками он походил на хищника. И этот взгляд хищника останавливался на Шанталь, и только на ней.
Какой же идиоткой надо быть, чтобы увлечься таким опасным мужчиной?! Пруденс никогда не понимала этого. Ей больше по душе были нежные, любящие мужчины – семьянины. Как Колин.
От беспокойства за него ее прошиб холодный, липкий пот. Она ничего не слышала от него, кроме одного стона боли.
Они не убьют его. Иначе им не получить за него выкуп.
Наконец Пруденс сделала последние шаги, так что теперь она могла окинуть взглядом всю гостиную.
Не было ни малейшей надежды прокрасться незамеченной. У нее только один выбор. Натянуть на лицо чепчик, спрятав свои приметные волосы под ним. Пруденс тяжело вздохнула. Она спустилась с последних ступенек, протерла глаза и притворно зевнула.
– У нас гости, миссис? Вы разбудили меня.
Половина из дюжины бородатых лиц повернулись к ней, бандиты выхватили пистолеты и ножи. Ей не надо было изображать ужас, все было написано на ее лице.
Оливия нервно прочистила горло.
– Вовремя же ты проснулась, ленивая корова. Иди, помогай мне!
– Да, миссис. – Пока Колин смотрел на ее мертвенно-бледное лицо, она добавила: – Зато я прибрала комнату миссис. Все наверху готово.
Глаза Оливии расширились, и она отрывисто кивнула. Лицо Колина стало постепенно приобретать нормальный оттенок, он наконец смог отвести глаза от Пруденс, как раз в тот момент, когда Гаффин с любопытством посмотрел на его.
– Сет сказал, что ты приехал не один. Где все остальные? Женщина с двумя детьми. Где они?
Сет. Пруденс замерла. Она совсем забыла про волосатое создание. Он же узнает ее!
Но Сета не было в комнате. Кажется, зря он доказывает свою преданность Гаффину, по какой-то причине шайка же не взяла его этой ночью на дело. Что, если его убили? Бедная Оливия. Она пыталась спасти его. Что касается Пруденс, она почувствовала лишь еще большую ненависть к человеку, который подверг их жизни опасности.
Оливия подала ей тяжелый кувшин и подтолкнула к «гостям». Пруденс кивнула «миссис» и начала ходить по кругу, наполняя пивные кружки до краев. Головорезы, судя по всему, могли пить, как лошади, но при этом не пьянеть и драться на ножах, как ни в чем не бывало. Надежда, оставалась лишь на то, что первосортное пиво Оливии сделает свое дело, и реакция бандитов притупится.
Это все, о чем она могла думать. Как еще, святые небеса, она могла помочь Колину освободиться и справиться с семью безжалостными бандитами?
По правде говоря, она уже начала сомневаться, что сама сможет выбраться из этой передряги!
Глава 26
Гаффин усадил Колина на один из уцелевших стульев, а сам сел перед камином. Бандиты заняли оставшиеся места – стулья и скамейки по обеим сторонам от главаря.
Гаффин приказал принести кружку для Колина и удостоверился, что ее наполнили. Руки Колина были связаны спереди. Он вполне мог выпить пиво, но не прикоснулся к нему. Гаффин сделал большой глоток и вытер рот рукавом, он пристально посмотрел на Колина, прежде чем заговорить. И когда заговорил, это звучало как продолжение недавно прерванного разговора.
Колин молчал, ему вовсе не хотелось любезничать.
– Видишь ли, – начал Гаффин, – что получается, приятель. Шанталь работает на меня вот уже как год. Вечно у нее нет денег, у моей Шанталь. Покупки, азартные игры, она становится просто стервой, когда речь заходит о деньгах. – Гаффин одарил его неким подобием улыбки. – Думаю, что и из тебя она немало высосала.
Колин ничего не ответил. Его вовсе не интересовали похождения Гаффина, да и ему определенно нечего было сказать в защиту своего собственного идиотизма. Для Шанталь он являлся одним из многих. Он видел, что она собой представляет, но предпочел самообман.
Он даже потащил с собой ребенка, чтобы преследовать ее, – можно сказать, использовал девочку как предлог! А теперь Мелоди в опасности, так же как Пруденс и Эван, и все только потому, что думал он вовсе не головой, а другим местом!
С отвращением он припомнил дюжину писем, наполненных романтической бессмыслицей, которые посвятил Шанталь. Он надеялся, что она выкинула их, или набила ими свои туфли, или разожгла ими огонь.
А теперь он пленник очередного любовника Шанталь.
Гаффин стукнул ногтем по пивной кружке. В тот же миг перед ним очутилась Пруденс и подлила пива. Она не взглянула на Колина, он тоже не стал смотреть на нее, хотя это стоило ему огромных усилий.
Гаффин продолжал:
– Она использовала свое положение в театре, чтобы искать мне покупателей, видишь ли. Там толпа праздношатающихся личностей; джентльмены и просто скучающие, ищущие приключений и любовниц. Никто не станет подозревать молодых повес, навещающих красивых актрис. Она передавала товар покупателю, а потом приносила мне деньги.
Боковым зрением Колин заметил, что Пруденс где-то поблизости и подливает кому-то пиво. Она медленно наполнила кружку и размеренно стала обходить стол, прислушиваясь. «Будь осторожна, мое храброе сокровище!»
– Опиум. Отличный бизнес. – Гаффин указал пальцем на Колина. – Не совсем законный, хотя когда-нибудь… понятно, что джентльмены вовсе не хотят огласки. Страх скандала делает меня еще состоятельнее, особенно если применить чуть-чуть шантажа.
Гаффин развалился на стуле, его глаза стали еще более холодными.
– Но она начала мошенничать. Дура! Как будто я ничего не мог узнать, как будто я не умею считать! Поначалу пропадало совсем немного товара. Она плела мне что-то про образцы, как будто бы давала покупателям пробовать. Но она использовала это для себя!
Он помолчал и выпил еще.
– Поначалу мне было плевать. Из-за опиума ее стало легко контролировать. Она уже не так резвилась в постели, зато не бросалась табуретками.
Колину стало не по себе. Шанталь была наркоманкой? Как ужасно и как похоже на Шанталь! Она всегда была в поиске приключений.
– Как я сказал, использование малых доз не так уж и вредно. Но потом она уже вышла за все рамки! – Гаффин казался действительно обиженным. – Она прекрасно знала, что я не пущу это на самотек, даже ради нее! – Голос Гаффина стал выше, зазвенел от боли. Это было уже не просто предательство работника. Это уже было предательство любви!
Колин поднял бровь. Боже, Гаффин с ума сходит из-за любви к Шанталь!
Бедный подонок! Даже вооруженный и с дюжиной головорезов, жестокий и кровожадный, даже не испытывающий угрызений совести преступник, Гаффин в это мгновение был самым страдающим созданием на земле – мужчиной, влюбившимся в бессердечную женщину.
– Мне жаль, – мягко оказал Колин.
Пруденс едва не уронила свой кувшин. Колин ежеминутно удивлял ее, но сочувствовать жестокому наркоторговцу, взявшему его в плен? Она ожидала от Гаффина, что тот выстрелит, ударит Колина или еще что-нибудь в этом роде, но главарь шайки просто одобрительно кивнул без лишних слов.
Пруденс открыла бочонок, наполнила кувшин и сделала еще один заход вокруг стола, разливая пиво по кружкам и уклоняясь от становившихся все настойчивее и нахальнее лап разбойников.
Если Шанталь – наркоманка, это многое объясняет. Она пропустила так много представлений, оставляя их незаконченными для своих дублеров, выходила на сцену, спотыкаясь и в не подходящих пьесе костюмах. Пруденс объясняла это леностью или раздражительностью.
Пруденс замечала бледность и изнуренность Шанталь и убеждала ее есть почаще, впрочем, та, конечно, игнорировала советы.
Гаффин вновь заговорил. Пруденс схватила поднос и постаралась подкрасться поближе.
– Я требовал вернуть мне деньги, каждый фартинг. И дал ей две недели, чтобы она стрясла деньги со своих любовников. Когда я вернулся, ее и след простыл, сбежала с кем-то по имени Берти. – Гаффин наклонился вперед и устрашающе взглянул на Колина: – Мне кажется, ты знаешь, кто такой Берти и где я могу найти его.
Колин слегка пожал плечами:
– Конечно, я знаю, но ничем не могу помочь. Она бросила его несколько дней назад.
Гаффин удивленно моргнул. Очевидно, он планировал выбить признание силой. Потом он поднял бровь, словно его посетила неожиданная мысль.
– Она ведь не любила его, правда?
Его облегчение было столь очевидно, что Пруденс стоило многих усилий не закатить глаза. И этот дурак все еще хочет вернуть ее!
Колин, Берти, Гаффин. Кого еще она забыла? Как одна женщина смогла одурачить столько мужчин?
Интересно, а один из этих мужчин смог бы все бросить и пойти за ней? В чем же подвох? У нее тоже два глаза, две руки, грудь на том же месте, что и у Шанталь. Она почувствовала чью-то руку на талии и отпрянула назад, вспомнив о том, кто ее окружает. Сейчас не самое подходящее время раздумывать о Шанталь.
Несколько мужчин слушали разговор Гаффина и Колина. Послышалось ворчание:
– Что-то не нашли мы здесь никакой женщины, Гаффин.
Гаффин обратил свой холодный взгляд на бандитов, которые сидели к нему ближе всего.
– Вы будете делать то, что я вам скажу!
Один бородатый великан посмотрел на главаря без тени страха.
– Нам ничего не перепадет от преследования этой птички. Я за то, чтобы получить выкуп за этого высокородного ублюдка, за него нам заплатят живые деньги.
В ответ послышалось одобрительное ворчание. Пруденс не могла решить, хорошо ли, что в шайке начались волнения, или это делает ситуацию еще более опасной.
– У меня есть деньги, – во всеобщей перебранке вдруг ясно послышались слова Колина. – Хватит и на выкуп, и на долг Шанталь.
Пруденс могла поклясться, что при этих словах уши бородача встали торчком. Он развернулся боком и выразительно посмотрел на Колина.
– Ну-ка, что ты там говоришь, приятель?
– Попридержи-ка коней, Манке. – Гаффин прищурился и взглянул на Колина. – Сотня фунтов.
– Идет.
Пруденс вздрогнула. Он слишком быстро ответил, выставив Гаффина слабаком перед его людьми. Переговоры! Заставь противника думать, что он сильный и все держит под контролем. Не иди на первое же предложение. Торгуйся! Не будь джентльменом!
Гаффин вновь прищурился, явно недовольный.
– За каждого из вас. Сотня за тебя. И сотня за Шанталь.
Колин откинулся на спинку стула.
– Идет.
Гаффин поднял голову, впервые прямо взглянув на Колина.
– Ты действительно заплатишь за нее сотню, при том, что узнал о ней?
Колин наклонился вперед, поставив локти на стол. Его взгляд встретился со взглядом Гаффина.
– Да.
Среди головорезов послышалось нечто вроде смешка, Гаффин одним взглядом восстановил тишину.
Он повернулся к Колину, заняв прежнее положение: нос к носу, глаза в глаза, они словно безмолвно оспаривали первенство. Никто не сдавался.
Боже, да они же, как два пса около одного куска мяса!
Гаффин пронизывал Колина своим ледяным взглядом.
– А ты джентльмен.
Колин ни разу не моргнул.
– Не то чтобы. Не аристократ. Просто богатый.
– Богатый, говоришь, – прошептал Гаффин как будто сам себе. – И зачем такой богатый, неаристократичный малый связался с женщиной вроде Шанталь? Жениться, что ли, хотел? Привести ее в свое общество и превратить в леди?
Со всех сторон послышались смешки. Гаффин поднял палец. Тут же наступила тишина.
Колин спокойно посмотрел на Гаффина.
– Вполне точное определение тому, что я собирался сделать.
У Пруденс екнуло в груди. Он что, все еще собирается жениться на Шанталь? Даже сейчас? Даже после всего, что услышал? Даже после того, как ни у кого не осталось сомнений в том, что Шанталь за человек? Даже теперь, когда не осталось ни малейшего светлого пятнышка на ее репутации, чтобы в него можно было еще верить?
– Эй! – крикнул Манке, бородач, вскочив со своего места.
Пруденс споткнулась и с ужасом поняла, что пролила эль на плечи и грудь мужчины. Все в комнате разом уставились на нее. К тому же ее чепчик съехал набок, когда она наткнулась на Манкса. Ее рыжие волосы выскользнули из булавок и привлекли внимание собравшихся не хуже сигнального огня.
Вздрогнув, она опустила голову, попытавшись спрятать лицо.
– Простите, сэр! Я принесу вам полотенце! – Ее попытки ускользнуть из кухни были пресечены единственным словом Гаффина:
– Ты!
Пруденс застыла на месте. Удары сердца заглушил протестующий голос Колина:
– Гаффин, мы прервались на середине сделки!
Вдруг Пруденс почувствовала на плече чью-то тяжелую руку, ее развернули. Гаффин оглядел ее с высоты своего роста, его хищный взгляд пронзил ее насквозь, заставив дрожать, словно кролика в капкане.
– Ты, – снова повторил он.
Сердце Пруденс бешено колотилось, когда его взгляд скользил по ней сверху вниз и обратно. Она почти слышала, как работает его мозг, в то время как он пытается вспомнить, где же ее видел.
– Ты. Я тебя знаю.
Глава 27
Гаффин крепко схватил Пруденс. Плечи болели от хватки его сильных пальцев. Он пристально посмотрел ей в лицо, как будто хотел выведать какой-то секрет, который можно было узнать, лишь изучая ее.
– Я тебя знаю, – медленно сказал он. – Откуда я тебя знаю?
Пруденс опустила глаза, пытаясь спрятать лицо за волосами.
– Не могу знать, сэр.
Он слегка тряхнул ее и встретился с ней взглядом. Гаффин прищурил глаза.
– Ты! – Он улыбнулся, отвратительная улыбка исказила его привлекательно лицо. – Ты портниха при театре. Та, на которую всегда жаловалась Шанталь, та неряха, которая даже шить толком не умела.
Поняв, что игра окончена, Пруденс засунула волосы под чепчик и взглянула на Гаффина.
– А ты тот самый парень, на которого она всегда жаловалась, что у него не стоит мачта.
Гаффин вновь тряхнул ее за плечи, на этот раз еще сильнее.
Колин зарычал:
– Зачем же так?
Пруденс поняла, что самое время применить грубую силу. Она пнула Гаффина со всей силы по голени, затем по коленке, еще и еще.