— Я вернусь к чаю, если смогу, — сказал он и вышел.
Джейка похоронили на следующий день на краю церковного кладбища, прямо у ограды. Сразу за ней до горизонта расстилался буш, дикий, необузданный, прекрасный.
Место выбрал Йэн, поняла Джейси, он считал, что Джейку понравился бы открывающийся отсюда простор. Ему никогда не нравились города, даже такие поселки, как Иоланда.
На службу пришли все местные жители, хотя Джейк и не был членом местной религиозной общины — он называл себя «неприсоединившимся». Были даже Шифлеты, они сидели на ближайшей к двери скамье. Брэм Маккалли вышел к гробу и произнес речь, его сменил Колли и несколько других мужчин.
В продолжение всей церемонии Джейси сидела неестественно прямо, с сухими глазами. Но когда заговорил Йэн — слова его были просты и не особенно поэтичны, — Джейси заплакала, потому что ей приоткрылись потаенные уголки души и сердца мужа.
Когда речи закончились, Колли, Йэн, Брэм и еще трое мужчин вынесли гроб из церкви и на веревках осторожно опустили его в могилу. В Нью-Йорке или Сиднее все происходило бы совсем по-другому, с большей пышностью, но здесь был буш. Тут люди живут на земле, лицом к лицу с реальностью, так же они встречаются с фактом смерти, не перепоручая связанные с ней заботы другим. Более того, за похоронами идут поминки — торжество, знаменующее только что закончившуюся жизнь.
Через четверть часа после того, как Йэн, Джейси и Крис вернулись домой, начали прибывать жители поселка и фермеры. С собой они несли запеканки, пироги и другое угощение.
Друзья Джейка заполнили дом, веранду и большую часть двора. Они ели, играли, подбрасывая в воздух монетки, и рассказывали друг другу о своем товарище. Джейси не могла говорить, но продержалась весь день, ходя между гостями и привечая их. Джейку это было бы приятно. И еще — он был бы тронут, узнав, сколько народа пришло почтить его память.
Тем не менее она испытала облегчение, когда день все же закончился. Гости сказали последние слова соболезнований, забрали пустые блюда и формы для выпечки и ушли.
— Может, ты приляжешь отдохнуть? — спросил Йэн, когда они с Джейси остались одни и прошли в спальню.
Он переодевался в рабочую одежду, потому что домашнюю работу приходится делать независимо ни от чего. Джейси стояла у окна, глядя на улицу, она обернулась на слова Йэна.
— Я не такая уж слабая, как ты думаешь, — сказала она с мягкой улыбкой. — Я всегда буду тосковать по Джейку, и сейчас я, кажется, все бы отдала, чтобы опять увидеть его, но я справлюсь с этим.
Йэн подошел к Джейси и положил руки ей на талию.
— Просто помни, что тебе не нужно справляться с этим в одиночку.
Он наклонился, поцеловал ее в шею, повернулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Джейси еще постояла у окна, закрыв глаза и думая о Джейке. В конце жизни ее отец получил то, что хотел: его дочь вышла замуж за человека, которого он для нее выбрал. И вместе они побыли, она и Джейк. И, может быть, умирая, Джейк Тирнен был счастлив.
Она расстегнула большие, обтянутые тканью пуговицы своего темно-синего платья из льна — единственной подходящей к такому случаю одежды, привезенной из Штатов, — выскользнула из него и аккуратно повесила в шкаф рядом с вещами Йэна.
Надев свои любимые и самые удобные джинсы, хлопчатобумажную блузку с открытым воротом и кроссовки, она вернулась в гостиную. Алиса наводила там порядок, и Джейси стала помогать ей, хотя постоянно отрывалась, чтобы посмотреть в окно, где постепенно сгущались сумерки.
— Вам не обязательно заниматься этим, миссис Ярбро, — запротестовала Алиса. Она взяла Джейси за руку повыше локтя и мягко, сочувственно сжала ее. В глазах экономки мелькнула грустная улыбка. — Если вы будете настаивать на выполнении всей домашней работы, я останусь не у дел.
Джейси накрыла руку Алисы своей:
— Чепуха. Если Йэн откажется платить вам жалованье, это буду делать я.
Эти слова напомнили ей, как много еще предстоит хлопот, если она собирается постоянно жить в Австралии. Надо перевести сюда из Нью-Йорка свой счет, переправить одежду, книги и другие личные вещи. Есть еще дом в Коннектикуте, который нужно освободить и продать…
Сколько всего сразу. В настоящий момент Джейси была в состоянии лишь передвигаться и дышать.
Миссис Виггет подтолкнула Джейси к большому кожаному креслу, повернутому к камину.
— Садитесь-ка, вы побледнели как полотно. И я не позволю вам двинуться, пока вы не выпьете хорошего, крепкого чаю.
Так приятно, когда за тобой ухаживают, и Джейси не стала сопротивляться.
— Но только если вы попьете со мной, — сказала она.
Алиса улыбнулась и кивнула. Через несколько минут она вернулась с подносом. Хрупкие и прозрачные фарфоровые чашки и чайник казались непривычной роскошью в австралийском буше. Экономка поставила поднос на маленький столик, придвинула стул и села напротив Джейси.
— Вот чего им не хватало — женщины в доме, — доверительным шепотом сообщила Алиса, от нее пахло табаком и немного джином. Она налила дымящийся чай в невесомые чашки. — Йэну и Крису, я имею в виду. Конечно, здесь чисто, за этим я слежу, всегда приготовлена еда, одежда выстирана. — Ее взгляд остановился на пианино, молчаливо стоявшем в другом конце длинной комнаты. — Йэн — хороший человек и любит Криса до самозабвения. Но здесь не звучит музыка, нет цветов, нет уюта. Чисто мужской дом. И, хочу заметить, меня это немного тревожило. Ребенку нужно как мужское, так и женское влияние.
— Согласна, — сказала Джейси, усаживаясь в кресле поудобнее и задумчиво глядя на преданную экономку. — Но я думаю, что вы очень хорошо смотрели за Крисом. Йэн — прекрасный отец, но, полагаю, почти не бывает дома из-за овец и лошадей, которых так любит.
Глаза Алисы наполнились слезами, она выпрямилась, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами.
— Простите, — сказала она, — сегодня я ни на что не годна. Как несправедливо, что Джейк ушел от нас так рано.
Джейси глянула в окно и увидела, что на улице совсем стемнело. Горе невыносимым грузом наваливалось на нее. Однажды летом она вот так же тосковала по дому, когда мать и Майкл отправили ее в лагерь вместо обычной поездки в Австралию к Джейку.
— Да, — прошептала она, — это несправедливо. Нужно написать матери и сообщить о своем замужестве и смерти Джейка.
Регина скроет печаль по любви своей юности, поскольку люди неизбежно умирают, но ее реакция на замужество дочери не будет столь же спокойной. Регина вполне может прилететь сюда, чтобы попытаться убедить дочь в том, что она совершила ошибку.
При этой мысли Джейси закрыла глаза, представляя аргументы матери. Сначала она напомнит историю своего замужества в Австралии в порыве страсти, расскажет, что жизнь в буше оказалась слишком тяжелой. Затем коснется склонности Джейси убегать от трудностей, и против этого сложно будет что-либо возразить.
Что-то в лице или движениях Джейси, видимо, встревожило Алису, потому что она поспешила взять у нее из рук чашку с блюдцем.
— Ты совсем измучилась, бедняжка, — ласково пожурила она Джейси. — Пойди прими ванну и ложись спать. А я напою тебя чаем, когда тебе будет получше.
Этот план показался Джейси очень заманчивым.
* * *
Йэн переходил от одного денника к другому, раздавая лошадям корм и вручную наполняя водой поилки. Он столько раз выполнял эту нехитрую работу, что действовал уже автоматически, давая свободу мыслям.
Йэн вспоминал сейчас Джейка, и по его лицу катились слезы, которые он не вытирал. Перед ним чередою вставали воспоминания…
После того как Джейси уехала в Америку и разбила ему сердце, Джейк бесчисленное множество раз играл с ним в карты, приговаривая, что все образуется. Когда внезапно умер отец Йэна, оставив после себя кучу долгов, Джейк был рядом. Он поддержал его и тогда, когда Йэн в девятнадцать лет стал отцом, защитил от сплетен и был первым, кто ждал Йэна дома, когда тот привез младенца Криса из Аделаиды.
Вспоминая тот день, Йэн улыбнулся. Ни он, ни Джейк ничего не знали о малышах. Слава Богу, на помощь им пришла Алиса Виггет. Она показала, как пеленать ребенка и готовить ему молочную смесь. В «Гусе и собаке» на него сыпались насмешки из-за того, что он выполняет женскую работу, но и тут Джейк заступился за него. Он сказал, что сделать ребенка может любой сопляк, достигший половой зрелости, а вот воспитать его — дело для настоящего мужчины.
Закончив с лошадьми, Йэн поднялся на чердак, чтобы сбросить сена на завтра. Он ритмично работал вилами и вспоминал события последних дней и то, как он приехал в Корробори-спрингс и увидел Джейка на кушетке, куда положил его Колли.
Откинув край одеяла, Йэн увидел умиротворенное лицо умершего. Он принес из кухни стул и почти час просидел рядом со старым другом, держа в руках его безжизненную руку.
Тогда Йэн не плакал. А потом держался из-за Джейси.
— Папа?
Крис. Йэн глубоко вздохнул и вытер лицо тыльной стороной ладони.
— Я наверху, — отозвался он, его голос прозвучал грубовато. — Стой на месте, я сейчас спущусь.
Прислонив вилы к стене, Йэн спустился по длинной лестницы. Внизу его ждал Крис. На нем была его любимая пижама, разрисованная героями мультфильмов, кроссовки и свитер, надеть который настояла, видимо, Алиса.
Наморщив лоб, он посмотрел на отца.
— Ты плакал, — сказал он.
Такого зрелища Крис еще никогда не видел и, возможно, не подозревал, что такое может быть.
Что ж, подумал Йэн, пора мальчику узнать, что и мужчины могут иногда давать выход своим чувствам. Он взъерошил ему волосы и улыбнулся:
— Да, я очень тоскую по Джейку.
Они сели рядом на деревянный ящик, набитый старой сбруей, гвоздями, подковами и другими необходимыми в хозяйстве предметами.
По лицу Криса было видно, что мальчик все еще опечален, но в выражении его глаз появилось что-то новое, какая-то тайная надежда, которой Йэн раньше не замечал. Это согрело сердце Йэна, но в то же время он испугался за сына.
— Я рад, что мисс Тирнен теперь живет с нами, — сказал мальчик. Он понизил голос до шепота, приготовившись сообщить значительную новость. — Она сказала, что я могу называть ее мамой. — Он замолчал, прикидывая, по всей видимости, как это у него будет получаться. — Как ты думаешь, она долго будет грустить?
Йэн улыбнулся и положил руку на маленькое плечо Криса.
— Какое-то время она будет грустной… мы все будем. — Ему вдруг показалось, что Джейк стоит рядом и молча подбадривает его, как это всегда бывало. — Пройдет какое-то время, и мы сможем вспоминать Джейка без боли.
Крис снова задумался:
— Если мисс… мама теперь твоя жена, значит, у вас будут свои дети?
Мысль об этом наполнила Йэна теплом. Как ты был прав, Джейк, подумал он. Жизнь продолжается.
— Надеюсь, что да.
Мальчик теснее прижался к Йэну.
— Но ты ведь все равно будешь меня любить.
Йэн привлек Криса к себе.
— Ты всегда будешь моим товарищем, — сказал он. — Между прочим, я рассчитываю на тебя, когда придет время нянчить маленьких и учить их, как бросать бумеранг и где искать цветные камушки и окаменелости.
Он почувствовал, как расслабился Крис, и на минуту закрыл глаза, пытаясь удержать окутавшее его чувство любви, глубокое и мучительное.
— Ты можешь положиться на меня, папа, — решительно заявил Крис.
На мгновенье Йэну показалось, что он опять заплачет. На этот раз от радости, которая потеснила горе. Какое это чудо — жизнь, полная сложностей и неожиданностей.
— Это хорошо, — сказал он, когда смог доверять своему голосу.
Работа была сделана, но они все сидели в умиротворяющем молчании. Спустя некоторое время пришла Алиса и позвала их, и они вместе вернулись в дом. Прежде чем ступить на порог, Йэн взглянул в небо, усеянное мерцающими звездами.
Он чувствовал, что его корни еще глубже ушли в эту землю, и вознес безмолвную молитву, благодаря за все то, что имеет. «Несмотря на все трудности, — подумал Йэн, — я богатый человек».
Алиса накрыла для него легкий ужин — Крис уже поел, а Джейси не показывалась. Йэн уложил мальчика и пошел в спальню, которую теперь делила с ним его жена.
Джейси сидела на постели, омытая лунным светом, волосы у нее были мокрыми после купания. При взгляде на нее у Йэна сжалось сердце, и он подумал, что с радостью взял бы на себя груз ее горя, если бы это было возможно.
— Привет, — сказала она.
Он увидел ее мягкую улыбку и возблагодарил Бога, что не любит эту женщину. Такие глупости свойственны юности. Больше никогда он не подвергнет себя уже раз испытанным мукам. Никогда.
Он не стал подходить к кровати. Джейси казалась такой хрупкой, что он не мог решиться коснуться ее. Он подождет, пусть она решит сама.
— Ну как ты, ничего? — спросил он.
— Я буду жить, — ответила она.
Прошедшей ночью она прижималась к Йэну, словно пыталась раствориться в нем, и их любовная игра была полна неизъяснимой нежности.
Йэн сглотнул, чувствуя себя мальчишкой, который обращается к предмету своей первой любви.
— Алиса приготовила чай, — сказал он. — Он остывает.
Джейси прикусила нижнюю губу, и ему захотелось увидеть выражение ее глаз, но полумрак скрывал их.
— Йэн, — начала она, голос был спокойный, но тоже робкий, — ты хочешь спросить, пущу ли я тебя сегодня в нашу постель?
Он