Йэн спрыгнул на землю, оставив лошадь с болтающимися поводьями. Сначала Джейси искала его поддержки, плакала у него на груди. И оба они нашли убежище в физической любви.
Но сегодня утром, когда Джейси объявила, что собирается заняться домом Джейка, в ее поведении появилась некоторая холодность, и она избегала взгляда Йэна. Это ее работа — перебрать вещи Джейка, сказала она, а когда он стал предлагать свою помощь, оборвала его взглядом.
Сейчас, стоя на траве со шляпой в руках, он смотрел на дом, где столько раз играл в карты, в основном проигрывая. Это место было его вторым домом, а Джейк — вторым отцом. Он приходил сюда, чтобы поделиться радостью, а раз или два, чтобы поплакать. Он справится с воспоминаниями. Ранит его то, что он не нужен Джейси.
Сначала Джейси занялась кухней, потому что не чувствовала в себе достаточно сил сразу заняться бумагами, книгами и другими личными вещами отца. Письмо к женщине из Квинсленда, на которое она наткнулась раньше, тут же снова попало ей в руки.
Она села у стола и уставилась на строчки — как много слов. Нужно выяснить, кто эта женщина, и сообщить ей о смерти Джейка. И все равно ее не покидало чувство, что она вторгается в личную жизнь. Письма — это очень личное, особенно любовные письма.
Собравшись с духом, Джейси перелистала блокнот и нашла начало: «Дорогая Маргарет…»
Поток внезапной обиды захлестнул Джейси. Подумать только, «дорогая Маргарет». Между ее поездками в Австралию отец никогда не писал ей, даже на день рождения и Рождество. А тут исписывает целые страницы.
— Соберись, Джейси, — сказала она вслух.
Что бы там ни было, он был ей хорошим отцом, хоть и не слишком прилежным корреспондентом. И естественно, он имел право на личную жизнь.
Она, не читая, пролистала страницы письма. И так ясно, что Джейк любил эту женщину. Он собирался переехать к ней в Квинсленд. Зачем углубляться?
Джейси покинула кухню и направилась в гостиную. Письменный стол Джейка стоял у стены, заваленный всякой всячиной, хотя в целом дом содержался в порядке. Первое, что нужно сделать, чтобы чувствовать себя спокойно, найти адрес Маргарет и написать ей.
В поисках записной книжки или хотя бы конверта с обратным адресом Джейси обнаружила в столе пачку писем, перетянутых простой резинкой. Странное сочетание тревоги и счастья охватило ее, когда она поняла, что письма предназначались ей. На конверты были аккуратно наклеены марки, но они так и не были погашены. Значит, Джейк все же писал ей… Но почему он не отправил письма?
Она на мгновенье прижала толстую пачку к сердцу, потом опустила ее в свою сумочку. Она прочтет письма Джейка позже, в укромном уголке, подготовившись к тому эмоциональному взрыву, который ее ожидает.
Джейси, естественно, слышала, как овцы Йэна идут мимо дома, и, возвращаясь к столу отца, чтобы продолжить поиски следов таинственной Маргарет, мельком взглянула через окно на мужа.
Йэн стоял у пруда как раз на том самом месте, где они занимались любовью. В руке он держал свою знаменитую шляпу и смотрел в сторону дома, но выражения лица было не разобрать.
Она не знала, видит он ее или нет, да и какое это имело значение. Она хотела, чтобы Йэн помог ей разобрать вещи Джейка. Она признавалась, по крайней мере себе, что он нужен ей. Но по какой-то необъяснимой причине не пустила его за стену скорби и сожалений, которой она себя огородила.
Джейси прикусила нижнюю губу, борясь с желанием выйти на веранду и позвать Йэна, и в конце концов нашла в себе силы отвернуться от окна. Да, она допустила его до своего тела, более того, страстно желала этого, но душа, наиболее живая и сокровенная часть ее существа, была для него закрыта. Как и для всех остальных.
Она просмотрела кучу разных бумаг, оплаченные счета, газетные вырезки, пока наконец не наткнулась на пустой конверт с адресом в верхнем левом углу. Женщину звали Маргарет Уинн, она жила в маленьком городке на северном побережье Квинсленда.
Джейси разгладила на столе старый конверт, проводя по тонкой бумаге пальцами, словно, подобно экстрасенсу, надеялась что-то уловить. Что же, задала она себе вопрос, понимая, как смешно он звучит, что же такое Маргарет Уинн смогла дать ее отцу, чего не было у Регины, ее матери?
Нечестный вопрос, сказала она себе. Джейси почти ничего не знала о разрыве родителей, случившемся столько лет назад. Ясно было одно: развод состоялся по инициативе Регины. Она в ярости покинула Джейка и увезла их маленькую дочь с собой. И Джейси так и не удалось узнать ни у одного из них, что же все-таки произошло.
Джейси, как и все, считала, что это случилось потому, что мать Регины, богатая вдова, воспитала свою дочь как принцессу. Насколько Джейси знала, Регина восстала единственный раз — когда вышла замуж за «этого австралийца», как называла Джейка ее бабушка. Регина только что закончила колледж и отправилась в тур по Австралии. В Иоланду она заехала единственно потому, что ее соседка по комнате, учившаяся в Штатах по обмену, жила там. Во время этого посещения Регина встретила Джейка и по уши в него влюбилась.
— Что произошло? — громко спросила Джейси.
Она не могла не возвращаться мыслями к своей необычной истории ухаживаний и замужества. Видит Бог, ее неодолимо тянет к Йэну, а любовь ли это, никто не знает. А как хочется, чтобы это было так! О, милосердное небо, взмолилась она, пусть это будет любовью!
Джейси зажмурилась. Она истово молилась во время болезни Пола, но Бог ее не услышал. Если Он в ответ на ее молитвы не пожелал спасти хорошего человека, какое Ему дело до того, получится ли что-нибудь в результате чьих-то взаимоотношений?
Когда умер Пол, Джейси потеряла больше, чем друга. Она потеряла веру.
Отбросив тревожащие мысли, Джейси вернулась к работе. Она слышала, как снова мимо дома с блеянием прошли овцы, уже в обратную сторону, как лаяли собаки, но к окну не подошла. Увидев Йэна, она лишится сил, а этого допустить нельзя.
К часу дня Джейси упаковала одежду Джейка в припасенные Алисой коробки, собрала постельное белье, разобралась с содержимым ящиков бюро и шкафчика с лекарствами. Она не плакала, но глаза у нее горели и припухли, кожу на лице стянуло.
Джейси аккуратно сложила коробки и села в грузовик Джейка. Она возьмет его себе. Еще она возьмет несколько книг, несколько альбомов с фотографиями и письма, которые уже убрала в сумочку.
Когда она повернула к дому Йэна, ее охватило рвущее душу чувство потери — она еще не могла считать его дом своим, но, может быть, со временем это пройдет. С понедельника снова начнутся занятия в школе. Она лично обойдет семьи своих учеников, и первыми в этом списке значатся Шифлеты.
На какое-то время мысли о работе помогли ей не думать о Джейке, спрятаться от сомнений и сожалений.
Она не ожидала встретить Йэна раньше обеденного времени, но, приехав, обнаружила в загоне на заднем дворе овец с кудрявыми ягнятами, а Йэн вел лошадь в конюшню. Верные псы сидели высунув язык, словно часовые, ожидавшие приказа.
Джейси заколебалась, раздираемая надвое желанием избежать встречи с Йэном и потребностью быть с ним рядом. В конце концов она глубоко вздохнула и начала пробираться между овцами.
Браня нервную лошадь, Йэн возился с застежкой подпруги.
— Одна из твоих дикарок? — спросила Джейси. Эта тема казалась ей безопасной.
Он посмотрел на нее, но поля шляпы скрывали лицо.
— Да, — ответил он. — Их ловят в буше. Я покупаю и приучаю их не бояться овец и коров.
Джейси в отчаянии закусила губу. Ей хотелось быть к Йэну ближе, но она боялась, так боялась! Никто на свете не может ранить ее сильнее, чем он, и открыться ему — все равно что подставить грудь под удар меча.
Йэн снял с лошади седло и повесил его на дверцу денника. Потом стал снимать уздечку — шляпа по-прежнему не давала разглядеть его лицо — и только тогда заговорил снова:
— Джейси, тебе удалось что-нибудь сделать в доме Джейка?
Джейси подошла немного ближе и присела на тюк сена. Странно, подумала она, я нисколько не теряюсь с ним в постели, но при свете для чувствую себя так неуверенно. Хотя, с другой стороны, обнажать тело — вовсе не то же самое, что обнажать душу.
— Там было не так много вещей, — ответила она, сплетая пальцы рук. — Когда видишь, как быстро заполняется оставшееся после человека место, становится грустно.
Йэн не приближался к ней, возможно чувствуя ее состояние. Он сдвинул шляпу на затылок, прислонился к столбу опоры и скрестил руки на груди. Довольно долго он пристально смотрел на Джейси, а когда заговорил, голос его звучал хрипло:
— Джейк был хорошим человеком. Он оставил после себя очень многое, что будет напоминать о нем.
Джейси почувствовала спазм в горле, к глазам подступили жгучие слезы.
— Что, например? Несколько акров земли, письма и бумаги…
Йэн подошел к Джейси и, сев перед ней на корточки, взял за подбородок и заставил посмотреть на себя.
— Например, тебя, — сказал он. Потом махнул рукой в сторону своего дома. — Или мальчика, который всегда будет помнить, как он научил его ловить лягушек, а потом отпускать их на волю. Множество людей, гордящихся тем, что могли называть себя его товарищами. Вот что оставил после себя Джейк.
Джейси подалась вперед, уткнулась в сильное плечо Йэн и разрыдалась.
— Я думала, что все уже позади! — проговорила она сквозь слезы.
Йэн гладил ее по спине, сначала осторожно, а потом почти с облегчением.
— Какое-то время это бывает, девочка, но все проходит. Нам нужно просто ждать.
Выплакавшись, она подняла на Йэна покрасневшие, распухшие глаза.
— Почему ты на мне женился, Йэн? Для того, чтобы быть уверенным, что я не поставлю забор на пути твоих овец к воде?
Он замер только на долю секунды, но и этого было Джейси достаточно, чтобы понять, что она попала в точку. Он отодвинулся, руки оставались на ее плечах, и посмотрел на нее своими необыкновенными, заставляющими останавливаться сердце синими глазами.
— Я хотел тебя, — в своей обычной манере, без обиняков, ответил он. — Я сходил с ума, думая о тебе, сгорая от желания, вспоминая, как хорошо нам было вдвоем…
Хотел, вспоминал, подумала Джейси. А как насчет любви ко мне, Йэн Ярбро? Это тебе никогда не приходило в голову?
И в это мгновенье она осознала, что действительно любит Йэна, любит всем сердцем и душой. И никогда не перестанет любить, хотя ей довольно долго удавалось обманывать себя.
Но вместо того чтобы обрести покой, Джейси ужаснулась. Она чувствовала себя такой беззащитной, ее душа казалась ей оголенной, как улитка, которую вытащили из раковины. И она приготовилась защищаться.
Если бы не Йэн, она вскочила бы с тюка и помчалась прочь.
— А ты почему вышла за меня? — задал встречный вопрос Йэн.
Справедливый, разумный вопрос, но именно на него ей меньше всего хотелось отвечать.
«Потому что я люблю тебя, идиот», — с болью и гневом подумала она. Вслух она произнесла совсем другие слова.
— По той же причине, — стараясь казаться безразличной, сказала она. — Я хотела лечь с тобой в постель. Надо отдать тебе должное, Йэн, ты чертовски хороший любовник.
Он на мгновенье сощурился, явно смутившись, чем доставил израненному сердцу Джейси немного удовольствия. Тысячелетиями, подумала она, мужчины оценивают женщин именно с этой точки зрения, так пусть почувствуют это на собственной шкуре!
— С кем же ты меня сравниваешь? — спросил он, опять заставая ее врасплох. — С Полом?
Краска покрыла не только лицо, но и шею Джейси.
— Поскольку ни с кем, кроме тебя, я не спала, сравнивать мне не с кем. Но насколько я могу судить, ты находишься на нижних ступенях шкалы.
Он задумался. Если бы не обстоятельства, она от души посмеялась бы над его смущением.
— А что же Пол? — снова спросил он.
Джейси вздохнула.
— Я не знала, известно ли тебе о нем, — сказала она. — Я полагала, что папа скажет тебе.
Йэн выглядел не на шутку встревоженным, и у Джейси слегка поднялось настроение. Может, несмотря на всю свою мужскую гордость, он хоть чуточку к ней неравнодушен.
— Он мало что рассказал. На него это было непохоже.
Джейси закусила нижнюю губу, потом ответила:
— Да, непохоже. К тому же он не знал всей правды.
Йэн напрягся, она почувствовала это по его рукам, увидела, как он стиснул зубы.
— Судя по всему, ты не горишь желанием разделить ее со мной… я имею в виду всю правду.
Она улыбнулась. Власть. Она обволакивает и отравляет.
— Пол был моим самым лучшим другом, — сказала она, когда молчать стало уже больше невозможно. — И он был веселым.
Йэн приподнял темную бровь. Джейси подумала, что он собирается спросить, какое отношение к чему бы то ни было имеет веселый нрав Пола, но Йэн выдохнул, ослепительно улыбнулся и задиристо спросил:
— Значит, ты с ним не спала?
Джейси почувствовала раздражение.
— Не петушись, Ярбро, — сказала она. — Я бы спала с Полом, если бы он не встречался с одним красавчиком в «Астории».
Улыбка Йэна угасла.
— Он умер…
— От СПИДа, — с тихой яростью закончила Джейси, приготовившись к битве.
Такие самцы, как Йэн, очень скоры на обвинения, а она не собиралась терпеть ничего подобного. Пол был ее другом, он был жертвой, а не преступником, и она никому не позволит чернить его память или преуменьшать боль и унижение, выпавшие на его долю.
Йэн побледнел.
— Боже милосердный, — произнес он и нежно притянул Джейси к себе. — О, Боже, девочка, мне так жаль.
Джейси закрыла глаза. «Спасибо тебе», — подумала она, и одна из ран, покрывающих ее сердце, начала затягиваться. В следующее мгновенье она высвободилась из объятий Йэна, страшась оставаться там надолго.
— А ты не боишься, что я могу быть заразной и всякое такое?
Он нахмурился.
— Что ты меня подзуживаешь? — спросил он.
Она отвернулась, потому что возразить было нечего.
Йэн взял ее лицо в ладони и посмотрел ей прямо в глаза. В его собственных таилась смешинка и смешанная с осторожностью нежность.
— Никаких битв, девушка. Ты знаешь, я выиграю с легкостью, но мне не нужны победы над слабым противником.
Джейси рассмеялась и толкнула Йэна в грудь.
— Значит, по-твоему, я «слабый противник», — торжествующе проговорила она, наблюдая, как Йэн пытается удержать равновесие и падает навзничь на солому. — На этот раз ты встретил достойного партнера, Йэн Ярбро — я такая же упрямая, как ты.
Он поднялся на ноги, Джейси тоже встала. Она прощально помахала ему и повернулась, чтобы уйти, но Йэн поймал ее за пояс джинсов и развернул назад так, что она оказалась притиснутой к нему. Накрепко.
Йэн прижал ее к себе. При соприкосновении с его грудью ее соски напряглись, и по всему телу прошла горячая волна. Она ненавидела эту его власть над собой и боялась ее, но ни за какое золото мира не покинула бы его объятия.
Он поцеловал ее, крепко и умело, и Джейси обмякнула в его руках, беспомощная от желания. И когда он повел ее в темный угол пустого денника, где сладко пахло свежей соломой, она не сопротивлялась. Эта мысль даже не пришла ей в голову. Если что и беспокоило ее, так только то, что она попалась.
— Помнишь, милая? — прошептал Йэн, умело расстегивая на ней блузку. — Ты все места помнишь, где мы прятались и занимались любовью, не видя ничего вокруг? Это сейчас повторится. На какое-то время мы с тобой забудем обо всех наших тревогах.
Она застонала, когда он распахнул блузку, расстегнул бюстгальтер и обнажил ее грудь с торчащими сосками.
— О, Боже, Йэн, — задохнулась она.
— Помнишь? — повторил он, расстегнув на ней джинсы и проникнув внутрь, чтобы приласкать ее самое интимное место. Его собственное дыхание стало коротким и прерывистым, когда он приник поцелуем к ее шее, а потом склонился к округлостям грудей. — О, Боже, Джейси, скажи, что ничего не забыла.
Она затрепетала.
— Я бы и не смогла, — заметила она, откидывая голову назад и замирая, потому что он перешел к ее соскам. И все это время он ласкал и гладил ее не переставая. Джейси уже была готова принять его, но знала, что он овладеет ею не сразу. — О, Господи… о,