Брови Кристиана поползли вверх, пока он переводил взгляд с Рокси на меня. Я бы поставила ему пятерку за исполнение – он был действительно хорош, но ему было далеко до этого Мастера Движения Бровей напротив меня. Рафаэль сидел, откинувшись на спинку стула, руки были скрещены, а выражение лица иначе как страдальческим не назовешь. Я не могла понять, было ли ему скучно из-за темы разговора или из-за собеседников. Он совершенно точно не хотел участвовать в разговоре. Я удивилась – почему же, если он был так недоволен, то согласился пойти с нами; а затем мне стало интересно – почему я вообще этим интересуюсь. То, что меня к нему влечет, еще не значит, будто он должен мне нравиться.
Я бросила на него беглый взгляд. Он наблюдал за мной через полу прикрытые глаз, и выражение его лица заставило прилить кровь ко всем любопытным точкам тела. Ответ на мой вопрос, почему же он пошел с нами обедать, светился во вспыхивающих искорках янтаря.
Кристиан слушал, как Рокси вкратце пересказывала сюжет последней книги, продолжая играть крошками хлеба, недоверчиво наблюдая за лучившейся энтузиазмом девушкой. Рафаэль глянул на свои часы, что подтолкнуло меня заткнуть Рокси рот и повернуть разговор к теме, которая могла бы его заинтересовать.
– Я не думаю, что им интересны эти книги, Рокс.
– Напротив, – заговорил Рафаэль, – я нахожу довольно захватывающим слушать о том, чего женщинам больше всего не хватает в их жизни.
– Не хватает? Что ты под этим подразумеваешь? – спросила я.
Он потер пальцем подбородок, и его губы приняли несказанно самодовольный вид:
– Из того, что сказала Рокси, можно заключить, что эти книги рассчитаны в основном на женщин.
– Да, ну и что?
– И мужские персонажи показаны в них как доминирующие и агрессивные личности, особенно по отношению к женщинам.
– Их называют альфа-самцами, и что из этого?
Его губы изогнулись в язвительной улыбке:
– Тебе нет нужды защищаться. Я лишь имел в виду, что книги, читатели которых в основном женщины, всегда описывают агрессивных мужских персонажей, что свидетельствует о безнравственности читательниц…
– Безнравственности? – задохнулась я. Как он смеет так говорить о потрясающих, романтических, чувственных, эротических книгах Данте?
– Спорю, что ты из тех мужчин, которые любят во всем главенствовать над женщинами, – сказала Рокси, прищурившись.
Кристиан сделал вид что кашляет, чтобы скрыть смешок. Рафаэль и я проигнорировали их обоих.
– … а это в свою очередь указывает на то, что данные книги вызывают огромный отклик в читателях, заполняя нехватку всего того, чего нельзя встретить в повседневной жизни.
– Смотрите-ка, какой психолог объявился, – фыркнула я и, проклиная калории, намазала толстым слоем свежего масла кусочек хлеба.
– Бристольский Университет, 1992 год, – согласился он.
– Ох, извини. – Я проглотила обиду в виде своего кусочка хлеба.
– А я не буду просить прощения, – Рокси стрельнула в него косым взглядом. – Я думаю, что он один из тех самых альфа-мужчин, и он так же проворен, как сам черт.
– Тогда скажите мне, – продолжил Рафаэль, качаясь на задних ножках стула и заложив руки за голову, – что вы обе нашли такого привлекательного в его книгах.
Я снова перевела взгляд с него на Кристиана, испытывая нездоровое любопытство, не разыгрывают ли они меня снова.
– Пожалуйста, – сказал последний, стряхивая крошки с футболки и посылая мне ободряющий взгляд. Мне показалось, что в его глазах промелькнула какая-то искра, но она слишком быстро исчезла. – Мне интересно это так же, как и Рафаэлю. Привлекают ли мужчины, тип которых вы описали, вас лично?
– Мужчина, похожий на героя из книг Данте? – переспросила Рокси.
Он кивнул.
– Ооох, – вскрикнула она, – да! Да!
– Не в жизни, – ответила я в ту же секунду, – они очень забавны в книгах, но я считаю, что жить с реальным альфа-мужчиной просто ужасно. Все это их высокомерие и доминирование, не говоря уже об их напористости, упрямстве и постоянном желании контролировать чужие жизни. Доминирование – совсем не то, что женщина ищет в мужчинах. – Я послала Рафаэлю саркастическую улыбку.
– Не слушайте ее, у нее нет никакого воображения. Вам нужно понять, что эти герои не просто какие-то альфа-самцы, они Моравские. Темные. Вампиры.
Рафаэль закатил глаза. Кристиан улыбнулся, ожидая, пока официантка не поставит еду перед нами, чтобы можно было продолжить.
– Мне казалось, большинство людей думают, что вампиризм – это не то, с чем они хотели бы столкнуться, не говоря уж о том, чтобы найти себе кровожадного спутника.
– Тут ты чертовски не прав, – выпалил Рафаэль, прежде чем Рокси смогла оспорить заявление Кристиана. – Я работаю на Готическом фестивале только четыре недели, но они заработали небольшое состояние в каждом городе, где останавливались. Некоторые люди приходят туда из-за выступления музыкальных групп, которых они нанимают, другие – как туристы, чтобы повеселиться, но большинство из них – молодые люди, которые хотят хоть как-то отождествить себя с готическим сообществом.
– Готическим? – переспросил Кристиан.
– Это значит, что готические наклонности объединяют собой группу людей, которые поклоняются темной стороне жизни. Вампиры, некроманты, мрачная поэзия и громкая, резкая музыка… все, что может быть классифицировано, как странное и необычное. Исходя из того, что я видел, чем более странная и необычная личность или вещь, тем более успешна она на ярмарке.
– Позеры, – сказал Рокси.
– Доминик, – продолжила я.
– Именно, – согласился он с нами обеими.
– Из этого следует, что ты не веришь, что Доминик и его свита являются теми, кого играют на публике? – спросил Кристиан.
Рафаэль отрицательно фыркнул и снова выпрямился на стуле, глядя на свои часы.
– А вы? – спросил Кристиан у меня и Рокси.
Рокси пристально смотрела на Рафаэля в течение минуты:
– Ну… Доминик, может быть, и не вампир, но я верю, что они существуют. Я абсолютно уверена, что Данте не мог выдумать целую расу Моравских, основываясь только на мифах. Должна же быть доля истины в том, о чем он пишет.
– Ага. А леди, которая отказывается быть сумасшедшей? Ты скептик или верующая?
Румянец заливал мои щеки, пока я убеждала себя не злиться. Я хотела, чтобы они перестали ходить вокруг меня на цыпочках, а Кристиан только это и делал. Я встретилась с его темным пристальным взглядом и пожала плечами, не желая это комментировать. Не смотря на принятое мною решение сделать все, что потребуется, чтобы уберечь мой разум от других видений, я все еще не могла признаться вслух, будто верю в существование чего-то вроде вампиров.
– Некоторые люди посчитали бы глупым рассматривать вампиров, этих Темных, как источник развлечения, – сказал Кристиан Рокси.
– И если бы вампиры действительно существовали, они были бы правы, – прервал его Рафаэль. – Вы не верите, что Доминик – настоящий вампир?
Глаза Кристиана потемнели. Я задалась вопросом, как это вообще возможно. И решила позднее попрактиковаться напротив зеркала, чтобы посмотреть, смогу ли я сделать так же.
– Нет, я полагаю, он просто играет свою роль.
– К тому же не очень убедительно это делает, – сказала я с усмешкой.
– Согласен, но боюсь, что другие не настолько проницательны. Вы ведь сегодня не видели Северную низину?
– Северную низину? О, вы имеете ввиду большую открытую местность рядом с отелем? Нет, мы сегодня проводили время в других местах. А что? Что там происходит? – спросила Рокси.
– Люди приезжают туда каждый год в это время. Праздник Урожая привлекает некоторых из них в Брно, другие – приезжают сюда отпраздновать Канун дня Всех Святых.
– О, мы слышали об этом. ГотФэйр спонсирует праздник, который будет проходить в Драханском Замке. – Она повернулась к Рафаэлю за подтверждением.
Тот снова посмотрела на свои часы:
– Это праздник, на котором прославляют культ мертвых, характеризующийся невероятно громкой музыкой, огромными дозами алкоголя и самыми популярными достопримечательностями ГотФэйр. Все это вкупе представляет огромную трудность для службы безопасности. И на этой ноте я должен вас покинуть. Сегодня ожидается огромное число посетителей и, как вы слышали, мое присутствие там необходимо.
Он встал, кивнул нам, схватил куртку, и не оглядываясь вышел из помещения.
– Что ж, – вздохнула Рокси, послав мне сочувствующий взгляд, – я думаю, ты заслуживаешь большего, Джойфул.
Я отчаянно сопротивлялась снова закатить глаза:
– Ты когда-нибудь от меня отстанешь?
На что она усмехнулась, а затем спросила Кристиана, не хочет ли он присоединиться к нам на ярмарке этим вечером:
– Будет здорово. Там будет огромное количество вампиров!
– Правда? – Переспросил он, скривив губы.
– Уверена в этом. Ты веришь в вампиров, не так ли?
Мы обе уставились на него. Он принялся тыкать вилкой свой гуляш, но затем поднял взгляд от тарелки и наградил нас соблазнительной улыбкой:
– Так много странностей на небе и Земле, Горацио…
– Как странно! – перебила его Рокси, – ой, прости, я не хотела перебивать тебя, но кое-кто сказал то же самое Рокси несколько недель назад, и со стороны кажется просто невероятным то, что ты повторяешь это сейчас. Кажется, это какое-то знамение! – Она послала мне взгляд, который был красноречивее всяких слов.
Я ответила ей взглядом, который говорил, что она стала параноиком:
– Ну да, очень странно, что кто-то мог цитировать такого нечитаемого и неизвестного автора, как Шекспир, дважды в месяц. Дай-ка я запишу дату и время. Я обязательно упомяну об этом феномене в своем дневнике.
– Я буду очень рад присоединиться к вам на празднике сегодня ночью, – вставил Кристиан, прежде чем Рокси смогла начать спор.
– Прекрасно! – закричала она. – А теперь, давайте я вам расскажу об основных сюжетных линиях двенадцати книг из серии «Книги Тайн», чтобы вы поняли, что нужно, чтобы распознать Темных, когда мы будем на ярмарке. Но, надо упомянуть, что вампиры – это всегда мужчины.
Он поднял свои брови в удивлении:
– Правда? Как интересно. И почему?
Рокси пожала плечами и положила кусочек свинины с капустой в рот.
– Что-то вроде их кары, полагаю, – пробормотала она неразборчиво. – В любом случае, они не могут ничего ни есть, ни пить, кроме крови – это точно не по-человечески – хотя они не переносят солнечный свет, разумеется, и еще они хорошо владеют гипнозом. Также они могут превращаться в животных и их трудно убить или ранить. Темному никогда не удастся стать снова человеком, но как только он завершит ритуал Соединения со своей возлюбленной, женщиной, которая вернет ему душу, он сможет делать гораздо больше – типа терпеть солнечный свет в небольших дозах. Но лучшая часть это то, что они все без исключения фантастические любовники.
Я прекратила глядеть на свой салат и послала ей сердитый взгляд:
– О Боже, Рокси!
– Но это так!
– Темные – выдуманные персонажи.
– Чертовски сексуальные выдуманные персонажи!
– А что за ритуал Соединения, о котором вы говорили? – спросил Кристиан главным образом затем, как я подозревала, чтобы не дать нам с Рокси поссориться.
Она махала своей вилкой перед ним, пока жевала:
– Это реально круто. Существуют семь ступеней ритуала Соединения.
Я поглядела на небольшие деревянные часы, стоявшие на полке возле двери:
– Рокси, почти шесть. Нам пора идти, если ты действительно хочешь все увидеть.
– Это не займет много времени. Да и Кристиан заинтересован, верно?
– Очарован, – поправил он, отодвигая тарелку. Нахмурившись, я глядела на нее примерно с минуту. Она была пуста, не считая нескольких кусочков гарнира. Он ел даже быстрее Рокси и если она и не была награждена титулом самого быстрого едока на Земле, это совсем не потому что не делала попыток.
– Семь ступеней: Первая – Темный отмечает героиню как свою; вторая – он защищает ее издалека; третья – первые обмен…
– Телесными токами, – прервала ее я, – такими как слюна, кровь и все такое прочее. Знаю, звучит отвратительно, но должна признать, что когда это описывает Данте, оно таковым не кажется. Обычно, первый обмен это длительный поцелуй.
– За которым следует четвертая ступень, где он вручает героине свою жизнь, то есть, рассказывает ей способ, как его можно уничтожить. Затем идет второй обмен. – Рокси пошевелила своими бровями. – Оставляю вашему воображению дорисовать картину, как именно их флюиды соединяются. Шестая ступень – Темный с помощью героини преодолевает свою сущность и, наконец, последняя ступень – обмен кровью. Героиня выкупает его темную душу, предлагая себя как жертву, чтобы он мог жить. Он не позволяет ей умереть, разумеется, но все это так романтично!
– И чистый вымысел, – прошептала я. Рокси не услышала меня, но Кристиан услышал. – Ну все, Рокси, хватит. Доедай свои клецки, и будем выдвигаться. Праздник уже вот-вот начнется, и к тому же ты надоела Кристиану до слез.
– Ммм, – сказала Рокси со всезнающей улыбкой, натыкая на вилку последнюю клецку. – И тот факт, что там где-то бродит горячий парень не имеет никакого отношения к твоему желанию это проверить, верно?
Я вскочила, схватила свою самую близкую подругу и стала бормотать угрозы в ее ухо, что с ней может случиться, если она продолжит в том же духе. На что она лишь задрала свой нос и любезно позволила Кристиану оплатить наш обед.
Мы побежали наверх, чтобы захватить наши куртки, раз уж ночи здесь были холодными. Пока я закрывала комнату от своего номера, я приняла решение:
– Рокс, – сказала я ей, пока она ковыляла от своего номера, – я хочу тебе кое-что рассказать, но не хочу, чтобы ты сильно волновалась.
Она смотрела на меня несколько секунд:
– Ну, я видела тебя голой, так что знаю, что ты не мужик. В чем проблема?
Я нервно откашлялась и попыталась придумать, как бы ей все рассказать, и чтобы это не прозвучало еще более ненормально, чем я себя уже чувствовала:
– Помнишь, вчера ночью, в баре, мне стало плохо?
Она кивнула, нетерпеливо поглядывая на лестницу, взяла меня за руку и попыталась подтолкнуть в том направлении.
– Ага. Ты сказала, что это случилось из-за пива, хотя ты почти и не пила его.
– Ну, – ответила я, напоминая самой себе, что она является моей давней и ближайшей подругой, и что если она не протянет мне руку помощи, то никто ее не протянет, – это была не совсем правда.
Ее глаза стали словно огромные монетки, и она прекратила пихать меня к лестнице.
– О, мой Бог! Ты же не имеешь ввиду… Джой, почему ты мне не сказала?
– Я не знала, как это сделать, – ответила я несчастным голосом, играя с пуговицами на куртке. – Это не то, чем я могу поделиться со всеми.
– Все понятно! Боже, это проливает свет на все по-новому, верно? Когда ты ожидаешь?
– Ожидаю?
– Ребенка. Когда он родится? И что ты скажешь Брэдли?
Я шлепнула ее по руке:
– Я не беременна, дурочка!
– О, – она выглядела немного разочарованной, – если это не из-за беременности была та слабость, тогда из-за чего?
Я посмотрела на лестницу, чтобы убедиться, что там никого не было:
– У меня найдется для этого лучшее определение – видения.
– Видения?
– Да. У тебя были когда-нибудь видения?
– Ты имеешь в виду видения про Деву Марию, такого рода видения?
– Нет, не то. Мои видения про… мужчину.
– Оооо, ну, теперь мне это нравится! Он был голым? А ты? Вы трогали друг друга? У него причиндалы были большие?
– Может, хоть на секунду вытащишь свой мозг из сточной канавы, пока я объясняю тебе, что окончательно схожу с ума? Ты не могла бы оказать мне любезность и хотя бы выглядеть чуточку ВЗВОЛНОВАННОЙ именно по поводу того факта, что меня посещают видения?
– Почему? – спросила она и склонила голову на бок.
– Почему? – я уставилась на нее, не в силах в это поверить. – Почему? ПОЧЕМУ? Ты спрашиваешь почему?
– Одно почему, а не четыре.
Я постаралась схватить ее за ухо и заглянуть в него. Но она стала вырваться:
– Что ты делаешь?
Оставив ее ухо в покое, я ответила:
– Смотрю, может, увижу что-то насквозь. Ты что меня не слушаешь? У меня бывают видения! Видения! Странное, необъяснимое явление, из-за которого я охвачена эмоциями, чувствами и «Бог знает еще чем». Ну, и к слову, я ощущаю эмоции кого-то, кто является…