— А как же любовь?
— Для меня Джош важнее. Пусть мне еще далеко до того идеального отца, каким я собираюсь стать, но я ясно вижу, что хочу дать сыну, и не поступлюсь этим ни за что на свете. Даже ради любви.
— Тетя Джудит, — вмешалась Люси, — давай я покажу Хайдену твой сад, он великолепен даже ночью. А с самого Хайдена на сегодня хватит расспросов.
Все рассмеялись, включая и саму тетю Джудит.
— Как скажешь, дорогая.
Накинув куртки, они вышли в прохладную весеннюю ночь.
— Извини за все эти вопросы.
Поймав ее за руку, Хайден переплел с ней пальцы, наслаждаясь уединением.
— Сегодня такая красивая луна, — заметил он, поднимая глаза к небу.
— Да, луна неплохая, но здесь есть кое-что получше. — С этими словами она прижалась щекой к его ладони и легонько провела губами по большому пальцу, и, забывая обо всем на свете, Хайден утонул в ее глазах, полных желания.
Страстные поцелуи, жаркие объятия…
Огромным усилием воли Хайден слегка оттолкнул Люси:
— Если ты не готова прямо сейчас возвращаться в отель, то нам лучше остановиться.
— Ты прав, — выдохнула она, закрывая глаза.
— Но если ты вернешься такая раскрасневшаяся и с припухшими губами, твои родственники сразу поймут, чем мы тут занимались. — Как же он устал ото всех скрываться! Почему он не может открыто заявить всему миру, что только что зацеловал ее до беспамятства при свете луны? Если бы Люси открыто встала рядом с ним, он мог бы по праву ей гордиться, а вместо этого им приходится прятаться и скрываться… Хайден устало взъерошил волосы. — Давай пару минут просто о чем-нибудь поговорим и придем в себя.
Люси засунула руки в карманы.
— Ты правда никогда больше не собираешь делить ответственность за Джоша и навсегда хочешь остаться отцом-одиночкой?
— Да. — Хайден беспрерывно думал об этом целых три месяца и понял, что так будет лучше для всех.
— Знаешь, мне так грустно, когда я думаю, что ты до конца жизни останешься одинок.
Ей грустно? Но сам-то он рад своему решению!
— Почему до конца жизни? Только пока Джош не подрастет, но, должен признать, что, когда мы расстанемся, мне будет тебя не хватать.
— Мне тоже. Может, если я как-нибудь окажусь в Нью-Йорке…
— Нет. Помнишь наши правила? Лишь физические отношения и никаких чувств. Не стоит цепляться друг за друга, я хочу, чтобы память о тебе не омрачалась даже малейшим привкусом горечи.
— Я никогда тебя не забуду, — прошептала Люси.
Не в силах с собой справиться, Хайден вновь приник к ее губам, создавая новое бесценное воспоминание.
Час спустя Люси помогала тете убирать со стола.
— Спасибо, что пригласила нас на ужин.
— Жаль, что мы видимся так редко, — вздохнула Джудит, обнимая племянницу. — А еще жаль, что твой мужчина так решительно настроен против брака.
— Он не мой мужчина.
— Я видела, как он на тебя смотрит, так что он твой, даже если это лишь временно. И когда вы вернулись из сада, у тебя на губах уже не было помады.
Люси невольно поднесла пальцы к губам, но стоило ей только заметить понимающую улыбку Джудит, как она поспешно отдернула руку.
— Ладно, все равно ничего продолжительного у нас быть не может. Люди и так судят обо мне лишь по отцу и Грэхаму, меньше всего мне сейчас нужен еще зрелый богатый мужчина со связями. Тогда все окончательно убедятся, что я опять выбрала легкую дорожку и сама ни на что не гожусь.
— Возможно, но мне он нравится.
— И мне. — Люси закусила губу. Она впервые признала, что Хайден ей нравится, может, она уже даже начала влюбляться… Да какая, в общем, разница? Все равно их роман скоро закончится, у них нет будущего.
— Знаешь, — улыбнулась Джудит, — я живу уже достаточно долго и давно поняла, что если люди друг другу действительно нравятся, — тетя аккуратно заправила ей выбившуюся прядку за ухо, — то все остальное не так уж и важно.
В ответ Люси улыбнулась, но говорить ничего не стала. Да и что можно сказать женщине, прожившей в браке тридцать два года с любимым человеком? Жаль, что далеко не всем так везет.
Возможно, если бы она встретились лет через десять… Сама бы она уже успела найти свое место в жизни и понять, чего она на самом деле стоит, а у Хайдена уже был бы одиннадцатилетний сын, и ему было бы проще впустить в свою жизнь женщину. Да и разница в возрасту уже не так сильно бросалась бы в глаза… Ладно, к чему мечтать о несбыточном? Все равно совсем скоро Хайден с Джошем уедут.
Четыре дня спустя Хайден выключил воду и, все еще обнимая Люси за талию, уткнулся лбом в стену, стараясь перевести дыхания. Сперва они занимались любовью в кровати, а потом он предложил, перед тем как идти на работу, принять душ, но стоило ему только увидеть, как по ее роскошному тему стекают струйки воды, как он просто не смог остановиться и вновь на нее набросился.
Что ж, в скоротечности их романа есть и плюсы. На постоянной основе такой бешеный ритм вполне мог бы его прикончить.
Хайден бросил Люси пушистое полотенце и, когда она в него завернулась, невольно вздохнул. Грех прятать такое роскошное тело.
— Какие у тебя на сегодня планы?
— Буду собирать на тебя компромат. Грэхам хочет, чтобы твоя история была в новостях уже на следующей неделе, независимо от того, успею я что-нибудь толком раскопать или нет.
Люси скинула полотенце и натянула белые трусики, заставив Хайдена судорожно сглотнуть.
— Удачи.
У Хайдена никогда не было страшных тайн и скелетов в шкафу, так что бояться ему было нечего, а если Грэхам решится пойти на подлог… Что ж, тем хуже для него.
— Может, хоть намекнешь? — Надев кружевной бюстгальтер, Люси уселась за туалетный столик. — Ты списывал на экзаменах? Или хоть раз подрался на улице?
— Хорошо. — Сейчас он одновременно любовался и самой Люси, и ее отражением в зеркале. — Дам одну-единственную подсказку. В младших классах я подбил всех бойкотировать школьную столовую.
— Из-за политики? — оживилась Люси. — Прошу, скажи, что ты при этом сжег флаг.
— За одну неделю там отравилось восемь детей, но никто не обратил на это внимания, так что бойкот длился до тех пор, пока школьный совет не взялся за это дело всерьез. В результате пару человек уволили и ужесточили меры контроля.
— Да, как раз что-то такое нам и нужно. — Она усмехнулась. — Юный герой в борьбе за правду. Ладно, а сам ты сегодня чем собираешься заниматься?
Хайден неторопливо одевался, думая, насколько честно отвечать. Люси уже успела доказать, что заслуживает доверия, но если он ответит, ничего не утаивая, то это доверие перейдет на совершенно новый уровень.
Сегодня он как раз собирался установить за Анжеликой Пирс наблюдение, но стоит Люси хоть единым словом упомянуть об этом кому-то, кому она доверяет, например Грэхаму, и это наблюдение сразу же потеряет всякий смысл.
Пока он раздумывал над ответом, Люси успела натянуть брюки и блузку.
— Суперсекретное задание?
Хайден задумчиво потер щеку.
— Наверное, мне не стоит ничего тебе говорить.
— Ты шутишь? — недоверчиво уточнила Люси. — Я делала все, что ты просил, даже не стала говорить Грэхаму, что Анжелика — это Мадлен Берч. Так в чем же сейчас дело?
Она права, но все же…
— Ты оказала мне неоценимую помощь в расследовании, но дело в том, что ты пытаешься оправдать Грэхама и, если придется выбирать, при любом раскладе встанешь на его сторону.
— Конечно, я всегда буду не его стороне. Он невиновен. Или ты хочешь сказать, что нашел улики, явно указывающие на него?
— Нет, но я почти уверен, что совсем скоро они у меня появятся. Но на чью сторону ты встанешь, если тебе придется выбирать между правдой и отчимом?
— И ты еще спрашиваешь? — уточнила Люси. Ее глаза яростно горели, а сама она, казалось, даже стала выше.
— У всех есть черта, но пока до нее не дойти, многие не знают, где именно она проходит.
— А как насчет тебя самого? Есть ли эта черта у всемирно известного детектива, что с самого раннего детства в поте лица боролся за правду? — Люси не сводила с Хайдена глаз, но он все молчал, и тогда она вдруг все поняла и сразу смягчилась. — Джош?
Хайден коротко кивнул. Когда-то он позволял Брук решать все по-своему, не думая об интересах малыша, но больше это не повторится. Никогда. Отныне Джош всегда будет на первом месте. Карьера, женщины, его собственная жизнь… По сравнению с Джошем все это не имеет никакого значения. Сын — вот его черта.
А черта Люси — Грэхам, который наверняка вместе с Анжеликой стоит за всей этой историей.
— Ответь честно, — попросил Хайден, садясь на краешек кровати. — Если бы Грэхам совершил какое-либо преступление. Не это конкретное, а вообще. Теоретически. И от этого пострадали бы люди, ты бы стала его покрывать?
— Бессмысленный вопрос. На него невозможно ответить, не зная, что именно он совершил.
— Ты и так ответила.
Раз спрашивает, значит, до определенной степени она готова его укрывать.
Люси сложила руки на груди.
— Тогда и ты ответь мне на вопрос.
— Спрашивай.
— Твои планы на сегодня, они законны?
— Конечно, — удивленно ответил Хайден. Такого вопроса он совершенно не ожидал.
— И этичны?
— Да. У меня даже вопросов в этом не возникает. — Конечно, у всех свои представления об этичности, но Хайден даже не сомневался, что его планы укладываются в рамки этики и самой Люси.
Она уселась рядом с ним.
— Тогда скажи, что собираешься делать, и я обещаю тебе помочь.
Несколько секунд Хайден пристально ее разглядывал и наконец решился.
— Я собираюсь получить разрешение суда, чтобы установить за Анжеликой наблюдение.
— И что?
— Если бы ты хоть словом упомянула об этом Грэхаму, а он ее предупредил, то эта слежка сразу бы потеряла всякий смысл. Если бы у меня были хоть какие-то доказательства вины Бойла, я бы и за ним установил наблюдение, но пока что это возможно лишь с Анжеликой.
— Ключевое слово здесь «если». Если бы у тебя были доказательства его вины. — Люси слегка приподняла бровь. — Но у тебя их нет, потому что их вообще не существует в природе.
— Наблюдение за Анжеликой позволит кое-что прояснить и с Бойлом, — возразил Хайден, даже понимая, что ее смогут переубедить лишь явные улики. — Ты все еще хочешь мне помочь?
— Ты еще спрашиваешь? Я на все готова, лишь бы лично увидеть, как Анжелика скомпрометирует себя и своих сообщников.
— Как и я.
Глава 10
— Привет, Роджер, — поздоровалась Люси с ночным охранником АНС, вместе с Хайденом проходя к лифту.
Как только он получит официальное разрешение установить наблюдение, к нему на помощь сразу же придут специалисты из техотдела, а пока он решил воспользоваться старой доброй пленкой и, пойдя по стопам Анжелики, записывать ее собственные телефонные разговоры. В главном здании АНС относительно безлюдно лишь по ночам, и именно поэтому они и пришли сюда после полуночи.
Пока они поднимались в лифте, Люси старалась уверить себя, что их план обязательно сработает и Анжелика себя выдаст, а выйдя из лифта, они пошли к ее кабинету и, проходя мимо столов младших репортеров, сразу же услышали резкий голос журналистки:
— Нет, это неприемлемо! Если хочешь вести репортаж, то общие наработки должны быть у меня на столе к восьми утра. Все, конец разговора. — И спустя пару секунд Анжелика добавила, разговаривая уже сама с собой: — Придурок.
После этого повисла полная тишина, нарушаемая лишь цокотом каблучков приближающейся к ним Анжелики.
Люси нерешительно взглянула на Хайдена. Одно дело, если их увидит парочка рядовых сотрудников АНС или даже обо всем как-то узнает Грэхам, но Анжелика… Если сейчас с ней столкнуться, то она вполне может что-то заподозрить, и тогда слежка потеряет всякий смысл.
Ухватив Люси за руку, Хайден потянул ее вниз, утягивая за собой под ближайший стол, и, чтобы уместиться там вдвоем, ей пришлось залезть к нему на колени и прижаться щекой к его груди, так что она отлично слышала, как быстро бьется его сердце.
Хайден легонько провел пальцами по ее руке, отчего у нее по спине сразу же побежали мурашки, и, глядя ей прямо в глаза, еле слышно прошептал:
— Я хочу тебя.
— Ты спятил! — выдохнула Люси, чувствуя, как он уже начинает расстегивать ее блузку, а сама она еще не решила, смеяться ли ей или утонуть в желанных объятиях, как Хайден накрыл ее губы своими губами, и все вопросы отпали сами собой. Но только он начал ласкать ее грудь, как мимо прошел кто-то еще, явно направляясь к кабинету Анжелики.
— Потом продолжим, — прошептал Хайден, убирая руки и поправляя ей блузку.
Едва не застонав от досады, Люси закусила губу. Каким же бесконечно далеким ей сейчас казалось это «потом»…
— Спасибо, что спустился, — начала Анжелика.
При открытой двери они слышали ее слова так ясно, словно стояли у нее за спиной. Хайден вытащил телефон и что-то в нем нажал. Наверное, решила Люси, стал записывать разговор.
— И какого черта тебе от меня понадобилось? Не могла подождать до утра?
Услышав голос Грэхама, Люси невольно дернулась, но Хайден крепко прижимал ее к себе, удерживая на месте. Так, ладно, что это с ней? Грэхам пашет как проклятый, наверняка этой ночной встрече найдется самое невинное объяснение.
— Я уже давно хотела кое-что тебе сказать.
— Ну так говори, или, думаешь, я собираюсь потратить на тебя всю ночь?
Люси буквально видела, как, отвечая, Грэхам смотрит на часы.
— А ты на это не готов? Даже для родной дочери? — проворковала Анжелика.
— Что за… — начал Грэхам, но не договорил, и на несколько секунд в воздухе повисла полная тишина. — Ты хочешь сказать, что ты?..
Хайден слегка приподнял ей голову, а в его глазах ясно читался вопрос, но она лишь пожала плечами. Люси понимала, о чем они говорят, не больше самого Хайдена, но что-то ей подсказывало, что, когда она все узнает, правда ей не понравится.
— Мама всегда говорила, что у меня твой подбородок. — Анжелика говорила так буднично и спокойно, как будто за чашкой кофе обсуждала цвет ногтей с подружками. — Неужели ты никогда этого не замечал?
— Мадлен?
— Мадлен, — усмехнулась Анжелика. — Да, когда-то меня действительно так звали, но я уже давно отказалась от этого имени.
— Ты работаешь здесь уже пять лет. Целых пять лет и до сих пор молчала. Почему?
— Чтобы ты второй раз смог отказаться от меня?
— Я никогда от тебя не отказывался и всегда платил твоей матери алименты, обеспечил тебе достойное образование и следил, чтобы у тебя было все необходимое.
Люси вдруг почувствовала, как к горлу подступает тошнота, и она продолжала неподвижно сидеть лишь благодаря Хайдену, которой все так же крепко прижимал ее к себе, легонько поглаживая по волосам. Анжелика — дочь Грэхама? Они с ней сестры? Тогда сразу понятно, почему Анжелика так ее ненавидела, ведь у нее всегда было то, о чем та наверняка втайне мечтала, — любовь Грэхама, его постоянная поддержка и открытое признание.
— Точно, у меня всегда все было, кроме одной незначительной мелочи. Кроме отца. Похоже, ты решил приберечь все свои отцовские чувства для своей драгоценной Люси.
Хайден еще крепче прижал ее к себе, а сама Люси одновременно жалела Анжелику, если, конечно, на этот раз она говорила правду, и при этом мечтала ворваться в кабинет и спасти Грэхама от того яда, что сейчас на него выплескивала его так называемая «дочка». Не важно, что он сделал, он стоит сотню таких, как Анжелика.
— Люси тут ни при чем, — прорычал Грэхам.
— Точно, — как ни в чем не бывало продолжила Анжелика, — она здесь ни при чем, все дело в тебе. Собственно, только из-за тебя я и пришла в АНС.
— И что ты хочешь этим сказать? Разумеется, ты здесь только из-за меня, я тебя нанял.
— Я слышала, что у тебя возникли проблемы из-за расследования конгресса, но, думаю, Брендоном Амсом и Троем Холлом они не ограничатся. Им нужны не только исполнители, но и организатор преступления.