Пара секунд царила тишина, а потом Грэхам выдохнул:
— Это ты.
— Ты ничем не сможешь доказать эту теорию, — усмехнулась Анжелика.
— Ты подговорила Амса с Холлом.
— По-моему, ты меня с кем-то путаешь, да и в любом случае эту парочку при желании можно подговорить на что угодно.
— А как насчет Марни?
— Я бы не удивилась, если бы и она оказалась впутана в это дело. — Судя по тону, Анжелика совершенно точно знала, как и в чем была замешана Марни. — Она так мечтает прославиться.
— Именно этим ты ее и подкупила, когда она принесла мне свой проект на одобрение?
— Не я. Наверняка она действовала по своей инициативе.
Грэхам устало вздохнул:
— Слушай, я не хочу обо всем этом говорить. Тем более сейчас, когда я только снова тебя нашел.
— И ты так мечтал отыскать меня все эти годы, — усмехнулась Анжелика.
— Возможно, сначала и нет, но пойми, когда твоя мать сказала, что беременна, это стало для меня полной неожиданностью.
— И за следующие шестнадцать лет ты так и не успел прийти в себя?
— Извини, но я, в отличие от нашего дорогого президента, хотя бы не делал вид, что тебя не существует в природе. Я платил алименты. Платил за все, что тебе было нужно.
— Платил? — прошептала Анжелика. — Да, с платежами у тебя всегда все было прекрасно.
— Анжелика… — в замешательстве начал Грэхам, но она не дала ему договорить.
— Прощай, папочка, — бросила Анжелика и процокала мимо них каблучками, и как только Люси услышала, что за ней закрылись двери лифта, она сразу же высвободилась из объятий Хайдена и бросилась к Грэхаму, который стоял с настолько потрясенным видом, что Люси невольно замерла в паре шагов от него, не зная, что сказать. Они стояли и смотрели друг на друга, а между ними лежала целая пропасть, наполненная абсолютной тишиной.
— Значит, ты все слышала, — наконец выдохнул он, усаживаясь на стол Анжелики.
— Слышала.
— Люси, дорогая, прости меня, мне так жаль, что ты оказалась втянута во все это… — прошептал он, а потом добавил, глядя на носки ботинок: — Я люблю тебя больше всех на свете.
Люси нестерпимо захотелось обнять отчима и сказать, что все обязательно будет хорошо, но она понимала, что не будет, и не смогла заставить себя пройти два оставшихся до него шага.
— Знаешь, все это время я тебя защищала, верила в твою невиновность, а ты с самого начала поощрял Анжелику.
— А я не знаю, что тебе на это ответить, — вздохнул Грэхам, все так же не поднимая на нее глаза.
— Для начала можешь сказать, что тебе жаль, что Ариэль Винтроп узнала, что приходится президенту дочкой только из выпуска новостей?
Грэхам небрежно отмахнулся от ее слов:
— Это всего лишь побочный эффект, хотя и не слишком приятный.
Неужели он действительно так думает?
— А вся вылитая на Теда Морроу грязь, это тоже побочный эффект?
— Нет.
Люси вздрогнула. Нет, она, конечно, всегда знала, что Грэхам недолюбливает президента, но это…
— Ты настолько его ненавидишь?
— Понимаешь, — начал Грэхам, глядя куда-то в окно, — все дело в том, что по-настоящему я любил всего лишь дважды. Второй была твоя мать, а первой, еще в колледже, Дарла Сандерс. Тогда мне казалось, что она тоже меня любит, что у нас есть будущее… Но стоило Теду Морроу лишь взглянуть в ее сторону, как она сразу же меня бросила, а этот ублюдок даже не стал на ней жениться.
Люси замерла с открытым ртом, не в силах поверить услышанному.
— Так неужели все действительно сводится только к ссоре тридцатилетней давности?
— В основном все сводится к хорошему выпуску новостей. Люди имеют право знать всю правду о своем президенте.
— А еще люди имеют право на соблюдение своих законных прав, — возразила Люси, упирая руки в бока.
— Люси, ты истинная дочь своей матери. Я горжусь тобой.
Раньше бы от таких слов у Люси сразу потеплело на душе, но сейчас у нее в голове крутилось столько вопросов, а всю ее переполняла такая буря эмоций, что она сжала руками виски, пытаясь хоть немного прийти в себя.
— А Анжелика? Чья она дочь?
Грэхам вздохнул:
— Анжелику вырастила ее мать, но, похоже, она унаследовала мою безжалостность и бескомпромиссность.
Тут в кабинет вошел Хайден, о котором она уже успела совершенно позабыть. Он же все слышал! Люси быстро прокрутила в голове весь разговор, пытаясь понять, не навлекла ли на Грэхама еще большие неприятности.
— Что он здесь делает? — прорычал Грэхам.
— Я пришел с Люси, — невозмутимо ответил Хайден, засовывая руки в карманы.
— Ты действительно его привела?
Она нерешительно взглянула на Хайдена, и тот слегка пожал плечами, а затем кивнул, но Люси все еще молчала, не зная, что сказать, и лишь когда он кивнул второй раз, решилась и повернулась к отчиму.
— Хайден подозревал, что ты вместе с Анжеликой замешан в незаконное прослушивание телефона, а я пыталась убедить его, что ты ни при чем и даже согласилась помогать расследованию, чтобы найти настоящего преступника и очистить твое имя.
— И для этого ты стала подслушивать мои разговоры? — гневно уточнил Грэхам.
Люси невольно вздрогнула. Этот тон… Отчим еще ни разу так с ней не разговаривал.
— Грэхам, — осторожно начала Люси, — но мы же не знали, что ты придешь к Анжелике.
— Вы пришли за ней… — Похоже, он начал понимать.
Хайден кивнул:
— Да.
— Полагаю, ты тоже все слышал? — спросил Грэхам, хотя его слова больше походили на утверждение.
— Слышал.
— И как? Тебе этого хватит, чтобы засадить нас за решетку?
— На тебя хватит, а вот Анжелика так ни в чем и не призналась, но если ты вдруг захочешь смягчить приговор, то можешь посодействовать расследованию.
Грэхам застонал, закрыв лицо ладонью.
— Не могу. Она права, я был ей никудышным отцом, но хотя бы сейчас я исполню свой долг и буду защищать ее до конца.
— Ее все равно не спасти, — возразил Хайден.
— Посмотрим. А что теперь?
— Ты, Марни и Анжелика предстанете перед конгрессом.
— Блек, предлагаю тебе сделку. Я во всем признаюсь, а в обмен ты не станешь упоминать про Анжелику. И про Мадлен.
Пару секунд Хайден раздумывал, а затем кивнул:
— Я не имею права принимать такие решения, но передам твое предложения тем, у кого это право есть, и поступлю так, как мне прикажут.
— Хорошо. — Грэхам потер лицо руками, и Люси буквально видела, как он уменьшается на глазах. — А что будет после того, как я во всем признаюсь?
— Скорее всего, тебя ждет тюремное заключение и тебе придется продать АНС. После судимости за подобное преступление ты по закону не имеешь права владеть новостной компанией.
— Нет, — выдохнула Люси. Тюремное заключение? Не может быть.
— Люси, дорогая, если я во всем признаюсь, то иначе и быть не может.
— Нет, — упрямо повторила Люси и повернулась к Хайдену: — Если уж можно договориться о защите Анжелики, то и Грэхама наверняка можно защитить.
— Это вовсе не одно и то же. За свободу Анжелики Грэхам платит признанием, но за свободу Грэхама платить уже нечем. Чего ты от меня хочешь?
— Не знаю. Как ты уже несколько раз говорил, ты лучше разбираешься в таких вопросах. — Люси взяла его за руки, поднося их к своему сердцу. — Ты наверняка можешь его спасти. Он — вся моя семья, больше у меня никого нет, прошу, не забирай его.
— Прости, но я ничего не могу сделать.
Что ж, он добился чего хотел… Так с чего ему что-то делать просто потому, что его просит об этом женщина, на пару кратких мгновений согревшая его постель?
Резко выпрямившись, Люси отпустила Хайдена и спросила:
— Может он хотя бы вернуться домой?
— Да, но через пару дней ему придется предстать перед конгрессом. — Хайден повернулся к Грэхаму: — Ты же не станешь покидать город?
— Конечно нет, — ответила Люси, делая шаг к отчиму. — Пойдем, Грэхам, я отведу тебя домой.
Плечи Грэхама поникли, а глаза глядели тускло и безжизненно.
— Рози осталась в моем кабинете.
— Хайден, могу ли я рассчитывать, что ты самостоятельно выберешься из здания, не заходя по дороге никуда, куда тебе не следовало бы заходить? — Она собиралась сказать это спокойно, но в ее словах все же угадывалась нотка презрения.
— Конечно. — Хайден слегка нахмурился.
— Тогда нам пора прощаться. — Может, если сразу со всем покончить, то будет не так больно? — Похоже, репортажа про тебя уже не будет, и ты получил своего преступника, думаю, на этом нам стоит расстаться.
Пару секунд Хайден ее пристально разглядывал и лишь затем кивнул.
— Да, наверное, ты права. — Он резко развернулся на каблуках и, не оглядываясь, ушел.
И с каждым его шагом что-то внутри Люси натягивалось, как будто они были физически связаны, и еще пара шагов, и что-то внутри ее порвется. Но правила… Они же с самого начала договорились, что, как только закончится расследование, придет конец и их отношениям. Грэхам пойман, расследование завершено, но как же пусто внутри…
Закрыв глаза, Люси повернулась к Грэхаму, ее еще ждет множество дел, она нужна отчиму, и не стоит об этом забывать.
Подхватив Грэхама под руку, она потянула его за собой.
— Пойдем, нам еще нужно забрать Роузбад.
— Люси, — прошептал Грэхам, — мне очень жаль.
— Я знаю, все обязательно будет хорошо. — Но, несмотря на бодрые слова, Люси буквально чувствовала, как ее сердце разрывается на куски. В этом мире у нее было всего два любимых человека, и теперь они оба от нее уходят. Один, судя по всему, отправится в тюрьму, а второй вернется к своей привычной жизни в Нью-Йорке…
Глава 11
Устроившись на кухне с чашкой кофе в руках, Люси смотрела утренний выпуск новостей.
Вчера Грэхам открыто во всем признался в конгрессе и теперь обязан был продать АНС, чтобы компания не потеряла лицензию, но еще мало кто знал, что компанию собрался покупать миллиардер Лиам Кроу. Завтра перед конгрессом должна предстать Марни Салуэй, которая, согласно словам Грэхама, была основным инициатором этого дела и связующим звеном между Грэхамом и Амсом с Холлом. Как и следовало ожидать, об Анжелике ни словом не упоминалось.
Как же жаль Грэхама… Люси сморгнула навернувшиеся на глаза слезы. После того как они с Хайденом подслушали их с Анжеликой разговор, она отвела отчима к нему домой, где и провела всю ночь, безуспешно пытаясь уснуть. Днем Грэхама арестовали, а сама она вместе с Рози вернулась домой, где в три утра ей все же удалось ненадолго задремать, но теперь она снова проснулась и не могла избавиться от мыслей о незавидном будущем Грэхама, о том, как он оказался втянут во все это дело… И Анжелика… Дочка Грэхама…
Такое впечатление, что за одну ночь весь ее мир перевернулся с ног на голову.
А когда ей только удавалось перестать тревожиться за Грэхама, ее мысли сразу же возвращались к тому, о чем ей сейчас совершенно не хотелось думать.
К Хайдену.
Стоило ей лишь на секунду прикрыть глаза, как она сразу же видела ставшее таким родным и привычным лицо, темно-кофейные глаза, небритые щеки. Как же больно… Лишь сейчас, когда они окончательно разошлись, Люси поняла, что успела полюбить его всем сердцем. Но почему же ей тогда так плохо? Почему вместо счастья с любимым ей достались одни лишь страдания и сожаления о несбыточном?
Люси по-прежнему считала, что ей не стоит встречаться со взрослым успешным мужчиной, а нужно сосредоточиться на собственной карьере, но те две недели, что они провели вместе… И арест Грэхама. Сможет ли она еще хоть раз подумать о Хайдене, не вспоминая о той боли, что он ей невольно причинил?
Как же он тогда сказал?
«Не стоит цепляться друг за друга, я хочу, чтобы память о тебе не омрачалась даже малейшим привкусом горечи».
Они не стали цепляться друг за друга, но избежать горечи им все равно не удалось, и теперь у нее даже не осталось сладких воспоминаний, которые грели бы ее одинокими ночами.
Возможно, они еще могут немного побыть вместе, пока он в Вашингтоне и охотится за Анжеликой, а потом он уедет в свой Нью-Йорк. Навсегда. Или, может, после того, как они тогда расстались, он вообще не захочет иметь с ней ничего общего? Но даже несмотря на это, Люси все равно хотела быть с ним рядом, пусть даже он уже никогда не станет относиться к ней так, как прежде, и у них есть всего пара дней… Может, им стоит придумать новые правила? Или она лишь тешит себя пустыми мечтами, и их роман подошел к своему бесславному концу?
Зазвонил мобильник, и Люси неохотно пошла его искать. У нее сейчас не было ни малейшего желания разговаривать с кем бы то ни было, но вдруг это Грэхам?
Но на экране светился номер Хайдена.
— Я тебя разбудил?
От одного его голоса у нее что-то болезненно сжалось в груди.
— Нет, — слегка хрипловато выдохнула Люси.
— Я могу с тобой поговорить?
— Ты прямо сейчас со мной разговариваешь.
— Не по телефону.
Люси крепко зажмурилась. Сейчас у нее не было ни сил, ни желания вообще ни с кем встречаться, а уж тем более с Хайденом Блеком. Но поговорить им все равно придется, только сперва она должна прийти в себя и собраться с мыслями, так что нужно выпить еще чашечку кофе или, может, три чашки?
— Давай встретимся через пару часов.
— Я сейчас на улице прямо перед твоим домом.
Чувствуя, как ее сердце бьется все быстрее и быстрее, Люси слегка сдвинула жалюзи и действительно увидела перед окном машину Хайдена.
— Да, я вижу.
— Я могу зайти на пару минут?
— Лучше не стоит. — Раз уж она собирается уговаривать его продолжить роман, то лучше сперва выпить еще кофе и переодеть пижаму на что-нибудь более подходящее для такого разговора.
— Нам нужно поговорить прямо сейчас. — Он так произнес эти слова, что Люси просто не смогла ему отказать.
— Хорошо, — вздохнула она, чувствуя, что уже совсем скоро пожалеет о своем решении. Времени на то, чтобы переодеться, у нее уже не оставалось, и она просто накинула на полосатую пижаму атласный халатик.
Когда она открыла дверь, на крыльце ее уже ждал Хайден с сонным Джошем на руках. Темные брюки, светло-голубая рубашка, галстук, пиджак… Как же ей сейчас хотелось снять с него всю эту одежду!
— Извини, что пришел так рано.
— Заходи. — Люси поцеловала Джоша в щеку, одновременно втягивая в себя неповторимый аромат самого Хайдена. — Кофе будешь?
— Нет, спасибо. — Наклонившись, он почесал Рози за ухом и ссадил просыпающегося Джоша на пол. — Я ненадолго.
Люси пожала плечами и налила себе еще одну чашку кофе.
— Значит, сегодня ты гость ранний и недолгий.
— Я пришел попрощаться. — В его голосе не было ни капли эмоций.
Чтобы не уронить чашку, Люси осторожно поставила ее на стол. Он уезжает? Так быстро… Слишком быстро.
— Хайден. — На всякий случай она ухватилась руками за стол, чтобы самой не упасть. — Извини, вчера я так расстроилась, что наговорила тебе лишнего.
— Дело не в твоих словах, просто мне пора возвращаться.
— Но расследование же еще не закончено?
— Нет, но так будет лучше для всех. Это расследование стало для меня слишком личным, так что сегодня вечером здесь уже будет один из лучших детективов в моей компании, Джон Харрис.
— И ты уезжаешь из Вашингтона? — Разумеется, она с самого начала понимала, что этот день когда-нибудь настанет, но неужели им действительно пришла пора прощаться? Но она же еще не готова!
Хайден кивнул:
— Да, вещи уже собраны, мы летим через пару часов.
Люси судорожно втянула воздух, чувствуя, как в груди разрастается невыносимая боль. Но что это с ней? Она же с самого начала знала, отлично знала, что у них нет будущего, и даже если втайне от самой себя и начала на что-то надеяться, то поездка в Монтану окончательно развеяла все ее сомнения. Да и всего десять минут назад она сидела на кухне и думала, что в их отношениях стало слишком много горечи и пора расставаться… Ладно, наверное, если они действительно сейчас не разойдутся, то все станет еще хуже…