Шелковые завязки, поддерживавшие лиф платья, были затянуты недостаточно туго, и Кейси, очевидно, хотела, чтобы Блэйк закрепил шнуровку.
— Ну, — сказала она, — не возражаешь?
— Н-нет, — поспешно ответил он. Блэйк осторожно взялся за кончики голубой шелковой ленты, стараясь не коснуться тела. Но невозможно было просовывать шнурки в петли и затягивать их, не задевая нежной кожи. Всякий раз, когда Кейси делала вдох, Блэйк замирал, руки у него дрожали. Почувствовав, что он закончил, Кейси повернулась к нему.
— Спасибо, теперь отлично, — весело проговорила она и, помолчав, спросила: — Ну что же, ты хочешь чего-нибудь?
Чего-нибудь? Что она имеет в виду?
— Может, кофе? — продолжала Кейси как ни в чем не бывало. — Там остался пирог. Тебе ведь он понравился?
— Да, пирог замечательный, — выдавил Блэйк, все еще не в состоянии справиться с наваждением и вернуть себе четкость мыслей, не в силах отвести взгляд от темных сосков, смотревших на него сквозь фиолетовую дымку кружев.
— Блэйк! — окликнула Кэйси.
Моргнув, он поднял глаза. Ее лицо, светившееся радостью, показалось ему еще прекраснее.
— Тебе нравится мой вечерний наряд? — Интонация была вопросительной, но она, несомненно, знала ответ. — Эми и Дженет настаивали на белом, но мне больше понравился этот цвет. — Кейси покружилась, и на миг перед ним мелькнули короткие штанишки под платьем, туго обтягивавшие упругие ягодицы. Он едва сдержал стон. — Ну, что скажешь?
— Скажу, что тебе нужно надеть что-нибудь сверху. — Голос прозвучал неожиданно резко, хотя Блэйк не собирался грубить ей. Разве Кейси виновата, что он не может справиться с монстром, все громче заявлявшим о себе в самой глубине его существа?
— Ой, — спохватилась Кейси. Глаза цвета неба смотрели ясно и невинно. — Пеньюар! Я думала, что принесла его с собой. — И она поспешила в свою комнату.
Блэйк бросился в кухню и тяжело оперся о барную стойку. Определенно, это самый долгий и самый невыносимый вечер в его жизни.
Он не успел взять себя в руки, через полминуты Кейси, словно на крыльях, влетела в кухню, что-то напевая себе под нос. Пеньюар из тонкого шелка, застегнутый на единственную пуговицу, лишь слегка сглаживал откровенную прозрачность платья, но никак не скрывал соблазнительных округлостей тела.
— Приятно все-таки освободиться от строгого платья и этих проклятых каблуков, — призналась она. — Ноги просто гудят от усталости.
На полу мелькнула тень, и, скосив глаза, Блэйк смотрел, как Кейси в наслаждении вытянула ступни, пошевелив пальчиками с темно-красными ногтями. Беспомощным взглядом он скользнул вверх по стройным ногам, гибкому телу и почувствовал, что снова начинает задыхаться.
— Кейси, — осторожно начал он, — я просил тебя одеться… — «Желательно что-нибудь из фланели или… мешковины», — подумал он про себя. — Я предполагал, — вслух продолжал он, — что тебе нужно… — Блэйк откашлялся, — надеть что-нибудь потеплее. — Боже, как бездарно! — Я знаю, сейчас весна, но все же нежарко. Мне бы не хотелось, чтобы ты простудилась.
— Уф. — Она махнула рукой и стала заглядывать в ящики стола в поисках ножа. — Я в порядке, не волнуйся, у меня хороший иммунитет.
Хотел бы он, чтобы его иммунитет был столь же силен! Хотя сейчас ему вряд ли помогут какие-нибудь витамины.
Резким движением он дернул ящик с другой стороны стола, достал нож и вручил Кейси.
— Спасибо. — От ее ослепительной улыбки кровь застучала у него в ушах, вызывая головокружение. — Пошли, посмотрим телек.
— Телек? — переспросил он.
— Ну да, телевизор. Может, покажут что-нибудь интересное. — Она отрезала кусок пирога и положила на блюдце. — Хочешь кусочек?
Кусочек чего, о господи! Ну почему любое ее слово кажется ему двусмысленностью?
— Нет, спасибо.
— Идем, — бросила она через плечо. Короткая накидка взметнулась, словно насмехаясь, когда Кейси круто повернулась на носках и направилась в гостиную. Спустя минуту он последовал за ней.
Кейси лежала на диване, вытянув на подушках длинные стройные ноги. Во рту у Блэйка пересохло. Никогда его диван не выглядел таким привлекательным.
Блэйк замедлил шаг, подошел к мягкому креслу и нажал на кнопку пульта телевизора.
— Мммм! — Закрыв глаза, Кейси наслаждалась пирогом, ее лицо выражало высшую степень восторга.
Блэйк невольно улыбнулся. Он всегда знал, что Кейси из тех девушек, что умеют получать удовольствие от всего, что делают, и теперь искренне пожалел, что отказался от пирога.
Кейси взглянула на него сквозь опущенные ресницы, хихикнула и облизнула губы.
— Вкусно! Уверен, что не хочешь?
Блэйк промолчал, раздумывая, не сказать ли ей, чего он хочет на самом деле… но только снова отрицательно мотнул головой. Не стоит разделять с ней сейчас, что бы то ни было, пусть даже просто кусок пирога.
— Ладно, — примирительно проговорила Кейси, — не хочешь пирога, может хотя бы пойдешь переоденешься?
— Мне и так хорошо, — ответил он с притворной легкостью в голосе и, натянуто улыбнувшись, добавил: — Спасибо за беспокойство, но я действительно чувствую себя в высшей степени удобно.
Она пожала плечами и обхватила розовыми губками очередной кусочек, покрытый шоколадной глазурью. Блэйк попытался сосредоточиться на телевизоре, но воображение вновь не давало расслабиться. Он живо представил, как впивается в этот розовый рот, и почти чувствовал вкус шоколадной глазури на губах.
Несколько минут они смотрели программу новостей. Блэйк не понимал ни слова, он думал только об этой молодой женщине, с которой они обменялись клятвами верности всего несколько часов назад, и которая сейчас беспечно растянулась на его диване.
Он старался не смотреть на нее, но взгляд сам рассеянно устремлялся в ее сторону. Вот она поменяла положение ног, и сердце Блэйка застучало как молоток. Вилка зазвенела о блюдце, и Кейси причмокнула, проглотив последний кусочек пирога.
Блэйк закрыл глаза, до боли напряг мышцы живота, чтобы справиться с возбуждением, поднимавшимся внутри. Открыв глаза через несколько мгновений, он вздрогнул от неожиданности — Кейси стояла прямо перед ним. Подняв руки к шее, она двигала головой, наклоняя ее то вправо, то влево.
— Голова что-то болит, — пояснила она в ответ на его испуганно-удивленный взгляд. — Сегодня был ужасно напряженный день. Не помассируешь мне шею?
Прежде чем он нашелся что ответить, она скользнула на пол, села на корточки у его ног, спиной к нему, и наклонила голову вперед, подставив свою восхитительную шею. Блестящие каштановые волосы были убраны наверх, и лишь несколько тонких вьющихся прядей упало ей на плечи. Он залюбовался изящной формой ушей, тонкие мочки были украшены жемчужными серьгами, тускло мерцавшими в приглушенном свете. Проглотив ком в горле, Блэйк мучительно соображал, что бы ему такое сказать или сделать и вообще каким образом выйти из этой чересчур интимной ситуации.
— Вот здесь. — Кейси коснулась рукой шеи, ее алые ногти резко контрастировали с белизной кожи. — Вот здесь помассируй, пожалуйста.
Он едва слышно застонал от отчаяния. С какой радостью он помассировал бы ее всю, каждый сантиметр этого прелестного тела!
— Думаю, мне… нам… лучше этого не делать, — прозвучал его умоляющий шепот.
Она повернула к нему лицо, большие голубые глаза округлились. Недоверчиво моргнув, она с нескрываемой усмешкой спросила:
— Если мужчина не может помассировать шею жены, то, как ей следует это понимать?
А она, оказывается, не лишена проницательности! Сексуальная, притягательная, да еще и остроумная! И как он раньше не замечал? Изгиб ее шеи манил, губы, сладкие и пухлые, словно умоляли о поцелуе.
Такая юная, такая наивная, такая невинная…
Она сидела близко, слишком близко. Ее грудь упиралась ему в ногу, ладонь лежала у него на колене. Ему казалось, что он сейчас сгорит, расплавится от жара ее тела.
Один поцелуй…
Нет, исступленно запротестовал голос рассудка, не смей переступать эту грань, иначе лишишься ее доверия, разрушишь ее веру в тебя.
Но он чувствовал небывалую слабость… Он был, слаб духом, как никогда, и готов сдаться. Если бы только на мгновение коснуться ее, ощутить ее вкус…
Но Кейси уже повернулась к нему спиной.
Ощущая каждой клеточкой, что он ни в коем случае не должен этого делать, Блэйк скользнул пальцами по шелковистой коже и начал растирать Кейси шею.
— О-о-о, — она застонала от удовольствия, — как хорошо!
Он массировал ей шею и плечи, не останавливаясь ни на секунду, чтобы она не почувствовала, как дрожат у него руки, как весь он трепещет от вожделения, словно незрелый юнец. Она не должна знать, чего ему стоит сдерживаться.
Она снова тихо застонала, и Блэйк понял, что находится на грани — суставы пальцев онемели, желудок свело судорогой. Но голод, который он ощущал, был особого свойства — это был голод плоти.
Кейси снова повернулась к нему и погладила его руку своей мягкой ладонью.
— Ты просто возвращаешь меня к жизни, Блэйк!
Его взгляд был прикован к ее губам, произносящим его имя. Ее рот манил, гипнотизировал. Одно прикосновение, думал Блэйк, один короткий поцелуй.
В ее голубых глазах застыло странное выражение, загадочное и непостижимое. Он всматривался в них, пытаясь угадать о чем она думает сейчас, что сделает, если он поддастся искушению, которое возрастало в нем с каждым мгновением.
Она вытянула на ковре свои длинные обнаженные ноги и всем телом подалась ему навстречу.
Слишком наивна, эхом отозвалось у него в его мозгу, слишком хороша…
Один маленький поцелуй, внушал дьявольский голос, всего один! Этого будет достаточно, чтобы утолить невыносимую жажду. Только один…
ГЛАВА ПЯТАЯ
«Ты ведешь себя аморально!» Чувство вины не оставляло Кейси. Слишком откровенно и настойчиво она соблазняла его, дразнила своим телом, вызывающим нарядом. Эти призывные взгляды, многозначительные жесты и намеки. Она действительно все очень ловко продумала, и теперь Блэйк желал ее столь же несомненно и страстно, как Самсон Далилу. Да и чувство вины было не таким сильным, чтобы заставить ее остановиться на полпути. Она ведь хотела всего этого, хотела, чтобы Блэйк испытал столь же страстное желание, что и она.»
И, похоже, ее труды не пропали даром. Она видела возбуждение, горевшее в черных глазах, чувствовала едва сдерживаемую страсть в касаниях пальцев. Он еще колеблется, мучается сомнениями — оно и понятно, — но в этой своей уязвимости, в своей борьбе и терзаниях Блэйк был для нее еще более желанен.
Да когда же он, наконец, поцелует меня?! От нетерпения и жажды у нее, кажется, начался жар.
Медленно, со знанием дела, Кейси облизнула губы кончиком языка, закусила нижнюю, следя за реакцией Блэйка сквозь опущенные ресницы. Понял ли он этот откровенно вызывающий жест? Она беспокойно вгляделась в его лицо и чуть не вскрикнула от радости: да, ее краткий намек достиг цели — Блэйк решительно приблизил к ней губы.
Влажное тепло и восторг — вот все, что почувствовала она в первый миг. Закрыв глаза, Кейси отдалась его поцелую, растворяясь в нем. Запах свежести — его удивительный, терпкий запах, который она могла узнать из тысячи, — кружил голову, заставляя теснее прижаться к нему, раскрыть губы и позволить его языку проникнуть еще глубже. Ее призыв он принял с готовностью и безоговорочно.
И вновь чувство вины неприятно кольнуло ее. Она казалась себе пауком, который коварно заманивает жертву в клейкую паутину. Кейси упрямо и решительно отмахнулась от этого чувства — нельзя упускать такую возможность, ведь с самого начала она решила, что это произойдет.
И потом, с чего бы Блэйку чувствовать себя жертвой? Разве она причиняет ему какое-то неудобство или боль? Напротив, он должен наслаждаться не меньше, чем она, и, судя по пылкой настойчивости его губ, это так и есть.
Она повернулась к нему, встала на колени и вплела пальцы в его шелковистые волосы. Он поднял ее, и она оказалась у него на коленях. Блэйк отклонился на спинку кресла, увлекая ее за собой. В процессе этих перемещений поцелуй не прерывался ни на миг.
Его ищущие руки заскользили по ее плечам и рукам, затем опустились к талии. Она нежно прикусила его губы, и он застонал. Этот стон, глубокий и чувственный, дрожью отозвался в ее теле.
Наконец она почувствовала его сильные руки на бедрах — он крепко и настойчиво прижимал ее к себе. Сердце у нее выбивало отчетливую громкую дробь, голова кружилась, дыхание стало прерывистым и слабым. Никогда в жизни Кейси не испытывала такого сумасшедшего восторга, такого исступления — она была словно… пьяная, хотя никакой алкоголь не шел в сравнение с этим захватывающим упоением страсти, безумством желания, жаждой обладания. Она была пьяна от вожделения и наслаждалась каждой секундой этого головокружительного момента.
Потянувшись вниз, она нашла его руку и прижала к своей груди. Его ладонь легла поверх шелковых кружев, и оба на миг затаили дыхание.
И тут Блэйк замер, она вновь почувствовала его нерешительность.
Кейси знала: стоит ему хоть на секунду задуматься, и он все поймет, оценит ее недвусмысленное поведение, отступится и прекратит это эйфорическое действо! В панике она прильнула к нему всем телом и вжалась бедрами между его ног. Кейси не была искушена в таких делах, но инстинкт и желание сделали свое дело — перемены позы оказалось достаточно, чтобы заставить Блэйка вновь потерять голову.
Как безумный, он зашептал ее имя, покрывая поцелуями подбородок, шею, нежно покусывая мочку, обжигая жарким дыханием.
Шумно втянув ртом воздух, Кейси нащупала и затеребила в пальцах единственную крошечную пуговку, на которой держалась ее короткая накидка. Не сумев справиться, она в нетерпении потянула и оторвала ее. Блэйк уже снова нашел ее губы, его язык жадно проник внутрь, руки блуждали по спине. Нащупав завязки лифа, он начал их расшнуровывать.
Наконец с его помощью Кейси освободилась от платья, и на миг в комнате воцарилась тишина — он смотрел на ее груди, темные глаза восторженно заблестели, восхищенный взгляд заскользил ниже, вдоль полуобнаженного тела к узким эластичным штанишкам…
— Теперь ты, — прошептала она охрипшим от страсти голосом.
Ослабив узел галстука, она выдернула его из-под воротника, отбросила прочь и взялась за пуговицы на рубашке. Пока она расстегивала их, медленно, одну за одной, неотрывно глядя ему в глаза, он поднялся и, подхватив ее на руки, двинулся в спальню, в свою спальню.
Медленно и аккуратно он опустил Кейси на покрывало, нежно провел ладонью вдоль ее тела — от подбородка к шее, плечам, по животу, по изгибам бедер, по крепким икрам; затем выпрямился и разделся, торопливо срывая с себя рубашку, майку, брюки…
Все приобрело какие-то сюрреалистические черты, происходящее казалось Кейси нереальным и не укладывалось в сознании. Как давно она мечтала быть с ним, заниматься с ним любовью, но сейчас, глядя на Блэйка, возвышавшегося над ней во всем великолепии мужской красоты, она все еще не могла поверить в то, что это случилось. А Блэйк был уже на кровати рядом с ней.
— Ты такая красивая! — Он легко провел кончиками пальцев по ее телу. — Очень красивая, — повторил он шепотом.
Его взволнованный голос, его прикосновения разожгли в ней кровь, сердце забилось мощными толчками. Черные угли его глаз, горевшие голодным нетерпением, наполняли все ее существо восторгом и нежностью.
Сунув пальцы под эластичный пояс, он ловким скользящим движением стянул с нее шелковые бриджи, уверенно освобождая бедра, колени, лодыжки и, наконец, изящные ступни. Теперь она лежала перед ним, совершенно обнаженная, доверчиво и с любовью глядя на него, целиком в его власти.
Ну, теперь-то он понял, что она должна чувствовать, теперь-то он наверняка постиг всю глубину и полноту ее обожания, он увидел…
А Блэйк уже целовал ее, его губы обжигали, руки блуждали по всему телу, проникая в самые заветные места. В безумии страсти она перестала осознавать и понимать, где они находятся, комната, будто растворилась, она вся подалась навстречу его рукам и губам, погрузившись в свои ощущения.