Жоли недоуменно смотрела на Джордана до тех пор, пока ее лошадка, занервничав, не начала рваться вперед. Легко пришпорив ее босыми пятками, девушка продолжила путь.
— Oui, — проговорила она сквозь зубы, — я все поняла, Жордан. Тебе еще повезло, что ты потерял всего лишь своих друзей. — Жоли тряхнула головой, взметнув волной иссиня-черные волосы. — Я же потеряла мать, бабушку, деда и брата — все они погибли от рук белых. Брату было всего два года, а мама была беременна…
Джордану хотелось как-то ответить на это, но все, что приходило ему сейчас в голову, прозвучало бы банально и глупо. Он посмотрел на Жоли и заметил, как затуманились ее огромные изумрудные глаза. Слезы готовы были хлынуть из этих глаз в любой момент, но усилием воли девушка сдержала их.
Джордану вдруг стало стыдно. Он не должен был так резко говорить с девушкой, это, пожалуй, чересчур. А виной всему его вспыльчивый характер! Эймос прав — девчонка не виновата, что он тогда потерял своих солдат… Джордан подумал было извиниться, но гордость взяла над ним верх.
— Может быть, стоит поторопиться, капитан? — виновато кашлянув, произнес Эймос. — Надо бы подыскать более или менее подходящее место для ночлега!
Гриффин вдруг подъехал к Жоли и взял ее пони под уздцы.
— Поехали, Жоли, — произнес он, стараясь не смотреть в сторону дяди. — Я научу тебя одной веселой песенке — недавно ее услышал…
Джордан не стронулся с места и старался не смотреть на отъехавших в сторону племянника и девушку и на находившегося рядом Эймоса. Он чувствовал на себе пристальный взгляд негра, но не оборачивался, прекрасно зная, что прочитает в его глазах. Ничего не попишешь, он заслужил этот взгляд…
— Ты все еще оплакиваешь гибель своего отряда? — спросил Эймос. — Поверь, мне самому жалко этих ребят, но сколько можно, в конце концов, жить прошлым? Тем более что твоей вины в том, что они все полегли, я не вижу…
— Ты что-то недоговариваешь, Эймос! — тихо заметил Джордан. — Давай начистоту.
Сняв шейный платок, негр вытер им пот со лба и сказал:
— Да, Джордан, твой отряд перебили соплеменники этой девушки, но уж никак не она лично. Представь себе, что кто-нибудь стал бы ненавидеть тебя за все преступления всех белых, когда-либо живших на земле, — как бы тебе это понравилось? И вообще, перестань искать виноватых. Война есть война. Считай, что твоим друзьям просто не повезло.
Джордан задумчиво помолчал, а затем произнес:
— Ты прав, старина. Нам тогда действительно просто не повезло, что апачи опередили нас. — Покосившись на Гриффина и Жоли, он добавил: — Но я все равно не знаю, что нам делать с девчонкой, Эймос!
— Я думаю, — нахмурился негр, — она нам еще пригодится — по крайней мере до тех пор, пока мы сами ей нравимся.
— Иными словами, — подвел итог Джордан, — ты хочешь сказать, что я не должен ее обижать?
— Именно так, — подтвердил негр, глядя в землю. — Или ты слеп и не видишь, что она втюрилась в тебя с первого взгляда? Да и мы с Гриффином, насколько я могу судить, ей вроде бы вполне симпатичны. Можем использовать ее в качестве проводника, а если, не дай Бог, нам попадутся апачи, то и в качестве посредника. Но если мы чем-нибудь обидим девушку, она вполне может дать знать о нас соплеменникам. И я, если честно, считаю, что в таком случае она по-своему будет права. Тебе это надо? — Негр вытянул губы в трубочку, подражая французскому произношению девушки, и произнес: — Жордан?
Джордан криво усмехнулся, пришпорил коня, чтобы догнать Гриффина и Жоли, а Эймос последовал за ним.
— Хорошо, старина, — проговорил Джордан, когда негр поравнялся с ним. — Так и быть, девчонка остается и я не буду с ней груб. Но у меня все-таки есть гордость, Эймос. Я буду держаться от нее подальше.
— Что ж, сурово, но справедливо, — раздумчиво произнес негр, а про себя подумал, что, похоже, путешествие обещает стать еще более интересным.
Глава 6
Ночь в пустыне обычно наступает резко, почти мгновенно. Словно гигантский орел, несущий на своих крыльях темноту, спускается на землю с мрачных горных вершин. Дневные зверьки прячутся в норах, и на охоту выходят ночные хищники.
Поначалу Эймос вообще не хотел останавливаться, намереваясь ехать всю ночь, но лошади слишком устали, да и запасы воды были на исходе. К тому же темнота могла преподнести любой сюрприз — от случайного наезда на лагерь индейцев до банального падения в яму. Пришлось остановиться в первом попавшемся месте, где не было ни деревьев, ни воды. Костер путники побоялись разжигать, чтобы не привлекать к себе внимание, а в результате на ужин, если это можно назвать ужином, пришлось довольствоваться сырым мясом да несколькими глотками воды, остававшимися во фляжках. Лошади все время вели себя беспокойно, топчась около стоянки и нервно фыркая. Наконец Джордан, потеряв терпение, привязал их к каким-то чахлым кустикам.
Расстелив одеяло на земле, Джордан лег, потянувшись, чтобы размять уставшие за день мышцы, и посмотрел на Жоли и Гриффина. Девушка помогала парню устроиться на ночлег. Она повернулась к Джордану спиной и нагнулась. И без того короткое платье еще сильнее обнажило стройные ноги и обрисовало соблазнительные бедра. Но такие молодые женщины были не во вкусе Джордана. Эх, будь эта девчонка постарше… И все же взгляд его невольно ткнулся к ее загорелым стройным ногам.
«Надо бы, пожалуй, справить этой пташке платьице поприличнее, чтобы не сверкала тут своими ляжками…» — подумал Джордан.
Рассмеявшись над какой-то шуткой Гриффина, Жоли выпрямилась, откинув назад черную гриву волос, и волнующим движением разгладила платье, морщившееся на груди.
Ругнувшись себе под нос, Джордан поднялся, подхватил одеяло и устроился подальше. Спать рядом с этой малолетней ведьмой у него не было никакой охоты.
От внимания Эймоса и Гриффина, разумеется, не ускользнуло, что Джордан весь вечер напряженно-молчалив, но они старались делать вид, что не замечают этого. Переглянувшись между собой пару раз, негр и юноша стали готовиться ко сну, обмениваясь веселыми репликами.
Жоли, почувствовав, что Джордана что-то гнетет, направилась было к нему, но Гриффин остановил ее, схватив за руку:
— Не надо, Жоли, Расстилай-ка лучше одеяло, и давай спать!
Искренне удивившись, Жоли кинула взгляд в сторону Джордана, затем посмотрела на парня:
— Я всего лишь хотела немного с ним поболтать…
— Не стоит, Жоли. Его сейчас лучше не беспокоить. Давай-ка лучше, — Гриффин хитро подмигнул Эймосу, — мы научим тебя еще одной песенке! Я захватил с собой губную гармошку…
Поколебавшись, Жоли кивнула. Может быть, и впрямь не стоит так скоро прощать Джордана. Он незаслуженно обидел ее, хотя Жоли никак не могла понять, чем вызвала его грубость.
Гриффин заиграл на губной гармошке, и Эймос запел мелодичным, приятным голосом. В песне почему-то говорилось о Джордане, и Жоли снова невольно посмотрела в его сторону. Почему в его присутствии она все время чувствует себя ребенком? Она уже достаточно взрослая, чтобы выходить замуж! Но этому бледнолицему она, очевидно, кажется наивной и глупой девчонкой. Апачи умеют смеяться, находить приятные моменты в самых банальных вещах — в жизни так мало радостей, — без этого она стала бы совсем серой… Но этот большой белый человек считает, очевидно, такое поведение достойным лишь ребенка. Слава Богу, что хотя бы Эймос и Гриффин держатся просто.
— Хорошая песня, Эймос! — воскликнула Жоли, когда негр закончил петь. — Но почему ты написал ее о Жордане?
С минуту Эймос непонимающе смотрел на девушку, а затем, поняв, в чем дело, добродушно рассмеялся:
— Это не о Джордане, глупышка. Это о реке Иордан[1]. И написал эту песню не я.
— М-м-м! — разочарованно протянула Жоли. — Но все равно песня красивая.
— Спасибо, Жоли, — признательно поблагодарил Эймос.
— А ты, Гриффин, хорошо играешь на своей… как ее… губной гармошке, — продолжила девушка, обращаясь к парню, с которым, похоже, уже успела сдружиться.
— Спасибо, — по-актерски раскланялся Гриффин. Какая она смешная и наивная — эта Жоли — Гааду…
Гриффин покосился на Джордана. Сидя поодаль, тот изо всех сил делал вид, что не прислушивается к их разговору.
Наконец все улеглись и стали смотреть в звездное небо, вслушиваясь в голоса пустыни. Вот раздался рык пумы, следом за ним вой койота, а затем жуткий хохот гиены… Мертвая днем, пустыня ночью словно оживала. В любой момент здесь можно было ожидать непрошеного гостя — зверя или человека.
Эти звуки были непривычны Гриффину, и он, услышав их, несколько раз в тревоге поднимал голову.
— Что ты там высматриваешь, приятель? — усмехнулся Эймос, заметив это.
Парнишке стало стыдно за свою трусость, и он, сконфузившись, промолчал.
— Индейцев, должно быть! — хмыкнул Эймос.
— Индейцы по таким пустынным местам не ходят, — откликнулся со своего места Джордан, пуская в небо сигаретный дым. — Они все-таки предпочитают оазисы. К тому же с нашего места окрестность просматривается далеко, так что успокойся — мы в полной безопасности.
— А не ты ли, Джордан, — проговорил Гриффин после некоторого молчания, — говорил сегодня Эймосу — я сам это слышал! — что эта долина — гиблое место для любого, если только он не горная пума и не индеец? Так что, по твоим же словам, если кто из нас и в безопасности, то разве что Жоли.
— Ты прав, приятель! — усмехнулся Джордан. — Жоли и впрямь наполовину апачи, наполовину горная пума.
Жоли, хотя и не спала и все слышала, промолчала. Не стоит, пожалуй, дуться на Джордана, решила она, кутаясь в одеяло, хотя порой он действительно грубоват. В конце концов, белые люди ведь не умеют воспринимать трагизм жизни так хладнокровно, как апачи. Неудивительно, что он до сих пор горюет по своим погибшим друзьям.
Жоли захотела было спросить у мужчин, куда они идут и зачем, но, подумав, решила, что не стоит этого делать. По большому счету ей это было все равно — с Джорданом и его друзьями она готова была идти хоть на край света. Наконец-то она встретила человека, которому ей действительно хотелось стать женой! С тех пор как она впервые увидела Джордана, все ее мысли были заняты им одним. И Джордан, должно быть, думал о ней, иначе почему он за ней вернулся? Жоли счастливо улыбнулась и уютно закуталась в одеяло.
Однако в глубине души ее все-таки мучили сомнения. А что, если она ошиблась в этом человеке, если он совсем не такой, каким ей кажется?
Жоли бросила осторожный взгляд в сторону Джордана. Он по-прежнему лежал, с наслаждением пуская кольца сигаретного дыма в ночное небо.
Нет, интуиция еще никогда не подводила Жоли, и сейчас она подсказывает, что, может быть, Джордан и похитил ее с какой-то другой, лишь ему одному ведомой целью и сам не знает, что его ждет с этой девушкой, однако Жоли чувствовала, что в конце концов все будет именно так, как хочет она.
Она еще раз окинула Джордана взглядом. Тот лежал поверх своего одеяла, не раздевшись и даже не сняв ботинок, вытянувшись во весь рост. Жоли всегда считала своего отца высоким мужчиной, но Джордан был гораздо выше его. К тому же если Анри Ла Флер был грузным и полноватым, то Джордана уж никак нельзя назвать толстым. У отца Жоли были широкие плечи, пожалуй, даже слишком широкие, из-за них Анри слегка походил на медведя. Джордана же скорее можно было сравнить с грациозным горным барсом.
Девушка вдруг неприятно поразилась неожиданно посетившей ее мысли: а вдруг Джордан считает ее, Жоли, непривлекательной? Интересно, какой он видит ее? Да, в их племени есть девушки гораздо красивее, но и Жоли вроде бы не уродина — ведь к ней уже сватались несколько парней, но она их отвергла.
Жоли перевернулась на другой бок. И все-таки… Она не так смугла, как чистокровные апачи, но и не так светла, как белые девушки (Жоли приходилось видеть их, когда отец ездил к бледнолицым торговать шкурами), — ни рыба ни мясо… Может быть, если Джордан сам белый, ему больше нравятся блондинки со светлой кожей, небесно-голубыми глазами и розовыми, словно наливные яблоки, щеками?
Может быть, смуглая кожа, черные как смоль волосы, широкие индейские скулы не в его вкусе?
Жоли постаралась сдержать навернувшиеся на глаза слезы, вспомнив одну из главных заповедей женщин племени — не плакать по всякому поводу. Она решительно сжала кулаки. Пет, уж она-то не упустит своего Серого Призрака, как Лозен! Жоли, дочь Анри Ла Флера, будет бороться до конца, пока наконец не добьется своего!
Успокоенная, Жоли закрыла глаза и через пару мгновений уже спала крепким, сном человека, которого не мучают сомнения и который хорошо знает, чего хочет от жизни.
Джордану тоже была ясна его цель, и сомнения не мучили его, но сон тем не менее почему-то не шел. Мысли были заняты не золотом и не трудностями, которые могут возникнуть на пути к нему. Знала бы Жоли, что причиной бессонницы Джордана был не кто иной, как она…
В последний раз затянувшись сигаретой, Джордан щелчком послал окурок в звездное небо, глядя, как его огонек описывает дугу подобно падающей звезде. Скорее бы, черт возьми, кончился этот поход! Теперь уже, поразмыслив здраво, Джордан сожалел о своей бредовой идее похитить внучку Викторио. Все сложилось совсем не так, как было задумано, — мало того что им досталась не та девчонка, так эта дуреха, похоже, втрескалась в него по уши… Что он только не делал, чтобы она от него отстала, как ни оскорблял — а она все клеится, шлюха малолетняя, чтоб ей пусто было! Да лучше бы она его ненавидела, чем натыкаться всякий раз на преданный взгляд ее зеленых глаз…
Джордан уже достаточно пожил на свете, чтобы крепко усвоить одну истину: от женщин — белых, черных или краснокожих — лишь одни неприятности, А уж от этой сумасшедшей дикарки сам черт, поди, не знает, чего ожидать. Другие девицы по крайней мере, даже если и хотят, не лезут к тебе так открыто, а эта так и прет… Да лучше самое хитрое коварство, чем невинное бесстыдство этой малолетней дурехи!
Джордан смотрел в небо пустым, невидящим взглядом. Где-то вдалеке снова завыл койот, затем проклекотал ястреб, отправляясь на ночную охоту… Территория Нью-Мексико оставалась такой же дикой, как и, должно быть, тысячу лет назад, и единственными настоящими хозяевами здесь по-прежнему были койоты, ястребы и апачи. За последние несколько лет Джордан вдоволь насмотрелся на эти «прелести». Смерть и опасность давно уже стали его постоянными спутниками — а как хотелось покоя и стабильности… Если бы не золото, сейчас Джордан был бы отсюда далеко — где-нибудь на побережье Мексики, в краю сонных рыбацких деревушек и ласкового соленого бриза.
Потянувшись, Джордан лениво зевнул. Пожалуй, когда это приключение будет наконец позади, стоит податься со своим золотом куда-нибудь подальше отсюда — в Европу, например… Он давно мечтал увидеть своими глазами дальние страны, о которых до сих пор приходилось только читать в книжках. Теперь наконец, если даст Бог, можно будет осуществить эту мечту.
Надвинув шляпу на глаза, чтобы не мешал яркий свет звезд, Джордан укрылся одеялом и вскоре уснул.
К удивлению Жоли, самой первой проснулась именно она. Сморгнув сон с ресниц, девушка огляделась вокруг. Рассвет только начинал брезжить, и долина еще была погружена в полумрак, но в целом выглядела скорее гостеприимной, чем враждебной. Первые лучи солнца, позолотившие вершины гор, превращали их в причудливые зубцы сказочного замка. Жоли с наслаждением вдохнула свежий утренний воздух. Прохлада казалась такой приятной после вчерашней изнуряющей жары…
Девушка осторожно скосила глаза в сторону Джордана. 'Гот безмятежно спал, подложив под голову вместо подушки седло и надвинув шляпу на глаза.
Жоли вдруг пришла в голову озорная мысль: а что будет, если она вдруг предпримет попытку убежать? Станет ли Джордан ее искать?
Чтобы проверить это, Жоли высунула одну босую ступню из-под одеяла, затем вторую… Джордан по-прежнему не шевелился. Эймос громко храпел, на его широкой груди покоилась винтовка. Гриффин тоже безмятежно спал, широко раскинув руки. Еще раз покосившись на Джордана, Жоли вдруг поняла, что он не спит, а лишь притворяется. Интересно зачем? Чтобы понаблюдать за ней?