— Мне нравится беседовать с людьми.
— Потому-то все и получается. Ты просто разговариваешь, не пытаясь показаться умнее других. Люди чувствуют твое доброе отношение.
Мадди открыла было рот, но тут же закрыла его. Нет, не стоит заводить этот разговор снова и терзать друг друга. Да, она относится к людям по-доброму, а Патрик считает, что это ему недоступно, и не желает никого пускать в свою жизнь.
Возможность встретить свою вторую половину — не миф, а реальность. И Мадди не сомневалась: этого стоит добиваться во что бы то ни стало. Но плакать из-за того, что Патрик не хочет этого понять, бесполезно, и обсуждать с ним это бессмысленно.
— Я готова, — повторила Мадди, вставая. Она машинально потянулась за пиджаком, а Патрик так же машинально взял его и помог ей надеть.
Старомодные манеры для него естественны, как дыхание. Чего, к сожалению, не скажешь о старомодном чувстве ответственности за других. Патрик не бабник, который меняет женщин как перчатки. Сейчас у него, по-видимому, вообще никого нет. Он полностью поглощен работой.
— Я поеду впереди? — спросил Патрик, как только они оказались на улице. — Буду ехать так, чтобы ты не теряла меня из виду.
— Да, конечно.
Что там и говорить, всем Патрик хорош.
Вот только любить себя не позволяет.
На следующей неделе Патрик решил, что ему незачем больше контролировать эфир Мадди. И прежде всего потому, что слышать ее голос для него стало мучительно.
Ему казалось, что Мадди каким-то непостижимым образом ускользает от него. Они виделись ничуть не реже, а иногда даже чаще, чем раньше. Но холодность ее улыбок и несвойственная ей до сих пор сдержанность в общении с ним заставляли Патрика задуматься. С остальными сотрудниками она держалась как прежде.
В дверь постучали, и Патрик вздохнул. Ни минуты не дадут спокойно поразмыслить о делах радиостанции. Не одно, так другое!
— Войдите! — крикнул он.
Стивен легко толкнул дверь и въехал в кабинет, с трудом разместив свое инвалидное кресло в тесной, как пенал, комнатушке.
— Тебе нужен кабинет попросторней, — заметил он.
— И тебе не помешал бы, — отмахнулся Патрик.
Под свой кабинет он занял самое маленькое помещение на радиостанции, так как считал несправедливым иметь условия лучше, чем у подчиненных.
Стивен улыбнулся.
— С тех пор, как Мадди сделала перестановку, у нас в рекламном отделе стало посвободнее. В этой девушке, несомненно, сочетается множество талантов.
Мадди.
Патрик постарался сохранить невозмутимое выражение лица. Куда ни пойди, всюду звучит имя Мадди, она заняла его мысли и заполнила собой его жизнь, сама того не ведая, ибо была чужда любым расчетам. Но при его приближении горевший в Мадди огонь начинал гаснуть. Все его сотрудники и родственники, должно быть, уже заметили это, хотя никто и словом не обмолвился.
— Знаю, радиошоу отвлекает ее от работы. Я позабочусь, чтобы в отдел рекламы направили еще одного человека, — сказал Патрик.
— Она и так со всем справляется. У Мадди редкий дар. Благодаря ей мы продаем куда больше эфирного времени, чем раньше.
С тех пор, как Мадди рьяно взялась за дело, а потом стала вести передачу, они могли и вовсе отказаться от продажи эфирного времени. Ставки на него поднялись, а во время радио-шоу взлетали еще выше, принося радиостанции большие прибыли.
— Насколько я знаю, ты брал Мадди на временную работу. А вы не обсуждали с ней возможность долгосрочного контракта? — спросил Стивен. — Будет непозволительно отпустить ее назад в Нью-Мексико через неделю, когда на работу выйдет Джефф.
Патрик в изумлении уставился на друга. Как незаметно промелькнуло время! У него совершенно вылетело из головы, что Мадди — не постоянная сотрудница.
Вот беда! Они выпустили ее шоу, даже не подумав о том, что скоро истечет срок ее временного контракта.
— Я подумаю, — пробормотал Патрик, — ей, конечно же, лучше остаться у нас.
— Ладно. Еще я хотел тебе сказать… — Стивен вдруг смутился, а это случалось с ним крайне редко.
— Что такое?
— Последнее время я довольно много общался с Кэндаси Финни. Я всегда знал, что женщина она уникальная, и, короче говоря, я сделал ей предложение, — признался Стивен.
Ну и дела!
— Ты сделал ей предложение?
— Да, — лицо Стивена расцвело в довольной улыбке, — я давно был готов к этому, еще когда была жива ее мать, за которой ей приходилось ухаживать, но тогда я решил, что мужчина в инвалидной коляске ей будет дополнительной обузой.
— Ей повезло, что она встретила тебя, — тихо произнес Патрик.
И в его словах не было преувеличения. Стивен Травер держал себя в форме, обладал большой физической силой и хорошо разбирался в людях. Несчастный случай, в результате которого он оказался прикован к инвалидному креслу, произошел, когда ему было всего двадцать с небольшим. Но никто и никогда не посмел бы сказать, что он беспомощен. Своим примером Стивен доказывал, что человек не всегда раб обстоятельств и что жизнь не кончается даже тогда, когда обрушивается несчастье.
Ясно осознав это, Патрик болезненно поморщился. У него перед глазами был наглядный пример поразительной жизнестойкости и несокрушимой силы духа, который его почти ничему не научил.
— Надеюсь, вы будете счастливы, — искренне сказал Патрик, — вы этого заслуживаете.
— Ты тоже заслуживаешь счастья.
Патрик внимательно посмотрел в глаза Стивену, но так и не сумел ничего в них прочесть.
— Это спорный вопрос.
— Ты сам решаешь, во что верить и как жить.
— Я для себя все уже давно решил.
Глаза Стивена посерьезнели, и он покачал головой.
— Что же ты решил насчет Мадди?
— Мадди… — Патрик стиснул зубы. Все вокруг были уверены, что у них с Мадди роман. Признайся он кому-нибудь, даже другу, что у них ничего нет, Патрику ни за что бы не поверили. — В отличие от моего отца я не способен целиком отдавать себя другим.
В этот момент на столе что-то громко затрезвонило и замигала синяя лампочка сигнализации. Патрик и Стивен от неожиданности вздрогнули. Долю секунды Патрик ошалело глазел на лампочку. Эту сигнализацию он установил для того, чтобы Грозный Финн могла сообщить ему об опасности прямо из приемной, но до сегодняшнего дня сигнализацией еще не пользовались.
С проворством, подтверждающим его силу, Стивен откатил свое кресло в сторону, пропуская Патрика к двери.
Тот опрометью бросился бежать по коридору, а затем медленно и бесшумно шагнул в приемную и увидел такое, от чего волосы у него на голове встали дыбом. Патлатый молодой человек с жестким, неподвижным лицом крепко держал Мадди за руку. Вообще-то он больше походил на подростка. На нем были джинсы, приспущенные на талии, а ступни ног казались непомерно длинными для его тощего тела.
Патрик мигом встал между ним и Мадди.
— Иди работай, — бросил он ей через плечо.
— Но Пат…
— Мадди, иди, я сказал!
— Что ж… приятно было познакомиться, Скотт, — сказала Мадди парню и, развернувшись, направилась к выходу из приемной, — шеф велит мне идти работать. Да, работа днем лишает многих развлечений.
— Однако это лучше, чем вообще ее не иметь, — зло и обескураженно пробормотал Скотт.
Дождавшись, когда Мадди уйдет, Патрик сурово взглянул на подростка. Ему хотелось просто придушить его на месте. Но по опыту Патрик знал, каково быть молодым и обозленным на весь свет и как важно дать человеку хоть какой-то шанс.
— Сколько тебе лет? — спросил он парня.
— Девятнадцать.
Патрик, недоверчиво вскинув брови, выжидательно смотрел на него.
— Ну ладно, — плечи парня поникли, — четырнадцать. Никто не хочет взять на радио мои песни, а мне нужно заработать. У меня мама болеет, а папа не может… — Он с горечью замолчал.
— Твой отец безработный, — высказал предположение Патрик.
— Черт! Кругом толкуют об экономическом буме, а мой отец даже собеседования добиться не может!
— Знаю, как это тяжело. Но ты ведь нарушил закон, вломившись сюда. Ты понимаешь это, Скотт?
— Догадываюсь.
Мадди, а вместе с ней почти все сотрудники радиостанции наблюдали за сценой из-за угла. Мадди знала от Стивена, что Патрик часто оказывал помощь неблагополучным подросткам. Вот и сейчас он строго, но сочувственно разговаривал с пареньком.
Через несколько минут Скотт уже сидел на заднем сиденье полицейской машины, один из полицейских был намерен поговорить с его родителями. Дело могло дойти до суда.
Патрик же, который для себя никогда не попросил бы у брата и цента, пообещал договориться с Кейном о работе для отца Скотта.
Мадди душили слезы.
Она так старалась не влюбляться! Но теперь обратного пути нет: ее сердце принадлежит Патрику О’Рурку, хотя он этого и не хочет.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Едва справившись с волнением, Мадди узнала, что полицейский хочет допросить ее. Какая досада! Ей совсем не хотелось говорить о Скотте. Что тут скажешь, кроме того, что он трудный подросток и что проблем у него больше, чем он может решить?
Появившийся из-за угла вместе с полицейским Патрик откашлялся и красноречиво посмотрел на собравшихся сотрудников.
— Концерт окончен, — объявил он.
Народ неохотно начал расходиться.
— Мисс Джексон, — сотрудник полиции Уолтер Митчелл кивнул Мадди и заглянул в свой блокнот, — не могли бы вы рассказать о происшедшем?
Мадди завела руку за спину.
— Я была в приемной, мы разговаривали с Кэнди. Скотт вошел, чтобы узнать, почему ни одну из присланных им записей не передали по радио. Он был не в курсе, что мы передаем музыку кантри, а не рок-н-ролл.
— И?..
— И это все.
— Нет, не все, Мадди, — возразил Патрик, — Скотт должен ответить за свое поведение. Он не контролировал себя, когда схватил тебя за руку. Могло случиться все что угодно.
— Разрешите взглянуть на вашу руку, мисс Джексон, — попросил полицейский.
Мадди неохотно вынула руку из-за спины.
Увидев проступившие на ее коже синяки, Патрик стиснул зубы.
— Проклятье!
Он понимал, что реагирует слишком бурно, но все, что касалось Мадди, обретало теперь для него особое значение.
— У меня легко выступают синяки, — сказала Мадди, — ничего страшного.
Помощник шерифа Митчелл что-то записал у себя в блокноте.
— Вы желаете подать заявление о получении телесных повреждений, мисс Джексон?
— Нет.
— Да, — воспротивился Патрик, — Мадди…
— Скотт — просто напуганный ребенок, — прервала его она. — Он не хотел…
— Это отговорки, а не причина.
Помощник шерифа внимательно посмотрел на Мадди, глаза которой были полны сострадания, а потом на Патрика, взгляд которого был безжалостен.
Полицейский постучал ручкой по блокноту.
— Мы навели справки об этом Скотте. У мальчишки ни разу не было привода в полицию. Он не был замешан ни в одном деле. Мы продемонстрируем ему синяки на руке мисс Джексон, а потом я хорошенько припугну его, чтобы в будущем неповадно было.
Патрик был в бешенстве, но злился он не столько на Скотта Делла, сколько на себя. Необходимо было с самого начала обеспечить все меры безопасности, а он позволил какому-то мальчишке с безумными глазами ворваться сюда и напасть на Мадди. С таким же успехом на его месте мог оказаться настоящий маньяк.
Мадди поспешно согласилась на предложение полицейского и проследовала за ним в машину.
Увидев синяки, Скотт побледнел.
— Я не хотел… о господи. Простите меня. Я правда не хотел, мне просто нужно было, чтобы кто-то меня выслушал.
— Я знаю, ты не хотел…
— Не важно, чего ты хотел, а чего нет, — вмешался Митчелл, прерывая попытки Мадди утешить Скотта, — сейчас мы поедем в участок и там обо всем поговорим. Знаешь, какой срок можно схлопотать за оскорбление действием? Я вот сейчас расскажу тебе, что делают в тюрьмах с такой мелкой шпаной, как ты. Картина не из приятных.
Скотт чуть не задохнулся от ужаса.
Мадди ободряюще посмотрела на него, но мальчишка был смертельно перепуган.
Помощник шерифа, взглянув на Мадди поверх машины, подмигнул ей.
Когда они уехали, Мадди засуетилась вокруг Патрика, заглядывая ему в глаза.
— И чего ты поднял такую бучу из-за ерунды?
— У тебя синяки на руке. Что я, по-твоему, должен был делать?
— Помочь мальчику. Надеюсь, ты не передумал найти место его отцу, правда?
Патрик вспылил:
— Мне мои обещания напоминать не нужно!
— Ты распалился не в меру.
— О чем ты говоришь? Меньше всего я хотел, чтобы ты подвергалась риску, работая на радиостанции.
Мадди закатила глаза.
— Какая чушь!
— Нет. Я никогда не сумею заботиться о тебе должным образом. Поэтому не имею права жениться. Будет только хуже. В нужный момент меня не окажется рядом.
Мадди от изумления раскрыла рот.
Заботиться о ней! Надо же! Ничего более обидного Патрик не мог придумать! Ее бегство от унижения после несостоявшейся свадьбы вовсе не означало, что она не способна жить самостоятельно, без посторонней помощи. Разве она не старалась доказать это? Ведь у нее такой успех на радиостанции! Уж с этим Патрик не мог не согласиться.
— Ты не отвечаешь за то, что случилось, а я без твоей заботы уж как-нибудь обойдусь, — гневно отчитала его Мадди.
— Да ты сущий ребенок.
— Я взрослая женщина.
Меньше всего Мадди хотелось бы влюбляться в Патрика, но так уж случилось, ничего не поделаешь, и сейчас она с тоской думала о будущем, ясно сознавая, что ей придется испытать немалые муки.
Что же касается Патрика, то он, конечно же, верил в силу любви. Настоящая любовь всегда была для него непреложной истиной: он видел, как любили друг друга родители и как любят друг друга Кейн и Бет.
Любовь и страсть — не выдумка.
Но боль — это тоже реальность. А он старается избегать страданий и потерь.
— Не волнуйся, я не собираюсь заводить все по новой, — заверила его Мадди. — И, кстати сказать, я вообще никого не искала, можешь не переживать, — поспешно прибавила она.
Патрик вздохнул.
— И еще одно: у меня есть опыт, а у тебя его нет.
Мадди закатила глаза. Патрик явно имел в виду сексуальный опыт.
— Ну, эта проблема решается легко, — произнесла она не без намека, — достаточно пойти в местный бар и подцепить там парня, а дальше все пойдет своим чередом.
Увидев оскорбленный взгляд Патрика, Мадди поняла, что задела его за живое.
— Ты не из тех, кто путается со всеми подряд. Мужчины такие вещи сразу просекают.
Самоуверенность и высокомерие Патрика могли бы отвратить Мадди, если бы она не любила его так сильно.
— Ну, признайся, — продолжала она, — мне будет легко это сделать, если ты, конечно, не врал, говоря, что я красивая.
— Я никогда тебе не врал. Конечно, ты красивая. И только сумасшедший не затащил бы тебя в постель. Но дело не в этом.
— Именно в этом, — не успокаивалась Мадди. — Опыт, о котором ты все твердишь, приобретается очень легко. Но это только одна сторона жизни.
— Прекрасно. Пусть такого рода опыт приобрести легко. Но у тебя и никакого другого нет.
— Разве? Я живу в маленьком городке, где все всё друг про друга знают. И ты считаешь, что я могла не видеть и не слышать всего того, что там происходит?
— Помимо этого ты и понятия не имеешь, как о себе позаботиться за пределами Слэпшота, — прибавил он, не удержавшись.
— Так ты все еще полагаешь, что обо мне кто-то должен заботиться?
— Да, и я не могу быть этим человеком, — сердито воскликнул он, — ты сама так сказала. Мои отношения с семьей оставляют желать лучшего. На меня никто никогда не может рассчитывать.
— Не говори глупостей, — Мадди окинула его взглядом с головы до ног и вздернула подбородок, как всегда, когда она с чем-то не соглашалась, — может, в юности ты и наделал дел, но нельзя же винить себя за это всю жизнь! — Мадди пристально посмотрела на Патрика, явно ожидая от него какой-то реакции. Но он промолчал, и она покачала головой. — Ты один из самых преуспевающих людей, которых я знаю, — сказала она. — Радиостанция была в упадке, когда ты взял управление над ней. Теперь она — популярная в округе. Ты ответственный бизнесмен. Тебе нужно одно — сбросить с себя груз прошлого.