— Скажи что-нибудь, — шепнула ему Мадди.
— Снова провоцируешь меня?
— А если и так?
Запрокинув голову, Мадди слегка коснулась губами щетины на его щеке, почувствовала, как по телу Патрика пробежала дрожь, и сама затрепетала всем телом.
До этого Мадди была уверена, что никогда не выйдет замуж и не доверит свою судьбу мужчине. Но, может, все не так уж и страшно, если мужчина — твоя вторая половина? Не то чтобы Патрик подходил под это определение, но уж очень он был хорош во всех отношениях. Мадди даже перестала осуждать тех женщин, которые вешаются на шею едва знакомому мужчине.
— Ну, что, так и будем стоять? — спросила Мадди, медленно скользя руками по его широкой груди.
— Мадди… не надо, — умоляюще простонал Патрик. В нем вновь разгорался извечный спор между разумом и чувством. — Мы же в доме моей матери.
— Все либо на улице, либо уже спят.
— Близнецы в любой момент могут проснуться, а остальные — вернуться домой, — глухо проговорил Патрик.
Но, бормоча возражения, он уже шарил рукой у себя за спиной в поисках дверной ручки чулана. Там он сперва крепко поцелует Мадди, а уж потом сможет втолковать ей хоть что-то вразумительное.
Патрик захлопнул дверь чулана, и они оказались в кромешной темноте. Он потянулся к Мадди, но та неожиданно для него захихикала.
— Что тут смешного?
— По-моему, мы не одни. Тигровая Лилия проскользнула вслед за нами и теперь урчит, прижавшись к моей ноге.
— За Тигровую Лилию можешь не беспокоиться.
Темнота не стала для Патрика помехой: он сразу нашел губы Мадди и прильнул к ним. Чудовищное напряжение, которое накопилось в нем, наконец стало ослабевать.
Кошка жалобно мяукала, жалуясь на невнимание, но им было не до нее. Оказавшись в объятиях Патрика, Мадди почувствовала себя на седьмом небе.
— Господи, как тебе удалось до сих пор оставаться девственницей? — прошептал Патрик.
— А кто тебе сказал, что я девственница?
Патрик хмыкнул.
— Я, кто же еще.
Изогнувшись, Мадди высвободила одну руку и слегка отстранила его.
— А вдруг ты ошибаешься?
— Этого не может быть, — сказал Патрик, двигая бедрами и давая ей почувствовать, что желание его достигло высшей точки. — Как видно, все твои парни были истинными джентльменами.
— Моим первым и единственным парнем был Тед. Но он, по-моему, слишком боялся ружья моего отца, чтобы хоть на что-то отважиться, — чистосердечно призналась Мадди.
— Ружья?
Патрик скользнул языком по указательному пальцу Мадди. От такой неожиданной ласки внутри у Мадди сладко заныло.
— Меня уже снедает любопытство, что у тебя за отец.
— Ммм.
Мадди пришлось несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, прежде чем в голове у нее прояснилось и она смогла произнести что-то внятное.
— Отец как отец. Когда-то он был шерифом округа.
— Когда-то? А сейчас?
— Сейчас он мэр.
— О!
— На самом деле он Теду не угрожал. Ну, не очень угрожал, — поправилась Мадди, — но иногда он может казаться весьма жестким, и он очень печется обо мне.
Поскольку внимание Патрика было полностью приковано к пленительным изгибам женского тела, он не сразу смог ответить. Если бы у него была дочь, он, наверное, относился бы к ней, как отец к Мадди. Впрочем, родись у него девчонка, она, наверное, стала бы такой же непутевой, каким был он сам. Вот уж хватил бы он тогда лиха!
Родись у него девчонка?..
Патрик решительно отбросил эту мысль.
Мадди пригнула его голову к себе и прильнула к его губам. Патрик ощутил ее острый и пряный вкус. Его язык проникал все глубже, пытаясь постичь все вкусовые оттенки, тогда как руки поглаживали ее нежную бархатистую кожу. Вот это был настоящий поцелуй! Под покровом темноты, медленный и глубокий. Никому бы и в голову не пришло искать их в чулане, а значит, спешить было не нужно.
— Нам надо поговорить, — нехотя прошептал Патрик спустя несколько минут.
— Угу.
— Сейчас же.
— Не сейчас.
Мадди ласкала руками спину Патрика. Его тело было таким горячим, что спать с ним, наверное, все равно что с печкой.
Спать с Патриком… Мадди вздрогнула, но вовсе не от холода. Раньше она все гадала, будет ли их второй поцелуй таким же страстным, как и первый. Но на этот раз ее ощущения оказались еще острее и превзошли все ожидания.
Просунув руку под рубашку Патрика, она гладила его гладкую широкую грудь. Патрик тихо вскрикнул и крепко стиснул ее руки в своих. Он наконец решил, что хватит поцелуев и пора приступить к неизбежному разговору. Они оба прерывисто дышали, и разговору это мешало.
— Я не хочу говорить, — сказала Мадди просто.
— Надо.
— Не надо. Нам больше нечего сказать друг другу. Можешь снова делать вид, что меня не существует.
Распрямив ногу, Мадди случайно ударила пяткой Тигровую Лилию по носу и в ответ услышала ее ворчание.
— Ой, прости, миленькая, — проговорила она, — мы совсем тебя затолкали.
— Перед кошкой можешь не извиняться.
— Почему? Кошки тоже живые.
Если бы в чулане горел свет, Мадди увидела бы, как Патрик закатил глаза.
— Ты любишь животных? Ты, наверное, разговариваешь с цветами, спасаешь пауков, бережно вынося их из дома и выпуская на волю?
— А что тут такого?
— Ничего. — Патрик насмешливо покачал головой.
Мадди снова удалось его отвлечь.
Это у нее, скорее всего, получалось само собой. Мадди… Милая, лучезарная и манящая, невинная в полном смысле этого слова. Ему никогда с ней не сравниться, он не был таким даже при жизни своего отца.
Звук царапающих ткань когтей привел его в чувство. И в следующий момент Патрик взвыл, потому что покрытый шерстью твердый комок вдруг неожиданно плюхнулся ему на плечо и ударил головой в висок.
— Откуда она взялась?
— Ты моя хорошая! — Мадди вынула руку из-под рубашки Патрика и погладила лохматое чудовище. — Она, верно, взобралась вверх по одежде.
Патрик вздохнул. Казалось, Тигровая Лилия в сговоре с Мадди и всеми силами тоже пытается отвлечь его от важного разговора, но что еще хуже — она полностью завладела вниманием Мадди и отвлекла ее от него.
Все женщины заодно.
Патрик открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же его и закрыл, так как возле чулана послышались шаги.
— У девочек их нет, — донесся голос Катлин.
— Может, ушли погулять.
— Да, в компании они явно не нуждаются, хихикнула Шаннон, — даю голову на отсечение, никого из нас они бы с собой не взяли.
Мадди сотрясалась от беззвучного хохота.
— Шшш, — зашипел на нее Патрик.
— Как в средней школе, правда? — прошептала Мадди.
— Скорее как в младших классах. Тише ты! Они сейчас уйдут, и мы притворимся, будто зашли через боковую дверь.
Этот план действий, наверное, сработал бы, если бы Тигровая Лилия не решила, что достаточно насиделась в чулане.
«Мяу», — подала она голос.
— Откуда это? — озадачилась Катлин.
Патрик протянул руку, чтобы успокоить кошку, но неблагодарное животное вонзилось зубами ему в палец.
— Ой!
Тигровая Лилия вцепилась в Патрика когтями, чтобы удержаться на нем, но тут дверь резко отворилась. Кошка спрыгнула с плеча Патрика и припустилась бежать как ошпаренная. Патрик инстинктивно отпрянул от ее острых, словно иглы, когтей и рухнул прямо на вешалки с зимней одеждой, а Мадди свалилась ему на колени.
Когда кучу курток, пальто и свитеров, в которые свалились Патрик и Мадди, разгребли, взору Патрика предстало следующее: три его сестры, два брата и мать стояли над ними, созерцая открывшуюся им картину. В довершение всего две племянницы с заспанными глазами тоже удивленно уставились на Патрика сквозь лес ног.
— Полагаю, у вас найдется достойное объяснение, молодой человек, — проговорила Пигин, в глазах которой плясали веселые искорки, — менее всего мне хотелось бы вас наказывать.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Вы правда так считаете? — спросила Мадди, поправив на голове наушники.
— Конечно, — подтвердил звонивший, — уж поверьте мне, все мужики — свиньи.
Мадди хихикнула.
— Но Ричард, вы ведь тоже мужчина.
— Ну, что тут сказать? Да, я мужчина, и именно поэтому я знаю, что говорю. Жена уверена, что мужчины связаны со свиньями генетически.
Патрик сидел возле кабины ведущего, наблюдая за эфиром четвертого выпуска авторской программы Мадди «Час одиноких сердец», в течение которой она очаровывала радиослушателей, смеялась и вела с ними самую непринужденную беседу. Его не покидало ощущение, что Мадди, общаясь со слушателями, напрочь забыла, что она в прямом эфире.
— Она — чудо, — сказала Дикси, — держится просто, естественно, радиослушатели души в ней не чают.
— Иначе и быть не могло, — пробормотал Патрик, не в силах отвести глаз от Мадди.
Ее голос идеально подходил для радиотрансляции, и сама она была искренней и милой. Поначалу планировалось, что Мадди будет отвечать на телефонные звонки в промежутках между романтическими кантри-балладами. Но, к явному удовольствию всех настроившихся на волну радиостанции, разговоры мало-помалу стали вытеснять музыку из эфира.
Имея все основания не доверять мужчинам, даже презирать их, Мадди была с ними не менее великодушной и открытой, чем с женщинами, дозвонившимися ей в эфир. В данный момент она горячо доказывала Ричарду и его жене, что одна только принадлежность к мужскому полу еще не обрекает человека на свинское поведение.
В глубине души Патрик побаивался, что радиошоу пополнит ряды тех глупых, слащавых передач, которые, едва начавшись, немедленно действуют на нервы. Но его опасения оказались напрасными.
— Разве я не говорила тебе, что все получится? — торжествующе потирая руки, сказала Дикси. — А ты ведь не хотел, чтобы Мадди вела шоу.
Патрик строго воззрился на Дикси.
— У Мадди язык как помело. Она может такого наговорить! С нее станется.
Дикси постаралась скрыть усмешку. Все на радиостанции уже давно поняли, что между Патриком и Мадди что-то происходит, и это стало неиссякаемым источником шуток и любимой темой пересудов.
Следующие несколько минут Дикси знаками давала понять Мадди, что ее эфирное время почти истекло. Они приспособились оставлять несколько дополнительных минут на заключительную часть, поскольку Мадди наотрез отказалась поторапливать слушателей, дозвонившихся в эфир, считая это грубостью.
Диджей Мак, окончательно оправившийся от гриппа, уже ждал в студии. С отеческой заботой на лице Мак помогал Мадди включить музыку, мягко подбадривая ее, что, вероятно, было случаем уникальным в жизни диджея-остряка, у которого на все всегда была наготове шутка или едкое замечание.
— Кстати, она нравится не только радиослушателям, — с улыбкой заметила Дикси.
Минуту спустя появилась и сама Мадди.
— Все в порядке? — спросила она с легким беспокойством в голосе.
— Здорово, — похвалила ее Дикси.
Патрик отметил, что Мадди бросила лишь мимолетный взгляд в его сторону, и это больно его задело, хотя ему бы только радоваться, что на работе она не выходит за рамки служебных отношений и ни о чем его не просит.
Черт побери! А ведь даже в семье его редко о чем-то просили.
Патрику начала открываться нелицеприятная правда. В семье у него просили не больше, чем, как они считали, он сам хотел бы им дать. Единственное, на чем настаивала мать, так это на участии в семейных обедах. Но и тогда она была мягкой и нетребовательной.
Мать никогда и ни в чем его не обвиняла.
Она просто заботилась о нем.
Интересно, они полагали, что на него нельзя рассчитывать, или попросту сохраняли дистанцию, которой он так жаждал?
У Патрика вдруг разболелась голова, и он потер рукой лоб. А что, если Мадди права? Если он и вправду, избегая неприятностей, ни перед кем не открывал душу и отделился от родственников невидимой стеной… а заодно и от всего мира вообще?
— Я, пожалуй, пойду к себе, — сказала Мадди.
Она молча попятилась к выходу, будто собиралась броситься бежать.
— Нет. Поедем вместе.
— У меня работа.
— Ты теперь радиоведущая, и твоя передача закончилась.
— Но Стивену нужно…
— Стивену поможет Кэнди, — резко оборвал ее Патрик.
Боже правый! Мадди в самом деле перевернула всю его жизнь. Она кардинально изменила работу радиостанции, нарушив своим шоу привычный ход вещей, она устраивала отношения его строгой секретарши с руководителем отдела рекламы и поставила под сомнение его собственные отношения со всем миром.
— Едем сейчас, — повторил он и, схватив за руку, потащил Мадди к двери.
— Ты с ума сошел. — Мадди пыталась выдернуть руку.
— Вовсе нет.
Мадди заправила за ухо выбившуюся прядь волос. Так рано закончить рабочий день — это похоже на особые привилегии со стороны главы радиостанции, но сопротивляться бесполезно.
— Мне нужно забрать из офиса кошелек и ключи.
— Беги, я буду ждать на улице.
Мадди поспешила к своему столу. Ее сердце неистово колотилось. Поэтому, чтобы успокоиться, а также выиграть время, Мадди схватила трубку и набрала номер сестры.
— Бет? Это я, — сказала она, услышав голос сестры на том конце провода. — Патрик уговорил меня ехать с ним.
— Интересно-интересно.
— А-а-а, Бет, тебе все не дает покоя тот случай в чулане. Ты же знаешь, он… то есть мы не встречаемся, ничего такого нет. Просто он очень… э-э-э… как это сказать…
— Оказывает внимание?
— Не совсем. Ну, вроде как он никогда такой дурочки не видел и ему интересно разглядеть ее поближе.
— У Патрика был в жизни тяжелый период, но он на самом деле хороший человек, — искренне заверила ее Бет. — Кейн очень гордится им. И, даже желая помочь Патрику, он всегда считается с его стремлением к независимости.
— Это больше, чем просто независимость.
— Я знаю, о чем ты. Но он обязательно оттает, ты только верь в него.
Мадди нервно сглотнула.
— Мне не во что верить. Патрик ясно дал понять, что не женится, что детей он не хочет, и постоянно предупреждает меня, чтобы я на него не рассчитывала. И вообще, я не в его вкусе, — прибавила она.
Сестра долго молчала.
— Я тоже когда-то была не во вкусе Кейна. А теперь он уверен, что я само совершенство. Это, разумеется, не так, но он заставляет меня в это поверить.
— Патрик предпочитает эффектных брюнеток…
— Спорим, что ты сможешь выбить у него из головы всех брюнеток, вместе взятых?
— Не спорь, все равно проиграешь. Слушай, он тут ждет меня, мне надо бежать. Ну, пока, увидимся.
Мадди положила трубку и прижала ладони к глазам. Да, она никак не ожидала, что ее поездка в штат Вашингтон окажется столь удачной. Приятно было сознавать, что она прекрасно справляется с работой. Счастьем было найти родную сестру, душевная связь с которой крепла с каждым днем. Мадди полюбила О’Рурков. Ей пришлась по душе материнская забота Пигин, несмотря на то, что вниманием своих замечательных родителей она тоже обделена не была.
Вот только Патрик… Он до того обескураживал ее, что хоть плачь. По сути, он был замечательным парнем. Из него вышел бы идеальный муж и отец. Так нет же! Подавай ему свободу и независимость! Ему важно твердо стоять на ногах, не нуждаясь ни в чьей помощи.
Ни один мужчина еще не был для Мадди таким желанным. В Патрике так восхитительно сочетались чувство юмора и сексуальность, а против этого Мадди не могла устоять. Не похоже, чтобы Патрик искал себе женщину более красивую и опытную, но тогда почему он противится их связи? Более того — его раздражает то, что Мадди ему нравится.
Почувствовав руку на своей спине, Мадди резко распрямилась и встретилась взглядом с Патриком.
— Прости, я как раз собиралась идти.
Патрик прислонился к краю стола.
— Если у тебя болит голова, может быть, стоит подождать?
— Да нет. Я задержалась, чтобы позвонить Бет. Я готова, пошли.
— Мадди, — Патрик будто подыскивал нужные слова, — я очень благодарен тебе за твое отличное шоу. Передача действительно имеет успех, а это редкость.