— Кто бы это ни был, он сказал поверить мне. И оказался прав.
— Но этот человек знает, что с нами происходит. Почему бы ему просто не рассказать нам все, если он хочет помочь?
Мой разум ухватился за образ мужчины, которого я знала как Абеля Лукуми. Будь Ной здесь, он бы сказал, что я цепляюсь за совпадения и пытаюсь превратить их в факты. Но его здесь не было. Только я, Стелла и Джейми, и дорожка из крошек, ведущая к священнику.
Я рассказала им. О ботаниках в Литтл-Гаване, где он встретил меня, узнал и попытался выставить. О странном зелье, от которого я, наконец, вспомнила, что сделала с Рэчел и Клэр. О том, как пыталась найти его снова, когда убила все живое в террариуме с насекомыми в зоопарке Майами. Как видела его в госпитале после того, как Джуд перерезал мне вены, и на платформе, когда наш поезд тронулся в Нью-Йорк. Когда я закончила, Джейми присел на кровать и уткнулся головой в ладони.
— То есть, ты хочешь сказать… — он протянул руку — что какой-то фанат вуду и сантерии из Южной Флориды последовал за тобой — за нами—в Вашингтон и Нью-Йорк, и теперь он знает, где мы, но не показывается?
— Да.
— А почему? Что ему с этого?
Я вспомнила слова Ноя:
— Никогда не знаешь, на что пойдет человек ради собственной выгоды.
— Я все равно не понимаю, — встряла Стелла. — Зачем ему оставлять нам сумку? Если он хочет помочь, то должен найти более действенные способы, черт побери!
— Наверное, он не может, — сказал Джейми.
— Или не хочет, — кивнула я, призадумавшись. — Возможно он… в ответе за происходящее.
— Каким образом? — спросил Джейми.
— Может, это он все подстроил. Если это — если мы часть какого-то эксперимента, то его присутствие может быть связано с этим. Он наблюдает, что мы делаем, как реагируем, что происходит после. — Я подумала обо всем, что мы видели в «Горизонте». — Вдруг это он спонсировал доктора Кэллс?
— Но зачем тогда давать нам сумку? Зачем помогать доставать эти… фиг его знает, что это… из тебя? — спросила Стелла.
— Может, она внедрила их в тебя без разрешения, — внес предположение Джейми. — Кстати об этом. Думаешь, в нас они тоже есть?
— Я не чувствую себя как-то иначе, — сказала Стелла. — А ты?
Джейми сглотнул.
— Я уже не знаю, что значит «иначе». Однажды, я проснулся на острове и не мог ходить, прямо как ты, — кивнул он на меня. — Но почему тогда я не болен?
— Болен, — осторожно сказала Стелла. — Но ты младше нас на год. Может, ты на первой стадии того, что с нами происходит…
Я вспомнила слова, которые увидела на доске, когда впервые проснулась в «Горизонте».
Дж. Рот, проявляется.
— Проявление. Помните тот список? В нем говорилось, что Стелла и Ной уже проявились. Кэллс писала об этом в своих докладах.
— Что это вообще значит? — спросил Джейми.
— Что тебе станет хуже, — сказала Стелла. — Когда это произошло со мной… мне было очень плохо.
— В смысле, когда ты…
— Проявлялась, или как это назвать. Голоса не всегда были такими громкими. Поначалу я могла их игнорировать. Иногда даже прислушивалась, — тихо сказала она. — Я слышала то, что не должна была, а периодически… делала ужасные вещи. Использовала полученную информацию, хоть и знала, что это неправильно. Жульничала на экзаменах. Открыла все секреты девочки, которая издевалась надо мной. И с каждым разом голоса кричали громче. Сильнее. Их становилось больше. В какой-то момент я перестала понимать, какие мысли мои, а какие чужие. Я думала, что схожу с ума. Я сходила с ума. — Она подошла к Джейми. — Твои способности — не бесплатны, даже если так кажется. Сейчас они тебе на руку, повезло… но, в итоге, они станут занозой в заднице.
Джейми не нашелся, что ответить.
— И даже если в тебе что-то есть, — продолжала Стелла, — подобное тому, что было в Маре… В какой-то момент оно активируется, и ты пройдешь через те же муки.
Парень закатил глаза, но явно смутился. Я это видела.
— Ну и ладно. Что будем делать дальше?
Я перебила обоих:
— Я чуть не умерла сегодня. И завтра мы найдем того, кто пытался меня убить.
35
Было начало двенадцатого, когда мы, наконец, встали с кровати. Я могла ходить, но было больно. Очень. Потому я была медленной. Нашей единственной зацепкой был счет, который Стелла забрала с офиса Кэллс, с адресом бухгалтера. Вряд ли она нас к чему-то приведет.
Таксист высадил нас в недрах Среднего Манхэттена. Мы уставились на уродливое здание, зажатое между прачечной и почтой, в котором предположительно Ира Гинзберг выписывал налоговые чеки таким жутким корпорациям, как «Горизонт».
— Итак, каков наш план? — спросила Стелла.
— Мы спросим, на кого он работает, — ответила я.
Девушка почесала нос.
— И что, если он… не станет добровольно делиться информацией?
— Тогда Джейми поспособствует его разговорчивости. — А если и это не поможет, то в дело вступлю я. Как ни странно, я чувствовала себя довольно хорошо и уверенно. Что бы доктор Кэллс ни пыталась со мной сделать, у нее не вышло. Я все еще здесь, и те штуки, что были внутри меня, больше не проблема. У нас был адрес мужчины, помогавшего в ее злодеяниях. Мы приближались в наших поисках. Приближались к Ною. Я это чувствовала.
Джейми прочистил горло.
— Ну что, вперед?
Вперед. Швейцар вручил нам карточки посетителей, приклеив их мне на грудь, Стелле на бедро и Джейми на левую ягодицу. Затем мы поднялись на лифте на указанный этаж. Комната ожидания походила на кабинет врача, в дополнении с секретаршей с хвостиком, жующей жвачку. Стелла посмотрела на Джейми и указала на нее.
— Ваш долг так велик, что я даже не могу его посчитать, — пробормотал он.
— Ваши имена? — спросила секретарша.
— Иисус, — ответил Джейми.
— Мария, — сказала Стелла.
— Сатана. — Я прошла мимо нее и открыла дверь в кабинет Иры Гинзберга.
Комната была до боли непримечательной, как и Ира. У него было припухшее лицо, маленькая рубашка и галстук. Он встал, как только мы вошли.
— Все нормально, Джанин, — сказал он девушке. — Скажи клиенту на линии, что я перезвоню ему позже.
— Да, мистер Гинзберг, — она оглянулась на нас при выходе.
— Чем могу помочь? — спросил он.
Джейми сел в кресло напротив.
— Я так рад, что вы спросили! — Он вручил мужчине счет, который Стелла украла из офиса Кэллс. — Кто вас нанял?
— Боюсь, я не могу разглашать подобную информацию, мистер…
— Иисус. — Я фыркнула.
— Мистер Иисус, — сказал Ира без тени юмора.
Парень задумчиво кивнул.
— Понимаю. Я перефразирую: кто вас нанял? — На этот раз голос Джейми был громким и убедительным. Мистер Гинзберг на секунду взглянул на бумагу и тут же ответил. Допрос можно считать открытым:
— «Горизонт ООО» — это дочерняя компания; представитель материнской компании связался со мной и попросил зарегистрировать корпорацию в Нью-Йорке, а также заняться их финансами. А что?
— Вы знаете, чем они занимаются?
— Нет, — радостно сказал мистер Гинзберг.
— Кто-то из «Горизонта» должен был подписать эти документы, не так ли?
— Да, они наняли агента.
— Кого?
Мистер Гинзберг потер подбородок.
— Я не помню его имя. Что-то очень стандартное.
— Но оно записано в документах?
— Именно.
— Так дайте их нам, — голос Джейми разрезал воздух, как стекло.
— О, я бы рад, только у меня их нет. Все, касаемо ЭПК — материнской компании — хранится в архивах, а не в офисе.
— Архивах?
— Хранилище документов корпорации и ее дочерних компаний. Но все файлы закодированы. Вы потратите кучу времени на поиски без ключа доступа.
Джейми серьезно на него посмотрел и поднял бровь.
— Так дайте нам ключ.
Глаза мужчины опустели.
— Не могу. У меня его больше нет.
Я переглянулась со Стеллой.
— Что вы с ним сделали? — спросил парень.
— Пару дней назад пришел запрос на ключ к этим документам. Мне было поручено отправить их в Нью-Йоркский университет.
— Кем?
— Не знаю. Вы должны понять, это рабочие процедуры корпорации. Уполномоченное лицо предоставляет код доступа мне, а я вручаю ему или ей ключ доступа, чтобы облегчить нахождение документов в архивах. Очень полезно для судебного разбирательства.
Джейми наклонился.
— Объясните.
— Без ключа доступа корпорация может похоронить своих оппонентов в бумагах, а те даже ничего не поймут, — сказал мистер Гинзберг с самодовольной ухмылкой. — Уйдут годы, прежде чем они все рассортируют, и все это время им придется платить по часам своим адвокатам.
Я не могла смириться с фактом, что мы прошли весь этот путь ради очередного тупика.
— Тогда скажите, кому вы отправили документы, — мое терпение кончалось. — И дайте адрес архива.
Мистер Гинзберг сделал вид, что не услышал меня. Джейми повторил вопрос.
Мужчина вздохнул.
— Имя не было указано, лишь отдел Нью-Йоркского университета.
— И какой же? — спросил Джейми.
— Сравнительное литературоведение.
Я уже выходила за дверь.
36
Мы покинули офис с двумя адресами на руках — архива и отдела сравнительного литературоведения в Нью-Йоркском университете.
— Куда направимся? — спросил Джейми на улице. — В архив, верно?
— В университет. — Стелла покачала головой. — Если мы узнаем, кто получил ключ доступа, то это хотя бы даст нам имя — так будет легче рыться в миллионах документов.
— Но там не было указано имя, — подметил Джейми. — Кто бы ни дал код Гинзбергу, он мог с легкостью отправить ключ по почте, а я хочу уже найти хоть что-нибудь, что угодно. Даже если это будет кучкой ненужных бумаг в гигантском складе. А ты что думаешь, Мара?
— Вообще-то, я согласна со Стеллой, — я пожала плечами. — Найти что-нибудь в университете легче, чем иголку в стоге сена архива.
Джейми поднял руки в знак поражения, и мы сели на поезд в Виллидж. Ему пришлось убеждать охранника впустить нас без документов. Затем мы направились на этаж, где сравнивали литературу, и спросили туповатую на вид студентку за главным столом, где и как получалась почта. Она указала на коробку, полную конвертов.
— Я разношу почту профессорам в их рабочее время. Все безымянные относятся главе департамента Питеру Маккарти.
Мы со Стеллой подняли брови.
— И где же офис профессора Маккарти?
— Последняя дверь слева.
Она оказалась закрытой.
— Ну конечно, — сказала Стелла после того, как мы ее подергали. — Иначе быть не могло!
— Погодите, — Джейми достал какой-то предмет из кармана. Затем засунул в скважину нечто вроде заколки и целенаправленно покрутил ею. Мы буквально задержали дыхание, пока не услышали щелчок механизма.
— После вас, — сказал он, открывая дверь. Я вошла первой.
Комната была обставлена рядами книжных полок, заваленных бумагами, блокнотами и различными предметами на каждой свободной и не свободной поверхности. С потолка свисали завядшие растения. Джейми нырнул под них и начал обыск.
— Что конкретно мы ищем?
— Ключ доступа, наверное, — сказала Стелла, осторожно поднимая бумаги со стола.
Джейми прищурился.
— Ты понимаешь, что он может быть в виде кода, а не настоящего ключа?
Я пошла прямиком к полускрытому ящику, стоящему на краю полки, и начала проглядывать почту.
— Гинзберг сказал, что послал код доступа сюда. Как я поняла, по почте. — Я подняла кипу конвертов и раздала их друзьям. — Удачных поисков.
— Я уверена, что копание в чужой почте карается законом, — сказала Стелла.
— Я уверен, что соучастие в убийстве тоже, — сказал Джейми. — Тем не менее, мы здесь. — Он взял конверт и поднял брови. — Обратного адреса нет…
— Открывай, — кивнула я.
Он аккуратно поддел пальцем конверт и, заглянув внутрь, достал плотный и блестящий каталог ИКЕИ.
Следующий. Мы работали в тишине. Я просматривала свою стопку, пытаясь узреть имя Гинзберга или хотя бы адрес. Но ничто не выделялось.
— Это не может оказаться очередным тупиком, — простонала Стелла.
Я понимала ее чувства. Во мне возрастали раздражение и гнев; я забросила спешно проверенную стопку и села на пол, сортировать документы, блокноты и папки, забитые во все углы тесного, душного кабинета. Все мои надежды растворялись с каждой секундой. В архиве будет в тысячу раз хуже, чем здесь. Как мы найдем что-то стоящее, если даже не знаем, где искать?
Стелла и Джейми забросили конверты и последовали моему примеру, рассматривая бумаги на полу.
— Эти тексты достойны уровня четвертого класса. Что этот парень вообще преподает?
— «Гендерные исследования жителей Тихоокеанских островов с 1750 по 1825», — сказал он, не отрываясь от бумаги.
— Бесполезно, — я встала на ноги. — Если ключ прислали сюда, его могли уже забрать. Мы можем искать то, чего здесь даже нет.
— И что будем делать, просто уйдем? — спросила Стелла.
— В архиве у нас больше шансов, — сказал Джейми. — Как я и говорил. Я понимаю, что там будут тонны документов, но, в итоге, мы просто обязаны обнаружить что-то полезное касательно того, кто стоит за всем этим.
Жаль признавать, но, похоже, мы зашли в тупик.
— Давайте вернем все на места, пока нас не обнаружили, копающимися в этом дерьме.
Стелла признала свое поражение. Джейми хотел поскорее уйти и начал максимально быстро раскладывать вещи по местам. Я положила стопку блокнотов на край стола и повернулась, спотыкаясь об небольшую деревянную статуэтку, которую поставила на пол ранее. Чтобы не упасть, я схватилась руками за полку, и что-то сверху рухнуло мне на голову.
Я выругалась, прижимая ладони к черепу, и мысленно пнула чертову деревяшку. Джейми поднял упавший на меня предмет.
— А я-то думал, твоя голова достаточно прочная, чтобы разбить стекло, — сказал он, держа рамку.
— Если у меня будет сотрясение, тебя загрызет совесть за эту шутку.
— У тебя нет сотрясения. — Он перевернул картинку. — Кто-нибудь помнит, где она стояла?
— На верхней полке.
Парень потянулся, чтобы вернуть ее на место. На фотографии были какие-то люди на церемонии вручения дипломов. Предположительно, Маккарти был седовласым мужчиной на подиуме. Но не он поймал мой взгляд. На заднем фоне, стоя слева от стены перед десятками выпускников в мантиях и академиках в костюмах, был запечатлен кто-то мне знакомый. Я вырвала рамку из рук Джейми.
— Что такое?
— Не что. Кто. — Я указала на Абеля Лукуми.
37
Стелла переступила через кипу научных журналов на полу и стала рядом с нами.
— На что смотрим?
— На человека, ответственного за весь этот бред, — не мешкая ответила я. Других объяснений быть не могло. — Это Лукуми.
— Стой… парень из Майами? Из Литтл-Гаваны?
— Ну не из Швеции же.
— Заткнись. — Стелла пихнула Джейми.
Тот немедленно вытащил фотографию Лукуми и Маккарти, а затем мы спешно вернули кабинет профессора в первоначальный вид. Ну, почти.
— Каковы шансы? — задумчиво спросил Джейми, когда мы вышли.
— Один к мне плевать? Он был на фотографии с профессором — главой департамента, куда Гинзберг отправил ключ. И на платформе в Вашингтоне. И в больнице, после нападения Джуда. Он все время преследовал нас!
— Не нас, — тихо вставил Джейми.
И он был прав.
— Меня. Он преследовал меня с момента нашей встречи. — Мои мысли неслись впереди паровоза. — Он просто обязан быть тем, кто прислал записку и аптечку, когда мне стало плохо. Он знает, что со мной происходит, что было внутри меня. Следовательно…
Он должен знать, где Ной. Может, это он держал его в плену.
— Но тогда зачем ему ключ доступа? — Джейми почесал нос. — Если он прячется за другими, организовал и финансировал «Горизонт», да еще и преследовал нас, то у него уже должен быть доступ к архиву. Зачем ему ключ?