Гейл глянула на поднос, после долгого сна она плохо соображала и чувствовала себя ужасно утомленной. Она управилась с частью приготовленных кушаний и с удовольствием снова погрузилась в сон, откинувшись на подушках.
Отец медленно выздоравливал, и все свое время она проводила с ним. Наконец он почувствовал себя настолько лучше, что мог вставать с кровати на часик-другой каждый день. Как-то утром Гейл оставила его на террасе, а сама отправилась в город за покупками. Она возвращалась к машине, когда услышала за спиной голос Рика Аллена.
— Доброе утро, красавица, — крикнул он. — Ты в курсе, что Тэдди ван Элдин возвращается в Бостон с матерью, а Дороти и ее семейство путешествуют с ними? — Он самодовольно усмехнулся. — Неужели Дороти отбила у тебя Тэдди?
Гейл умело скрыла свое удивление.
— Это действительно так? — спросила она холодно.
Рик приподнял свои рыжие брови.
— Ты не очень-то расстроилась. У меня будет шанс?
Она насмешливо улыбнулась, при этом на ее щеках появились две очаровательные ямочки.
— Не знала, что ты к этому стремишься!
С восхищенным видом он оглядел стройную фигурку Гейл с пакетами в руках.
— Плутовка, ты знаешь, что я всегда к этому стремился. Подвезти тебя до дому?
Гейл отрицательно покачала головой:
— Нет, благодарю, я на машине. — Она осмотрелась. — Лучше уезжай поскорее! Здесь стоянка запрещена.
Он бросил на нее смелый взгляд.
— Утопаю, дорогая, в твоих прекрасных синих глазах. Как насчет свидания сегодня вечером? Ведь твой старик поправляется?
— Он все еще слаб. Как-нибудь в другой раз, — жестко ответила она.
Неохотно он стал заводить машину.
— Только позвони мне, я все брошу и прибегу.
Это было весьма необычно для Рика Аллена. Он привык, что девушки сами вешаются ему на шею. Гейл это не волновало, она вовсе не интересовалась им. Ее мысли кружились вокруг Тэдди. Она ожидала его поездки в Бостон, но было неожиданно слышать, что Дороти путешествует с ним. Не то чтобы это имело какое-то особое значение для Гейл. Было непонятно и обидно, почему сама Дороти ничего не сказала ей.
По мере выздоровления отца Гейл их дом стали посещать знакомые и сослуживцы, включая Ланса ван Элдина. Как-то он прибыл с секретаршей отца, молодой женщиной, явно находившейся под обаянием ван Элдина. Сначала он был частым посетителем, но когда отец начал проводить несколько часов в день в офисе, его посещения постепенно ограничились временем до обеда и иногда по вечерам. Гейл была рада видеть его как можно реже. Ее чувства к нему не менялись, несмотря на то что она понимала, как много он помогал отцу в бизнесе.
Однажды вечером, когда семейство Пемблтонов закончило обед, позвонила Дороти.
— Привет, Гейл, — протараторила она. — Жаль, что не виделись с тобой, но я была так занята сборами. Мы уезжаем в Америку на следующей неделе с Тэдди и его матерью. Он сейчас здесь, со мной. — Гейл услышала поспешный шепот и поняла, что трубка в руках у Тэдди.
— Привет, Гейл. — Голос Тэдди звучал приглушенно. — Мать наконец убедила меня поехать с ней в Бостон. Рад, что твой отец выздоравливает. Возможно, ты сможешь уговорить его взять тебя с собой во время его следующей поездки в Штаты.
Тэдди продолжал что-то говорить. По его слегка небрежной манере Гейл догадалась, что он не забыл ее невнимания к нему во время болезни отца. Слушая и отвечая, Гейл испытывала ощущение, будто говорит с чужим человеком.
— Это были Тэдди с Дороти, — сказала она отцу, когда вернулась в комнату и села около него. — Они отправляются в Америку на следующей неделе.
— Вместе? — полюбопытствовал он.
— Мать Тэдди и семейство Дороти также едут.
— Ты будешь скучать без них. — Морис Пемблтон нежно посмотрел на дочь. Немного помолчав, он живо произнес: — Помнишь, как ты мне говорила, что тебе все надоело и хочется куда-нибудь уехать? Как насчет поездки в Норвегию?
— Ты уверен, что достаточно окреп для путешествия? — Гейл с тревогой просмотрела на отца: хотя черты его лица обострились, глаза блестели по-прежнему бодро.
Он улыбнулся ей:
— Я чувствую себя прекрасно. Это о тебе я беспокоюсь. Ты выглядишь бледной и тихой, стала совсем на себя не похожа.
Гейл вскочила со свойственной ей неугомонностью.
— Со мной все в порядке. Какое это будет путешествие?
— Сэр Бонар Алсагер приглашает на свою яхту в путешествие от Ньюкасла до Норвегии на весь уикэнд. Ланс в четверг подгонит судно и возьмет нас на борт. Сэр Бонар старается придать путешествию дух скандинавских викингов. Он даже пригласил двух официанток-норвежек, для создания полного эффекта.
Гейл обхватила руками колени. Перспективу весь уик-энд провести с Лансом ван Элдином на борту яхты она не находила увлекательной. С другой стороны, морской воздух полезен для отца, да и миссис Ламберт не будет поблизости.
Вернувшись из поездки в город, Гейл застала отца за разговором с Хильдой Ламберт. Он выглядел помолодевшим, и ревность опять охватила ее. Хильда смеялась своим соблазнительным смехом, заставляющим мужчин не отводить от нее взгляда. Со стороны их беседа выглядела обычным малозначительным разговором. Но скорее всего, Ланс все-таки сообщил отцу, что совсем не претендует на глубокое чувство Хильды.
Голос отца прервал ее размышления:
— Я беру с собой Бинза, чтобы тебе, Гейл, было легче заботиться обо мне, если вдруг возникнет такая необходимость. Он отправится завтра рано утром с багажом, если ты согласна ехать.
— Конечно, я поеду, — сказала Гейл, коснувшись щекой его руки на спинке стула. Ей до смерти было обидно, что одиозный крестник сэра Бонара также будет на яхте.
Глава 5
Ланс зашел к ним ранним утром в четверг. В костюме кофейного цвета и рубашке цвета сливок, он выглядел так же элегантно и безупречно, как и роскошный дорогой автомобиль, в котором он прибыл.
— Вам лучше сесть рядом со мной, — сказал он Гейл. — Предстоит довольно долго ехать, и вашему отцу удобнее будет на заднем сиденье.
Гейл сама не додумалась до этого и, раздосадованная, села на переднее сиденье рядом с Лансом. К своему большому разочарованию, она обнаружила, что, поворачиваясь к отцу, она нос к носу сталкивается с Лансом. После нескольких часов дороги отец заснул, и она села прямо, придвинувшись ближе к дверце автомобиля. Ланс вел машину быстро, замедляя ход только в населенных пунктах и на светофорах. Он периодически отпускал замечания по поводу состояния дороги и тех изменений, которые произошли с его последней поездки по этому шоссе. Один раз выругал водителя, поведение которого едва не послужило причиной аварии.
Долгая поездка прошла почти без осложнений, и они достигли Ньюкасла. Стояла чудесная погода, как раз подходящая для морского путешествия. Солнце снопами золотых лучей освещало гладкие, черные борта яхты, стоявшей на якоре, — изящного, новейшей конструкции судна под названием «Ланселот». «Сэр Бонар, очевидно, назвал яхту в честь своего любимого крестника», — ехидно подумала Гейл.
На борту их приветствовали две хорошенькие светловолосые скандинавки в живописных национальных костюмах.
— Три красавицы блондинки на борту — это слишком для одного судна, — сказал Ланс насмешливо, и Морис Пемблтон кивнул ему в знак согласия.
Девушек звали Фреда и Нетта. Нетта проводила Гейл и ее отца в отведенные им каюты. Морис Пемблтон был оставлен на попечении Бинза, уже ожидавшего его в каюте, а Гейл была предоставлена самой себе. Для нее была предназначена единственная на борту одноместная каюта, роскошно обставленная, с отдельным душем и туалетом.
Распаковывая свою одежду, она чувствовала себя довольно неуютно. Когда на борту яхты раздались три гудка, объявляющих отплытие, Гейл задумалась: надо ли было ей принимать участие в этой поездке? Ее мысли все еще притягивала крепкая мужская фигура рядом с ней в большом автомобиле и сильные загорелые руки, уверенно держащие руль. Несколько часов назад темные глаза, казалось смотревшие только на дорогу, не упустили из виду, что Морис Пемблтон заснул на заднем сиденье. Ланс ван Элдин осторожно припарковал автомобиль к обочине и обернулся, чтобы прикрыть отца Гейл пледом. Ее горящие синие глаза отметили спокойное выражение лица, жесткую линию рта. Она не улыбнулась, когда заметила ответный взгляд Ланса.
Девушка глубоко вздохнула и решила принять душ перед тем, как натянуть на себя платье-джерси цвета сливок. Она не была потрясена роскошной обстановкой яхты — ей приходилось плавать на подобных судах, но была приятно удивлена, что стоит только ей нажать кнопку, как все ее желания будут выполнены.
Отец, утомленный долгой дорогой, обедал в своей каюте, так что Гейл пришлось в одиночестве направиться в бар. Насколько она могла заметить, большая часть из собравшихся на обед были деловыми партнерами сэра Бонара. Присутствовали также две пожилые пары, четверо военно-морских кадетов и какие-то подростки за другим столом. Ланс шагнул к ней, чтобы проводить к столу сэра Бонара. К недовольству Гейл, она была усажена между Лансом и его крестным, и вопрос, зачем она согласилась на эту поездку, мучил ее на протяжении всего вечера.
Во время обеда Ланс услужливо подавал ей все, что оказывалось вне ее досягаемости. Она же старалась, как только могла, относиться к нему холодно и равнодушно. Своим напускным обаянием он пытался разбить ее защиту, но тот факт, что он кичится своей привлекательностью, заставлял Гейл еще больше сопротивляться его чарам. Его насмешливые глаза, казалось, теряли свое обыкновенное выражение, лишь когда его взгляд останавливался на ее искрящихся золотом волосах. К остальным участникам обеда он обращался с непосредственной улыбкой и часто смеялся. С Гейл же он был сдержан и отстранен, и это ее раздражало.
Прогуливаясь по залу перед подачей послеобеденного кофе, Гейл неожиданно столкнулась с Лансом.
— Надеюсь, вам нравится путешествие, — проговорил он. — Здесь есть молодежь, с которой вы можете поболтать. Нет никакой необходимости опекать отца. У него есть Бинз, и на борту яхты нет одиноких вдов.
Гейл сжала пальцы в кулак — он дразнил ее!
— Хм, вы тоже можете расслабиться, разве нет? — ответила она. Ее улыбка была не менее зла, чем его слова.
— Да, но есть некоторая опасность, которую нельзя игнорировать. Как вы думаете?
Она проследила за его пристальным взглядом через зал к тому месту, где четверо симпатичных подростков пили кофе.
— Ну уж избавьте! — вырвалось у Гейл.
«Лучше бы промолчала, — корила себя девушка. — Молчание — самое эффективное оружие против человека, умеющего выходить сухим из воды».
Едва Ланс усадил ее, как Нетта подала им кофе. Затем они присоединились к сэру Бонару и еще нескольким гостям, и Гейл удалось расслабиться и даже поучаствовать в последовавшей приятной беседе. Позже она вышла на палубу подышать свежим ночным воздухом и, почувствовав себя приятно утомленной, перед сном заглянула к отцу.
Первое предвестие того, что Норвегия приближается, появилось следующим утром, когда ветерок принес запах сосновых лесов и волнующе чистого воздуха гор. На завтрак можно было на выбор заказать либо скандинавские блюда, состоящие из холодных закусок с мясом, овощами, рыбой, фруктового салата и сыра, либо обычные кушанья английской кухни.
Гейл выбрала скандинавский завтрак, и он ей очень понравился. Ее отец присоединился к ней во время завтрака. Он выглядел намного здоровее. Ланс, проходя мимо их стола, остановился, чтобы поинтересоваться самочувствием отца. Ему очень шли просторный бежевый свитер с широким воротником и обтягивающие белые брюки. Темные волосы падали на лоб. Она взглянула ему в лицо и встретила внимательный взгляд его темных глаз, сверкнувших из-под густых бровей. Ланс держался с ленивым изяществом.
— Рад, что вы так хорошо выглядите, Морис. Но, думаю, вы вряд ли захотите сходить на берег?
— Вы правы, я не собираюсь сходить на берег. Но Гейл может идти. Что ты думаешь по этому поводу, моя дорогая? Ты слишком много времени проводишь со стариком.
— Ты не старик, — запротестовала Гейл. — Я уже видела Ставангер много раз.
— Я тоже хорошо знаком с этим городишком. — Огонек насмешки зажегся в темных глазах Ланса. — И я все-таки думаю еще раз посетить его.
— Надеюсь, вы получите удовольствие, — сказала она равнодушно.
— Не сомневаюсь, — был быстрый ответ. — Разве найдется кто-нибудь, кому не понравится посещение города в компании с двумя такими очаровательными норвежскими девушками, как Фреда и Нетта? Это, кстати, родной город Фреды, и ее семейство подготовило радушный прием. Уверены, что не хотите присоединиться?
— Иди, дорогая, — мягко настаивал отец. — Мне неприятно думать, что я порчу тебе такое хорошее развлечение.
— Ты не портишь. — Она пристально посмотрела на отца.
Морис Пемблтон перевел взгляд на Ланса и криво улыбнулся:
— Это бесполезно, Ланс. Когда у моей девочки такой взгляд, ее невозможно переубедить.
— Охотно верю, — сказал он, растягивая слова. — Слишком вы ее балуете. Хотелось бы мне получить вашу дочь на перевоспитание, Морис. Месяца хватило бы, ручаюсь, и результат мог бы удивить вас.
Морис Пемблтон засмеялся. Но Гейл молчала. От его неприкрытого нахальства у нее раскраснелись щеки, глаза заблестели от обиды. Кровь застыла в ее жилах, когда она осознала брошенный ей вызов. Отец отнесся к его словам как к шутке, он и понятия не имел, что Ланс говорил все всерьез.
Хорошо, он ей не друг и никогда им не будет. Она ответила быстро, с чувством триумфа:
— Как удачно для меня. Однако, — продолжала, она преисполнившись отваги, — если вам скучно, две норвежские девушки — это как раз то, в чем вы нуждаетесь.
— Вы правы, с ними не соскучишься. Разве не так?
Гейл почувствовала себя оскорбленной его едкими словами. Она испытывала бурю эмоций, негодование и странная, необъяснимая боль душили ее. Немедленно ее женская сущность собрала последние силы на то, чтобы скрыть эту боль.
— Откуда мне знать? — ответила она с кажущимся легкомыслием. — Я же не опытный светский лев.
Морис Пемблтон хихикнул. Ланс, поставленный в затруднительное положение ее последним замечанием, повернулся к подошедшему сэру Бонару.
— Кто еще с нами? — спросил он добродушно. — Мы уже отправляемся.
Морской путь от Ставангера до Бергена пролегал между островами изумительной красоты. Крошечные жилые постройки гнездились высоко в скалах, поросших соснами, и были похожими на яйца в зеленых мшистых гнездах. Снег сверкал глыбами сахара на пиках гор. Когда путешественники проплывали мимо, рыбаки приветственно махали их шлюпке. Но кульминационным моментом поездки было их прибытие в гавань; как только они приблизились к Бергену, море мерцающих звезд, похожих на драгоценные камни, вспыхнуло в фиолетовом северном небе.
Гейл видела подобные картины прежде, и все же всякий раз зрелище звездного неба наполняло ее восхищением. Берген был шумным городом, утопающим в цветах. Сэр Бонар сопроводил своих гостей к одной из наиболее дорогих гостиниц, где играл первоклассный оркестр и можно было потанцевать.
На обед подали белую куропатку в сливочном соусе, приправленном пряностями, русскую гороховую кашу с клюквенным желе, салат из лосося, блины, фрукты и мороженое, а также восхитительное бренди.
Оркестр так зажигательно играл, что даже самые робкие пары вышли на танцплощадку под искрометную музыку. Гейл не осталась равнодушной — она притопывала ногами, сидя с отцом за столиком. И все же несколько раз в течение вечера она отказывалась от приглашения принять участие в этом веселье. Наблюдая за отцом, она видела, что он еще не совсем выздоровел. Голова у него слегка тряслась, и он был явно переутомлен.
— Ты устал, папа? — спросила она мягко.
— Почему ты так думаешь? — Он вздернул голову. — Это все горный воздух. Он опьяняет.
— Да, но это полезно. Не хочешь возвратиться на судно?
Он с легким негодованием ответил:
— О боже, нет! Смотри на сэра Бонара, он помолодел на сто лет и пляшет, как подросток.
Гейл увидела сэра Бонара с Фредой, до этого танцевавшей с Лансом.
Внезапно перед ней возник и сам Ланс и, глянув прямо ей в лицо, небрежно бросил:
— Не танцуете?
К своему неудовольствию, Гейл сразу же оценила превосходный покрой его костюма, сидящего как влитой на высокой спортивной фигуре Ланса. Широкие плечи, узкие бедра и сильные руки — от него веяло мужской силой, и внезапно в ней заговорило женское начало. Кровь прилила к лицу Гейл, и румянец разошелся по ее нежной коже.