Бобби заставила себя улыбнуться дежурной.
— Привет, мы пришли навестить Бриджит Хорн, пожалуйста.
Дежурная, женщина неопределенного возраста явно страдающая ожирением, с красным лицом и солено-уксусным запахом, набрала что-то на своем компьютере.
— Хорошо, милая. Поднимитесь на лифте на третий этаж в комнату ожидания.
Бобби чуть не упала. Конечно же, все не могло быть так просто. Раздался неприятный гудящий звук, и сигнальная лампочка над двойными дверями изменилась с красного на зеленый.
— Проходите, — проговорил охранник. — Третий этаж.
Не мешкая, парочка поспешила внутрь. Как только они оказались в лифте, Бобби выдохнула, казалось, впервые за пять минут.
— Почему я так нервничала?
— Знаю, — согласился Кейн. — Полагаю, это просто больничная обстановка.
Лифт поднялся на третий этаж, и они вышли в еще одну комнату ГСЗ[11], только в этой тихо играло «Радио 2». Здесь стоял ужасный больничный запах — спиртового геля для рук вперемешку с рвотными массами и дезинфицирующими средствами. В то же время воздух был странно сладким, словно кто-то распылил освежитель воздуха.
На сей раз Кейн подошел к регистрационной стойке.
— Привет, мы бы хотели увидеть Бриджит Хорн.
Медбрат на посту — красивый рыжеволосый парень лет двадцати — удивился.
— Вы пришли увидеться с Бриджит?
— Ага, — ответила Бобби. — Друзья семьи.
Медбрат — Дэвид, согласно информации на бейджике — скептически окинул ее взглядом сверху донизу.
— Бриджит не принимает посетителей, кроме своей мамы.
— Знаю. Именно ее мама попросила нас прийти. Думаю, она хочет, чтобы Бриджит общалась с большим количеством людей… — Говоря неправду, Бобби чувствовала себя ужасно. Бриджит была одинока, и единственные ее посетители находились здесь, преследуя свои эгоистические цели.
— Вы не могли бы подождать здесь, пожалуйста? — Дэвид провел пластиковый пропуск через кард-ридер и вошел в отделение. Вытянув шею, Бобби посмотрела через двери. Он разговаривал с другой медсестрой или врачом — трудно было сказать, когда на них всех была больничная униформа. В конце концов, он вернулся с женщиной азиатской внешности с добрым лицом и одетой в нормальную одежду.
— Привет, я доктор Кан. Дэвид говорит, что вы хотели навестить Бриджит?
— Да, пожалуйста, — ответил Кейн.
— Должна сказать, что это довольно необычно. Бриджит — очень неспокойная пациентка, и ей не нравятся визиты — даже своей мамы.
Бобби предвидела такую неудачу, но это только придало ей решительности. Они зашли уже так далеко.
— Пожалуйста. Я … мы просто хотим помочь. — Что было правдой. Все, что они могли бы сделать, чтобы остановить Мэри, могло помочь также и Бриджит. Доктор Кан не казалась убежденной, так что Бобби снова быстро заговорила. — Пожалуйста. Если бы вы просто сказали ей, что… что… мы на третьем дне.
Инстинкт подсказывал, что ей не следует упоминать имя Мэри.
Доктор Кан выглядела еще более сбитой с толку, но, вздохнув, она прошла обратно в отделение, оставив их в приемной. Когда же она вернулась несколькими минутами позже, недоумение на ее лице достигло предела.
— Хорошо. Это очень странно, но она говорит, что примет вас. — За стойкой Дэвид в шоке выронил ручку. — У вас с собой есть зеркала или что-нибудь отражающее? Мы не можем вносить никакие зеркала в отделение — они вызывают психоз Бриджит.
Бобби перерыла свою сумку и нашла компактную пудру с зеркальцем, которая на самом деле принадлежала Нае. Она отдала ее Дэвиду, тот положил ее за стойку. Кейн передал свой телефон, у которого была блестящая хромовая поверхность.
Нервозность вернулась. Пока доктор Кан вела их в отделение, живот Бобби болезненно скрутило. Не отдавая себе отчета, бессознательно ища поддержки, ее пальцы нашли руку Кейна. Он сжал их.
Пациенты были эклектичным сборищем. Судя по всему, это было смешанное отделение — смешанных чокнутых (почему-то мозг Бобби считал, что сейчас было самое время придумывать жалкие и оскорбительные каламбуры на чей-нибудь счет). Отделение не сильно отличалось от классной комнаты: в центре общей территории были два огромных стола для занятий. С одной стороны, кропотливо вырезая буквы из журналов, за ним располагался мужчина лет сорока с зачесанными назад редеющими волосами. Ножницы точно следовали краю буквы «Р», которую он вырезал. По другую сторону стола чернокожая женщина с бритой головой писала в дневнике самым мелким почерком, который Бобби когда-либо видела, как будто бы она поставила перед собой цель написать самые маленькие буковки. Микроскопические записи заполняли целые страницы.
За следующим столом пациент помоложе, парень немногим старше их, испытывал приступ раздражения, и медсестра спокойно пыталась образумить его, пока он топал ногами.
— Что ж. — Доктор Кан остановила их у двери боковой комнаты. — Бриджит действительно не покидает своей комнаты, поэтому вам придется увидеться с ней там.
— Все здорово, — проговорил Кейн, не смотря на то, что выглядел взвинченным. Бобби чувствовала его ладонь, раскаленную докрасна на ее коже. Доктор Кан открыла дверь спальни, внутри ее было темно — занавески задернуты. Сжав челюсть и цепляясь за руку Кейна, как за спасательный круг, Бобби вошла в тень.
Глава 13
Бриджит
Потребовалось время, чтобы глаза Бобби привыкли к темноте. Плотные шторы свисали над единственным окном, пропуская лишь полоски грифельно-серого света по бокам. Бобби могла лишь представить приблизительные очертания предметов в комнате — односпальная кровать, пустой стол под окном, единственный пластиковый стул, функциональный шкаф. Словно пытаясь разглядеть образ в ночи, она только со второго взгляда увидела фигуру в комнате.
Бриджит сидела, вжавшись в угол, где кровать встречалась со стеной, поджав колени к подбородку — точно так же, как Бобби, согнувшись, сидела в туалете в том сне. Только белки ее глаз были видны сразу. Она выглядывала из-под завесы сальных каштановых волос, спадавших на плечи. Бобби задалась вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как она видела солнце — ее лицо было призрачно бледным с огромными кругами вокруг впалых глаз.
— Привет, Бриджит, это твои посе… — начала доктор Кан.
— Вы вызывали ее, не так ли? — невнятно проговорила Бриджит. Было трудно определить ее возраст — с одной стороны она выглядела осунувшейся, старше своих тридцати лет, но в то же время она казалась напуганной маленькой девочкой, свернувшейся в клубок на кровати.
Глаза Бобби округлились, и она еще сильнее сжала руку Кейна. Он крепко держал ее в ответ.
Доктор Кан снова заговорила.
— Бриджит принимает довольно сильные психотропные препараты, поэтому она такая сонная.
Казалось, Бриджит стоило больших усилий держать прямо свою голову, она свешивалась на одну сторону; ее поза напоминала силуэт, который Бобби видела в коридоре две ночи тому назад.
— Оставьте нас одних. — Бриджит взглянула на доктора Кан.
— Я не уверена, что это хорошая …
— Все в порядке, — заверила Бобби врача.
— Вы уверены?
Она кивнула.
— Да.
— Хорошо. Я буду недалеко, если вам что-нибудь понадобится. — Доктор Кан нехотя вышла, закрывая за собой дверь.
— Включить свет? — спросил Кейн Бриджит.
— Нет.
Бобби жестом указала на пластиковый стул.
— Можно?
— А какая разница, верно? — Бриджит теребила угол своей подушки обкусанными до мяса ногтями. — У вас осталось только полтора дня, можете делать, что хотите.
На стуле стоял большой таз для умывания с подкладным судном и кувшином внутри. Бобби вдруг четко осознала, что Бриджит никогда не покидала этой комнаты — даже для того, чтобы пойти в ванную. В ванных были зеркала. Не возражая, Бобби убрала таз под стул и села. Кейн топтался сбоку возле нее, не зная, что делать со своей рукой теперь, когда она ее отпустила.
— Мы видели ваш блог, — начала Бобби. — Я — Бобби, кстати, а это Кейн.
— Она сообщила мне ваши имена.
Бобби взглянула на Кейна.
— Что?
— Теперь она вас знает. Вы впустили ее. Она может заглянуть в вас. Она знает вас. Всегда подсматривая в окна.
С трудом сглотнув, Бобби проговорила:
— Мы вызвали ее. В Пайпер Холле.
Бриджит хихикнула.
— А зачем, иначе, вам быть здесь? Я знала, что это произойдет, когда все забудут о нас. Пока люди помнили, что случилось с нами, никто не был настолько глуп, чтобы произносить ее имя. Полагаю, что теперь мы — устаревшая новость, вчерашний хлеб. Время для следующего поколения.
— Забыли о ком? — спросил Кейн, откашливаясь.
— Обо мне, Аби и Тэй. — Возможно, причиной была темнота или может действие медикаментов, но расширенные зрачки Бриджит зияли подобно черным дырам на ее лице, засасывая Бобби.
— Ч-что с ними случилось? — запнулась Бобби. — Извините, что спрашиваю, но есть ли какой-нибудь способ, с помощью которого мы могли бы остановить то, чтобы происходит с нами.
— Вы не сможете.
— Пожалуйста…
— Пять дней, — отрезала она. — У вас есть пять дней и все. Механизм запущен и теперь только тик-тик-тик, пока время не иссякнет. Вы привели это в движение и вы не сможете остановить часы.
— Пожалуйста, Бриджит. Расскажите нам, что произошло. Мы поверим вам.
Казалось, от этого она воспрянула духом, выходя из своего состояния. Когда она заговорила, ее оживление граничило с маниакальностью.
— В Оксли была домашняя вечеринка. Какая-то остроносая девушка рассказывала нам, почему она так боялась Пайпер Холла — из-за страшной истории о девушке по имени Мэри, которая сбросилась со скалы в море. Существовала городская легенда, — хотя я никогда не понимала, почему она была городской, учитывая то, что школа находится посреди сельской местности — что если позвать ее по имени пять раз, то она появится в зеркале.
— Мы все посчитали это чепухой, конечно же, но когда вернулись в Пайпер Холл — мы жили в Верхнем Доме — Аби подумала, что было бы весело дать истории шанс. Вот тебе, Аби, самое глупое, что ты придумала… Я помню, как однажды она вдохнула шербет, так как слышала, что от него можно словить кайф. Клянусь, после этого она чихала целый час. — Она дико усмехнулась при воспоминании. — Мы сделали это в общем туалете Верхнего дома. Нас было только трое — мы даже зажгли свечу, прямо как в истории. Тэйлор тогда так сильно смеялась, что нам потребовалась вечность, чтобы произнести ее имя…
— Крова…, — начал было Кейн.
— НЕ ПРОИЗНОСИ ЕГО! — Бриджит впервые задвигалась. Она перескочила через кровать, проворная, как кошка, и зажала рукой рот Кейна. Его глаза широко распахнулись от шока. — Не произноси его, — прошептала она. — Никогда не произноси его. Разве ты не понял? Она всегда слушает.
Она отпустила его, и Кейн попятился, прерывисто дыша.
— А что произошло дальше?
Бриджит заползла обратно на кровать, возвращаясь в свое логово, словно Голлум.
— Мы произнесли его один раз, затем второй, потом третий раз, потом четвертый… и тут я остановилась. Я увидела что-то уголком глаза. Прямо в глубине зеркала что-то перемещалось. Как будто мы что-то разбудили. Вы ведь не будете продолжать тыкать просыпающегося медведя, не правда ли? Так что я остановилась на четвертом разе. Хотя Тэй и Аби произнесли ее имя в пятый раз. Они не видели. Они не остановились.
— Вы сказали его только четыре раза?
Бриджит кивнула.
— Хотя этого было достаточно. Достаточно, чтобы ее впустить. Она всегда рядом и ждет пятого раза. — Девушка мягко начала раскачиваться взад и вперед. Ее нога начала постукивать. — Всегда в ожидании того, чтобы я произнесла ее имя.
Бобби больше не могла усидеть на месте ни секунды. Она пересела на кровать к Бриджит и положила руку на ее колено, чтобы остановить постукивание.
— Бриджит, все нормально. Это было много лет назад… она не придет за вами. — Все это имело смысл. Бобби жила с этим три дня, в то время как на Бриджит это давило уже более тринадцати лет. Ничего удивительного.
— Я вижу ее в своих снах. Я вижу кладбище. Она меня не забыла… она ждет, когда я сделаю ошибку и проговорюсь.
— Что случилось после того, как вы вызвали ее? — спросил Кейн. — У вас были видения?
— На следующий день мы расстались на время пасхальных каникул. Мы все разъехались по домам. Я была в Италии и не думала об этом, пока не получила сообщение от Аби. В то время я об этом не думала… да и зачем? Я не имела ни малейшего представления…. Глупая маленькая идиотка перед зеркалом… произнести ее имя пять раз.
— Что же было в том сообщении?
— В нем говорилось: «Эй, дорогуша, как ты? С тобой не происходит ничего странного?» Я проигнорировала его, а потом они обе исчезли. Вот тогда я посмотрела в зеркало… и увидела ее — она ждала.
Бобби глубоко задумалась, покусывая губу. В ее истории не было ничего из того, чего бы они уже не знали, и ничего, что могло бы помочь.
— Бриджит. Когда вы видите Мэри в своих снах… она показывает что-нибудь?
— Только кладбище.
— Какое кладбище?
— То, что у Собора Святого Павла. Она смеется надо мной. Я слышу ее смех на кладбище.
Бобби вздрогнула, словно ее кости наполнились льдом.
— Я думаю… мне кажется, что она пытается что-то мне сообщить. Как будто мы могли бы остановить это. Как будто мы могли бы помочь ей.
— Нет! — Бриджит схватила запястье Бобби. — Зачем? Зачем бы вам ей помогать?
— Я думаю, что…
— Не помогайте ей. Держите ее в клетке. Как собаку на цепи. Она — собака на цепи, привязанная к школе.
Бобби посмотрела на Кейна в поисках поддержки, но он только пожал плечами.
— Я думаю, что М…, думаю, что она нуждается в помощи… думаю, что она потеряна… несчастна.
Бриджит горько рассмеялась.
— Страдание любит компанию. Она затягивает нас в свою могилу.
Неужели это так? Мэри была такой грустной, хотела ли она, чтобы все они тоже так чувствовали? Бобби была уверена, что здесь есть что-то еще. Каким-то непостижимым образом ей захотелось столкнуться с призраком лицом к лицу.
— Я не сдамся, — тихо сказала Бобби. Она отцепила пальцы Бриджит от своего запястья.
— Как и я, — добавил Кейн.
— У нас осталось еще два дня. Мы можем остановить это.
Хихиканье продолжилось. Она заговорила девичьим, мелодичным голосом.
— Вы не поняли, да? Она не сдастся. Она не отказалась от меняяяяяяяя …
Бобби нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Посмотрите в окно. — Но сама Бриджит отвернулась от него, уткнувшись головой в гипсовую стену. Бобби снова почувствовала, как по ее коже пробежали мурашки, а на затылке волоски встали дыбом. Она встала с кровати и медленно подошла к окну. Она слышала, как крапинки дождя барабанили по стеклу. Они ударялись о подоконник плотными, тяжелыми каплями.
Бобби распахнула шторы, не зная, чего ожидать. От увиденного она невольно ахнула.
— Что такое? — спросил Кейн, щурясь, пока серый дневной свет заливал пустую комнату.
Дождевая вода стекала по окну, но отпечатки двух рук, где ладони прижались к оконному стеклу, были четко различимы.
— Отпечатки рук. — Бобби провела пальцем по стеклу.
— Ну и что? — спросил Кейн.
Бобби повернулась к нему лицом.
— Они снаружи, а мы — на третьем этаже.
Глава 14
Стигма
Не говоря ни слова, Кейн выбежал прочь из мрачной комнаты. Бобби бросила извиняющийся взгляд на Бриджит и последовала за ним.
— Мне жаль.
— Так и будет. — Бриджит вновь отвернулась к стене.
— Кейн, подожди! — окликнула его Бобби. К тому времени, когда она вышла из боковой комнаты, он прошел уже половину коридора. Встречающиеся на пути пациенты с любопытством оборачивались на шум.
— Прости… мне нужно было убраться из этой комнаты. Я не мог дышать. У меня раскалывалась голова. — Он прислонился к стене, опустив голову на схему эвакуации при пожаре.