Естественным следствием явился бурный успех. Важные шишки со всей Америки просили зарезервировать номер.
Джейк торжествовал.
— Я же говорил тебе, что открываю золотой рудник, — хвастливо заявил он Джино по телефону несколько месяцев спустя. — Отель процветает. В нем единственном не бывает свободных номеров. Что скажешь?
— Это все очень хорошо, — бесстрастно ответил Джино. Он поставил на ключевые посты своих людей и из их отчетов сделал вывод, что мешок с золотом мог быть еще более полным, если бы не прореха. Джейк определенно приворовывает. Ну и болван же он!
— Мог бы проявить больший энтузиазм, — посетовал Джейк. — Я вкалываю не покладая рук, и все наживают на этом целые состояния. Синдикат должен мной гордиться!
— Он и гордится, Джейк. Не беспокойся, вкладчики оценят тебя по заслугам.
Бой удовлетворенно хмыкнул.
— Вот как?
— Вот так, — Джино повесил трубку и подивился про себя наивности Боя. Такой смышленый парень в одном отношении и такой простак — во всех остальных. К сожалению, придется его проучить — чтобы другим неповадно было. Нельзя обкрадывать своих. Если хочешь жить, конечно.
Ход его мыслей был нарушен стуком в дверь. Вошла няня Камден с Лаки.
— Мы идем баиньки, мистер Сантанджело.
Джино взглянул на малышку и широко улыбнулся. Несколько месяцев отроду, но уже — шикарная особа!
— Э, да она с каждым днем становится все красивее! Не иначе, собирается стать кинозвездой.
— Да, мистер Сантанджело, — сухо поддакнула няня. Все отцы, у которых она работала, были убеждены в исключительных способностях своих дочек.
— Спи спокойно, моя радость, — пропел он. Няня унесла девочку.
Всего через несколько минут в гостиную их нью-йоркского дома ворвалась Мария. Этот дом явился небольшим подарком Джино ей и себе, потому что он не горел желанием проводить зиму в Ист-Хэмптоне. Что касается Марии, то она как раз не возражала.
Она была похожа на прекрасную белокурую принцессу из сказки — в высоких сапожках на меху и облегающем пальто, отделанном каракулем.
— Джино! У меня чудесная новость!
Он улыбнулся — как всегда, когда она входила в комнату.
— Что такое, моя прелесть?
Ее щеки разрумянились с мороза, прекрасные голубые глаза сияли.
— Я опять беременна! На этот раз я подарю тебе сына. Обещаю!
Джино захлебнулся от восторга.
— Ты шутишь?
Он чуть не задушил ее в объятиях. У нее был холодный нос, и она потерлась о его щеку, как щенок в поисках тепла и защиты.
— Правда, чудесно? — она вздохнула. — Я так счастлива!
Он расстегнул ее пальто и сжал в руках тонкую талию.
— Что за ажиотаж вокруг мальчишек? Мне лично все равно — мальчик, девочка или двойня…
— Тебе нужен сын, — возразила она. — Все мужчины помешаны на сыновьях.
Он сильнее сжал талию жены.
— Черта с два!
— Ой, Джино, мне больно!
Он отпустил ее талию и стал гладить груди.
— Так лучше?
— Джино! Не сейчас!
— Почему?
— Кто-нибудь может войти.
В ней жило неистребимое целомудрие, и ему это нравилось.
— Это наш собственный дом.
— Ну да, — она попыталась улизнуть. — Но сейчас день… по дому шастают люди…
Он сдержал смех.
— Так запрем дверь.
Мария застенчиво улыбнулась.
— Ну ладно.
Он не ожидал такой уступчивости. Они женаты год и два месяца, и его по-прежнему неудержимо влекло к ней. Ей была присуща естественная сексуальность, но и некоторая скованность. Это сочетание сводило его с ума.
Она до сих пор выказывала неприятие орального секса, но он надеялся перевоспитать ее. Рано или поздно она будет целиком и полностью принадлежать ему. Он начал медленно раздевать ее.
— Запри дверь, — напомнила Мария.
Он поспешил выполнить ее просьбу. Она тем временем задернула тяжелые дамасские портьеры и легла на кушетку.
Он нежно погладил ей бедра и продолжал раздевать; она то и дело ахала от удовольствия.
Он не позволил ей снять сапожки.
— Так сексуальнее.
— Джино!
Он осторожно провел руками по ее плоскому животу. Надо же — там уже зародилась новая жизнь! Его дитя! Джино наклонился, чтобы поцеловать этот живот, а затем его губы естественно скользнули ниже, к золотистому кустику шелковых волос. Он уже понадеялся, что она позволит ему продолжать, но она отстранилась и, притянув к себе его голову, поцеловала в губы.
— Ну почему? — пробормотал он. — Ради праздника!
— Не сейчас, — шепнула она. — Не здесь.
— Почему?
— Ну, Джино! Я не знаю.
— Тебе понравится!
— Как-нибудь в другой раз.
— Когда?
— Скоро. Я обещаю. Мне нужно время.
— Конечно, милая, — он посрывал с себя одежду. — У нас вся жизнь впереди, — он оседлал ее и начал медленную скачку, доводя ее до экстаза.
— Я люблю тебя, — пробормотала Мария.
— Ага. И я люблю — тебя, Лаки и кого там еще.
Резкий телефонный звонок положил конец его излияниям.
— Ну? — рявкнул он в трубку.
— Джино, это Энцо. Необходимо встретиться.
— Что-нибудь срочное?
— Очень.
— У Риккадди.
— В шесть часов?
— Заметано.
* * *
У Энцо Боннатти были свои проблемы. Имея дело, кроме всего прочего, с наркотиками и проституцией, он находился по сравнению с Джино, в более опасном положении. Приходилось вести постоянную борьбу, чтобы удержаться у руля. Однако, оставаясь у власти, он лишь плодил врагов — они так и слетались к нему, как мухи на гамбургер. Насилие было его излюбленным способом решать проблемы. Джино был не согласен:
— Есть только два средства удержать власть. Либо ты проливаешь кровь, — что влечет за собой новое кровопролитие, — либо работаешь головой и делаешь большие деньги, как я. Только так можно уцелеть.
Энцо обычно поднимал его на смех.
— Погоди, дружок, пока кто-нибудь не встанет у тебя на пути. Всегда хватает желающих.
Энцо был прав. Они-таки находились.
Он сидел за столиком в «Риккадди» — сильный мужчина с заткнутой за воротник салфеткой; перед ним стояла тарелка фирменных спагетти по-болонски.
Джино плюхнулся в кресло напротив.
— Чао, Энцо.
— Привет.
— Как там Франческа?
— Нормально. А Мария?
— Великолепно. Опять брюхата.
— Мои поздравления. Выпьем за это.
Он подал знак официанту, чтобы принес еще один бокал, а затем налил дорогого красного вина.
Они торжественно чокнулись.
— Салют, — произнес Энцо. — Дай тебе Бог парнишку.
Джино засмеялся.
— Все прямо помешались на парнях. Мне лично без разницы.
— У меня двое сыновей, — серьезно возразил Энцо, — которые, если я уйду, смогут продолжить дело. Приходится думать о таких вещах.
— Что касается меня, то я еще не собираюсь уходить.
— Прекрасно. В таком случае позаботься о своем дружке в Вегасе. Безотлагательно.
— Да знаю. Просто мне нужно подобрать надежную замену. Этот бизнес в Вегасе — с ним не каждый справится. Лакомый кусочек. Соблазн слишком велик, а мне не хотелось бы через несколько месяцев встать перед той же проблемой.
Энцо накрутил на вилку побольше спагетти и затолкал в рот. При этом он закапал салфетку соусом.
— Ходят слухи — я буквально сегодня узнал об этом, — что Бой продал свою долю Пинки Кассари из Филадельфии.
— Розовому Банану? Не может быть!
— Видимо, может. У меня надежный источник.
— Брось, Энцо, я только что разговаривал с Джейком. Он обязательно упомянул бы…
— Больно шустрый, — Энцо запихал в рот следующую порцию спагетти. — Мне это не нравится. Сам провернешь операцию или лучше я?
Джино задумался. Мысли с головокружительной быстротой сменяли друг друга. Вот, значит, как. Бой — дешевка. А как же все те суммы, которые регулярно уплывали в сторону Пиппы Санчес? Она ни разу не обмолвилась даже о факте его знакомства с Бананом. Не говоря уже о продаже его доли.
— Сегодня же вылетаю, — жестко произнес Джино. — Я несу ответственность. Не волнуйся.
— Я не волнуюсь, Джино, — я в бешенстве, так же, как и ты, оттого что эта жидовская морда думает — это сойдет ему с рук.
— Не сойдет.
— Это я и хотел услышать.
* * *
В самолете у Джино оказалось достаточно времени, чтобы все обдумать и разработать план. Через проход от него сидели Ред с новичком по прозвищу Малыш Вилли. Они резались в джин-рамми и попивали «бурбон».
С Боем не будет проблем, хотя и немного жалко отправлять его на тот свет. Но он сам виноват, болван этакий.
Розовый Банан — вот с кем придется повозиться. Все будет зависеть от того, какую именно сделку он заключил с Боем. Ничтожество! Слюнтяй с пушкой! Просто в голове не укладывается, что его теперь величают мистер Кассари и он верховодит в Филадельфии. Сейчас ему должно быть сорок четыре года — они ровесники. Джино скажет ему всего несколько слов: «Забирай, Пинки, свои вшивые деньги и уноси ноги».
Он остановился в отеле «Беверли Уилшир». Ред и Малыш Вилли разместились в примыкающих комнатах. Джино по-прежнему арендовал особняк на Бель-Эр, но сейчас он не хотел светиться. Нужно застигнуть Боя врасплох.
Пока Ред договаривался об отдельном самолете до Вегаса, Джино позвонил в Нью-Йорк и добрых полчаса разговаривал с Марией. Ее голос, как всегда, оказал на него успокаивающее действие, и это было очень кстати.
— Вернусь через несколько дней, — пообещал он. — Давай-ка почаще отдыхай и пей больше молока. И не забывай принимать витамины, которые док прописал тебе во время первой беременности.
До него донесся ее серебристый смех.
— Джино! Ты прямо как мать!
Ему было не смешно.
— Я даю тебе полезные советы, а ты издеваешься. Тоже мне пациент!
— Я не пациент, а здоровая беременная женщина.
— Я люблю, когда ты становишься, как огромный воздушный шар.
— Джино! До свидания.
Он возбудился от одного только ее голоса. Пошел, принял холодный душ, оделся и вызвал Реда. Тот доложил:
— Все в порядке, босс. К шести часам самолет будет готов.
* * *
В это время Пиппа Санчес была не с Боем и не в Вегасе. Она получила эпизодическую роль в фильме с Кларком Гейблом и провела всю неделю в Голливуде, вживаясь в образ. Это была версия для Джейка. На самом деле она ублажала стареющего режиссера, который дал ей эту роль и рассчитывал на вознаграждение. Если бы Бой знал, он убил бы ее. Во всяком случае, он не раз говорил ей об этом.
Пиппа дорожила своей свободой. Когда Джейк предложил ей переспать с Джино, она удивилась и втайне обрадовалась. Она всегда стремилась к разнообразию — хотя это не значило, что она не любила Джейка. Он был полезен для ее имиджа, а в наше время имидж — наиважнейшая вещь, может быть, даже важнее всего остального.
Она лезла вон из кожи, уговаривая Джино и Джейка вложить деньги в какую-нибудь картину. Больше года работала на Джино, регулярно посылала сценарии, расписывала, сколько на этом можно зашибить в случае удачной постановки. Как горох об стенку.
С такими мыслями она подъехала к дому, где жила с Джейком, и припарковала свой розовый «буревестник» на стоянке. Интересно, думала она, идя по дорожке к дому, будет ли толк от сценариста, которому она втайне от всех заказала новый сценарий. Одно дело — готовый сценарий, и совсем другое — написанный на заказ, где предусмотрена выигрышная роль для нее самой.
В доме стояла тишина, если не считать урчания громадного холодильника на кухне. Джейк его терпеть не мог. «Выбросить бы его ко всем чертям! — бушевал он. — Не выношу этот чертов шум!»
Разумеется, он его не выбросил. Другой, меньших габаритов, ни в коей мере не удовлетворил бы запросы самого Джейка, жившего в постоянном страхе, что Тайни Мартино, Эррол Флинн или еще какая-нибудь знаменитость заглянет на огонек и попросит что-нибудь такое, чего у него нет. Вопиющее нарушение законов гостеприимства! Все сразу поймут, что он — босяк, мелкая сошка, не умеющая принимать гостей. Поэтому независимо от того, был ли Джейк в городе или нет, урчащий гигант всегда был набит под завязку.
Пиппа сбросила платье и осталась в крохотных черных бикини, привезенных из Европы и как нельзя лучше обрисовывавших ее соблазнительные формы.
Она пошлепала в белую гостиную, а оттуда вышла во двор, где был расположен роскошный плавательный бассейн. С минуту постояла на краю бассейна, дожидаясь, когда восстановится дыхание, а затем легко, почти без брызг, нырнула и поплыла, словно косой рассекая воду.
Пиппа была прекрасной пловчихой.
Джино следил за ней из окна раздевалки. Он проник в дом пятнадцать минут назад, сунув сотню баксов лакею, и приготовился ждать. К счастью, ожидание оказалось недолгим.
Пиппа двадцать раз переплыла бассейн туда и обратно и вышла из воды. Джино шагнул ей навстречу — в не слишком подходящем для Калифорнии черном костюме, голубой рубашке и узком галстуке. Девушка ахнула.
— Джино! О Господи! Откуда ты взялся? Как ты меня напугал!
Он сказал, растягивая слова:
— Пиппа, ты меня разочаровала.
Она схватила коротенький махровый халат и набросила себе на плечи. В голове лихорадочно метались мысли. Зачем он приехал? Что здесь делает? Знает ли Бой?
— Разочаровала? — она позволила себе деланно рассмеяться. — Не понимаю, о чем ты.
Как ни странно, Джино нисколько не вспотел — полностью одетый, под палящим солнцем.
— Тебе не жарко? — спросила Пиппа, поигрывая миниатюрным золотым распятием в ложбинке между грудями.
— Одевайся, — приказал он. — Даю тебе ровно час времени.
Она вся покрылась испариной; крупные капли пота смешались с каплями воды. Но Пиппа была не робкого десятка. Она прошла суровую жизненную школу, и ее было не так-то легко сбить с толку.
— Что-нибудь случилось?
— И очень серьезное.
Она надела халат и туго подпоясалась.
— Идем в дом. Выпьем, и ты мне все расскажешь.
— У тебя мало времени, — холодно возразил он. — Не трать даром драгоценные минуты, осталось меньше часа.
— Да что случилось? — взорвалась она. В темных глазах вспыхнули опасные огоньки. Она преодолела страх и приготовилась к бою. Пусть он командует Боем, а ее не посмеет тронуть.
— Ты меня обкрадывала, — бесстрастно констатировал Джино. — Брала мои деньги и утаивала информацию о Джейке.
Она пожала плечами.
— Нечего было утаивать. Нет, правда.
Конечно, она лгала, и, что гораздо хуже, он знал об этом. И зачем только она рассказала Джейку о деньгах и предложении Джино? Идиотка! Но тогда она так не думала. Особенно после того, как Джейк преподнес ей бриллиантовое колье и забросал ее всевозможными подарками, плюс снабдил ее фишками для игры в казино «Миража» на общую сумму пять тысяч долларов. И еще обещал.
Конечно, она знала, что он вор. Ну так что? Они с Боем провели не один вечер в постели, издеваясь над Джино Сантанджело, который никогда не узнает, сколько денег ушло в бездонный карман Боя. Никогда не узнает.
— Меня не интересуют твои оправдания, — резко произнес Джино. — Не будь ты женщиной, мы бы сейчас не разговаривали. Ты лежала бы на дне бассейна или твое разбитое лицо покоилось бы на ветровом стекле машины. Ты меня поняла?
Она поняла и запаниковала.
— Прости, Джино. Мне правда очень жаль.
— Конечно, — почти добродушно ответил он. — Поэтому-то я и даю тебе смыться. Идем, уложишь вещи, а я за тобой присмотрю.
— Куда я должна ехать?
— В Испанию.
Пиппа пришла в ужас.
— В Испанию? Но я не могу ехать за границу, у меня съемки. Я…
Джино оборвал ее.
— В Испанию. Самое меньшее на два года. Если вернешься до этого срока…
Говорить больше не потребовалось.
* * *
Бой обожал Вегас, а Вегас обожал Боя. Они идеально подходили друг другу. Обоим были присущи показной блеск, мишурное великолепие.
«Мираж» более чем оправдал его надежды. Бой с важным видом расхаживал по отелю, и мало-помалу у него зародился новый план: построить отель еще больше и шикарнее. И так — отель за отелем, все великолепнее и великолепнее.