— Мне очень нравится твоя мама. С ней было просто замечательно работать. Но приближается время рожать, ребенок ждать не будет…
— О да. Офисная работа сейчас намного удобнее для тебя. — В коридоре раздались чьи-то шаги, и улыбка Шелли стала еще шире. — Хочешь познакомиться с Раффом? — громким шепотом предложила девушка. — Он мой жених.
Энни рассмеялась. Вопрос был задан с таким воодушевлением, что она не могла отказаться. Девушка знала, что Рафф исполняет обязанности директора компании, пока болеет Джесси. Энни также знала, что Шелли недавно была предложена должность помощницы менеджера в отделе по исследованиям и развитию. Короче говоря, далеко идущая пара. Во всех отношениях. Впечатляюще.
— Разумеется, — ответила Энни. — С удовольствием.
Шелли вышла в коридор и позвала своего избранника.
— Заходи и познакомься с Энни Торрес!
Мужчина, вошедший в офис, почти ничем не походил на Мэтта. В нем было нечто темное и необузданное, что слегка удивило Энни. Однако его понимающая улыбка, с которой он протянул ей руку, моментально развеяла воцарившуюся было неловкость.
— Так, значит, вы и есть та самая леди, из-за которой в доме Алманов царит такая кутерьма? — спросил молодой человек, приподняв бровь. — Вы так неожиданно получили это место. Мне звонили все утро с вопросами по этому поводу.
Энни покраснела. Какое-то сумасшествие! Она никогда не краснела раньше. И не плакала. Сегодня был день, полный начинаний.
— Думаю, вы немного преувеличиваете, — запротестовала девушка.
— О, поверьте мне! Я уже слышал все-все про вас с Мэттом.
Энни нахмурилась.
— Нет никаких «нас с Мэттом». Все неправильно понимают сложившуюся ситуацию. Его интерес по отношению ко мне чисто… — для усиления эффекта девушка похлопала себя по округлому животику, — профессиональный. Он заинтересован во мне исключительно как врач.
— О-о, — протянул Рафф с кривой ухмылкой. — Разумеется, именно так. — Он и Шелли обменялись многозначительными взглядами. — Что ж, было очень приятно познакомиться с вами, Энни Торрес. Уверен, мы будем часто видеться.
Рафф приобнял невесту, и они направились к выходу.
— Ладно, дадим тебе возможность спокойно работать, — произнесла Шелли, оглянувшись через плечо. — Но мы будем видеться очень часто, я в этом не сомневаюсь.
Энни помахала подруге в ответ и вернулась к картотеке, но внезапно услышала еще одну негромкую фразу, долетевшую до ее слуха.
— Вспомни ямочки на ее щечках! — вполголоса произнес Рафф. — Мэтт всегда интересовался девушками с ямочками на щеках.
— Ш-ш-ш, — только и смогла ответить Шелли.
Голоса стихли. Энни стояла как пригвожденная к месту. Она потихоньку начинала чувствовать себя рыбой, плывущей против течения. Да что же это такое?!
Не позволяй себе принимать все это так близко, к сердцу, предупредил ее внутренний голос. Они говорят все это несерьезно. Они легкомысленны и витают в облаках. Именно так ведут себя люди, которые сами безумно влюблены. И они хотят, чтобы все вокруг тоже были охвачены похожим сумасшествием.
Безумно влюблены. Как это? Пришла пора признаться самой себе: она никогда в жизни никого не любила. Любить — значит полностью раскрыться перед человеком, тем самым обрекая себя на большой риск. А она умудрилась это сделать, даже не влюбившись по-настоящему. Нет, лучше удерживать отношения в рамках взаимного уважения. Любовь придумана для тех, кто может себе ее позволить…
Ребенок резко шевельнулся, и девушка нежно погладила животик.
Работа оказалась достаточно интересной. Энни нравилось наводить порядок там, где царил полный хаос. Уйдя с головой в работу, Энни потеряла счет времени и не сразу заметила Мэтта, когда тот вернулся с совещания.
— Ну, привет. Как ты?
Девушка подняла глаза, чтобы встретиться взглядом с Мэттом, который широко улыбался ей. Она сдержанно улыбнулась в ответ, твердо решив поддерживать исключительно деловые отношения.
— Тебе три раза звонили. И в три часа у тебя встреча с представителями отдела здравоохранения. Да, еще Рита просила, чтобы ты позвонил отцу как можно скорее. Он обеспокоен контрактом с Нунез.
Мэтт раздраженно застонал.
— Он думает, что если смог заставить меня вести переговоры по подписанию этого чертова контракта, то теперь я вечно буду плясать под его дудку! — Мэтт быстро огляделся и удивленно посмотрел на Энни. — Здесь все как-то по-другому! Что такого ты сделала?
— Протерла пыль. Немного разобралась. Поставила стул сюда, а некоторые папки перенесла туда.
Мэтт одобрительно кивнул.
— Что бы ты ни делала, записывай. Тебе придется кое-чему научить Марин, когда та вернется на работу.
Энни рассмеялась.
— О, конечно! Именно этого она желает больше всего на свете — чтобы временная работница давала ей полезные советы.
— Откуда ты знаешь? Может, они ей пригодятся! Слушай, уже давно пора обедать! Пойдем?
— Знаешь, я и сама могу добраться до кафе Милли, — заметила девушка.
Мэтт замер и обернулся.
— Ты не хочешь со мной пообедать?
Его глаза расширились. Создавалось впечатление, будто отказ Энни ранит его до глубины души.
— Мэтт, не ставь меня в неловкое положение. Мы не можем постоянно делать все вместе, — девушка покачала головой, не в силах найти правильные слова. — Люди… люди скажут…
— Скажут, что мы влюблены друг в друга? — поддразнил он ее.
— Вряд ли, — он снова заставил ее рассмеяться, и, как всегда, это означало ее поражение. — Но, Мэтт, ты мой босс, а не приятель. Поэтому мы должны вести себя соответственно.
— И, как твой босс, я желаю пообедать вместе с тобой, чтобы отпраздновать твой первый рабочий день!
Энни покачала головой, скорее сдаваясь, чем отказываясь от этого приглашения. И все же где-то глубоко в душе девушка понимала: она соглашается просто потому, что хочет сделать ему приятное. Самое время для того, чтобы загорелся красный свет. Должна же прозвучать хоть какая-то внутренняя сигнализация! Энни уже поддавалась подобному искушению…
— Клянусь, что не буду заставлять тебя обедать со мной в течение всей этой недели! — высокопарно пообещал Мэтт.
— А как насчет следующей? — пробормотала Энни, стараясь сохранить хотя бы ничтожные крупицы своих бунтарских наклонностей. — Если, конечно, следующая неделя настанет.
Мэтт поднял бровь.
— Что, ожидается Армагеддон? — поддразнил он девушку.
Энни тряхнула головой и посмотрела на него с легкой враждебностью во взгляде.
— А кто знает? Ты можешь меня к тому времени сто раз уволить!
— На этот вариант я бы не поставил и ломаного гроша! — признался Мэтт, в уголках его глаз появились веселые морщинки. — А сейчас пойдем пообедаем!
Энни заставила его понервничать еще пару секунд, но в конце концов потянулась за своей сумочкой.
— Ну, так и быть. Но Мэтт… Нам нужно быть более осторожными.
— Почему тебя так сильно волнует то, что подумают остальные?
Энни вздернула подбородок.
— Мне приходится об этом волноваться. Надо беречь свою репутацию.
Что-то изменилось во взгляде Мэтта, и он потянулся к девушке.
— Энни…
— И еще кое-что, — произнесла она, проворно отведя в сторону его руку и тем самым успешно избежав прикосновения. — Я решила, что буду работать у тебя. Но мне нужен выходной в четверг.
— В четверг?! Но зачем?
Энни сделала глубокий вдох и решила признаться. Пора ему узнать об этом.
— Потому что по четвергам я работаю на ранчо Маклафлинов.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
В комнате воцарилась мертвая тишина. Мэтт пытался осмыслить то, о чем только что ему сообщила Энни.
— Ты не говорила, что подрабатываешь у Маклафлинов!
— Ну что ж, теперь говорю.
Мэтт поднялся из-за стола и начал мерить комнату шагами.
— Уж не хочешь ли ты мне сказать, что сможешь работать одновременно на меня и Маклафлинов?
— Разумеется, смогу.
На его лице появилось выражение муки.
— Но…
— Но — что? Думаешь, я шпионка? — Энни презрительно взглянула на Мэтта. — Вдруг перестал мне доверять?
— Доверие здесь ни при чем.
— Значит, твое неприятие этого факта объясняется исключительно неразумной, слепой ненавистью?
Он застонал, резко покачав головой.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, Энни. Как-нибудь я расскажу тебе кое-какие вещи, которые заставят тебя передумать. И изменить свое мнение об этих людях.
Девушка встала, сжав в руке сумочку.
— В этом нет никакой необходимости. Я уже приняла решение. Если ты не сможешь смириться с тем, что я работаю у Маклафлинов, мне придется искать другую работу. Или вернуться в кафе Милли.
Мэтт покачал головой.
— Мы все-таки поговорим. За обедом. Пойдем.
Они и в самом деле поговорили за обедом, но вовсе не о Маклафлинах. Энни наконец встретилась с Милли, и женщины со слезами обнялись. Остаток часа, отведенного на обед, постоянные клиенты кафе подходили к столику Энни и Мэтта, чтобы пожелать ей удачи и сказать, что им будет очень ее не хватать.
— Ты прямо как королева бала, не так ли? — пробормотал Мэтт, когда они выходили из кафе.
Он помог девушке сесть в машину. Энни откинулась на сиденье и наконец-то расслабилась. Вскоре они выехали на шоссе.
— Давай-ка попробуем проехать другой дорогой, — предложил Мэтт, остановившись на перекрестке. — Ты когда-нибудь была в той стороне города?
— Нет… — Ее сердце стало биться чаще. На то, чтобы Энни старательно держалась подальше от упомянутой части города, была своя причина. Ведь именно там находится Койот-парк — место, с которым неразрывно связаны все ее детские воспоминания.
— Хочешь посмотреть на наше новое здание? — спросил Мэтт в тот самый момент, когда девушка ждала этого вопроса.
Она не колебалась.
— Конечно.
— Оставайся с нами, и в следующем году будешь там работать, — произнес Мэтт спустя десять минут, медленно проезжая мимо грандиозной стройки.
— А как насчет тебя? — спросила девушка, чувствуя прилив любопытства. — Ты по-прежнему будешь работать в компании?
Все следы недавней шутливости мгновенно исчезли.
— Это будет зависеть от обстоятельств, — уклончиво ответил Мэтт.
— От каких обстоятельств? — настаивала Энни.
Она уже знала, что Мэтт уехал учиться в другой город в основном потому, что хотел избавиться от влияния отца. Об этом знали все. И он приложил огромные усилия, чтобы стать высококвалифицированным врачом. Энни слышала, что он несколько месяцев назад вернулся домой и согласился работать в компании Алманов только потому, что заболел его отец.
— Никогда не знаешь, что для тебя приготовила судьба, — ответил Мэтт, одарив девушку быстрой улыбкой. — Посмотри хотя бы, как тебя саму судьба швырнула в мою жизнь.
— Швырнула — точное слово, — отметила Энни. — С моей стороны для этого не было приложено ни малейших усилий.
— Хочешь сказать, что обморок и падение к моим ногам не были частью мерзкого и гнусного плана, разработанного тобой с самого начала? И ты не собиралась похищать мое сердце, воззвав предварительно к сочувствию и состраданию?
Энни проницательно посмотрела на Мэтта, желая удостовериться наверняка, что он просто пошутил.
— Если бы только я была достаточно умна, чтобы придумать подобное… — произнесла она с напускным сожалением. — Ты такой простак!
— Неужели?
Подобное поддразнивание делало атмосферу слишком уж теплой, уютной и непринужденной, и Энни отвернулась. Мэтт тем временем вырулил на дорогу.
— Мэтт, — произнесла Энни, слегка нахмурившись, — я не понимаю одного — если ты не имеешь ни малейшего желания заниматься бизнесом и, наоборот, искренне хочешь продолжить врачебную практику, то почему не можешь честно сказать об этом отцу? Зачем притворяться?
Мэтт мягко рассмеялся.
— В твоих устах это кажется таким простым! Но ты плохо знаешь Джесси Алмана. Он пользуется эмоциональным шантажом. Например, прекрасно использует чувство вины.
— Вины?! А что у тебя есть такого, чтобы чувствовать себя виноватым перед ним?
— Жизнь. Знаешь, как это бывает… Иногда ты чувствуешь вину за то, что когда-то сделал, иногда — за то, чего не сделал. Иногда за то, что слишком сильно кого-то любил… Или любил недостаточно. Понимаешь? — Мэтт резко крутанул руль. — Давай вернемся по старой дороге, — предложил он.
Старая дорога как раз вела мимо парка. Энни прикусила губу. Какого черта? Будет приятно снова увидеть знакомые места.
Ей не пришлось долго ждать. Они миновали пару ферм — и вот, он перед ними. Койот-парк. Он выглядел грязным и доступным всем ветрам, поросший тополями и можжевельником. Таким Энни и помнила это место. Но кое-что все-таки изменилось — здесь не было ни единой души.
— Останови машину, — вдруг попросила она. — Всего лишь на минутку. Пожалуйста, остановись.
Мэтт подчинился, бросив на Энни любопытный взгляд. Девушка вышла из машины и осмотрелась. Детские воспоминания нахлынули бурным потоком.
— Скажи, ты не очень спешишь? Можно я прогуляюсь? — Энни указала на расшатанный деревянный мост, который по-прежнему тянулся над речушкой.
— Нет проблем…
Девушка направилась в сторону моста. Мэтт последовал за ней, отставая на несколько шагов.
— В чем дело, Энни? — спросил Мэтт, когда она ступила на мост и в волнении огляделась по сторонам.
— Здесь мы иногда разбивали лагерь, когда я была ребенком, — откровенно объяснила Энни. — И отнюдь не во время каникул. Здесь мы жили. Были годы, когда у нас не оказывалось ни денег, ни друзей, и мы жили в трейлере. Иногда в палатке.
Его улыбка казалась недоуменной, словно он и представить себе не мог подобной жизни.
— Я помню, что многие разбивали здесь лагерь. Теперь это запрещено. — Он сделал паузу, пристально посмотрев на девушку. — Но я думал, что это по большей части цыгане.
Энни улыбнулась, кивнув.
— В те дни я знала очень многих цыган.
Мэтт нахмурился.
— Но ведь сама ты не цыганка.
— Нет. Моя мать была испанкой, а отец… — девушка вдруг замолчала.
— Что?
Энни тряхнула головой, чтобы убрать с лица волосы.
— Мой отец не стоит даже упоминания в разговоре. Он ни разу не появился в моей жизни.
Странная тень, очень похожая на гнев, пронеслась по лицу Мэтта, и Энни умолкла, размышляя, что именно из сказанного могло так сильно поразить его, но через несколько секунд непонятное выражение исчезло. Он ничего не сказал, лишь встал на мосту рядом с девушкой, и они вместе облокотились на перила, глядя на журчащий поток.
— А зачем вы приходили сюда? — спросил Мэтт, повернувшись к Энни, чтобы лучше видеть ее лицо. — И что делали весь оставшийся год?
Голубые глаза Мэтта были серьезны. Ему и в самом деле интересно! Девушка улыбнулась.
— Давай-ка я расскажу тебе по-другому обо всем этом, — произнесла она, внезапно загоревшись желанием облегчить душу рассказом. — Мою маму звали Марина Торрес. В молодости она была очень красива. Ей хотелось чего-то достичь в жизни. И первым шагом на этом пути стало место домработницы на ранчо богатой семьи. Это был тот самый шанс, который выпадает раз в жизни. Наниматели платили хорошо и хорошо с ней обращались, а мама копила деньги, чтобы поехать в Даллас получить образование.
— Разумно. И правильно.
— Да. Но, к сожалению, в семье был очень красивый молодой человек, который часто оказывался неподалеку от нее. И она влюбилась. А закончилась эта история тем, что у нее не оказалось ни работы, ни любовника, ни будущего — только я.
— Но почему? Разве она не могла получить помощь от твоего отца?
Энни отвернулась.
— Знаешь, честно говоря, я даже не уверена, что она пыталась. Она уволилась, чтобы спрятаться от всего мира и дать мне жизнь. А потом осталась одинокой молодой женщиной с младенцем на руках, и с тех пор ее жизнь напоминала витки нисходящей спирали. Она получала места там и тут, где-то была домработницей, где-то — официанткой… И все же летом мы чаще всего возвращались в Чивери.