— Отныне вам не надо беспокоиться, как свести концы с концами.
— Ты не должна потратить все деньги, прежде чем их получишь.
Я рассмеялась.
— Их так много, а если вы сомневаетесь, что теперь я буду о вас заботиться, то вы совсем не знаете Джудит Осмонд.
Доркас вытерла глаза, а Элисон спросила серьезным голосом:
— Джудит, а как насчет него?
— Кого?
— Ну, этого мужчины, за которого ты собираешься замуж.
— Его зовут Тибальт.
Они обе озабоченно смотрели на меня.
— Теперь, когда у тебя… — начала Элисон. — Теперь, когда у тебя такое наследство…
— Боже мой, — воскликнула я. — Не думаете же вы, что я…
— Мы думаем, может ему было известно…
— Что известно? — потребовала уточнить я.
— Что ты наследница огромного состояния.
— Тетушки! Вы совершенно не правы. Мы с Тибальтом предназначены друг для друга. Меня страстно увлекает его профессия.
Элисон произнесла резким тоном, что было ей совершенно не свойственно:
— Надеюсь, что он страстно не интересуется твоими деньгами.
Я рассердилась на них.
— Это чудовищно. Разве он может… Кроме того…
— Джудит, мы просто беспокоимся о тебе, — сказала Доркас.
Моя злость сразу прошла. Это правда. Они всегда беспокоятся обо мне, о моем благополучии.
— Слушайте! — начала я. — Я люблю Тибальта… Люблю… Люблю! Вам понятно? Я всегда его любила и всегда буду любить. Мы будем вместе работать. Мы идеально подходим друг для друга. И не говорите мне ничего больше. Не смейте думать ничего дурного.
— О, Джудит! Тебя всегда заносит. Я только надеюсь…
— Надеешься? Зачем надеяться, когда я знаю наверняка.
— Значит, ты действительно любишь его?
— Вы еще сомневаетесь?
— Нет. Мы сомневаемся в нем.
— Конечно, он не демонстрирует своих чувств, как я. А кто из мужчин это делает?
Они согласились, что немногие.
— Он кажется одиноким, бесчувственным, находится от всех в стороне… но это не так.
— Если ты не будешь счастлива, мы будем страдать.
— Нечего бояться. Я не разобью ваших сердец.
— Ты и на самом деле счастлива? — спросила Элисон.
— Я люблю Тибальта. И он хочет на мне жениться. А при таком стечении обстоятельств, разве я могу быть несчастливой?
* * *
В доме священника все выглядело по-другому. Меня тепло приветствовала Сабина.
— Джудит, как весело! Вся наша старая команда опять вместе, мы с тобой породнились. Интересно, правда? Вот только бедный Хадриан остался один, но ведь нас было нечетное число: три женщины и четверо мужчин. Замечательное соотношение и довольно редкое. Тибальт не был одним из нас, я имею в виду в классе. И дорогой Эван и мой любимый Оливер… Они же были нашими учителями. Как я довольна. А ты командовала всеми нами, правда, Джудит? Вот тебе и подойдет Тибальт. Я всегда говорила Оливеру, тебе нужен кто-то, кто бы мог командовать тобой. А теперь у тебя есть Тибальт. Конечно, он будет приказывать не так, как ты нам, но все же станет настаивать на своем. Невозможно представить, чтобы кто-то мог командовать Тибальтом, правда? О, Джудит, ты такая везучая. Я не хотела бы другой избранницы для моего дорогого брата.
Все-таки это более благоприятная точка зрения, чем у обитательниц коттеджа «Радуга». Сабина продолжала:
— Все произошло настолько стремительно. Сэр Ральф… все это… и деньги. Ты сможешь повсюду путешествовать с Тибальтом. Моему отцу всегда приходилось заинтересовывать людей… чтобы они финансировали его поездки. Конечно, он и сам много тратил на них. Моя мама всегда говорила, что мы были бы сказочно богаты, если бы не маниакальная страсть отца.
Выходит, где бы ни говорили о моей грядущей свадьбе, повсюду обсуждали мое неожиданное наследство.
* * *
Я не могла лишить себя удовольствия поговорить с леди Бодреан.
После оглашения завещания я предстала перед ней. Она посмотрела на меня, как на что-то отвратительное, видимо, такой я и была.
— Значит, вы пришли сообщить мне о своем уходе.
— Безусловно, леди Бодреан.
— Я ожидала, что это вскоре произойдет. Следовательно, мне опять причинили неудобство.
— Если я являюсь для вас таким ценным человеком, а этот факт вы успешно скрывали, я могла бы остаться еще на неделю, чтобы за это время вы смогли найти мне замену.
— Теперь-то вы знаете, что вас мне навязали. До вас у меня никогда не было компаньонки.
— Следовательно, вы не будете возражать, если я покину вас немедленно.
Очевидно, она пришла к выводу: после такого поворота судьбы, когда я получила наследство, я перестала быть достойным объектом угнетения, поэтому она решила незамедлительно расстаться со мной, только делала вид, что раздумывает.
То, что я дочь сэра Ральфа, ее не удивило. Скорей всего, его доброе ко мне отношение подтвердило ее подозрения относительно моего происхождения и именно из-за этого она относилась ко мне предвзято. А моя помолвка с Тибальтом и вовсе ее озадачила. Она хотела поженить Тибальта и свою дочь Теодосию, но приз достался мне, и она была весьма раздражена.
— Я слышала, вы скоро выходите замуж, — сказала она, поджав губы.
— Вы совершенно правы.
— Должна заметить, что немало удивилась, пока…
— Пока что?
— Мне известно, что сэр Ральф полностью доверял сэру Эдварду. Они были близкими друзьями. Без сомнения, он поведал ему о положении дел и именно вследствие этого…
— Прежде вы отличались предельной откровенностью, леди Бодреан. Нет необходимости не договаривать теперь, когда мы с вами оказались на равных. Вы хотите сказать, что сэр Тибальт Трэверс сделал мне предложение только потому, что я являюсь дочерью сэра Ральфа?
— Сэр Ральф мечтал породниться с Трэверсами. Естественно, он предпочел бы, чтобы его законная дочь вышла за Тибальта, вместо этого нищего учителя.
— Возьму на себя смелость указать вам на вашу ошибку. Я бы не смогла сделать этого раньше. Профессор Эван Каллум далеко не нищий. Он преподает в одном из лучших университетов нашей страны и не является обыкновенным школьным учителем, он — лектор по археологии.
— Не за такого человека сэр Ральф желал выдать свою дочь. Она глупа, насмехалась над ним, поэтому он предложил вам воспользоваться ее шансом.
— Мой будущий муж — не приз, который подают на блюдце.
— Можно сказать, что именно ему предложили приз. Удивительно, как мой супруг распорядился своим состоянием. Это торжество безнравственности и экстравагантности.
Я не могла допустить, чтобы она увидела свою победу. Ее предположение, что Тибальт женится на мне из-за денег не отличается новизной.
Я попрощалась и ушла, показав тем самым, что наши взаимоотношения хозяйки и компаньонки отныне закончены. Я поселилась в коттедже, где предполагала прожить до свадьбы.
* * *
Мы скоро поженимся. На этом настаивал Тибальт. Доркас и Элисон считали неприличным играть свадьбу сразу после похорон, тем более — напомнили они мне — похорон моего отца. Когда я заговорила об этом с Тибальтом, он ответил:
— Глупости! Ведь при его жизни ты же не знала, что он твой отец.
Я согласилась с ним. Я была готова соглашаться с ним по любому поводу. Находясь с ним рядом, я забывала обо всем дурном. Он торопил нашу свадьбу, хотя внешне не проявлял своих чувств, но иногда так смотрел на меня, что я чувствовала себя словно на седьмом небе. Я знала, он с радостью строит планы нашей будущей совместной жизни. Он поделился со мной своими замыслами. Оставить на исследования столько денег — величайшая милость со стороны сэра Ральфа. Если эти деньги удачно вложить, то доходы мы будем полностью тратить на исследования, которые всегда восхищали сэра Ральфа.
Он много говорил об экспедиции, которая так внезапно прервалась из-за трагической гибели сэра Эдварда.
Из его слов я представляла сухую, бесплодную землю, чувствовала обжигающее солнце пустыни. Я понимала, какое волнение они испытали, когда нашли вход в гробницу и обнаружили ступени, ведущие в подземелье.
Он говорил о Древнем Египте с глубокой страстью. Ничто не могло увлечь его больше, чем работа, но я старалась успокоить себя, думая, что наш брак станет главным событием в его и моей жизни, а семейная жизнь отодвинет на второй план даже его работу. Уж об этом я позабочусь.
Часто я приходила в Гизу. Дом казался другим, ведь вскоре он станет и моим домом. Меня тепло встречала Табита. При первом удобном случае она сказала, что очень рада выбору Тибальта.
— Какое-то время я боялась, что это будет Теодосия, — прошептала она.
— Так все думали.
— Очень много судачили, видимо из-за дружбы сэра Эдварда и сэра Ральфа. Они и умерли-то почти одновременно, — она выглядела очень печальной при этих словах. — Думаю, ты подойдешь Тибальту. — Она пожала мне руку. — Никогда не забуду, как ты приходила к нам за книгами. Боюсь, те дни были не самыми счастливыми в твоей жизни.
Я сказала, что прошлое не имеет значения. За последние недели я получила от жизни все, на что только смела надеяться.
— А ты такая мечтательница, Джудит.
— Я всегда мечтала и фантазировала, теперь я буду жить.
— Тебе надо понять Тибальта.
— Думаю, я его понимаю.
— Порой тебе станет казаться, что он забывает о тебе из-за своей работы.
— Нет, нет. Это будет и моя работа. Я буду заниматься тем, чем и он. Я тоже волнуюсь о предстоящей экспедиции, как и он.
— Так и должно быть, — сказала она. — Надеюсь, когда ты станешь хозяйкой дома Гиза, ты не попросишь меня уехать.
— Как я могу? Ведь мы же друзья.
— Я всегда была близким другом Тибальта и его отца. Если ты оставишь меня по-прежнему в должности экономки, я буду очень счастлива. Но если ты…
— Ерунда! Я хочу, чтобы ты жила у нас. Ведь ты и моя подруга.
— Спасибо, Джудит.
* * *
Тибальт сказал, что покажет мне дом, но мы не пошли дальше комнаты, где когда-то находился саркофаг, потому что Тибальт стал показывать мне книги, которые написал его отец, планы осуществленных раскопок. Я не возражала. Мне так радостно находиться радом с ним, слушать его, подавать разумные реплики.
Дом мне показала Табита и познакомила с прислугой. Эмили, Эллен, Джейн и Сара работали служанками, были обыкновенными девушками и я не сразу научилась различать их. Но в доме жили и трое странных людей.
Я видела двух слуг — египтян, Мустафу и Абсалама, странных, враждебных и (как до меня дошли слухи) зловещих. Я с интересом слушала о них рассказы в деревне.
Табита объяснила мне, что сэр Эдвард любил держать их возле себя, они заботились о нем, готовили ему экзотические блюда, о которых она и понятия не имела. Он нанял их на службу во время одной из экспедиций в Египет. Он привязался к ним, никогда не расставался с ними и привез их в Англию.
Она сказала, что Мустафа и Абсалам с отчаянием переживали смерть хозяина, но они были фаталисты. Они совершенно уверены, что его смерть наступила в результате действия проклятия фараонов.
— Они очень волнуются из-за планов Тибальта продолжить работы в том месте, где остановился его отец. Думаю, они хотели бы отговорить его от продолжения раскопок, если бы смогли.
Меня представили им как будущую леди Трэверс, они настороженно осмотрели меня. Ведь они уже видели меня несколько лет назад, когда я носилась по тропинке вокруг дома. Скорей всего, им известен и случай с мумией.
Но я была готова к встрече с ними. А вот Джанет Тестер — совсем другое дело. Это старушка была няней Тибальта и Сабины, а еще раньше служила у их матери, она осталась в доме и после смерти леди Трэверс. Я помню, Сабина рассказывала о няне Тестер, у которой случаются забавные случаи «выпадения памяти», но Сабина обо всем болтала без умолку, и я не особенно обращала внимания на ее реплики о няне, ведь в их доме было столько интересного. Я видела няню Тестер всего пару раз и подумала, что она странная, но там на каждом шагу встречались странности.
Я слышала истории, что дом наводит страх на прислугу и приписывала этот факт экстраординарным предметам, хранящимся в доме — саркофагу или мумии. Мустафа и Абсалам тоже внесли свою лепту в атмосферу таинственности, а позже я поняла, что не обошлось и без няни Тестер.
— Я должна рассказать тебе о няне, — сказала Табита, прежде чем она повела меня к ней в комнату. — Она очень старая. Она поступила работать няней к супруге сэра Трэверса, она была ей предана всем сердцем. Потом она ухаживала за Тибальтом и Сабиной. Когда леди Трэверс умерла, няня чуть не лишилась рассудка. Ты же знаешь, это иногда бывает со старыми нянями. Они относятся к своим воспитанникам, как к собственным детям. К ней нужно относиться осторожно… с добротой. Иногда она ведет себя необычно. Сэр Эдвард собирался дать ей денег и отослать из дома, но она пожелала остаться. Сказала, что всю жизнь прожила в их семье и ей некуда идти, она хочет остаться. Наверху в доме есть отдельная комната. Она понравилась Джанет, ей разрешили там поселиться. Она почти не выходит оттуда, но мы за ней присматриваем, конечно.
— Как странно.
— Ты увидишь, что вошла в необычную семью. Тибальт тоже весьма своеобразен, как и его отец. Сэр Эдвард ничего не хотел слышать о повседневных делах. Он отстранялся от всего, выбирая самый легкий путь. Тибальт во многом похож на отца. Вопрос стоял так: либо оставить няню в доме, либо отправить ее в какое-нибудь специализированное заведение. Но она была бы там несчастна. Тибальт заходит навестить ее… когда вспоминает о ее существовании. Приходит и Сабина. Няня радуется, ведь Сабина ее любимица. Сначала она больше любила Тибальта, но с годами он стал точной копией отца.
— Видимо, няня не любила сэра Эдварда.
— Ты же знаешь этих старушек. Она ревновала к нему свою мисс Рут — леди Трэверс считала ее своей дочерью. Она не одобряла ее супруга. Бедная Джанет. Она сильно постарела. Ей около восьмидесяти лет. Пойдем, познакомишься с ней.
Мы поднялись по лестнице. Какой тихий дом, наши ноги утопали в толстых коврах, покрывавших весь пол. Я сказала об этом и Табита пояснила:
— Сэр Эдвард не выносил постороннего шума, когда работал.
Дом был высоким, и комната, которую занимала няня Тестер, оказалась под самой крышей.
Я удивилась, увидев седую, тихую старушку, открывшую нам дверь, когда мы постучали. На ней была надета накрахмаленная шелковая блузка и черная юбка из бомбазина.
Табита сказала:
— Джанет, я привела к тебе мисс Осмонд.
Старушка смотрела на меня влажными от сдерживаемых чувств глазами:
— Входите, входите.
Она обитала в милой комнате с хорошей мебелью, ковриками ручной работы на полу и вышитыми подушками на диване. Горел камин и закипал чайник, готовясь засвистеть.
— Выпейте со мной чаю.
Я с удовольствием согласилась.
— Значит, вы уже слышали обо мне? — спросила я.
— Конечно. Тибальт мне рассказывал. А я его попросила: «Ну-ка опиши мне ее». А он только и смог сказать: «Она любит нашу работу». Очень для него характерно! Но я знала. Я часто видела тебя, когда ты болталась по саду. С тобой всегда случались всякие неприятности!.. Я приготовлю чай.
— Может, я займусь чаем, а вы пока побеседуете?
Выражение мягкости на лице старушки внезапно пропало: глаза стали злыми, она поджала губы.
— Я сама, спасибо, — сказала она. — Я сама приготовлю чай в моей собственной комнате.
Пока она готовила чай, Табита выразительно посмотрела меня. Думаю, она намекала мне на странности, присущие няне Тестер.
— Чай готов. Я его всегда размешиваю, — объяснила мне старушка, — и настаиваю пять минут. Только так можно получить настоящий вкус чая. Да не забудь нагреть чайник, я всегда напоминала об этом мисс Рут…
— Она говорит о леди Трэверс, — пояснила Табита. И ее слова снова вызвали жесткое выражение на лице няни.
— И чай нужно насыпать в сухой чайник, это очень важно, — закончила та.
Она мурлыкала, разливая чай.
— Надеюсь, ты будешь счастлива, дорогая. Тибальт был хорошим мальчиком.