— Привет, Лулу, — печально поздоровалась я.
— Ты меня вспомнила! — Лулу приспустила маску, улыбаясь во все тридцать два зуба. — Ой, Никки, я так и знала, что нет у тебя никакой амнезии.
— Прости, Лулу, ты не поняла, — оборвала ее я. — Я знаю тебя недавно: с момента похищения.
— Ты уверена? — спросила Лулу, и ее хрупкие плечи сразу поникли. — Когда я смотрела репортаж по телевизору, мне пришло в голову: а вдруг вы снова поменялись душами? Ты и Эмерсон. Запрыгнуть к тому парню на скутер — так могла поступить только Никки. Брендон просто рвет и мечет!
Я замерла.
— Брендон злится на меня?
— А ты как думала? — Лулу плюхнулась на край кровати. — Он ведь знаешь, как рассуждает: ему танцевать всю ночь напролет с кем ни попадя можно. Зато тебе разъезжать на чужих скутерах никак нельзя. Типичный… как его там… короче, ты меня поняла.
— Двойной стандарт? — подсказала я.
— Да, наверное. Так вот. Когда показали твою фотографию, я обрадовалась: думала, что ты снова стала сама собой. То есть Никки. Настоящей Никки. Козабелла тоже пропала. Вот я и подумала, может, ты в тот день забрала ее?
— Лулу, — ответила я, — Козабелла со мной. — Я приоткрыла одеяло: Кози спала у меня в ногах, свернувшись пушистым клубочком. — Прости. Она вчера утром так плакала, что я просто не смогла оставить ее.
— Понятно, — проговорила Лулу упавшим голосом. — Ты все правильно сделала. Кози ужасно скучала без тебя. То есть без Никки. То есть… ох, я уже не знаю, что говорю. Так, значит, это ты ездила с тем парнем на скутере? В смысле, не настоящая Никки?
— Нуда, — подтвердила я. — Кстати, по поводу переселения душ…
— Что? — Голос Лулу сорвался. Похоже, она плакала.
Дело в том, что у меня совершенно не было времени разбираться с ее слезами. В любой момент в палату мог войти папа, кто-нибудь из медсестер или еще хуже — сам доктор Холкомб — и обнаружить, с кем я беседую. И по-моему, они совсем не обрадуются. Не зря же мне намекали про судебные издержки и тюрьму — в «Старк энтерпрайзиз» намерены сохранить историю с операцией в секрете любой ценой. Я не хотела втягивать Лулу в неприятности. Она, конечно, — особый случай, но человек все-таки неплохой.
— Лулу, никакого переселения душ не существует, — объясняла я. — Понимаешь, я ударилась головой. И теперь ничего не помню. Поэтому я не вспомнила ни тебя, ни Брендона.
Немая сцена: глаза Лулу расширились от удивления, прямо как в мультиках. Через какое-то время она выдохнула:
— Правда?
— Ну да, — подтвердила я. — Так и было. Все, что говорят в новостях, — правда.
— Не верю ни тебе, ни журналистам. И Келли талдычит то же самое. Все равно не верю.
— Лулу! — Нужно во что бы то ни стало убедить ее. Не хватало еще, чтобы родители платили два миллиона долларов. Или, что гораздо более вероятно, заявляли о своем банкротстве. (Откуда у них возьмутся такие деньги?) — Почему ты мне не веришь?
— А потому, что, даже потеряв память, Никки никогда бы такого не сделала со своими ногтями.
И с этими словами Лулу схватила меня за руку. Я посмотрела вниз и тут же поняла, что она имела в виду. Во время беседы с доктором Холкомбом и мистером Филлипсом я искусала ногти до такого жуткого состояния, что теперь они напоминали мне мои собственные.
— Никогда в жизни Никки не стала бы уродовать свое тело, — безжалостно напирала Лулу. — Так что понятия не имею, кто ты такая. И можешь не трепать про потерю памяти. Со мной такие номера не пройдут. Я была ее лучшей подругой и знаю о ней буквально все. Так вот, она никогда-никогда бы такого с собой не сотворила.
Я молча смотрела на нее. Лулу замолчала, и уголки ее крошечного рта печально опустились. Увы, кое-чего Лулу не знала про свою лучшую подругу. К примеру, что та втихаря шлялась с Джастином, приятелем самой Лулу. И никогда не узнает. Только через мой труп — в прямом смысле этого слова. И все же Лулу заслуживала знать правду. Как бы ей помягче сказать?
Наконец я решилась.
— Вообще-то ты права. На самом деле я не Никки Ховард. Если честно, доктора воткнули мозги Эмерсон Уоттс в тело Никки Ховард. Мне нельзя об этом распространяться, а не то «Старк энтерпрайзиз» выкатит предкам штраф в два миллиона долларов. А откуда у них столько? Корпорация заплатила за пересадку только для того, чтобы их официальная модель продолжала работать, несмотря на то что умерла от аневризмы вдень открытия гипермаркета.
Лулу молча сморгнула. Потом снова. И еще. А потом как начала хохотать:
— Ну ты даешь! Класс!
Теперь настала моя очередь озабоченно хлопать глазами.
— Я все понимаю, — осторожно вступила я, — звучит как в плохом кино. Ты сама подумай, у них наготове новая линия одежды и косметики, а «Старк энтерпрайзиз» туда кучу денег вбухала. Вот они и хотят, чтобы я притворилась Никки и продолжила работать за нее.
— Точно! — Лулу чуть не свалилась с кровати от хохота. — Еще бы! Можно подумать, они бы не нашли никого потолковее тебя на роль Никки? — Она утерла слезы. — Ты только не обижайся. Наверняка ты хороший человек. Но ты хоть представляешь, насколько тяжелая у Никки работа? Ты когда-нибудь работала моделью?
Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться ей в лицо. Это у модели-то тяжелая работа? Ну-ну.
— Нет, не работала, — сухо ответила я. — Уж справлюсь как-нибудь.
— Да что ты говоришь? — продолжала веселиться Лулу. — Вот скажи, к примеру, что такое каблук Маноло? [1]
— Ну… — начала я, лихорадочно вспоминая, не попадалось ли мне что-нибудь похожее в многочисленных журналах Фриды. — Маноло — этот ведь фасон обуви такой, верно?
Лулу даже взвизгнула от восторга.
— О боже! — верещала она. — Просто не верится. Это будет что-то! Никки умрет от смеха, когда узнает. Ты же минуты не продержишься!
— Вот для чего и придумали историю с амнезией, — сказала я несколько уязвлено. — Если я где-то облажаюсь, у меня есть оправдание. Чего смеешься? И что такое, кстати, каблук Маноло?
Но Лулу не слышала меня.
— Нет, это полный финиш! Надо срочно сказать Брендону…
— Не надо! — воскликнула я, схватив ее миниатюрную руку. — Лулу, ничего ему не говори. Все держится в строжайшем секрете. Я ведь скоро перееду к тебе в пентхаус. Мы будем соседками. Вообще никому ни слова. Иначе мои родители попадут на огромные деньги.
Она перестала смеяться.
— Договорились. Ладно, Ник… или как там тебя. Кстати! — Она вспорхнула на своих десятисантиметровых шпильках. — Хочешь, я позвоню Блисс? Обещаю, что уговорю ее выкроить время на срочный маникюр.
— Спасибо, не надо, — поблагодарила я. — Слушай, Лулу. Когда я была у тебя, в смысле у нас дома, то заметила, что с компьютером Никки не все в порядке.
Лулу сразу поскучнела. Рассматривая свои ногти, она рассеянно вымолвила:
— Да? И что же?
— Кто-то отслеживает почту Никки, — объяснила я. — Им становятся известны любые напечатанные на ее клавиатуре слова или сайты, куда она заходила. Слежка идет в режиме реального времени, через Сеть. Как ты думаешь, кому могло понадобиться шпионить за Никки?
— Не знаю, — ответила Лулу. — Компьютер совершенно новый. Его мистер Старк подарил. И у меня точно такой же. Розовенький.
— Да уж, знаю, что розовый. Так, говоришь, и тебе мистер Старк такой же точно подарил?
— Ага. Последняя разработка «Старк энтерпрайзиз», кажется, так он сказал. — Лулу выдула пузырь из жвачки и со знанием дела хлопнула им. — Как это отслеживают почту?
Тут вошла медсестра с моей медицинской картой в руках.
— Добрый день, — произнесла она с заминкой, увидев Лулу, сидящую на моей кровати. — А вы, собственно, кто?
— Я, знаете ли, просто обхожу пациентов. Вот, — последовал непринужденный ответ Лулу. Спрыгнув с кровати, она озабоченно посмотрела на записи, прикрепленные к планшету (который где-то стащила).
Однако медсестра была далеко не дура. Скорее всего, Лулу подвело то, что большинство персонала носило удобные сабо, а никак не шпильки. Медсестра подозрительно сузила глаза.
— Простите, а где пропуск на наш этаж?
— Ой, кажется, мне звонят, — поспешила откланяться Лулу. — Пока-пока!
Она выскочила из палаты. Следом за ней помчалась медсестра, которая на бегу выкрикивала:
— А ну стойте! Остановитесь, вам говорят!
Я искренне надеялась, что Лулу удастся сбежать.
Странные дела творятся. Если бы месяц назад спросили мое мнение о Лулу Коллинз, я бы без колебания ответила, что это очередная знаменитость, не особо умная и помешанная на шмотках и тусовках. На самом деле я до сих пор так о ней думаю. Только есть одно «но»: она мне начинает нравиться. Ну и что вы теперь думаете обо мне?
Глава шестнадцатая
Меня выписывали из больницы. Я прошла, наверное, все обследования, какие только существуют на свете. Самое поразительное, что врачи остались довольны. В основном проверяли мою физическую форму. Раньше мои результаты в тестах на физическую выносливость были, мягко говоря, более чем скромными. Физкультура никогда не входила в число моих любимых предметов. Меня не брали в команду ни по волейболу, ни по баскетболу; так, позволяли играть в софтбол в отдаленной части поля. Ну не нравилось мне заниматься спортом, и все тут! Я предпочитала чтение или видеоигры. Вот почему некоторые результаты тестов на физическую нагрузку поразили даже меня. К примеру, я с успехом продержалась десять, минут на беговой дорожке. И это несмотря на то, что месяц провалялась в коме! Раньше меня доконала бы даже пара минут неспешного бега трусцой. Как выяснилось, Никки держала свое тело в идеальной спортивной форме. Что, по большому счету, неудивительно, так как любые жирные или пастеризованные продукты не воспринимались ее желудком. Вот почему мне пришлось отказаться от любимых в прошлом чипсов и конфет в пользу здоровой еды, к которой в другой ситуации я бы даже не притронулась. Теперь я подсела на рыбу и овощи, которые вполне устраивали мой новый желудок и казались приятными на вкус для моего нового языка. Догадываюсь, о чем вы сейчас думаете. Меня тоже не радовала такая диета. Но главное, что Никки могла бегать, плавать и даже прыгать через скакалку не менее получаса и почти не уставать. Более того, в ее теле заниматься спортом было одно удовольствие. Наконец-то я поняла, что такое «пик бегуна» в связи с выбросом эндорфинов в кровь, о котором так часто говорили на физкультуре. До меня дошло, что тренироваться очень даже приятно. Только чтобы это прочувствовать, понадобилось обзавестись новым телом.
Итак, под контролем доктора Хиггинс я прошла все тесты, предписанные доктором Холкомбом. Он подписал какие-то бумаги и сообщил, что я могу отправляться домой, хотя, разумеется, мне придется периодически сюда наведываться для очередных осмотров.
Хотя большую часть времени пребывания в больнице я лежала без сознания, весь персонал выстроился в ряд, чтобы попрощаться со мной. После официального заявления Келли, пресс-агента Никки, вестибюль первого этажа был битком набит журналистами, которые жаждали запечатлеть выздоровевшую супермодель. Келли приехала забрать меня на первое задание — фотосессию с самим Робертом Старком, призванную сообщить мировой общественности, что, несмотря на амнезию, с Никки Ховард уже все в порядке! В полном порядке! Я пожала руку доктору Холкомбу, доктору Хиггинс и всем остальным врачам, медсестрам и нянечкам, ухаживавшим за мной. Доктор Хиггинс и некоторые нянечки не удержались и сердечно обняли меня, чуть не придавив Кози, в результате чего все потом смеялись.
Когда подошло время прощаться с родителями, стало не до смеха. Они так и не смогли смириться с тем, что я вылетала из-под их крыла. По настоянию мамы и папы мне уже выдали сотовый телефон (естественно, марки «Старк»), по которому я должна была созваниваться с ними три раза в день. Судя по выражению маминого лица, они с папой, видимо, собирались звонить мне каждые пять минут. Волновались не только мои родители. Я никогда не жила отдельно от них, не считая нескольких недель в летнем лагере, где мы с Фридой работали воспитателями. Несмотря на мои попытки сохранить спокойное выражение лица, я чувствовала страх и даже немного злилась. Понимаю, у них не было выбора, и все же… Супермодель, работающая на «Старк энтерпрайзиз»?
Фрида отсутствовала, я не переживала по этому поводу. Мы с ней уже успели поговорить по душам, пока я упаковывала свой скромный багаж.
— Бог ты мой! — воскликнула тогда Фрида. — Не могу поверить: в твоем распоряжении весь гардероб Никки Ховард, и ты выбрала вот это? «Скечерс»? Что за убожество! Не вздумай носить их в школу — я со стыда умру.
— Фрида, — одернула я, уязвленная ее тоном, — никто не знает, что мы родственники, можешь не беспокоиться! И вообще отстань от меня хоть на минуточку. И так тошно, а тут еще ты со своими комментариями по поводу моей одежды.
— Ну давай же, скажи еще раз, — издевалась Фрида, — что не представляешь, как будешь жить со своей новой красивой внешностью…
— Чего я действительно не представляю, — процедила я сквозь зубы, — так это того, что моя сестра пробовалась на чирлидера.
— И не просто пробовалась, — гордо заявила Фрида. — Меня взяли!
Я изумленно уставилась на нее. Стоит месячишко провести в коме, как твоя сестрица уже в команде «ходячих мертвецов»? Еще чуть-чуть, и прежняя Фрида окончательно исчезнет! Осталось только разок автозагаром побрызгаться — и все! Пиши пропало!
— Да ладно, — оборвала я, не желая смотреть на нее. — Хватит меня подначивать. Что-то слабо верится.
— Придется поверить! Если ты ненавидишь нашу школу и тебе, в сущности, плевать на ее престиж, это не значит, что и я такая же. И не воображай, будто твое появление в качестве Никки Ховард меня хоть как-то волнует. Поздно! Я уже в команде!
— Фрида… — Я ломала голову, как объяснить ей. Если уж у мамы после стольких попыток ничего не получилось… — Чирлидерство — это зло!
— Чирлидерство — это спорт, Эм, — возразила Фрида. — Если бы я пыталась попасть в баскетбольную команду, ты бы тоже вот так давила?
— Наверное, нет, — призналась я. — Потому что игроки в баскетбол не носят коротких юбок и топиков, черт возьми!
— К твоему сведению, Эм, — Фрида была настроена самым серьезным образом, — я всю жизнь мечтала стать чирлидером! Наконец-то меня приняли в команду! И пусть я пока в юниорах, ни тебе, ни маме не удастся отравить мне радость! Остальные девчонки маленькие и хорошенькие, не то, что я, — думаешь, не знаю? Зато я отлично умею подстраховывать и прекрасно держу равновесие в пирамиде. Я не делаю сальто назад или, к примеру, колесо, но изо всех сил буду стараться, чтобы в этом году наша школа попала на чемпионат по акробатике. И тогда вы с мамой крепко пожалеете о своих словах. Чирлидерство приносит столько радости огромному количеству людей! И мне в особенности.
Я молча смотрела на Фриду, пока не услышала продолжения тирады:
— Если не ошибаюсь, на некоторых рекламных фото на Никки Ховард (а вскоре это предстоит и тебе) было надето гораздо меньше, чем топик! Ты ж у нас теперь белье «Виктория сикрет» рекламируешь! Можешь, конечно, ворваться к арт-директору и заявить, что его реклама — сплошной сексизм. Учти, тебя просто заменят. Так что не пора ли уже остановиться?
Окончив свою речь, Фрида развернулась на каблуках и гордо продефилировала из палаты мимо мамы и папы.
— Господи, что это с ней такое? — поинтересовался папа, входя в палату.
Я не ответила, погруженная в свои собственные мысли и переживания. А Фрида уже давно не маленькая девочка и, как выясняется, прекрасно может постоять за себя. Через несколько минут мне предстояло начать новую жизнь в качестве Никки Ховард — снаружи и Эм Уоттс — изнутри. Причем как именно это делать, никто, естественно, подсказывать не собирался. Доктор Холкомб и его коллеги — врачи, а не социальные работники, они не помогут вжиться в образ Никки. Спасли мне жизнь, и на этом их миссия закончена. И не важно, что я теперь должна буду жить чьей-то чужой жизнью. А вот как именно — зависит уже лично от меня… и от «Старк энтерпрайзиз», конечно. Оставалось только надеяться, что я справлюсь. Во имя родителей и себя самой.