Уэй Маргарет
Глава первая
— Простите, — вежливо сказала Джорджия и крепко ухватилась за ручку задней дверцы такси.
— Но мне кажется, я первый, — очень холодно заметил мужчина, всем своим видом выказывая пренебрежение к длинноногим блондинкам, которые, с одной стороны, борются за равноправие, а с другой — претендуют на право пользоваться женскими слабостями.
— Как это понимать?
— Так и понимать, что я оказался здесь первым.
В некотором замешательстве Джорджия окинула его внимательным взглядом. Очень высокий, широкоплечий, лет тридцати с небольшим, в прекрасно сшитом костюме. Они стояли так близко друг от друга, что она видела, какая у него гладкая, покрытая золотистым загаром кожа, какие блестящие черные волосы и необычайно светлые глаза под густыми черными ресницами… Бесспорно, он был очень хорош собой, но ей такой тип мужчин никогда не нравился. Слишком энергичный, решительный и самоуверенный. Словом, копия ее собственного отца.
— Мне кажется, что мы подбежали одновременно, — миролюбиво сказала Джорджия. — Может быть, вы и коснулись машины первым, но только потому, что у вас руки намного длиннее. — Привыкшая к тому, что мужчины всегда уступали ей, Джорджия никак не ожидала, что в данном случае наткнется на глухую стену.
— Почему бы вам просто не признать мою правоту? — поинтересовался мужчина.
Казалось, даже воздух вокруг них накалился до предела, и все же Джорджия, очаровательно улыбнувшись, попыталась еще раз. Обычно ее улыбка действовала безотказно.
— Послушайте, я опаздываю на самолет.
— Понятное дело, — отозвался он. — Но, видите ли, я тоже опаздываю.
Проклятье! Даже и не думает уступать…
— Эй, ну и что вы там решили? — подал голос водитель. — За вами уже собралась целая очередь.
— Поедемте вместе, — предложила Джорджия компромиссный вариант.
— Тогда залезайте в машину, — сказал он, глядя на нее сверху вниз.
Джорджия невольно отметила про себя, что нос у него как у римских статуй. Она еще раз очаровательно улыбнулась и с преувеличенной вежливостью проговорила:
— Огромное вам спасибо. — Захлопнув за собой дверцу, девушка с трудом подавила желание сказать водителю, чтобы он немедленно трогался, не дожидаясь попутчика. Слава Богу, мужчина не пытался занять место рядом с ней, а уселся на переднее сиденье.
— Вы летите внутренним или международным рейсом? — спросил он, искоса бросив на нее взгляд. И опять она невольно поразилась тому, какие у него яркие серые глаза. Можно даже сказать, с серебристым отливом. Не чистое серебро, конечно, но очень похоже…
— Внутренним, — холодно ответила Джорджия, приглаживая волосы и глядя в окно. — Так что мне нужен аэровокзал Ансетт.
— Мне туда же, — обратился мужчина к водителю тоном, в котором явно угадывалось раздражение тем, что им по дороге.
Джорджия пододвинулась ближе к окну и с притворным интересом стала разглядывать запруженные людьми в этот обеденный час улицы. Какой странный мужчина. Видимо, он принимает ее за одну из бездельниц, не знающих, куда деть время. А ведь она — деловая женщина с собственным процветающим бизнесом.
Она действительно много работает. Гораздо больше, чем любой ее сотрудник. Доктор считает, что даже слишком много… Всего несколько недель назад напряжение сказалось на ее иммунной системе — она слегла в постель со страшным гриппом и поправлялась не так быстро, как обычно. А вдобавок она приняла тогда решение порвать с Гэвином. Гэвин был судебным адвокатом, причем очень неплохим. В последнее время он, однако, слишком часто в отношениях с ней прибегал к своим профессиональным штучкам. Он был патологически ревнив. Ни разу не дав ему повода к ревности, Джорджия решила, что разорвет помолвку. Но Гэвин не воспринял это всерьез. Он продолжал оказывать ей различные знаки внимания. Джорджия уже устала отсылать обратно цветы.
Отвлекшись от своих мыслей, она заметила, что попутчик и шофер оживленно и со знанием дела обсуждают китайский кризис. Дэн Сяопин… Кто будет у власти… Когда разговор коснулся Гонконга, Джорджия хотела было присоединиться к беседе, но подумала, что может нарваться на еще один презрительный взгляд, и решила промолчать. Минуты летели, и Джорджия начала опасаться, что опоздает на самолет. Конечно, ничего страшного не случится — она просто отправит дяде Роберту факс.
Роберт Мобрей был единственным братом ее матери и крестным отцом Джорджии. Это он настоял на том, чтобы она приехала к нему восстановить здоровье — на принадлежавший ему тропический курорт на одном из островов Большого Барьерного рифа. При мысли о Сансете перед глазами Джорджии возникало необыкновенно яркое синее небо, белые пляжи с пальмами и сверкающее бирюзовое море с прозрачной водой. Несколько недель морских купаний, солнца и прекрасной еды должны поправить ее дух и тело. К тому же она составит компанию дяде Роберту, который недавно потерял Ди, обожаемую жену и делового партнера. Никто в семье не мог поверить в эту утрату. Ди была такой умной, такой энергичной женщиной, прекрасно разбиравшейся во многих вопросах. Дяде Роберту будет недоставать ее и как дорогого друга, и как партнера по бизнесу. Теперь, без нее, площадку для гольфа уже не построят… Ди всегда была полна жизни. Полна планов.
Когда Джорджия оторвалась от мучительных мыслей, она с облегчением заметила, что они уже едут по окраине города. Двое впереди обсуждали рыбалку. Почему они не говорят о действительно важных вещах? Поскольку смотреть в окно ей надоело, Джорджия начала разглядывать затылок своего попутчика. Не часто можно увидеть голову такой правильной формы, да еще с прекрасной темной шевелюрой. Джорджия торопливо отвела взгляд. Чем скорее они приедут в аэропорт, тем лучше. У нее есть занятия поважнее, чем изучение мужских затылков!
Через пятнадцать минут они были в аэропорту и, поровну расплатившись с шофером, вылезли из машины. Свой багаж попутчик взял сам, а Джорджия наняла носильщика. Когда они с носильщиком подошли к месту досмотра, попутчик был уже там, возвышаясь над всеми в очереди. Джорджия с неудовольствием услышала, что они летят в одно и то же место — главный туристический центр Северного Квинсленда, откуда можно было попасть на любой из многочисленных курортов Большого Барьерного рифа.
Оставалось надеяться, что он направляется, скорее всего, в Хейман, международный курорт с пятизвездочным отелем. «Сансет», несмотря на прекрасную природу острова и отличные условия, котировался ниже, чем «Ройал Хейман».
В зале ожидания Джорджия уселась как можно дальше от своего недавнего попутчика. Что-то в нем тревожило душу. Яркая внешность и волнующий голос не могли ее обмануть. От таких мужчин только и жди беды. Отец Джорджии, хотя и по-своему снисходительный, никогда всерьез не воспринимал ее мать. Судя по всему, и к Джорджии он относился бы точно так же, если бы в один прекрасный день она не ушла из дому. Хватит с нее подобных тиранов. Мужчин, для которых самое главное в жизни — работа.
Джорджия села и положила ногу на ногу. Зал ожидания кишел людьми. Все билеты на этот рейс были проданы. Но ведь Квинсленд — настоящий рай, особенно северная часть островов Каприкорн! Большинство пассажиров было одето в яркие пляжные костюмы. Справа от Джорджии несколько молодых женщин оживленно болтали о том, с какими привлекательными мужчинами они наверняка познакомятся на островах. Наверняка?.. Вот уж не обязательно, подумала Джорджия, но от всего сердца пожелала им удачи. Одна из девушек совершенно открыто призналась, что истратила все до последнего доллара на свой гардероб, в надежде подцепить на курорте богатого мужа. Джорджию это признание покоробило. В нем не чувствовалось абсолютно никакой романтики. Кроме того, разве есть еще свободные миллионеры? Наверняка всех их уже расхватали. Мысли Джорджии вновь вернулись к недавнему попутчику. По его одежде и всему внешнему виду было ясно, что деньги у мужчины есть, но почему-то она не испытывала к нему ничего, кроме враждебности. И дело не только в том, что он напоминал Джорджии отца. Здесь было что-то личное. Что-то, что случается между мужчиной и женщиной. Подумав об этом, она не удержалась и бросила взгляд в дальний конец зала. В этот самый момент незнакомец оторвался от газеты, которую держал в руках, и улыбнулся проходившей мимо стюардессе, видимо знакомой ему. Улыбка была необыкновенно обаятельной, сексуальной и завораживающей. Ослепительно белые зубы на фоне загорелого лица. В улыбке даже ощущалась неподдельная теплота. Джорджия едва не прищелкнула языком от удивления. Не такой уж он и суровый, как она думала.
Она отвернулась и в следующую же секунду поняла, что ее приключения на сегодня не закончились. Пухлый малыш с копной ярко-рыжих кудрявых волос, с лицом и руками, перепачканными в шоколаде, ковылял прямо к ней, безошибочным детским чутьем уловив, что Джорджия любит детей. В другое время Джорджия легко выпуталась бы из опасной ситуации, поговорила бы с малышом, но сейчас она была одета в белоснежный костюм.
Она поспешно вскочила, но, к счастью, в самый последний момент отец ребенка успел схватить его за ручку и громко воскликнул:
— Стой, Джош! Смотри не испачкай шоколадом эту красивую тетю.
Джош протестующе заверещал, но, тем не менее, был благополучно отнесен подальше. За происшествием наблюдало множество глаз, следил и недавний попутчик. Он явно посчитал ее одной из тех тщеславных дамочек, которые живут в постоянном страхе, что испортят свой наряд. Джорджия откинула с лица длинные волосы и снова уселась на свое место, чувствуя, что ее лицо залила краска. И вдруг подумала, что придает этому человеку больше значения, чем он того заслуживает. Но с другой стороны, что-то слишком уж внимательно он за ней наблюдает. А может быть, его послал ее отец? Такая возможность не исключалась. Отец постоянно держал ее в поле зрения, хотя, как правило, старался делать это совершенно незаметно. Слава Богу, он перестал прятаться на заднем сиденье ее машины!
Какой абсурд! Она и не собиралась никуда убегать с Гэвином. Ее отцу он никогда особенно не нравился. И в этом был большой плюс Гэвина. Имелся и другой плюс: внешне Гэвин очень походил на американского актера Джеймса Спейдера.
Джорджия делала кое-какие пометки в записной книжке, когда рядом вдруг раздался мужской голос:
— Джорджия, дорогая!
Проявление любви на глазах у почтенной публики. По крайней мере, пятьдесят пар глаз уставились на них, а сидевшие поблизости девицы вытянули шеи, сгорая от любопытства.
— А, это ты, Гэвин. — Джорджия не смогла скрыть неприязни в голосе.
— Дорогая, — он плюхнулся на сиденье рядом с ней, переводя дыхание, поскольку, очевидно, бежал, — Триш только час назад сказана мне, что ты направляешься в «Сансет». Я сразу же бросился в машину и приехал сюда. Меня могли оштрафовать за превышение скорости. А мне это совершенно не надо.
— Я еще поговорю с Триш, — прошептала Джорджия, возмущенная предательницей.
— Просто надо уметь спрашивать, — ухмыльнулся Гэвин. — Бедная Триш проговорилась, сама того не заметив. Но я не понимаю, зачем ты ее держишь. Она тупая как бревно.
— Просто она не так часто общается с судебными адвокатами, — резко ответила Джорджия. — Но никто на свете не разбирается в гардинах, диванных подушках и покрывалах лучше ее.
— Черт, я приехал сюда вовсе не затем, чтобы обсуждать Триш, — сказал Гэвин, оглядев прислушивавшихся к ним людей совсем так, как он обычно это делал в суде. Потом протянул руку и ласково погладил длинные блестящие волосы Джорджии. — Зачем такая секретность, принцесса?
Джорджия подняла тонкие брови.
— Я не хотела тебе грубить, но, раз ты спрашиваешь, отвечу: это не твое дело. Мы расстались, помнишь? — И она отстранилась от него — мягко, но решительно.
Гэвин нежно посмотрел на нее.
— Мы не расстались, дорогая, ты тогда просто поддалась дурному настроению. Ты была больна, впрочем, сейчас ты опять прекрасно выглядишь. А тогда ты переутомилась на работе. Бог знает, зачем тебе эта работа… Ведь от отца ты получишь все, что захочешь, на тарелочке с голубой каемочкой. Работа сказалась на твоем здоровье. Это часто случается. Но мы-то по-прежнему друзья, не так ли?
— Извини, нет. Хотя, возможно, когда-нибудь и опять подружимся. — Джорджия вздохнула. — Мне нужен простор.
Гэвин рассмеялся.
— Ты мне лжешь, куколка. Ну ладно, скажи, сколько ты намерена там пробыть?
— По крайней мере, года два, — бодро соврала она.
— Я, наверное, и сам мог бы взять отпуск, — задумчиво проговорил Гэвин.
— «Сансет» заполнен до отказа, — покачала головой Джорджия. — Дядя Роберт говорил, что сданы даже балконы.
— Сомневаюсь, Джорджия, — сказал Гэвин, устремив на нее немигающий взгляд. — Напротив, я слышал, что «Сансет» потерял свою популярность.
— Это временное явление, — с грустью ответила Джорджия. — Дядя Роберт страшно тоскует по Ди.
— Да, ему нелегко, — согласился Гэвин. — Ему бы лучше продать «Сансет».
— Об этом не может быть и речи. «Сансет» — это его жизнь.
Несколько минут Гэвин молча смотрел на нее, его красивое лицо ничего не выражало.
— Какие глупости ты говоришь, Джорджия, а ведь ты совсем не дура.
— Может быть, ты что-нибудь слышал, о чем я не знаю? — стала допытываться Джорджия.
— Да, я слежу за тем, что происходит с вашей семьей, принцесса. Твой дядя Роберт оказался в затруднительном финансовом положении. Но ты сама наверняка об этом знаешь.
— Ничего непоправимого не случилось, — горячо отозвалась Джорджия. — Почему бы тебе не заняться собственными делами, Гэвин, вместо того чтобы бегать вокруг как ищейка.
— А мне и бегать не надо, дорогая, — заметил он. — Достаточно поднять телефонную трубку. Вести расследования входит в мои служебные обязанности. Ну ладно, лучше посмотри, что я тебе купил. — Он достал из нагрудного кармана маленькую бархатную коробочку.
— Не надо! — Джорджия затрясла головой, прекрасно понимая, что произойдет дальше.
— Ты еще не видела, — самодовольно улыбнулся Гэвин, открывая коробочку и протягивая ей. — Трехмесячная зарплата. Целый карат. Для моей единственной девочки. — Он наклонился и жадно поцеловал ее в губы.
— Ты намекаешь, что мы с тобой помолвлены? — спросила Джорджия, когда смогла, наконец, освободиться от него. Она прилагала все усилия, чтобы говорить спокойно.
— Ну конечно, дорогая. Я очень на это надеюсь.
— Никогда не думала, что ты можешь быть настолько толстокожим. — Джорджия не сдержала гнев, несмотря на глубокое отвращение к публичным сценам.
— Джорджия, я прекрасно знаю тебя. — Голос Гэвина звучал как во время судебного заседания. — Тебе нравится скрывать свои чувства. Но ты любишь меня. — И прежде чем Джорджия смогла остановить его, Гэвин надел ей кольцо на палец, как будто это простое движение могло решить все проблемы.
— Ну, ты и упрямый… — Джорджия рассеянно покрутила кольцо на пальце. Это было очень красивое кольцо, но она сняла его и слегка подбросила в воздух. — Надеюсь, что ты сохранил чек, потому что тебе придется вернуть его обратно.
Группе девиц справа это показалось уже слишком.
— Ужас! — воскликнула одна из них.
— Бедный парень!
— Я бы никогда не смогла вернуть обручальное кольцо, — добавила третья.
Джорджии стало интересно, не начнут ли они причитать хором.
— Ты сама не понимаешь, что делаешь, Джорджия, — сказал Гэвин, аккуратно кладя кольцо в коробочку.
— Давай, растолкуй мне. — Джорджия решительно встала, так как в этот момент по радио объявили о начале посадки в самолет. — Ладно, мне пора. Извини, если я оскорбила твои чувства, но тебе не следовало так поступать со мной.
Гэвин был заметно уязвлен, но сдаваться он и не собирался.
— У нас не все было гладко, Джорджия, но ты и вправду любишь меня. В этом все дело.
Джорджия подняла дорожную сумку. Гэвин двинулся за ней.
— Как ты можешь, Гэвин? — Она почувствовала, что долго этого не вынесет.
— Извини, если я огорчил тебя. — Слова его прозвучали как неприкрытая ложь.
— Ты прекрасно знаешь, что мы расстались навсегда, и, тем не менее, являешься сюда и делаешь мне предложение, причем на глазах у десятков людей. Видимо, внимание аудитории — это то, что тебе действительно необходимо.
Пассажиры тем временем двинулись к выходу, и, глядя на толпу, Джорджия заметила светившиеся насмешкой глаза своего недавнего попутчика. Он наверняка видел сцену с обручальным кольцом.
— Давай прощаться, дорогая, — сказал Гэвин, протягивая руки, чтобы обнять ее. — Я скоро приеду.