Вместо его слов: «Вернусь ночью», там значилось гостеприимное: «Поужинаете?»
Он ответил: «Да»
Не прошло минуты, дочь мясника соскочила со своего рабочего места и устремилась на выход. Вернувшись с полным подносом яств, накрыла столик перед Стафордом и, пожелав приятного аппетита, вернулась к прерванному занятию. Судя по запахам, Ариша из комнаты все это время не выходила, ей накрывали здесь же. А Суро сюда заглядывал получас назад. Видимо после утренней встречи с оборотнем он посчитал лучшим, не появляться и как следствие не шутить. Достойное решение.
Оборотень быстро расправился с едой и теперь наблюдал за девчонкой, гадая, как она к подаркам отнесется.
И когда лучше всего преподнести? Сейчас или утром? И стоит ли говорить, что все три от Белого варвара? А впрочем, не впервой идти в воду, не зная броду. Разберусь по ходу дела, отмахнулся он.
Ждать пришлось недолго. В начале шестого часа, девчонка победно улыбнулась и кошкой спрыгнула со своего ложа.
- Лерф, я закончила!
Хмыкнул, рассматривая ее счастливое лицо и блестящие глаза.
Маленькая хитрюга, разобралась в книге проклятых долгожителей, отрадно. Жаль я не знал об этих манускриптах раньше, иначе бы использовал.
- Итак, - провозгласила она, приблизившись, - от меня вы с пустыми руками не уедете.
Смешная. Главное, чтобы на своих ногах унес, да и ушел на своих так же.
Аришка скоро убрала со стола и перенесла на него мешочки с сундука и несколько писем в самодельных конвертах. Да если не с птицей письмо направляют, то послание можно не скручивать в маленькие трубочки. Хотя, он видел, сколько девчонка настрочила, и был уверен, что в конвертах не короткие записи, а целые поэмы.
- Так вот этот Дереку и его парням. Ну, Лис разберется, я все подписала. - Она выдвинула вперед увесистый мешочек. - Эти два его Высочеству и Саиру, - указала на два мешочка поменьше и рядом поставила внушительное по объему письмо с пометкой: «Для Гаро».
Он медленно кивнул, не сводя взгляда с последнего письма в ее руках. Надо заметить очень тонкого конверта, без надписей.
- Барону, - произнесла она несмело, положив письмо поверх мешочков.
И вот тут оборотень впервые почувствовал пронзительный взгляд карих глазищ, сосредоточенный на нем. Вовремя отдернул себя, почуяв вызов прямого взора и вместе с тем нерешительность, исходящую от нее. Это не была попытка узнать в закутанной фигуре барона, вовсе нет. Скорее глядя на него, все еще сидящего в кресле перед столом, она мысленно решалась спросить что-то такое, о чем могла пожалеть после.
Соль. Он указал, на нее и девчонка, поняв знак, повиновалась и пересыпала соленые горсти на столик.
«Что хочешь спросить?» - написал сын ночи.
- Боюсь… вы неправильно поймете.
«Это мне решать».
- Только не злитесь, я не из жалости… или дерзости, просто… - Запнулась и поставила перед ним бутылочку из темно-синего стекла. - Исходя из записей некроманта, этот экстракт должен помочь...
И замерла, едва дыша, ожидая реакции. Ее не последовало, барон не шевелился и просто смотрел на дрожащие руки девчонки.
- Нашла нечаянно, когда разгибала листы… и вот. Не обижайтесь. Вы можете его не пить и… не брать. Но… - поспешила она объяснить и неловко замолчала.
«Что?»
- Оно поможет. Я в этом более чем уверена.
«Хорошо», - написал он и, выудив из плаща тетрадь, поставил перед девчонкой
- Что это?
О нерешительности было забыто, появился неподдельный интерес. Кожаный переплет с тонким плетением на обложке ей понравился. Тетрадь она взяла в руки, открыла, немного пролистав, спросила робко:
- Это мне?
«Дерек прислал» - ответил он надписью на соли. По интонации девчонки понял, что почву для начала следует прощупать и не ошибся.
- Какая красивая! - восхищенно выдохнула она, прижимая тетрадь к груди. - Лис-чудо!
Вот так можно узнать о расположении дамы к дарителю? С улыбкой подумал Белый варвар. И в следующее мгновение тонкотканное изделие с ярким орнаментом легло на поверхность стола.
«От Гаро» сообщила надпись на соли.
Красивая вещица из деревеньки, лежащей в двадцати километрах от Оранты, ей тоже приглянулась. Аришка позволила себе восхищенно рассмеяться.
- У принца всегда был отменный вкус!
Если бы у него, усмехнулся барон и уверенным движением вогнал третий подарок в стол. Широкое изогнутое лезвие с гравировкой, легкий высокопрочный сплав Таррга и два паза для ядов, идущие от ручки, делали нож-заклинателя лучшим, как для защиты, так и для нападения. Стафорд его от себя, как от сердца оторвал, такие экземпляры в Дакартии редки, стоят на вес золота. Довольный своим выбором, он с удивлением заметил, что девчонка молчит.
Что ж, решил он, выводя он новую надпись на соли, такую редкость она должна оценить. Не так ли?
- Барон… - прочитала Ариша. И мир померк вместе с девичьей улыбкой. В карих глазищах появилась тревога, а руки сжались в кулачки. - Чего он хотел?
***
Обиделся. Действительно, обиделся. Не давая более никаких пояснений на соли, он резко поднялся и, собрав все посылки и послания, беззвучно исчез.
Что такого я сказала? Ведь вопрос был правомерен. У меня уже есть клинок Гессбойро, оставленный на сохранение. К чему мне второй образчик холодного оружия? Я опустилась в кресло и тяжело вздохнула. Оборотни, как много у них тайн…
Тардем был и остается истинной родиной сыновей ночи. Империя во власти некромантов, способных призывать демонов и подчинять оборотней, еще пятьдесят лет назад была самой огромной и мощной на континенте Эр. И самой закрытой от внешнего мира. Стаи волков всегда находились в услужении черных правителей, защищая и охраняя их, они являлись живым заслоном от опасности. И к сожалению, нередко опасными объявляли угнетенные народы Тардема. Как рассказывал отец, верные слуги некромантов ненавидели своих господ, но беспрекословно подчинялись им. И когда люди империи, бунтуя, искали смерти, волки помогали ее найти. Из года в год, из десятилетия, в десятилетие они несли свою службу, вопреки собственному желанию.
Как произошел разрыв охранной материи вокруг дворцов, никто не знает, известно другое, в эти часы оборотни, словно бы окаменели, а люди хлынули грязными потоками в запретные зоны. Часть из империи - на волю, часть в столицу - мстить. Сметая все на своем пути, смельчаки за одну ночь уничтожили семьи властвующих, охрану из полу-демонов и слуг. В живых остались только верховные - долгожители. Неумирающие, как бы их не пытались убить. Зверея в своем бессилье, люди обратили внимание на волков. При обысках дворцов правителей были найдены десятки реликвий звероликих, завладев ими, люди начали свою кровавую бойню. Все стаи клана бурых были уничтожены полностью, немногочисленные белые и черные ушли свободно, от серых же сохранилась лишь маленькая группка.
Появление беглых оборотней в Дакартии заметили лишь на десятый год, когда в особенно холодную зиму сыновья ночи в поиске добычи спустились с гор к теплому озеру Чот. Разбоя, грабежа и насилия с собой они не принесли, наоборот возвращаясь в горы, возле каждой деревни оставляли оленью тушу, дань молчания. И люди молчали, ведь Табир не первый год вел изматывающую войну, и жестоко выбивал последние запасы подданных. Папе в то время не было и пяти, но он помнил, что среди оборотней встречались калеки с жуткими ранами по всему телу. Обладая стеклянным взглядом, они двигались, как зрячие, но не могли говорить. Такова была цена свободы.
Как объяснил Саир, только сильнейшие были в силах освободиться от гнета реликвии. И пройдя через иную казнь, они теряли ипостась, зрение и голос. Могли остаться в человеческом виде, а могли сохранить и полуоборот; Лерф один из таких и он верен барону, как никто другой.
- И моя подозрительность его обидела… - прошептала я вслух, тоскливо. - Я же не хотела.
- Ты о ком? - появившийся в окне Датог, подмигнул мне: - Можно я залезу, тут неудо…
Я пропустила момент, когда он преодолел подоконник и вошел в комнату, показалось, словно бы младший Суро мгновение назад был за окном и вдруг неожиданно очутился напротив.
- Откуда?! - не отводя восхищенного взгляда от подарка варвара, вогнанного в стол, он медленно опустился на корточки. - Неужели от барона…?
- Да.
- За что? Просто так? - парень с восторгом перевел взгляд на меня, и, не дожидаясь ответа на первые два вопроса, попросил. - Можно потрогать?
- Можно даже выдернуть, я к нему прикоснуться не решаюсь.
- Зря ты, Ариш, - парень рывком выдернул нож и подкинул его в руке. - Это же настоящая редкость! - Подмигнул мне и, проверив балансировку изделия, метнул его в двери. Замах был не сильный, кисть вялая, а нож вошел в дерево до середины.
- Все в точности, как в книгах! - ошеломленный Суро схватился за голову. - Неслыханно!
- Что ты хочешь этим сказать?
- Он бесценен! В твоих руках… то есть, в двери, порядка семи сотен золотых. А на торгах его можно сбыть за полторы тысячи. Но пожелавший продать его будет истинным идиотом. - Шумно выдохнул он, красноречиво постучав рукой по голове.
- Радуйся, - усмехнувшись, посоветовал он мне, - таких искусных произведений из металлического сплава Таррга в нашей стране нет.
- Я видела схожие в руках Лера, они достались ему после бойни под Черхи.
- Из черного металла? - спросил пренебрежительно скривившись.
- Да.
- Чепуха. Норратовые в сравнении с этим игрушка, неудачная попытка воссоздать аналог. А секрет изготовления такого исчез вместе с некромантами.
- Что это? - спросила, ощущая холод, ползущий по спине. - Нож-заклинателя!
- Да, - он вновь с обратил внимание на причину своего благоговения.
- Для жертвоприношений?
- Не без этого, если потребуется, - Датог расплылся в улыбке и прошелся по комнате, вспоминая все из ранее прочитанного о холодном оружии Тардема. - Но в основном он используется для защиты. Носит простое и в то же время ироничное имя «Кивс заха» - в переводе означает кровавая слеза захватчика.
Выдернув нож из двери, он с восхищенной улыбкой, погладил серебристое лезвие:
- То есть всякий нападающий будет истекать кровью. Его передают от отца к сыну, и для оборотней это своего рода семейная реликвия. - А затем добавил с многозначительным видом. - Бесценная Аришка.
И не понять, реликвия бесценна, или он меня только что назвал таковой.
- Проклятье, - прошептала я любимое слово барона, - его придется прятать.
- Нет-нет-нет! - Датог с поклоном передал мне опасный «подарок». - Кровавая слеза захватчика создана для защиты, волки такими обороняются.
- Почему?
- Потому что он с ядом, - истинный книгочей повернул подарок барона в моих руках и указал на две полосы вдоль рукоятки: красную и черную. - Одно нажатие на камень, венчающий Кивс заха, и пазы наполняются отравляющими смесями. Для смерти в мучениях достаточно ссадины.
- Этот полон.
Мое замечание Датога развеселило.
- Потому что Белый варвар сохранил привычки военного времени: не узнав имя заказчика, не отпускает к праотцам. - Я сжалась, а он заметил. - Думаю с тебя информации более чем, хватит. - Медленно поднялся. - Отдохнешь, и начнем собираться?
- Нет, - сердце неприятно кольнуло новым предчувствием, в душе проснулось временно утихшая тревога. - Уезжаем прямо сейчас.
Трудно объяснить, но… зная о том, что Лерф рядом, я перестала ощущать опасность, и вот опять.
Короткие сборы без завтрака, быстрый расчет с хозяйкой и переодевание заняли от силы полчаса. Чтобы еще раз удостовериться, что мною ничего не забыто, я вновь вернулась в комнату и остолбенела. Дневник некроманта лежал на сундуке.
- Он оставил его мне?
- Ариш, - донеслось из коридора, - быстрее. Что ты там копошишься?
- Иду!
Так как вещи были уже упакованы и уложены на лошадях, я сунула манускрипт за пазуху и поспешила вниз. Почему он мне его оставил? Зачем? Это же источник тайных знаний, могущественный и беспощадный. В нем что ни строчка, то обязательно яд или описание смерти отравившегося, жертвоприношение или требование к проведению пыток. Да, если разобраться в оборотах, то можно создать противоядие и даже сильнейшее обезболивающее и в словах смерти, найти жизнь. Но кто ищет вторую сторону медали, если разрушить, чем восстановить. Ответ прост, только я.
Подумав об этом, неожиданно остановилась.
Вот почему барон прислал нож-заклинателя! О Боже! Это все объясняет. Новая реликвия попадает в мои руки, следовательно, требуется новый уровень защиты. Фух! Даже день стал ярче и светлее.
С сияющей улыбкой я поспешила к Датогу, который отчего-то хмурился.
- Что случилось? - спросил он.
- Ничего особенного, - почти не слукавила. - А что стряслось у тебя?
Парень поморщился и прошептал:
- В таверне новые постояльцы рассказывают, как оборотни отслеживают всех, кто выехал из города. Перехватывают под лесом и позволяют себе осмотр вещей.
- Кого-то ищут?
- Немудрено, если нас, - он выудил дорожную карту из седельных сумок и скептически взялся изучать территорию близ города.
- Предлагаешь их объехать... и разделиться, - он вскинул требовательный взгляд. - Тебе известна дорога из Оранты в Черхи?
- И да, и нет.
Вспомнила кое-что другое - охотничью сторожку на окраине леса. Так уж получилось, что после полугодовой жизни с дядей Моратом и Севуней, я подмечала такие строения на раз.
- Датог, а давай мы просто переждем их облаву в сторожке?
- Где?
- В охотничьем домике. Он стоит в паре километров от города, не на опушке леса, а под скалами в его глубине. Приблизительно в километре от нужной нам дороги.
- И ты уверена, что мы туда доберемся незамеченными?
- Уверена. Вот только лошадей продадим…
- Ариша, я книг накупил, без лошадей далеко не унесем, - извиняющимся тоном сообщил Суро.
- Пошлем с почтовыми.
- А если украдут? - сам спросил с опаской и сам же над опасениями рассмеялся.
- Ты чего?
- Вспомнил, что любители чужого добра, читать не умеют.
- И на улице не зима, чтобы из них костер делать, - поддержала я, за что удостоилась возмущенного взгляда.
- Это же книги!
- Для нечитающих, они все равно, что поленья, - отмахнулась шутя.
Вблизи сторожки мы очутились через полтора часа после того, как послали в Берит книги и часть одежды. Как я и предполагала, добрались без осложнений, налегке, тихо и незаметно. А всего-то младшего Датога обрядили в рубашку, пропитанную ирдом, я то из своей не вылажу.
Остановившись на скалах в тридцати метрах от домика, довольная собой шепнула ему:
- Вот видишь, и никто нас не заме…
Окончание не договорила, неожиданно оказавшись с закрытым ртом в объятиях младшего Суро. На вопросительное мычание он пришикнул и потянул меня в сторону от тропки к чахлым кустам и поваленному дереву. За ними оказался обрыв, зависший в пятнадцати метрах над каменной насыпью, и узкая дорожка вдоль обрыва. Сжав меня, Датог преодолел резко поднимающуюся вверх дорожку и, завернув за угол скалы, замер. Здесь было еще выше и опаснее, чем вначале его маневра. Нет, кидать меня на камни он не собирался, но по лицу было видно, что ситуация не из простых, и парень решается на что-то опасное.
Он смотрел на меня взглядом полным безысходности, затем на тропинку сзади, где мелькнула чья-то тень, и вновь на меня. С каким-то необъяснимым сожалением посмотрел в небо, а затем вниз на каменную насыпь из огромных валунов. Я тихо замычала, мысленно умоляя: «Скажи мне, что происходит, и мы все решим! Только не делай глупостей, не совершай поступков в пылу геройства!»
Его синие глаза сейчас были цвета стали, зрачок крохотный, губы сжаты, желваки ходуном, кожа бледная, а сердце… оно бухало в его груди тяжелыми ускорившимися ударами.
Он решился на что-то и это пугает его до смерти, поняла я. И это была последняя внятная мысль, когда сзади послышался треск сучьев и Датог, ни слова не говоря, шагнул с обрыва, увлекая меня за собой.