- Замолчи… - произнес он предупреждающе, но я уже не слышу.
- Не доверься принц мне, герцог Равии сейчас вытирал бы ноги о вашу шкуру! Привезите в замок любой другой клинок, назовите Гессбойро и вы увидите, как быстро он окажется в руках врага!
И грозный рык меня не остановил.
- Оставьте реликвию у третьей стороны… После коронации я его верну Гаро.
- Клинок наш!
По лицу Барона пошли судороги, в следующее мгновение на меня взирал оскалившийся белый волк. Огромный с вздыбленной шерстю и горящими черными глазами.
Моя смерть будет мучительной и долгой, поняла я. И от осознания этого, взор заволокло серым туманом.
- Б-б-боже…
- Никаких обмороков! - проорал барон.
Пощечина обожгла щеку, но лишь ускорила мое падение во тьму.
Перед следующим пробуждением я пролежала неподвижно очень долгое время. В комнате уже темно, трещат дрова в печи, пахнет все теми же сушеными яблоками. Выходит сумку уже убрали и разлитые настойки с мазами тщательно смыли. Даже запаха не осталось. Сколько же времени прошло?
Правая рука затекла и сейчас колит неимоверно, особенно в плече. И спина саднит, все же оборотень силен, швырнул так, что стену всем хребтом прочувствовала. Сейчас лежу, боюсь дышать. Губу от боли прикусила, а двигаться не посмела. Барон все еще тут. Следит. Нутром чувствую, хоть и не вижу его из-под ресниц.
- Кого ищешь? - горячее дыхание опалило ухо. - Не меня ли?
А вот и сам барон, сидел все это время сбоку от меня на сундуке. Вздрогнула, попыталась встать, но мужская рука за плечо пригвоздила к кровати.
- Лежи. И не смей реветь… - зло предупредил он, заглянув в мое лицо сверху.
- Тогда плечо отпустите, - я поморщилась от тупой боли, и руку он забрал.
- Рубашка и штаны на кровати, оденься. И поговорим. - Оборотень размашистым шагом направился к двери.
- Я сама не сумею, позовите…
- Повитуха сегодня у сестры гостит. Из всех помощников только я. - Он ухмыльнулся, прожигая взглядом, и белая улыбка сверкнула на смуглом лице.
Таких помощников мне не надо!
Сглотнула, прежде чем тихо произнести:
- Справлюсь.
- Так и думал.
Уходя, грохнул дверью так, что крынки на печи мелко зазвенели, а вернулся тихо, ровно через пять минут. Я в это время держала рубашку в руках, не зная как ее надеть. Штаны со слезами на ноги натянула, но вот с рубашкой сладить не смогла. Плечи болят, левая рука не поднимается, правая огнем горит.
- Не справилась… - произнес барон, неожиданно оказавшийся за моей спиной. - Помочь?
Его рука опустилась на ноющее плечо, от страха и боли я отпрянула в сторону:
- Не нааа-до!
Но он вернул меня обратно, резко дернув на себя:
- Ужин стынет, а ждать еще я не намерен.
- Так не ждите… - прижала рубашку к груди, расправляя так, чтобы голого тела видно не было. Обернулась. - Ступайте себе.
- Одному скучно. А ты раздетой за стол не сядешь.
От такого заявления щеки заалели, а барон погасил свечу и в кромешной тьме рубашку потянул на себя.
- Что…? - оставшись без прикрытия, схватила шкуру, но барон со смешком и ее у меня отобрал. - Что вы делаете?
- Я ускоряю твое облачение.
Повернулась спиной, грудь руками закрыла, возмутилась с укором:
- Но вы видите в темноте!
- Чего я в темноте только ни видел.
- Так это вы… чего только ни видели! То есть… я хочу сказать…
- Так и не возникай, - отрезал он. - Одевайся.
Быстро помог одеться, затем сказал, что под кроватью тапки меховые и вышел. Накинув шкуру на плечи, пошла за ним, медленно стараясь не шипеть от боли на каждом шагу. Вхожу в кухню, на столе мясо жаренное и домашние колбасы и картошка с фасолью, барон неспешно расправляется с едой. Даже грациозно как-то, с вилкой и обычным кухонным ножом.
- Доковыляла? - хмыкает оборотень и придвигает ко мне тарелку. - Садись. Ешь.
- Зачем?
- Голодные обмороки ни к чему.
Тут он прав, есть хочется, в животе урчит, и в то же время боязно. Согласился барон с моим предложением или нет? А если нет, тогда зачем меня перед смертью кормить?
- Но что вы решили? - спросила, медленно-медленно присаживаясь рядом.
- Ешь.
Больше не спорила, набрала себе картошки, к ней мяса, потянулась за хлебом. Барон движение заметил, блюдо с кусками подвинул.
- Спасибо.
Кивнул, указал рукой на молоко в крынке, которое ближе ко мне стоит. Других пояснений не потребовалось, поднялась за чашками, что на полке стоят.
- Ты куда? Так дай.
- Из чашек удобнее, я и себе налью.
- Сядь! - разозлился. - Тебя только за смертью посылать.
Сам встал, выбрал чашки, со стуком их поставил на стол, затем разлил в них молоко так, что часть расплескалась.
- Бери.
Пока ели старалась помалкивать и глаз не поднимать, вдруг озвереет. За столом он теперь уже был быстрым, резким и каким-то громким. Слова не сказал, чтобы нарушить молчание, и все равно громкий.
Когда я ложку отложила, он щедро накладывал себе вторую порцию.
- Поела? - спросил, отрезая большой кусок колбасы.
Как по мне, так с таким аппетитом волчьим, лучше бы не мелочился, сразу все колечко сцапал и вместо небольшой тарелки картошки весь казанок взял.
- Да.
- Неси клинок, - приказал он.
- Что вы решили?
- Ничего не решу, пока сам не увижу Гессбойро, - последовал ответ. - Принеси и собери.
Под стол руки спрятала и сжала в кулаки:
- Дайте мне слово волка, что не отберете его у меня. Поклянитесь.
- Слово ни к чему, - произнес оборотень, прищурившись. - Сейчас не отберу. Но позже…
- Вплоть до коронации Гаро, - потребовала я.
Об этом меня просил принц, об этом предупредил старец Саир, да и мне так будет легче, не придется у сердца держать клинок. А барон в ответ с ухмылкой:
- Я подумаю…
- Решите сейчас.
Неожиданно кухонный нож, который он в руке держал, пролетел в нескольких сантиметрах от меня. Не дрогнула и ухом не повела. Смотрю на оборотня, глаз не отрывая, а он улыбается и в руке вертит еще один нож. Проверяет, сдамся или нет.
- За три года может многое произойти: в лесу заболеешь, где-нибудь на перевале шею свернешь… И что ты скажешь, бесстрашная?
Издевается Его милость, как пить дать, издевается. А вот не сдамся, хода назад у меня нет и если жива до сих пор, то более перед ним не струшу.
- Скажу, что вокруг вас опасностей больше. А я доживу, и клинок попадет в королевский дворец в срок.
Второй нож пролетел вблизи меня и срезал локон. Испугалась чуток, но дрогнуть не успела. Подумаешь, ножи метает, на волосы мои покушается! Жил бы с моим отцом, понял бы, что такие уловки бесполезны.
- Ваше слово?
Прищурился злобно, но произнес:
- Ты вернешь клинок в белую стаю.
- Я верну его Гаро в вашем присутствии. И, если пожелаете, в вашем замке.
Прожигая меня черным взглядом, он думал минуту, потом медленно и глухо произнес.
- Хорошо, даю слово.
- Ваша милость, полную клятву.
Душа уходит в пятки от звериного немигающего взгляда. Руки трясутся, зубы, чуть ли, не стучат. Но что я глупая, что ли, на такое слово соглашаться? Простецкой клятве цена малая. Он ее даст и за мной другого волка пошлет.
***
Что за бес в нее вселился? Полную клятву подавай!
На перевале спас, здесь одел и накормил. Хватит с нее и простого слова. Но нет. Сидит напротив, как каменная, смотрит выжидательно, осторожничает где не надо. И ведь, чувствую: девчонка, то задрожит, то вспыхнет. Боится немощь, но отступать не собирается и ножей не боится.
Затянувшееся молчание она поняла по-своему, поинтересовалась невозмутимо.
- Вы клятву помните?
Волк помнит все. И мне до старости далеко, нахмурился Стафорд.
Уверовала в свою безнаказанность. А вот это зря, я подобных выходок не прощаю. Возвращаю в нужный час в двойном размере.
- Увижу клинок, вспомню.
- Так не пойдет, - заартачилась, как маленькая. Глазищи огнем полыхнули.
- Сильно хочешь, получишь, - Белый варвар улыбнулся.
Дав свое слово, он его не нарушит, если пошлет Дерека по запаху полыни. И никуда девчонка не денется.
- Я Стафорд Серый сын волка, брат человека даю тебе слово оборотня, что не посмею отобрать клинок, пока не выйдет нашей сделки срок.
Девчонка клятву слушала с недоверием, а под конец прищурилась сердито.
- Что не по нраву, немощь?
В ответ она пролепетала:
- Забыли упомянуть о братстве волка и лесах оборотней, которых призываете в свидетели клятвы.
Всю клятву требует до единого слова. А не много ли просит?
- И зачем тебе свидетели? - барон улыбнулся, как зайцу русаку, который не успел скрыться в кустах и вскоре будет съеден волком.
- Чтобы вы не послали оборотня по моим следам.
И об этом знает. Кто ж натаскал?
- Умная?
Она поежилась от простого слова, но взгляда не отвела:
- Ученая.
- Учиться тебе еще и учиться, - Белый варвар хитро прищурился. Что ж волка по следу не пошлю, направлю рысь. И не спрячется от нее Аришка, не схоронится.
Подумав так, барон поднялся со скамьи. И возвышаясь над столом и притихшей девчонкой, произнес полную клятву:
- Я Стафорд Серый сын волка, брат человека призываю в свидетели братство Белого Волка и леса оборотней и даю тебе, Ариша - человеческая немощь, слово оборотня, что не посмею отобрать клинок, пока не выйдет нашей сделки срок.
Комнату осветила белая вспышка и осыпалась мелкими искорками над немощью.
- Спасибо! - неожиданно возликовала она. - Слова вашего, милость вашу не забуду. Богом клянусь, клинок будет при вас передан Гаро сразу после коронации.
Теперь пришла очередь оборотня с недоверием смотреть на искреннее счастье дочери мясника. Она чуть ли не вприпрыжку помчалась в комнату, а вернулась с сапогами в руках и рваной курткой, которую у одного из раненных солдат взяла.
Неужели, помешалась за бурю и с головой теперь не дружит? Я ее одежду трижды прощупал, просмотрел, сапоги измял, нет там клинка.
Стафорд нахмурился, прорычал:
- Ты что, дура?
- Дура, немощь, тварь человеческая… пустое это все, - отмахнулась она, как от надоедливой мухи. - Вы слово дали, теперь немного подождите.
Одежду на скамью сгрузила, руки уперла в бока.
- Нож где?
- Сзади.
Помешанная, как есть, с сожалением подумал барон, глядя на ее метания.
Девчонка, нож из стены выдернула и на курке начала пуговица отпарывать. Здоровые, металлические. Такими застегнуться сложно, а она упорно их срезает. Вслед за пуговицами с ремня куртки была срезана бляшка. Далее очередь дошла и до сапог, с них застежки отстегнула. Одежду отложила на скамью, пуговицы и ременные бляхи сгрузила на стол, смотрит на добытое железо, улыбается.
- Вот Гессбойро.
- Белены объелась? - взревел оборотень, отшвыривая тарелку. - Или головой стукнулась?
- Терпение, - ухмыльнулась немощь, и пуговицы с застежками начала воедино собирать.
Горло оборотня от удивления сдавило, когда в ее руках блеснуло лезвие клинка, а затем и эфес, украшенный красными камнями. Через минуту Ариша передала в руки оборотня серебристый клинок с зеркальной поверхностью лезвия.
- Вот.
Выходит, два дня подряд Гессбойро был рядом. Но откуда знания у девчонки?
- Как…? Кто…?
- Саир научил, - прошептала она, поглядывая с опаской. - Старец был хранителем вашей реликвии еще при Табире IV.
На себе носил, понял оборотень и нахмурился. Выходит, правда все, до единого слова.
- Стая черных… Говори что знаешь.
***
Прямо сказать, что знаю мало и лишь догадываюсь, не смогла. А потому начала говорить, что в замке белых оборотней холодно, в коридорах темно и от окон дует.
- Я не о том спросил.
- А я веду к тому, что из-за холода собачьего пришлось всех солдат настойкой полыни растирать и горячим вином поить, чтоб не заболели. Мне ни того ни другого было нельзя…
- С чего вдруг?
Вот сейчас взяла и рассказала! Обойдетесь, Ваша милость, без моих секретов. Я продолжила говорить:
- Взяла у раненных куртку на меху и кушак. А в день, когда черные прибыли переговорить с Гаро, я осталась в его комнате у камина…
- Долго тянешь. Черные когда пришли? - рыкнул он.
- Явились через несколько минут. Один все осматривает и обнюхивает, второй чем-то прозрачным натирает: столбики кровати, поверхность стола, сундук, дверную ручку, даже горшок…
Барон брезгливо поморщился и кивнул на накрытый стол:
- Нашла когда говорить.
- Извините…
- Что дальше? - оборвал он мой лепет. - Тебя заметили?
- Если бы заметили, меня бы в живых не было.
- И кто спугнул?
От его холодного взгляда я плотнее закуталась в шкуру, и все равно не помогло. Покрылась мурашками от пят до макушки.
- На лестнице в коридоре послышались шаги, они оборотней и спугнули.
- Черные ушли, так тебя не заметив? - недоверчиво переспросил он, вновь принимаясь за завтрак. Тарелку новую не взял, придвинул к себе казанок. - Глупость.
- Правда.
- Сказки рассказываешь, немощь, - недобро прищурился оборотень. - Сказки.
- Не хотите не верьте!
- А я и не верю.
- Слушайте вы…! Я не двигалась, и они меня не учуяли, потому что стойкий запах настойки в тот день не только комнату, весь этаж заполонил. - Бухнула по столу рукой и отвернулась. - И благодаря ему я в Ночь Ледокола скрылась незамеченной.
Глава белой стаи что-то прорычал сердито, то ли по имени позвал, то ли проклял. Ну и пусть!
- А знаете, вы правы. Уж что-что, а побег девицы от белого братства оборотней это сказка из сказок. Такое уж точно никто выдумать не мог…
Решила встать, но он меня за руку схватил, приказал сесть обратно. Села, смотрю на оборотня, а он мне с гадкой улыбкой:
- Молодец. Хвалю. Настойка полыни твоя?
- Моя.
- Принеси.
- Нечего нести, вы все разбили, - прошептала, опять коченея от ужаса перед его черным взглядом. Неужели он сейчас скажет, что склянки такой там не было? Но пронесло. Не сказал, правда, утробное рычание оборотня заставило поежиться: - Она в моей сумке была, и пока не выльешь хоть каплю настойки, полынью не пахнет.
По лицу барона прошла судорога, руки сжались в кулаки и ложка, которую он держал, со скрипом и треском осыпалась щепками на стол.
- Только не оборачивайтесь, - попросила пискляво и закашлялась. - Доказать свою правоту, как с клинком, у меня не получится.
Не услышал, оскалился. Я вскочила с места, готовая в любой момент бежать без оглядки. И пусть синяки и ссадины все еще болят, убегу, как здоровая, потому что страх большой.
- Барон, силой вы ничего не добьетесь, я правду говорю.
- Силой я многого добиваюсь, - он опять застыл в приграничном состоянии оборотня, говорит спокойно, а сам злющий. - Но раз уж встала, ложку дай.
Ложку нашла на полках, дала.
- Иди, досыпай, - рыкнул барон и принялся есть.
- А но…?
- Утром договорим.
Я уже шмыгнула к двери и схватилась за ручку, как слышу сзади:
- Из дома ни шагу.
Не оборачиваясь, кивнула и ушла.
Сон не шел. Я сидела на кровати и ждала, стараясь унять дрожь в руках. Жаль, занять их было нечем, потому что свечу и клинок, не разобранный, я оставила там, в кухне. Чего ждала, сама толком не знаю, барон слово дал, сдержит. И все же боялась, прислушивалась и дрожала… Ничего, так и не дождавшись, уснула в предрассветный час. В сером морозном утре слышался лай собак, скрип шагов по снежному насту и далекий стук топора, почти как дома.
Вот только дома через час после рассвета меня из кровати никто за шкирку не выдергивал и не рычал:
- Встань. Руку дай.
Спросонья не сразу поняла, кто и что явился спозаранку. Руку вперед вытянула, и в нее ткнулся чей-то нос, потянул запах с ладошки, начал подниматься выше к локтю. Стою, хмурясь вспоминаю, что я в доме повитухи в деревеньке Ог, что попала сюда не одна, и вот тут поняла, что это злобный Белый варвар сейчас мою шею обнюхивает.