— Мне нужен Антонио!
— Он спит после обеда, красотка.
— Мне надо с ним поговорить. Меня зовут Джина Хьюстон, у меня к нему важное послание.
Физиономия скривилась еще больше и с неохотой процедила:
— Ладно. Только он не любит, когда его беспокоят.
Дверь приоткрылась, и Джину пропустили внутрь, однако на этот раз приказали ждать в коридоре. Дверь обладатель мрачной физиономии запер, и Джина забеспокоилась, но лишь самую малость. На улице белый день, таксист знает, что она должна вернуться…
От нечего делать она достала конверт и стала осматриваться. Ничего интересного, коридор как коридор.
Накурено сильно…
Пальцы сжали конверт чуть посильнее, и Джина вдруг поняла, что в нем не только письмо…
Как он сказал тем двоим… Деньги есть, но добраться до них он не может, и тогда темный тип посоветовал найти другой способ…
Что, если кольцо взял не Рикардо, а Адриано?! С него станется!
Нет, не может быть, это же семейная реликвия… Но ему нужны деньги, а традиции он не слишком чтит…
В таком случае Рикардо потеряет одну из самых ценных для него вещей…
И будет всю жизнь уверен, что виновата в этом Джина!
Дальше Джина действовала стремительно и не слишком обдуманно. Она вскрыла коричневый конверт. Внутри ярко блеснуло кольцо.
Она в ужасе смотрела на него, когда за одной из дверей послышались тяжелые шаги.
Если Антонио не в курсе, ЧТО именно собирается ему отдать в качестве уплаты карточного долга Адриано Хоук, то у нее есть всего одна секунда на то, чтобы спасти кольцо "Маскарад"!
Джина Хьюстон молниеносно сунула надорванный конверт в корзину с мусором, кольцо надела на палец, а сама выпрямилась, словно стрела, готовая впиться в цель.
Человек, вошедший в комнату, был худощав, высок и обладал длинным крючковатым носом. Это был тот самый человек, от которого они с Адриано накануне удрали в подворотню.
Теперь понятно, почему.
Антонио распространял вокруг себя удушливый ужас, холодную волну безжалостного презрения ко всем, кто слабее его. Черные глаза впились буравчиками в лицо Джины.
— Buona sera, signorina.
— Добрый вечер, синьор.
Какой вечер? День белый на дворе.
— Вы, как я понимаю, синьорина Хьюстон?
— Синьора, с вашего позволения.
— У вас ко мне какое-то сообщение?
— Да, синьор, от Адриано Хоука. Он не смог прийти сам. Его только что увезли в госпиталь на "скорой". Острый аппендицит.
— Я считал Адриано серьезным человеком. Такие отговорки хороши в школе.
— Это не отговорки, синьор. Это чистая правда.
Черные буравчики сузились в щелочки.
— А почему он прислал вас? Надеюсь, не в надежде содрать с меня передачу с апельсинами и виноградом?
— Ценю ваше остроумие, но нет. Он боялся, что вы не правильно истолкуете его отсутствие… и предпримете чрезвычайные меры… Все, что ему нужно — это время. Совсем немного.
— Он твердит это уже несколько недель.
— Он действительно очень богат, вы это знаете, но пока не может распоряжаться своими деньгами. Таково завещание его матери.
Голос Антонио стал внезапно сладким до приторности, и кровь застыла у Джины в жилах.
— Как я понимаю, он нашел иной способ расплатиться… Или я ошибаюсь?
Не бояться! Главное — не бояться. Главное с этими типами — не показывать своего страха. Ледяного, мерзкого, липкого страха, змеей ползущего по спине…
— Сожалею, синьор, но мне неизвестны дальнейшие планы Адриано. Он слишком серьезно и внезапно заболел, у нас не было времени все обсудить. Скорее всего, он обратится за помощью к брату.
— Насколько я знаю, Рикардо Хоук не слишком одобряет стиль жизни своего брата и вряд ли захочет ему помочь на этот раз…
На этот раз? Значит, Большой Брат уже выручал клоуна из беды?
— Кровь не водица, синьор, и я абсолютно уверена, что Рикардо не допустит, чтобы с его младшим братом случилось несчастье.
— Вы отлично говорите по-итальянски, bellissima. Но вы не итальянка, верно?
— Верно. Я англичанка.
— Тогда как вас угораздило в это влипнуть? Чья вы любовница?
— Ничья. Я гостья в Палаццо деи Кавалли.
— Для простой гостьи вы слишком много знаете.
— Я знаю только одно — кулаками денег не наколотишь. Дайте Адриано Хоуку немного времени, и он найдет способ уплатить вам свой долг. А теперь, с вашего позволения, синьор, я пойду. Меня ждет машина.
Черные глаза масляно блеснули, и Антонио произнес негромко, но твердо:
— Мне бы хотелось, чтобы вы остались. Я даже настаиваю на этом. Полагаю, это заставит Адриано размышлять быстрее. Да и выздоравливать… Энцо!
На крик из боковой двери возник обладатель недовольной физиономии. Радушия на его лице не прибавилось, а вот на огромных кулаках Джина разглядела несколько неряшливых татуировок.
— Синьора Хьюстон погостит у нас немного. Устрой ее в задней комнате. Но для начала… Вы позволите?
Он указывал на сумочку Джины, и она отдала ее без возражений. Антонио обыскал ее быстро и профессионально, затем с издевательским поклоном вернул Джине. Энцо вытянул огромную руку, намереваясь подтолкнуть Джину к двери, но Антонио остановил его.
— Не надо, Энцо. Я уверен, синьорина… синьора Хьюстон не будет создавать нам неприятностей.
Джина следовала, за Энцо, прекрасно сознавая, что всякое сопротивление, а также мольбы, слезы, возмущение и прочее бесполезны. Они прошли какими-то коридорами, спустились по небольшой лестнице и остановились перед невзрачной дверью. За ней оказалась маленькая комната, в которую Энцо почти втолкнул перепуганную Джину. Потом захлопнул дверь и запер ее на ключ.
Очень хотелось завизжать и кого-нибудь оцарапать, но Джина быстро взяла себя в руки.
Спокойно. Она не пострадает, никто не причинит ей вреда, ведь она просто заложница. Надо подождать, и ее обязательно освободят.
Джина огляделась. Ее тюрьма была крошечной и загроможденной какими-то коробками. Места было мало даже для того, чтобы сесть. Высоко под потолком виднелось маленькое оконце, из которого остро пахло морем. Видимо, эта стена здания выходила на канал.
Она нашла какой-то колченогий стул, подтащила его к стене и забралась на него. Напрасно старалась. Ничего утешительного она не увидела.
Оконце оказалось слишком узким, да еще и забранным ржавой, но прочной решеткой.
Выхода нет. Она будет сидеть здесь, пока Адриано не заплатит долг, или пока кто-нибудь не обратит внимание…
Интересно, на что можно обратить внимание? К тому же под оконцем проходит канал, а канал — не улица, туда не выбросишь записку с мольбой о помощи.
В этот момент у стула подломилась ножка, и Джина грохнулась на пол, ободрав по дороге щеку. Прикоснувшись к ней, она почувствовала кровь. Ладно, переживем, могло быть и хуже, как и в прошлый раз.
Интересно, как там Рикардо? Волнуется ли он на этот раз? Пожалуй, нет. Сегодня у него есть повод посерьезнее: его собственный брат с приступом аппендицита.
Ключ противно взвизгнул в замке, и мрачный Энцо молча мотнул головой, приглашая Джину следовать за ним. Еще в коридоре она расслышала голоса, и сердце у нее забилось сильнее.
— …задолжал мне изрядную сумму денег!
— Я готов обсуждать это с вами, но только после того, как смогу лично убедиться, что синьора Хьюстон действительно у вас и невредима.
Она замерла на пороге, не в силах угадать, как он приехал так быстро, а Рикардо вскочил, сжав кулаки. Он увидел кровь на ее лице.
— Dio mio!
— Ничего страшного. Просто случайность. Я свалилась со стула, вот и все…
— Они тебя не трогали? Если хоть кто-нибудь… хоть пальцем…
— Нет, все в порядке, правда.
В этот момент ее затрясло. Рикардо крепко и нежно обнял ее за плечи и повернулся к Антонио. Его низкий голос звучал властно и безапелляционно.
— Я должен немедленно отвезти синьору Хьюстон домой. С вами я встречусь завтра, в десять утра.
— Учтите, Хоук, если вы вздумаете увильнуть…
— Это не в моих правилах, Скифо! С этими словами он повернулся и повел Джину прочь. Только в его собственной моторке она сообразила, чего ей не хватает.
— Господи, меня же ждал таксист…
— Вот именно, Господи… Спасибо таксисту. Когда ты не пришла, он забеспокоился, и у него хватило ума вернуться в палаццо. Я как раз приехал из госпиталя, и когда этот человек упомянул Кампо Мантоло, я понял, куда ты пошла. И кто тебя туда отправил. Братик просто везунчик. Если бы он не был сейчас в больнице…
Рикардо выглядел таким взбешенным, что Джина решила, что лучше некоторое время помолчать. Было ясно, что аппендицит — далеко не самое страшное, что могло случиться с Адриануччо.
В палаццо они сразу прошли в кабинет Рикардо.
— Ты когда в последний раз ела? По-настоящему, я имею в виду? Не отвечай, я понял. Сейчас скажу Марии, она что-нибудь приготовит. Суп будешь?
— Я не уверена, что смогу есть…
— Отлично. Так и должна чувствовать себя женщина в подобной ситуации. Сиди спокойно.
Он стремительно скрылся в ванной, затем появился с аптечкой в руках и начал обрабатывать царапину на щеке Джины. Руки Рикардо были нежными и умелыми, они словно ласкали ее раненую щеку.
— Больно?
— Не-ет…
Он был так близко, ее Рикардо…
— Спасибо. Гораздо лучше.
Рикардо убрал аптечку и сел напротив Джины, хмурясь и поигрывая скулами. Было заметно, как он побледнел. Странно, похоже, стальной Рикардо Хоук с трудом справлялся с самой настоящей истерикой… Джина ожидала его вопросов, но он молчал.
— Прости, но я… можно, я прилягу? Я неважно себя чувствую…
Он взглянул на нее невидящими глазами, и Джина окончательно расстроилась.
— Прости, я опять тебя разозлила.
— Это не ты. Это мой идиот-братец. Он подверг тебя такому риску…
Внезапно он порывисто вскочил, и через миг Джина оказалась в его объятиях.
О небеса! Рикардо Хоук дрожал, словно в лихорадке. Он молча зарылся лицом в ее волосы и прошептал мгновение спустя хриплым, прерывающимся голосом:
— Если бы с тобой что-то случилось… Я не могу даже представить себе…
Она вздрогнула в его руках, и Рикардо торопливо взглянул ей прямо в глаза.
— Я сделал тебе больно?
— О нет… Рикардо, я…
Джина внезапно вспомнила Карлу и смущенно высвободилась из его объятий. Он тихо промолвил:
— Прежде, чем ты уйдешь, я хочу тебе кое-что сказать. Кстати, почему ты хотела уехать, не сказав мне? Из-за того, что случилось прошлой ночью?
— Отчасти.
— А зачем ты ходила к адвокату?
— Откуда ты…
— Антониони позвонил и все рассказал. Я только хочу знать, почему ты это сделала.
— Потому что окончательно поняла, что не имею права на имущество семьи Манчини-Хоук. То, что я получила это наследство, просто случайность.
— Я тоже так думал, ты знаешь. Но теперь я изменил свое мнение. Я был не прав. И попросил Антониони ничего не предпринимать.
— Но ты же хотел вернуть Каза Розале!
— Если ты захочешь его мне продать, буду рад.
— А кольцо?
Голос Рикардо стал задумчивым и очень неуверенным, хотя в это трудно было поверить.
— Знаешь, я всегда представлял, как отдаю кольцо женщине, которую люблю и которая любит меня. Отдаю, потому что хочу назвать ее своей женой… Джина, я видел Адриано, как он входил в твою комнату. Я подумал, а вдруг ты в него влюбилась…
— Я в него не влюблялась!!! Из широкой груди мужчины вырвался шумный вздох облегчения.
— Ты же сказала, что он похож на Стивена… И что ты с ним спала.
— Он действительно похож на Стивена. Но я с ним не спала.
— Спасибо, Мадонна!
— Я так сказала, потому что была вне себя.
— Почему?
— А ты думаешь, приятно две ночи подряд заниматься любовью с чужим женихом?
— Но ты и третью ночь…
Джина вспыхнула и сердито буркнула:
— Вот поэтому я и уезжаю.
— Понятно. Скажи, а твое решение не изменится, если я скажу, что уже не собираюсь жениться на Карле? Подожди минутку, я все тебе объясню.
Джина подняла изумрудные глаза на мужчину своей жизни и ждала, ждала, ждала…
— Я собирался жениться, потому что всегда хотел иметь семью, детей… Карла красивая и хорошая девушка, она мне очень нравится, я бы на ней наверняка женился, потому что это удобно, нормально и спокойно… Но потом я встретил тебя… И к тому же недавно я случайно, абсолютно случайно выяснил, что они с Адриано давно любят друг друга.
Честно говоря, Карла сама мне сказала, но велела хранить это в тайне. С тех пор я присматривался к Адриано и стал замечать…
— Думаю, ты прав. Когда он мне рассказывал о тебе и Карле, что-то такое было в его голосе… Я тоже заметила… Но мать Карлы, она-то не будет против?
Легкий цинизм проскользнул во взгляде Рикардо.
— О, она будет сначала очень кричать, но в конце концов успокоится, потому что ей совершенно все равно, в итоге-то, который из Хоуков окажется у нее под каблуком. Более того, со мной бы это могло и не выйти, ну а с Адриануччо они будут жить душа в душу. Он ведь обожает, когда решают за него. К тому же, у него появится возможность уехать в его обожаемые Штаты. Это тоже неплохо. Подальше от Антонио Скифо… Кстати, почему этот проклятый жаворонок послал тебя туда?
— Он передал со мной… послание.
— Какого… почему нельзя было позвонить? Значит, не на словах? Что-то еще передать?
— Да. Конверт.
— Все равно не понимаю. Можно отправить рассыльного, можно по факсу… Джина, ты ведь что-то знаешь!
— Знаю.
— И что это?
— А ты не можешь спросить об этом Адриано?
— Я тебя спрашиваю. И хочу услышать ответ.
— Кольцо. "Маскарад".
— Ты отдала его Адриано?
— Нет. Он знал, где оно лежит, и взял его. Я обнаружила пропажу, когда укладывала вещи. Я… собиралась оставить его тебе, с запиской…
— О нет! Неудивительно, что Скифо отпустил нас так запросто. Я обещал заплатить, а кольцо уже у него…
— У него нет кольца.
— Что это значит?
— Конверт был слишком толстый. Пока я ждала Антонио Скифо в коридоре, у меня зародились подозрения, и я его вскрыла…
Джина коротко пересказала Рикардо все, что случилось потом.
— Значит, ты бросила конверт в корзину, а кольцо…
— Кольцо у меня.
— У тебя? Но как тебе удалось…
— Я его просто надела.
Джина медленно подняла левую руку. На безымянном пальце блеснул невинный золотой ободок обручального кольца.
Мгновение — и лучистые изумруды расплескали зеленые искры по стенам.
— Я повернула его камнями вниз. Рикардо посмотрел на нее с восхищением.
— Ты не только божественно красива, моя дорогая, ты еще и очень умна.
В ответ Джина сняла кольцо и протянула ему. Рикардо в изумлении смотрел на нее.
— Ты возвращаешь кольцо мне… Почему? Тебе оно не нравится?
— Не в этом дело. Оно прекрасно, и я его даже полюбила, но оно не мое, и не должно было быть моим. Джон ошибся. Возьми, оно твое.
— А что если… я отдам его тебе?
— Нет. Ты отдашь его той женщине, на которой женишься.
— Значит, сначала надо сделать предложение?
Джина с негодованием посмотрела на него.
— Перестань шутить. Мне ваши шутки уже вот где…
— Я не шучу. Джина. Ты выйдешь за меня замуж?
Она смотрела на него молча, потому что дыхание все равно перехватило.
— Да нет, я понимаю, все как-то неожиданно, но… Джина, ты та самая, которую я ждал всю жизнь. Я ведь влюбился в тебя в ту самую минуту, когда увидел впервые. Только не сразу это понял.
Она все смотрела и смотрела, а в изумрудно-синих глазах закипали слезы, и Рикардо заговорил быстрее и испуганнее:
— Я знаю, я гад, я тебя так страшно оскорблял, прости меня, пожалуйста! Но я подумал… я надеялся, что ты ко мне чувствуешь хоть что-то… Я ошибался, наверное…
— Нет. Ты не ошибался. Я влюбилась в тебя. Сразу. В Темном Лесу. Встретила Сероглазого Короля и влюбилась.
— Любимая…
Он бережно притянул ее к себе. Золотая маскарадная маска весело смеялась над влюбленными, сверкая изумрудными, как у Джины, глазами.