И уже жалела, что когда-то решилась развивать свои способности. Но изменить уже ничего нельзя было.
— Как думаете, что у них там происходит? — тихо поинтересовалась я у Князя, перестав притворяться, что пытаюсь сосредоточиться и войти в транс.
Всё равно ученик из меня сегодня никакой. Как можно ни о чем не думать, когда за стенкой решается судьба любимого человека?
— Если криков нет, то всё хорошо. Хотя… — он неожиданно нахмурился и внимательно взглянул на закрытую дверь.
— Хотя? — тут же испуганно прошептала я.
— Кэтти, я пошутил. Всё у них нормально, — хмыкнул эквейт и ободряюще улыбнулся.
— Точно? А почему они так долго? Почему молчат? Может, нам стоит войти и самим убедиться?
— Нет, мы останемся ждать их здесь. Пойми, мозг — очень чувствительная… часть тела. И спешка тут совершенно не уместна. И у твоей мамы опыта не так много. Вдруг повредит чего.
— Чего повредит? — еще больше испугалась я.
— Ничего не повредит. Кэтти, ты чего такая нервная? Всё хорошо. Это ещё не конец. А только начало восстановительных процедур. Александр сильный и со всем справится. Тем более что у него есть ты.
Страх уступил место смущению.
— Вы правда думаете, что он… — я замялась, не зная, как сказать.
— Любит тебя? — догадался Князь и откинулся на спинку дивана. — Да, я действительно так думаю. Может, он еще сам не осознаёт это, но Александр любит тебя. И ещё, Кэтти. Твоя мама считает, что если вдруг Альянсу удастся добраться до него, то спасти его ничего не сможет. Я же считаю иначе.
— В каком смысле?
— Я уже много лет прожил, Кэтти, в этом мире и много чего видел и хорошего, и плохого… И знаешь, что понял?
— Что?
— Что сильнее любви нет ничего. На собственной шкуре испытал, когда Эли меня вытащила. Просто помни об этом и не сдавайся, даже когда захочется опустить руки.
— Хорошо.
Но я вспомнила о нашем разговоре только через два дня, когда нам пришлось в спешном порядке бежать из нашего убежища.
— Кэтти, Александр! Быстро собирайте вещи, — задыхаясь от бега, произнесла мама, вваливаясь в нашу квартиру.
Сашка сразу схватился за бластер, а я испуганно замерла с тарелкой в руках посреди гостиной.
— Мам, а что случилось?
— Нам надо уезжать как можно скорее.
— Почему? — всё ещё пыталась допытаться я.
Не хотелось мне осознавать, что наш хрупкий мир рушится.
— О вашем местоположении стало известно. В течение десяти минут дом окружат журналисты, а значит, будет и Альянс. Охрана не сможет всех долго удерживать, так что надо уезжать и как можно скорее. Мобиль ждёт внизу.
— Да, конечно, надо собрать вещи, — засуетилась я, но Сашка меня поймал.
— Кать, некогда, — быстро произнёс мужчина. — Вещи нам потом привезут, это не так страшно. А сейчас нам надо уходить и как можно быстрее.
И всё-таки мы опоздали.
Когда выбежали на улицу, у дома, едва сдерживаемая десятком бойцов личной княжеской охраны, собралась толпа народу, которая, стоило им нас только увидеть, заголосила, выкрикивая один вопрос за другим.
— Ива Бишоп!!
— Ива Бишоп!
— Как давно вы встречаетесь с ивом Переславцевым?
— Княгиня! Как вы относитесь к тайному роману вашей дочери?
— Ива Катрин, вы беременны?
— Как вам удалось избавиться от печати?
— Почему Богиня вас отпустила?
— Ив Переславцев, вы собираетесь узаконить отношения?
— Хита была подделкой?
— Как Князь отнесся к вашему роману?
— Ив Переславцев, это правда, что Альянс собирается обвинить вас в пиратстве?
— Вы уже решили, когда свадьба?
И всё в таком же духе.
— Чёртовы кровососы, — процедила мама, хватая меня за руку и таща в сторону мобиля.
Я же рефлекторно схватилась за Сашу, пытаясь увести его следом, и едва не упала, когда он внезапно словно окаменел и застыл.
— Саш? — недоуменно пробормотала я, оборачиваясь, и испуганно охнула. — Мама…
— Что ещё? — она тоже оглянулась. Но сориентировалась быстро, сразу же дёрнув меня на себя и пряча за спину. — Кэтти, назад, живо! — после чего крикнула одному из охранников. — Князя вызови! Немедленно!
А я во все глаза смотрела на Сашку. Смотрела и не узнавала.
Мужчина стоял сгорбившись, опустив руки, сжатые в кулаки, и исподлобья глядя куда-то в пространство. Этот взгляд ничего не выражал, в нём не было ни эмоций, ни чувств — ничего. Черты лица заострились, а губы искривились в некрасивом оскале.
— Саша… Сашенька, — прошептала я, всхлипывая.
— Чёрт, не могу пробраться, — прохрипела мама и подтолкнула меня к мобилю. — Катрина, быстро садись и улетай отсюда.
— Нет!
— Я кому сказала. Ты что, не видишь, что он неуправляем?
И в этот момент Саша повернул голову в нашу сторону.
Наконец, взгляд стал более-менее осмысленным, правда, легче от этого не стало.
«Убить!» — ясно читалось в мёртвых карих глазах.
— Не стрелять! — громко и чётко приказала мама охранникам, которые сразу же ринулись нам на помощь.
Сила приказа — страшная сила. Даже понимая, что надо спасать Княгиню во что бы то ни стало, они замерли, не смея нарушить прямое указание, и сосредоточились на мне.
Меня трогать и защищать не только можно, но и нужно. Правда, беспрекословно подчиняться я тоже отказалась.
Надо сказать, что сила воли у мамы была огромная, и спокойствие она не теряла. Даже когда Саша походкой зомби (когда тело не слушается своего хозяина, и каждое движение приходится делать, прилагая огромное количество усилий) двинулся в её сторону, когда медленно, словно превозмогая боль, достал бластер и направил прямо в её сердце.
Вот только курок всё не нажимал.
Я видела, как Сашка боролся. Как болезненно исказились черты его лица, как дрожала рука. Он не хотел делать этого, но одного желания было мало. Нас обнаружили и теперь воздействовали на его разум.
— Княгиня, — вновь попытался вмешаться начальник охраны.
«Да, за убийство особы княжеских кровей по головке не погладят», — нервно подумала я и сама ужаснулась своим мыслям.
— Я сказала не лезть и не стрелять, — отрезала мама, не сводя пристального взгляда с Сашки. Капельки пота блестели у неё на лбу, но она не сдавалась и продолжала пробиваться к его сознанию. То, что Сашка так и не выстрелил, уже говорило о многом. — Ну же… давай… помоги мне! Услышь же меня!
— Мама, — шептала я, заливаясь слезами.
В мобиль я так и не села, вообще отказалась куда-либо уходить. Продолжала стоять чуть в стороне и смотреть на самых дорогих для меня людей. Кто победит — машина или человек? Добро или зло?
А бластер всё еще был направлен маме в грудь.
Где-то там, на заднем плане, шумели журналисты, снимали камеры и шла прямая трансляция в телевизионные эфиры, а здесь решалась судьба.
Надо что-то делать. Я видела, что мама устала и силы уже на исходе, а Саша всё не мог прийти в себя. Рука с бластером дрожала, но не опускалась.
— Сделайте хоть что-нибудь? — взмолилась я, обращаясь к охранникам, которые продолжали стоять рядом со мной, взвинченные до предела.
— Мы не можем. Это его спровоцирует. Для него мы враги.
Они — да, но я — нет.
Эти три шага я сделала по инерции.
Всего три шага — и вот я уже стояла между ними, и пистолет в полуметре, направленный уже в моё сердце.
— Кэтти! Не смей! — процедила сквозь зубы мама.
Но она ничего не может сделать, даже двинуться. Ведь все силы направлены внутрь его сознания, и любое движение могло нарушить то хрупкое равновесие, что сдерживало курок.
— Саш, — прошептала я тихо-тихо, глядя в мёртвые карие глаза. — Помоги нам… Ты же сильный, Сашка. Ты очень сильный… Вернись ко мне.
И ничего… Ни эмоций, ни чувств, ни знака, что мужчина меня услышал. Но и опускать руки я не могла.
— Ты же обещал, что будешь меня защищать и никогда не обидишь… Ты же обещал, Сашка… А свои обещания надо выполнять.
Готова поклясться, что в этот момент что-то промелькнуло в его взгляде. Всего на секунду. Но это уже что-то.
— Они не знают тебя. Никто не знает. И даже эта штука в твоей голове… Разве она может изменить тебя? Сделать другим? Ты же не такой… И я люблю тебя. Люблю очень-очень и хочу, чтобы ты перестал валять дурака, опустил пистолет и стал тем самым мужчиной, за которого я хочу выйти замуж и родить минимум троих детей или четверых. Еще не решила, — я понимала, что начинаю нести чушь, но и остановиться не могла, каким-то седьмым чувством понимая, что это сейчас может спасти всех нас. — Знаешь, мне кажется, ты будешь замечательным папой. Самым лучшим… Только вернись ко мне.
И он дрогнул.
Рука медленно опустилась, и бластер с глухим стуком упал на землю.
— Катя? — хрипло прошептал он, недоуменно осматриваясь, и я с всхлипом бросилась в его объятия, крепко обнимая и прижимаясь.
— Сашка! Как же ты меня напугал, — рыдая и сотрясаясь всем телом, бормотала я, не в силах успокоиться и поверить, что всё окончено.
Я даже не сразу услышала, как меня зовёт мама.
— Кэтти, Кэтти, иди сюда, — как-то странно произнесла она, беря за руку и пытаясь отвести в сторону.
— Мам, что происходит? — спросила я и застыла, увидев, как к Саше подходят охранники.
— Ив Переславцев, вы арестованы, — произнёс один из них, надевая наручники на его запястья.
И я всё-таки грохнулась в обморок.
Глава 18. Выбор
— Это бред, — уже в десятый раз произнесла я, сидя в кабинете Князя и сжимая стакан с водой в руках. — Самый настоящий бред.
Маму мы оставили у неё в комнате. После произошедшего у неё совсем не было сил, она едва держалась на ногах и с трудом разговаривала. Когда мы уходили, ей ставили капельницу.
Я чувствовала себя относительно нормально. Обморок был совсем коротким, и я пришла в себя через пару минут. Наверное, просто перенервничала.
— Кэтти, всё не так просто, — произнёс хозяин кабинета.
— Что не просто? Что? — взвизгнула я и сама скривилась от того, как противно прозвучал мой голос. — Вы же отлично знаете, что произошло! Саша был под давлением, под принуждением. Он не хотел никому причинить вреда.
— Я знаю, — немного устало произнёс эквейт.
Я помнила, как он обнимал маму, как крепко прижимал к себе. Но надо отдать должное, ругать её Князь не стал, понимая, что она не в том состоянии.
— Тогда какого чёрта его арестовали за попытку покушения на Княгиню?
— Потому что это самое покушение видели все жители Эквей и половина населения Альянса в прямом эфире, — ответил он, а я с трудом сдержалась, чтобы не запустить стакан ему в голову.
Нервы совсем расшалились.
— Но умысла не было! Саша не хотел!
Я не могла понять, почему мне приходится объяснять Князю такие простые и элементарные вещи. Князь же и сам всё это знает.
— Час назад ему было предъявлено обвинение в покушении на жизнь наследника Жемчуга.
— Что?
— Отец Финора обратился в суд с заявлением, — вставая с кресла и подходя к окну, произнёс Князь.
— Не может быть… — я всё ещё отказывалась верить в услышанное.
— Мало того, Сарус созвал пресс-конференцию и сообщил обо всём журналистам. В данный момент они все обсуждают, что именно я предприму — спасу родственника-рецидивиста или поступлю согласно закону.
— Это просто какой-то страшный сон, — прошептала я, тяжело сглотнув. — Но почему он сделал это сейчас? Ведь прошло уже больше недели.
— Потому что запахло жареным. А из Посольства пришла папка с доказательствами причастности Александра Переславцева к пиратской группе, которые называли себя Крылья. Конечно, там нет ни слова о незаконных опытах.
Мне стало трудно дышать, словно это вокруг меня сомкнулось кольцо из недругов, и пути для спасения просто нет.
— Что нам делать? — я подняла взгляд, рассматривая прямую спину Князя.
Только на него была надежда, только он мог что-то сделать и помочь. И я ждала его ответа, как глотка свежего воздуха.
— Поговори с Финором, — неожиданно произнёс эквейт.
— Что? — этого я точно не ожидала.
— Поговори с Финором и убеди его отозвать заявление.
— Это поможет?
— Если всё вместе разрубить нельзя, то будем разбираться по частям. Для начала ты поговоришь с Финором.
— Хорошо. Я поняла, — я вскочила с кресла и бросилась в сторону двери, правда, внезапно остановилась и, обернувшись, спросила то, что так боялась узнать. — Как вы думаете, у нас получится?
Смотреть на Князя было страшно, потому что знала, что прочту ответ в его глазах. Но он и тут не стал мне лгать, говоря всю правду без прикрас.
— Я не знаю, Кэтти.
— Но шанс есть?
— Шанс есть всегда. И мы обязательно его используем.
— Спасибо.
Выскочив из кабинета в приёмную, я чуть не столкнулась с Алексией, которая спешила к Князю.
— Кэтти, — несколько рассеянно произнесла она, останавливаясь и пропуская меня вперёд.
— Вы от Саши? — выдохнула я, хватая её за руку. — Вы сейчас были у него?
— Да. Я только что из тюрьмы и сразу сюда, — молодая женщина тяжело вздохнула и блекло улыбнулась. — Хорошо, что я тебя встретила. Александр просил передать, чтобы ты не волновалась. У него всё хорошо.
— Что может быть хорошего в камере? Ему нужно что-то привезти? Одежда, еда или что-то еще.
Я понятия не имела, что может понадобиться в тюрьме.
— Не переживай, с ним хорошо обращаются, и у него всё есть… всё, кроме свободы, — Алексия потерла виски и замялась, словно собиралась сказать что-то неприятное. — Кэтти, еще он просил передать тебе… не приходить к нему.
— В каком смысле? — я нахмурилась, не понимая, что означают её слова.
— Не ходи к нему, дорогая. Саша не хочет тебя видеть, — упавшим голосом, закончила она.
— Почему? За что?
— Милая, я понимаю, тебе тяжело, но так действительно будет лучше, — женщина взяла меня за плечи и слегка приобняла. — Вам лучше свести общение к минимуму. Ситуация и так очень сложная. Журналисты, пресса, недовольная толпа, которая жаждет отомстить за Княгиню. Ты же знаешь, как они здесь почитают княжескую семью. А Саша пытался убить Элизабет, а если не станет её, то умрёт и Князь. А это уже покушение на суверенитет Эквей.
— Но… это же глупо. Саша не хотел, — пробормотала я, только сейчас осознав весь масштаб трагедии.
— Они думают иначе. Возле тюрьмы уже начались пикеты. Поэтому тебе лучше там не появляться.
Теперь пришла моя очередь хватать её за плечи и отчаянно шептать:
— Мы вытащим его, обязательно вытащим.
— Я знаю… И спасибо тебе, Кэтти, — неожиданно сказала Алексия.
— За что?
— Саша очень изменился после возвращения. Стал совсем другим, таким чужим, далеким и незнакомым. А ты вернула его к жизни. Ты не подумай, мы не обсуждали ваши отношения. Мой брат вообще очень мало рассказывает и тем более не делится событиями своей личной жизни. Но я вижу прогресс и очень благодарна тебе за это.
Я смутилась и отшатнулась, смущенно потупив глаза.
Когда мы стали встречаться, я всегда волновалась о том, как к этому отнесутся мама, Князь, мои друзья и подруги и совершенно забыла, что у Саши тоже есть семья — старшая сестра, племянники и родители, которые уже давно жили в провинции. А вдруг я им в качестве спутницы жизни Саши не нравлюсь? И как быть?
— Я просто люблю его, — тихо ответила ей.
Других слов у меня не было.
— Знаю и очень рада, что у него есть ты. Ты замечательная девушка, Кэтти, и о лучшей жене для брата я и мечтать не могла.
— Мы пока не думали о свадьбе, — еще больше смутилась я.
Разговор пошёл совершенно в неожиданную сторону. Туда, куда я боялась пока заглядывать.
— Думаю, после снятия обвинений за этим дело не станет. Иначе этому великовозрастному мальчишке придётся иметь дело со мной.
Вид у неё был очень грозный, и я не могла не улыбнуться в ответ.
— Так ты мне обещаешь, что не будешь пока к нему ездить?
— Хорошо, — вздохнув, пообещала я. — Мне пора идти.
— Мне тоже надо к Князю.