Проводив её взглядом, я развернулась и продолжила путь, предварительно достав планшет и набирая знакомый номер.
Финор не отвечал.
Я попробовала еще раз и еще — и никакого результата. То ли он не слышал, то ли у него стояла блокировка на звонки от меня. В любом случае, ничего хорошего из этого не следовало.
— Что же делать? Что же мне делать? — я застыла у лестницы, не зная, как поступить дальше и где искать эквейта, который не хочет со мной встречаться.
Девчонки! А что если попробовать позвонить с их планшета? Вдруг получится?
Уроки уже закончились, так что они должны быть в своих покоях.
Так и оказалось.
— Кэтти! — ахнула Жи-Жи, хватая меня за руку и втягивая в комнату. — Би! Она тут! Всё нормально! Ох, Кэтти, ты как?
— Нормально, — только и успела ответить я, когда вбежала Беатрис и крепко меня обняла, вышибая воздух из лёгких.
— Живая! О, Кэтти, мы видели новости. Это так ужасно! Бедная! Как ты только смогла это пережить? — вскрикнула мне на ухо рыжуля и я едва не оглохла.
— Я правда в порядке.
Меня ощупали, повертели из стороны в сторону, словно не веря, что я говорю правду.
— Как у тебя только смелости хватило? — воскликнула Жаклин. — У меня сердце чуть в пятки не ушло, когда ты встала между ним и Княгиней.
— Он же мог тебя убить! Значит, слухи были правдивыми, — добавила Беатрис.
— Какие слухи? — сразу же напряглась я.
— О том, что Переславцев сходит с ума, — ответила Би.
— Уже сошёл! Ты слышала о том, что он провёл эти годы, дружа с пиратами? — сделала страшные глаза Жи-Жи.
— А еще Александр чуть не убил Финора. Я сама лично видела, в каком состоянии он выходил из больничного крыла. Ужасное зрелище.
— Так, девочки! Стоп! — вскрикнула я, чувствуя, что еще немного — и у меня просто взорвётся мозг. — Это всё неправда. Точнее, не совсем всё.
Я еще больше запуталась.
— Мы понимаем, как тебе тяжело, Кэтти, — сочувственно улыбнулась Беатрис. — В новостях сказали, что вы встречались и даже жили вместе.
— Все совершают ошибки. И твоей вины нет в этом.
— В чём? — сразу же напряглась я.
— В том, что ты ошиблась, и Переславцев оказался чокнутым, — ответила Жаклин.
В этот момент я чуть не забыла, что она моя лучшая подруга, что мы столько пережили вместе. Перед глазами словно красная пелена встала, и я едва смогла удержать себя в руках, чтобы не наброситься на девушку с кулаками.
Наверное, что-то такое отразилось у меня на лице, потому что девушки вдруг замолчали и сделали два шага назад.
— Катрин, ты чего? — прошептала Би.
— Ничего, — быстро отводя в сторону взгляд, ответила ей и сложила руки на груди.
Неужели я тоже могла быть такой? Наивной провинциалкой, которая верила каждому слову, сказанному прессой? Как же быстро они все забыли о том, какой Саша на самом деле, о том, как любили и восхищались им. Одна ошибка — и его готовы растерзать на мелкие кусочки.
Если девчонки уже забыли это, что говорить про остальных. Они ведь все уверены, что он потенциальный маньяк, который пытался убить Княгиню.
— Беатрис, — максимально вежливо и спокойно произнесла я. Со стороны могло показаться, что говорит робот, таким безжизненным был мой голос. Но лучше так, чем срываться на крик и визг. — Ты не дашь мне свой планшет? Мне надо позвонить.
— Да, конечно, — засуетилась подруга, пытаясь улыбнуться, но не могла.
Они понимали, что что-то пошло не так, но никак не могли найти причину. Кто бы мог подумать, что поездка и последующие приключения так изменят меня, отдалив от самых близких людей.
— Спасибо, — произнесла я, беря планшет и набирая знакомый номер.
«Ну же, Финор. Ответь мне, пожалуйста».
Секунды текли, и я всё больше волновалась. Ответа всё еще не было. И когда уже собиралась нажать отмену, эквейт вдруг ответил.
— Би, я же… Ты? — выдохнул он и быстро огляделся. — Подожди секунду.
Я видела, как за его спиной быстро меняется задний фон. Он явно куда-то шёл, словно не хотел, чтобы наш разговор слышали.
— Привет, — слабо улыбнулась я, глядя в жемчужно-серые глаза.
— Здравствуй, Кэтти.
— Как ты? — вежливо поинтересовалась я, разглядывая бледное лицо без единого синяка и ссадины.
— Нормально.
И снова тишина. Тягучая, неловкая и такая гнетущая, что я невольно повела плечами. Девчонки тоже притихли и не мешали нашему разговору.
— Я не могла до тебя дозвониться. Ты поставил блокировку на мои звонки?
— Да, — голос Финора был пустым и каким-то безжизненным. Только взгляд, которым он смотрел на меня, выдавал его истинные эмоции и чувства.
— Мы могли бы с тобой поговорить? При личной встрече?
— Хочешь встретиться? — медленно произнёс он, явно обдумывая моё предложение, и кивнул. — Хорошо. Я готов.
— Ты не мог бы приехать во дворец? Сам понимаешь, я не могу сейчас выходить.
— Понимаю, я тоже не в лучшем положении.
Мне хватило совести покраснеть.
— Прости.
Промолчал, только продолжал смотреть, словно хотел найти что-то во мне и не находил.
— Хорошо. Я приеду. Буду через час на нашем месте, — отрывисто произнёс Финор и отключился.
— Спасибо, — прошептала тёмному экрану и тяжело вздохнула.
Разговор предстоял не из легких.
— Кэтти, всё нормально? — подошла ближе Жаклин.
А ведь я даже не поинтересовалась, как у неё развиваются отношения с Лианом. Хороша подруга, ничего не скажешь, если мне просто всё равно. Можно, конечно, оправдываться собственными проблемами, но я действительно не думала о девчонках, сосредоточившись только на себе.
— Да. Я просто перенервничала. Столько всего произошло.
Но прежней легкости не было. Неужели своим поступком я разрушила четыре года жизни? Мне так не хотелось в это верить, но и найти слов, чтобы изменить сложившуюся ситуацию, я не могла.
У меня был целый час на то, чтобы поговорить с ними, обсудить что-то, а я продолжала стоять, сжимая в руке планшет и чувствуя себя совершенно чужой.
— Я, наверное, пойду, — в конце концов прошептала я.
— Подожди! — вскрикнула Би, бросаясь ко мне. — Так нельзя! Не уходи, пожалуйста. Можешь ничего нам не рассказывать. Совсем ничего. И мы спрашивать не будем, да, Жаклин?
— Да, — энергично закивала головой подруга.
— Просто не уходи. Давай мы тебе расскажем что-нибудь, чай попьём с печеньем, как в старые добрые времена.
Мне сейчас было совсем не до чая, но и отказаться я не могла. Поэтому и осталась.
Наше место…
Это одна из беседок в парке Князя. Она находилась в стороне от основных дорожек и аллей, была укрыта красивыми вьющимися растениями, которые цвели белыми, нежно-голубыми и лиловыми цветами. Они были похожи на земной колокольчик с длинными усиками. А как они пахли, просто не передать словами.
Я подошла к живой изгороди и коснулась пальчиками раскрытых бутонов.
— Они всегда напоминают мне о тебе, — тихо произнёс Финор, стоя у входа в беседку.
Вздрогнула, но вида не подала, продолжая вдыхать сладкий аромат распустившегося цветка.
— У нас тоже растут цейры в саду. И каждый раз, ощущая их запах, я вспоминаю тебя и эту беседку… Здравствуй, Кэтти.
— Здравствуй, — я всё-таки повернулась к нему и постаралась улыбнуться.
— Я пришёл.
— Спасибо. Я понимаю, как тебе было трудно.
— Ты его любишь, Кэтти? — перебил Финор меня, и я запнулась, не зная, как сказать ему правду, и не ожидая такого резкого перехода.
— Да.
— А я? Ты ведь пришла сюда просить за него, да, Кэтти? Чтобы я забрал своё заявление?
— Да.
— Почему ты думаешь, что я тебя послушаюсь и сделаю это?
— Потому что ты хороший.
Эквейт коротко рассмеялся и отвернулся. Но я успела заметить, как исказилось от боли его красивое лицо.
— Хороший… но не любимый. А если я поставлю тебе условие, Кэтти? Я заберу заявление, а ты выйдешь за меня замуж. Прямо сейчас.
— Ты это не всерьёз, — пробормотала я и нервно рассмеялась.
Только Финор не спешил улыбаться в ответ.
— Почему же? Разве похоже, что я шучу? — сухо поинтересовался мужчина.
Не похоже. Выражение лица решительное, глаза лихорадочно блестят, а уголки губ напряжены.
Нет, не шутка. Он действительно ждёт от меня ответа и прямо сейчас. Времени подумать нет.
— Зачем тебе это? — в конце концов спросила я, опираясь бедром о перила.
— А ты разве не поняла? — эквейт подошел к скамейке и сел, продолжая буравить меня внимательным взглядом. — Я люблю тебя.
Вот, оказывается, что чувствуешь, когда любовь становится обременением, когда чувства другого давят и мешают наслаждаться собственными эмоциями.
Досада, небольшое раздражение и вина из-за того, что не можешь ответить тем же.
— Но я тебя нет. Ты сможешь жить со мной, зная, что я всё ещё люблю другого?
Скривился, как от зубной боли, но упорно продолжал смотреть.
— А сможешь ли ты жить, зная, что упустила последний шанс на спасение Переславцева? — процедил он, закидывая ногу на ногу.
Я дернулась, вцепившись руками в перила, словно хотела сломать их, но не могла.
— Ты жесток, — с трудом выдавила из себя.
— Поверь, что бы ты сейчас ни чувствовала, мне хуже. В десятки раз хуже. Девушка, которую я люблю, выбрала другого… Так что, Кэтти? Готова ли ты принять мои условия?
Секунда, вторая, третья. Я смотрела в его глаза и не узнавала Финора. А может, я никогда его и не знала?
— Я не могу, — едва слышно прошептала я и отвернулась.
— Что?
— Я не могу. Прости, — уже громче ответила ему. — Спасибо за то, что согласился приехать. А теперь мне пора идти. Ещё раз прости…
Блекло улыбнувшись, я направилась к выходу, изо всех сил стараясь не пуститься в бег.
— Подожди! — окрик Финора застал меня у самого выхода.
С бешено стучащим сердцем я застыла, сжимая руки в кулаки, из последних сил стараясь не разреветься.
— Значит, я до такой степени тебе безразличен? — глухо спросил эквейт.
— Ты мне не безразличен, но я люблю Александра, — всё еще не поворачиваясь и проглотив ком у горла, ответила ему.
— Понятно… Заявление подавал не я, а мой отец.
— Это что-то меняет?
Вздохнул и тихо произнёс:
— Кэтти, сядь, пожалуйста, и мы спокойно поговорим. Я не собираюсь больше ставить тебя перед выбором.
И я послушалась. Села напротив него, скрестив руки на груди.
— Я не собирался подавать на Переславцева, — продолжил Финор. — Мало того, я всячески старался забыть этот инцидент. Как-то не очень приятно знать, что тебя побили на глазах любимой девушки.
— И что помешало?
— Отцу поступило весьма интересное предложение, на которое он не мог ответить отказом.
— Альянс?
— Альянс, — грустно усмехнулся эквейт. — Если я соглашусь помочь тебе, то попаду в немилость собственного Рода и могущественного Альянса.
Звучало не очень хорошо.
— Ты не обязан ничего делать. Спасибо за то, что ты вообще согласился со мной встретиться и поговорить, — быстро ответила ему.
— Я ещё не закончил, Кэтти. Я заберу заявление.
— Но…
— И буду свидетельствовать на суде в защиту Переславцева.
— Почему?
— Потому что не люблю, когда меня используют и к чему-то принуждают. Я свободный эквейт и могу поступать так, как считаю нужным, а не так, как мне хотят навязать. И просто хочу, чтобы ты была счастлива. Даже не со мной.
— Финор, — пробормотала я, но вновь была перебита.
— Благодарить не надо. Ничего не надо, — быстро произнёс он и отвернулся.
— Хорошо.
— Хорошо, — повторил, последний раз на меня глянул, а потом вскочил со скамейки. — Раз уж я здесь, то думаю, мне стоит поговорить с Князем.
— Я тебя провожу, — я тоже вскочила, готовая проводить его, но эквейт не дал.
— Не надо. Я сам.
После чего повернулся и быстро ушёл.
Цель была достигнута, Финор нам поможет. Только отчего мне так грустно и тяжело на душе?
Глава 19. Возможности
А дальше пошло не так весело, как бы мне и всем нам хотелось. И не так быстро. Сашка оставался в тюрьме, где его допрашивали каждый день, и перед зданием проходили митинги и пикеты с призывом наказать его. Я же отсиживалась в замке, пытаясь прийти в себя и не сойти с ума от страха за жизнь любимого. Пресса гудела, Альянс требовал казнить пирата, а я не знала, куда деться от всепоглощающего чувства безысходности.
Финор действительно в тот же день забрал заявление. Не знаю, что ему пришлось пережить после этого поступка, но эквейт был вынужден съехать из родного дома и поселиться на квартире, которую ему выделил Князь. Наверное, я никогда не смогу отблагодарить его за помощь, которую он мне оказал. Правда, думаю, что от моей благодарности станет только хуже. Ведь Финор ждёт от меня другого. То, чего я дать ему никак не могла.
Минуты складывались в часы, часы в дни. А дни в неделю.
Наверное, это была сама длинная неделя в моей жизни.
— Есть какие-нибудь новости?
Этот разговор с Князем произошёл на следующий день после прихода Финора. В комнате оставаться у меня просто не было сил, поэтому после обеда я сразу пошла к Князю, пытаясь узнать хоть какие-то новости. Прессе и новостям я уже не верила. Конечно, Князь отдал приказ уменьшить давление и негатив, но лучше не стало.
— Пока ничего нового.
— Как он?
Мне хотелось знать всё. Как Сашка себя чувствует, скучает ли, даже что ел на завтрак.
— В тюрьме защита, которая не даёт до него добраться и вновь попытаться запрограммировать. Так что всё относительно нормально.
— А в суде защита будет?
— В суде тоже. Но до него надо доехать.
— Вы думаете, они попытаются еще раз, — вцепившись в подлокотники кресла, прошептала я.
— Уверен.
— Но надо что-то делать. Каким-то образом предотвратить попытку воздействия. Найти прибор и человека, который за всем этим стоит.
На словах это было так легко — найти, обезвредить, спасти. Жаль, что в жизни так сделать было нельзя.
— Я не могу сканировать Посольство и его работников. Это нарушение конвенции и прямое объявление войны. А это мы себе позволить никак не можем.
— Значит, мы должны просто сидеть сложа руки и ждать очередного удара? Вы же понимаете, что нового приступа он может не выдержать? И не дадут ему прийти в себя, просто убьют, пристрелят, как бешеного зверя! — выкрикнула я и сжалась от боли, которая раздирала душу на части.
— Я этого не говорил.
— Вы просто сидите и ждёте нового удара! — вскочив, ответила ему, чувствуя, как слёзы горячими ручейками стекают по щекам. — Хотите поймать с поличным, выставив Сашу как приманку? Но это просто чудовищно!
— Кэтти, всё не так просто, — тяжело вздохнул Князь, продолжая прятать от меня взгляд. — Прибор находится в Посольстве. А нам туда хода нет. Я не могу отправить туда Дериона с приказом всё обыскать и не могу исследовать сознание каждого из них.
— Ну конечно, что значит жизнь одного, когда на кону судьба тысяч, — горько прошептала я. — Только мне что делать с этим? Какое мне дело до тысячи, когда погибает любимый мужчина?
— Ты можешь меня спокойно выслушать? Мы не можем туда проникнуть, но можешь ты.
— Что?
— Твои способности совершенно иного характера, чем наши с Эли, понимаешь? И отследить их Альянс не сможет. Ты должна попробовать мысленно проникнуть внутрь и побыть подслушивающим и подсматривающим устройством.
Звучало как-то невероятно.
— Но почему это не можете сделать вы?
— Потому что я не подслушиваю, а считываю мысли, твоя мать — эмоции. А это можно отследить, и у них стоят блокировки. Научились закрываться за столько лет. Но твой дар совершенно другой.
— Я не могу. Вы же знаете, что я не могу.
— Знаю, — медленно проговорил Князь, — что твои способности еще не изучены, и если кто и может помочь Александру, то только ты.
— Для этого понадобятся годы, а у нас нет времени, — я попыталась воззвать к его рассудку.