— Я буду недалеко от корабля. Обещаю, всё будет хорошо. Ты мне веришь?
Кивнула, вытирая ладошкой слезы, и отступила на шаг.
— Возвращайся. Я буду ждать.
— Иди, — улыбнулся он, надевая шлем и слегка подталкивая меня в отсек.
Лишь только Александр скрылся под водой, до меня дошло, во что я была одета — узкий обтягивающий топ и короткие шорты. Даже халат не успела накинуть.
Но стесняться и думать было некогда. Я ринулась к иллюминаторам.
Установка бомбы прошла успешно, и никто из кровожадных созданий так и не появился. Саша вернулся через час. Мягко улыбнулся и предложил пойти в рубку.
— Ты будешь взрывать прямо сейчас? — халат я надела, пока он плавал, и теперь тревожно наблюдала за ним.
— Тянуть смысла больше нет, — ответил он, садясь в своё кресло и пристёгиваясь. — Взрывная волна послужит толчком, и нас выбьет из ила.
— Ты уверен? — в сотый раз просила у него, с опаской глядя на дистанционный пульт.
— Да. Готова?
«НЕТ!»
— Да, — и зажмурилась.
Прошло две секунды, и корабль неожиданно тряхнуло
Глава 8. С днём рождения, тебя!
Удивительно, но у нас действительно всё получилось. Корабль тряхнуло и взрывной волной отправило вверх. Воспользовавшийся этим, Саша сразу запустил двигатели и потянул штурвал на себя. Пару раз чихнув, выплевывая песок, ил и ракушки, они всё-таки завелись. Нас вновь тряхнуло, но уже слабее, немного поводило из стороны в сторону, а потом всё нормализовалась.
Всё это время я боялась даже вздохнуть. Сидела, вцепившись в поручни, закрыв глаза, и мысленно читала все молитвы, которые знала.
— У нас получилось? — еще не веря до конца, прошептала я, взглянув на него.
Вид, наверное, у меня был еще тот.
— Получилось, — кивнул мужчина и улыбнулся. — Мы молодцы.
Плохо соображая, трясущимися руками расстегнула ремень безопасности и бросилась прямо к Саше. Такие вот мы девушки эмоциональные и любим обниматься. Иногда необходимость этого полностью блокирует сознание, выключая мозг. Со мной произошло примерно то же самое. Я плюхнулась ему на колени, обхватила шею руками и прижалась всем телом.
— У нас получилось! Получилось!
Мне хотелось и смеяться, и плакать — столько разноплановых эмоций переполняло душу, мечтая вырваться наружу.
Потом я внезапно ощутила большие тёплые ладони на своей талии, горячее дыхание, что обжигало кожу у виска, и крепкое мужское тело подо мной. А на мне лишь коротенькая пижама и тоненький халатик.
— Ой, — выдохнула я и шарахнулась, чуть не упав с его колен.
— Осторожнее, — усмехнулся он, успев удержать меня и еще сильнее сжав талию.
— Прости, я не хотела, — быстро поднявшись, отступила на шаг и неловко улыбнулась.
— Всё нормально.
Легкость общения куда-то делась, как и счастье по поводу освобождения. Воздух стал непривычно густым и терпким, он словно пропитался запахом этого взрослого мужчины. Взгляд карих глаз слегка поплыл. Девочка я была взрослая и понимала, что это значит, как и понимала своё собственное состояние. Поэтому и испугалась.
«Неправильно всё это. Нечестно и некрасиво. Разве можно интересоваться мужчиной, когда влюблена в другого. Я же люблю Финора?»
Но образ жемчужного эквейта за прошедшее время стёрся из памяти, потускнел и будто утратил краски. Чувства еще оставались, но не было того огня и желания, который сжигал меня раньше. Лишь щемящая душу нежность и грусть.
А вот Александр вызывал во мне целый калейдоскоп самых разнообразных эмоций. Он возбуждал интерес, хотелось проникнуть под его панцирь ледяного равнодушия и поковыряться там в своё удовольствие. Еще я им восхищалась — Саша так много знал и так много умел. В конце концов, он был очень симпатичным.
«Вот чёрт. Надеюсь, ты не собираешься в него влюбляться, Кэтти? Это будет очень и очень плохой идеей», — сказала сама себе и тяжело вздохнула.
— Я пойду в каюту. Ночью спала плохо, волновалась. Надо отдохнуть, а то голова болит сильно, — пробормотала и попятилась к выходу.
Александр не стал меня останавливать.
— Хорошо. Если нужно будет что-то, зови, — кивнул он и вновь склонился над пультом управления.
— Хорошо, — и, развернувшись, побежала вниз.
В каюте я упала на кровать, зарываясь лицом в подушку.
Только этого не хватало для полного счастья. Это же надо такое было придумать. Это же Переславцев. Всему виной замкнутое пространство и отсутствие других людей. Поэтому я акцентирую всё внимание на него, вызывая в душе эти запретные, ненужные чувства.
Я всё-таки уснула, и снился мне Саша. Тот, которым он был три года назад, до того, как улетел с Эквей. Весёлый, обаятельный с неизменной улыбкой на губах и смешинками в шоколадных глазах.
Сон был путанный, странный, полный противоречивых образов, что с невероятной скоростью сменяли друг друга, не давая сознанию закрепиться. А потом и вовсе рассыпался сотней блесток, сложившись в форме двух полупрозрачных крыльев.
Проснулась я ближе к вечеру. Переоделась и пошла в столовую. Есть хотелось страшно. Перенервничав из-за взрыва и страха за жизнь Саши, я так ничего и не ела, поэтому живот болезненно скручивало от голода.
Соорудив себе бутерброд, села за стол и с наслаждением откусила.
Что же делать дальше? Как себя вести? Может, стоит свести общение к минимуму. Ведь по сути это именно я была инициатором нашего тесного общения.
— Вот и допрыгалась, — мрачно констатировала сама себе и вновь принялась жевать.
Бутерброд исчез быстро, а чувство насыщения не приходило, хотя первый голод был утолён. И я решила сделать себе омлет.
Даже сама не заметила, как автоматически сделала двойную порцию. Так привыкла за эти восемь дней готовить для нас двоих, что и сейчас поступила так же.
— Ну не выкидывать же, — вздохнула я, выключая плиту.
— Пахнет вкусно. А для меня кусочек есть? — раздался голос сзади.
Я громко охнула и чуть не вывалила на себя содержимое сковороды.
— Ох!
— Прости, я не хотел тебя напугать, — Саша быстро подошел и забрал у меня сковороду. — Выспалась?
— Да, спасибо, — опустив глаза, ответила ему. — Ты будешь омлет?
— Буду. Всё нормально?
— Да.
Достав тарелки и столовые приборы, села за стол и принялась кромсать омлет на части.
— Я уже стал волноваться. Ты так долго спала, — продолжал тем временем Переславцев. — Уже хотел идти тебя будить.
«Он, я, кровать»…
Нож в руке дрогнул, зацепившись за край сковороды, и я отчаянно покраснела. И тут же разозлилась на себя и эту яркую реакцию.
— Просто устала.
— Понятно.
Ужин прошёл в молчании. Никто из нас не делал попытки заговорить, думая каждый о своём.
На следующий день я старалась как можно меньше попадаться Саше на глаза. Почти не заходила в рубку. Из комнаты выходила лишь для того, чтобы приготовить еду. Его близость пугала, голос вызывал томление в груди, а от одного взгляда на него сердце замирало и тут же начинало биться чаще.
— Кэтти — ты дура, — мрачно заявила я себе перед сном. — Впереди маячит перспектива стать божественной игрушкой, а ты влюбилась в совершенно неподходящего мужчину. Кто бы мог подумать, что ты такая ветреная особа. Вчера — Финор, сегодня — Александр.
Всё изменилось на десятый день нашего путешествия.
В столовой, прямо посередине стола стоял огромный торт, который я сразу увидела, стоило мне только войти внутрь. Увидела и застыла, непонимающе нахмурившись.
Торт был красивым. Три яруса разных размеров, покрытый белоснежной мастикой и украшенный съедобными цветами и листочками нежно-розового и кремового цвета. Они были так искусно сделаны, что выглядели как настоящие. И это кукольное совершенство и невероятная красота были словно плевок в душу — кусочек той нормальной жизни, к которой мне теперь никогда не суждено будет вернуться.
— Торт? — раздался сзади удивлённый возглас Александра, что вошёл в столовую следом за мной. — У нас сегодня праздник?
«Значит, не он. Впрочем, я на него и не думала. Сомневаюсь, чтобы ему удалось сделать такую красоту. Но кто? Богиня? Зачем? Ничего не понимаю. И главное, как? Получается, она имеет свободный доступ на корабль. Но тогда почему не помогла нам?»
От сотни вопросов у меня закружилась голова.
— Можно и так сказать, — сухо ответила ему, сложив руки на груди.
— И что отмечаем? — подойдя ближе, мужчина поддел пальцем крохотный кусочек крема и отправил его в рот. — М-м-м, очень вкусно. Когда ты успела сделать этот шедевр?
— А это не я.
— В каком смысле?
— В прямом. Я понятия не имею, как он здесь оказался. А отмечаем мой день рождения. Мне сегодня восемнадцать лет исполнилось, — как можно равнодушнее ответила ему.
— Правда? — после чего неловко добавил. — С днём рождения. Я не знал. Даже подарка нет.
— Не стоит. Сейчас это не имеет смысла. И этот торт, — я вновь взглянула на трёхъярусное чудо. — Просто убери его.
— Куда?
Как же у меня чесались руки взять это великолепие и запустить в стену. А потом с невероятным наслаждением и злорадством смотреть, как медленно сползает шедевр кулинарного искусства, как изуродованные цветы некрасивыми ошметками с противным чпоком падают на пол, как стекает крем, оставляя после себя отвратительные разводы. Всё вокруг становится липким и ванильно-сладким.
— Не знаю. Рыбок покорми. Наверное, им должно понравиться. Просто убери его отсюда. Не могу это видеть, — произнесла я и попятилась к выходу.
— Кать.
— Я не хочу есть. Прости. Мне надо… к себе. Сейчас.
И бросилась в свою каюту.
Слёзы. Опять слёзы.
Зачем она так со мной? Я ведь только успокоилась, пришла в себя, даже смирилась с судьбой. А она мне этот торт подсунула.
День рождения — это праздник. Это мама, которая всегда будила меня рано утром, крепко обнимала и целовала, желая счастья и исполнения желаний. Это улыбки подруг и подарки в ярких шелестящих упаковках с огромными смешными бантами. Это крошка Индин на моих руках.
— Тебе не понравился мой подарок? — Богиня вновь возникла из ниоткуда и села рядом на кровать.
Легка на помине. Как говорится — помяни чёрта…
— Зачем? — прохрипела я, сглатывая слёзы.
— Хотела сделать тебе приятное.
— У вас не получилось.
— Я думала, тебе понравится. Это ведь твой любимый торт.
Как она не понимает, что дело не в торте.
— Мне ничего не нужно, — отворачиваясь, ответила ей и принялась стирать слёзы. Не достойна она их видеть. И я больше плакать не буду. Надоело.
— Зачем же лишать себя праздника?
— Его лишили меня вы. Так же, как и родных, и друзей. Думаете, ваша подачка что-то изменит?
Но она не оскорбилась на мой резкий выпад. Лишь загадочно улыбнулась и тихо ответила:
— Изменит. Она уже меняет.
И исчезла.
В ту же секунду раздался стук.
— Кать, открой, пожалуйста, — голос Саши глухо звучал из-за двери.
Конечно, я открыла. Глупо было прятаться.
— Ты плакала, — нахмурился мужчина и неожиданно схватил за подбородок, заставляя смотреть ему прямо в глаза.
— Немного, — прошептала в ответ, зачарованно наблюдая, как другой рукой мужчина осторожно стирает слезинки с моих щек.
— Ты не должна плакать. У тебя сегодня праздник. Понимаю, что компания у нас не очень многочисленная, но и хандрить я тебе не позволю. У тебя есть праздничное платье?
— Не знаю. Чемоданы собирала не я.
— Ищи. Наряжайся и наводи марафет. А я буду тебя ждать.
— А как же мы поплывём? Кто будет за штурвалом? Или ты опять включишь искусственный интеллект?
— Мы никуда сегодня не поплывём. У нас праздник, — Саша легко щелкнул меня по носу и отпустил. — Одевайся. Я буду ждать тебя.
После его ухода я еще минут десять просидела на кровати, аккуратно, как школьница, сложив руки на коленях и уставившись в одну точку. В голове не было ни единой мысли, просто пустота, что молчаливым эхом перекликалась с той, что царила в глубине моего сердца.
Но так долго продолжаться не могло. В какой-то момент я будто включилась. Выпрямилась, рассеяно осмотрелась, пытаясь понять, что же такого важного должна была сделать.
Переодеться. Саша же просил меня переодеться.
Большую часть своих вещей я так и не разобрала. Сначала посчитала это бессмысленным занятием, потому что путешествие должно было продлиться всего неделю. А после было не до этого. Поэтому понятия не имела, что положили мне девчонки, и есть ли там что-то праздничное и красивое. Меня же вроде как отправляли в последний путь. А какие там могут быть развлечения?
Нежное лавандовое платье лежало на самом дне сумки. Лиф платья чётко облегал грудь, делая её еще выше, обрисовывал тонкую талию и мягкими волнами обрамлял бёдра. Оно было бы обычным и традиционным, если бы не было длиною до колен, открывая лодыжки. Никаких лишних узоров, лишь струящаяся ткань, что приятно льнула к телу, лаская обнаженную кожу. Изящный поясок золотистого цвета и минимум украшений — вот и всё, что было нужно. Немного подумав, я распустила волосы, отчего они мягкими волнами упали вниз, щекоча открытые плечи и спину.
— Гулять так гулять, — пробормотала я, доставая косметичку.
Перламутровые тени, тёмный карандаш, тушь для ресниц и легкий розовый блеск на губах в одно мгновение преобразили лицо, делая ярче. Словно это уже была не я, а кто-то другой.
Нравилась ли мне девушка, что отразилась в высоком зеркале? Сложно сказать. Нравилась, но я еще не могла поверить, что это действительно я.
— Знаешь, раз тебе уже восемнадцать, то ты уже совсем взрослая. Как ты относишься к вину? — не оборачиваясь, спросил Александр, продолжая рыскать в шкафах, когда я зашла на кухню. — Ты не поверишь, но я, кажется, нашел тут любимое вино Князя, то самое, серебряного цвета.
— Отлично, — откликнулась в ответ, зябко поводя плечами и немного нервничая.
Пока меня не было, Переславцев накрыл праздничный стол, в центре которого продолжал возвышаться торт, и даже украсил столовую. Неизвестно где нашёл то ли гирлянды, то ли сигнальные огни и развесил по потолку. Теперь они приятно сверкали и мерцали сотней равноцветных огней.
— Правда, еще только утро, точнее, почти обед, но мы растянем удовольствие, — произнёс он и, наконец, обернулся.
Вот для этого и стоило наряжаться и приводить себя в порядок. Чтобы мужчина ТАК посмотрел. Саша застыл на мгновение, расширенными глазами осматривая меня с ног до головы, словно еще не веря в то, что это действительно я. Взгляд скользил вверх-вниз, когда он шагнул ко мне с бутылкой в руке и тут же застыл.
— Кхм… Кэтти. Ты отлично выглядишь, — спустя пару долгих и томительных секунд, ответил мужчина.
— Спасибо, — улыбнулась ему и неловко пожала плечами, не зная, что делать дальше.
Отчего-то стало неловко.
— Такая взрослая.
— Мне же восемнадцать.
— Ну да, ну да, — рассеяно пробормотал он в ответ и встряхнулся. — Прошу за стол.
— И что мы будем делать? — осторожно уточнила у него, присаживаясь на один из стульев и поправляя платье.
— Отмечать.
— Весь день?
— Весь день, — кивнул Саша и принялся открывать вино. — У тебя есть возражения?
— Нет, возражений нет. Просто интересно, какую программу развлечений ты приготовил, — продолжала допытываться я.
— Для начала мы позавтракаем.
— Тортом? — уточнила я со смешком.
С громким чпоком пробка вылетела из бутылки.
— Совершенно верно, — ничуть не смущаясь, ответил мне Переславцев, разливая серебряную жидкость по бокалам. — Свечи поставить?
— Какие свечи? — я растерялась на мгновение.
— На торт.
— Нет. И желание загадывать не буду, — принимая у него бокал, ответила я.
— А зря. Это же древняя традиция — задувать свечи и загадывать желание. Впрочем, как хочешь. Итак, с меня тост.
Саша вскочил и задумался на мгновение.
— За тебя, — в конце концов произнёс он.
— Лаконично и по существу, — фыркнула я.